о  и
заботливого друга.  Поэтому я правила  Силем без особой радости.  И  вот
появился ты, с  душой, сверкающей множеством  красок.  Никогда  прежде я
не встречала ничего подобного.

                                - 14 -

     Кугель  воздержался  от  упоминания  о  Фирксе,  чье  присутсвие  в
сочетании  с  его  собственным  настроением,  вне  всякого  сомнения,  и
объясняло пестроту его души, замеченную Дерве Кориме.
     - На  то есть  особая причина,  - сказал  Кугель, -  которая, как я
надеюсь скоро  будет устранена.   А пока  можешь считать,  что моя  душа
сверкает самым чистым светом, который только можно вообразить!
     - Я постараюсь запомнить это, Возвышенный.
     Кугель  нахмурился.   В  голосе  Дерве  Кориме,  в  ее  осанке   он
почувствовал едва скрываемое презрение.   Тем не менее, у него  еще было
достаточно времени,  чтобы исправить  это, после  того, как  он узнает о
секретах  амулета.Кугель  откинулся  на  подушки  и  заговорил   ленивым
голосом:
     -  Сейчас,  когда  Земля  наша  угасает,  повсюду  происходит самые
необычайные  и  загадочные   случаи.   Вот,   недавно,  в  доме   Ииконю
Смеющегося  Мага,  я  видел  громадный  том,  где собраны все магические
заклинания  и  чудотворные  руны.   Может,  в  твоей библиотеке найдется
что-нибудь подобное?
     -  Очень  может  быть,  -  ответила  Дерве  Кориме.  -  Гарт  Хакст
Четырнадцытый  из  рода  Слай  был  весьма  искусным  копировальщиком  и
составил целый многотомный пандект на эту тему.
     Кугель хлопнул в ладоши.
     - Я хочу видеть эту книгу немедленно!
     Дерве Кориме удивленно взглянула на него.
     - Ты такой страстный библиофил?   Очень жаль, что именно эту  книгу
Рубель Зафф  Восьмой приказал  зарыть глубоко  в землю  на далеком  Мысе
Горизонт.
     Кугель скорчил недовольную мину.
     - Неужели нет других подобных трактатов?
     -  Почему  же  нет.   Конечно,  есть,  -  сказала  Дерве  Кориме. -
Библиотека занимает все  северное крыло замка.   Но, может, ты  все-таки
отложишь  поиски  до  завтра?   -  Она  сладко  потянулась  всем   своим
соблазнительным телом.
     Кугель взял кубок и сделал несколько жадных глотков.
     - Да, ты права, торопиться некуда.  А сейчас.
     В  этот  момент  в  зал   вбежала  пожилая  женщина  в   просторном
коричневом одеянии -  очевидно, служанка.   Истошно крича, она  билась в
истерике,  и  несколько  лакеев  подбежали  помочь  ей.  Между рыданиями
женщина  все  же  рассказала  о  причине  своего  горя:   отвратительный
вурдалак только что напал на ее дочь.
     Дерве Кориме грациозным жестом указала на Кугеля.
     -  Вот   новый  повелитель   Силя.    Он  владеет    могущественным
волшебством и уничтожит чудовище.  Не так ли, Возвышенный?
     Кугель задумчиво потер подбородок.  Вот уж действительно,  дилемма.
Несчастная женщина и все слуги упали перед ним на колени.
     -  Возвышенный!   -  закричала  женщина,  -  Если  ты   повелеваешь
волшебством, уничтожь вампира!
     Кугель  поморщился  и   отвернулся,  встретившись  с   внимательным
взглядом Дерве Кориме.
     - Зачем мне волшебство, если я еще могу владеть мечом!  -  закричал
он, вскочив на ноги. - Я изрублю эту тварь на мелкие кусочки!
     Повелительным жестом он подозвал шестерых войнов.
     - За мной!  Возьмите факелы!  Мы уничтожим его!
     Без всякого энтузиазма стражники повиновались.  Когда они дошли  до
двора, Кугель сказал:

                                - 15 -

     -  Как  только  я  распахну  двери,  выбегайте вперед с факелами, и
держите  мечи  наготове,  чтобы  придти  мне  на  помощь, когда я нанесу
первый удар, и добить вурдалака.
     Стражники,  держа  в  руках  факелы  и  мечи,  остановились   перед
порталом.  Кугель отодвинул железные засовы и распахнул двери.
     - Вперед!  Осветите вампира,  чтобы он в последний раз  увидел свет
перед своей кончиной!
     Воины  отчаянно  бросились  вперед,  Кугель  с  важным  видом шагал
сзади,  размахивая  мечом.   Неожиданно  стражники  остановились у самой
террасы, перед ступенями, боязливо глядя на мраморную дорогу, с  которой
доносился тихий леденящий душу звук.
     Кугель взглянул через плечо и увидел, что Дерве Кориме  внимательно
наблюдает за ним, стоя в дверях.
     - Вперед!  - закричал он. - Окружайте его!  Смерть пришла за ним!
     Войны начали  осторожно спускаться  по ступеням,  Кугель попрежнему
шел последним.
     -  Рубите  его!   -  взывал  он.  -  Пусть слава достанется каждому
поровну.  А того, кто испугается, я накажу своим волшебством!
     Мигающие  огоньки  мерцали  на  пьедесталах; выстраиваясь в длинный
ряд и постепенно растворяясь в темноте.
     -  Вперед!   -  кричал  Кугель.  -  Где  эта  бестия?  Почему он не
появляется, чтобы получить по заслугам?!
     Кугель зорко  всматривался в  колеблющиеся тени,  надеясь, что  его
крики предупредили вампира об опасности, и он успел смыться.
     Вдруг сбоку  послышался тихий  звук.   Повернувшись, Кугель  увидел
высокую бледную  фигуру.   Чудовище стояло  тихо и  спокойно.  Стражники
завопили и помчались вверх по ступеням.
     - Убей его своим волшебством, Возвышенный!  - крикнул на бегу  один
из  войнов.  -  Самые  простые  способы  чаще  всего  бывают  и   самыми
надежными!
     Вурдалак  шагнул  вперед,  Кугель  попятился.   Вурдалак  - за ним.
Кугель отпрыгнул за пьедестал.   Вурдалак выбросил вперед руку -  Кугель
рубанул по  воздуху мечом,  отскочил за  следующий пьедестал  и что было
сил помчался ко дворцу.
     С трудом ему удалось протиснуться  в почти уже запертую дверь.   Он
быстро затворил ее  и задвинул массивные  засовы.  Повернувшись,  Кугель
встретился глазами со сверкающим взглядом Дерве Кориме.
     - Что случилось?  - спросила она. - Почему ты не убил вампира?
     - Стражники удрали и  унесли с собой факелы,  - ответил Кугель.   -
Так что я не видел, ни куда колоть, ни что рубить.
     -  Странно,  -  задумчиво  протянула  Дерве Кориме. - По-моему, там
было вполне достаточно освещения для  такого простого дела.  А  почему в
таком случае ты не воспользовался могуществом амулета, чтобы  расчленить
его на куски?
     -  Такая  простая  и  быстрая  смерть  не  подходит  для  него, - с
важностью ответил Кугель.  - Мне надо  поразмыслить на досуге  и решить,
как получше отплатить ему за все преступления.
     - Ах вот как, - сказала Дерве Кориме, - Ну да, конечно.
     Кугель прошел обратно в зал.
     - Продолжим пир!   Пусть вино льется  рекой!  Каждый  должен выпить
за нового повелителя Силя!
     - Если тебе не  трудно, Возвышенный, - шелковым  голосом произнесла
Дерве  Кориме,  -  удовлетвори  наше  любопытсво  - продемонстрируй хоть
какое-нибудь могущество амулета.
     - Непременно!
     Кугель  стал  дотрагиваться  до  алмазов  по очереди, вызывая целую
симфонию криков, визгов и стонов.

                                - 16 -

     - А больше ты ничего не можешь?  - спросила Дерве Кориме,  улыбаясь
кроткой улыбкой капризного ребенка.
     - Если я захочу, я могу все.  Но довольно!  Пейте все!
     Дерве Кориме подозвала сержанта охраны.
     - Возьми меч, отруби руку этому глупцу и принеси мне амулет.
     - С удовольствием, достопочтимая госпожа.
     Сержант пошел вперед, обнажив меч.
     - Стой!   - заорал Кугель.  - Еще один  шаг, и я  своим волшебством
поверну все кости твоего тела в другую сторону!
     Сержант взглянул на Дерве Кориме, но та лишь громко рассмеялась.
     -  Делай,  что  тебе  приказано,  или  бойся  моего наказания, а ты
хорошо знаешь, каким оно может быть!
     Сержант поморщился и  пошел вперед.   Неожиданно к Кугелю  подбежал
один из слуг, и под капюшоном он увидел сморщенное лицо старого Слая.
     - Я спасу тебя, - прошептал он. - Покажи мне амулет!
     Быстрые старческие пальцы  пробежались по алмазам.   Слай нажал  на
один из них и что-то выкрикнул резким и пронзительным голосом.
     Воздух внезапно  задрожал и  заколыхался, и  в конце  зала появился
громадный черный образ.
     -  Кто  мучает  меня?   -   простонал  призрак.  -  Кто  даст   мне
освобождение?
     - Я! - вскричал Слай. - Убей всех в зале, кроме меня!
     - Нет!   - завопил  Кугель. -  Я владелец  амулета!   Мне ты должен
подчиняться!  Убей всех, кроме меня!
     Дерве Кориме вцепилась в руку Кугеля, пытаясь рассмотреть амулет.
     - Он  не послушается,  пока ты  не назовешь  его по  имени!  Мы все
пропали!
     - Назови мне его имя!  - закричал Кугель.
     - Подожди-ка!  - объявил Слай. - Я решил.
     Кугель  ударил   его  и   отпрыгнул  за   стол.    Демон   медленно
приближался,  задержавшись  лишь  для  того,  чтобы хватать стражников и
швырять их об стены.  Дерве Кориме подбежала к Кугелю.
     -  Дай  мне  взглянуть  на  амулет!   Неужели  ты  вообще ничего не
знаешь?  Тогда я прикажу ему!
     -  Не  выйдет!   -  ответил  Кугель.  -  Зря  что  ли меня прозвали
Кугель-разумник?  Покажи, на какой алмаз надо нажать и назови имя.
     Дерве Кориме  наклонила голову,  прочитала руну  и попыталась  было
нажать на алмаз, но Кугель отшвырнул ее руку.
     - Имя!  Или все мы умрем!
     - Вызывай Вэнилла.  нажми здесь и вызови Вэнилла!
     Кугель нажал на алмаз.
     - Вэнилл!  Немедленно прекрати это безобразие!
     Но черный демон не обратил на его слова никакого внимания.   Вместо
этого послышался второй стон, пострашнее первого, и в зале появился  еще
один демон.
     - Это был не  Вэнилл!  - в  ужасе закричала Дерве Кориме.  - Покажи
мне амулет!
     Но было уже поздно - черный дьявол подошел почти вплотную.
     - Вэнилл!  - взвыл Кугель. - Уничтожь это черное чудовище.
     Зеленое, цвета  морской волны,  чудище с  горящими глазами,  словно
огромные  красные   фонари,  глазами   бросилось  на   черного   демона.
оглушительный  рев  рвал  перепонки,  глазам  было  больно  смотреть  на
сверкающий огонь.   Стены сотрясались  от страшной  схватки.   Массивный
стол  разлетелся  в  щепки  под  ногами  чудовища.   Дерве  Кориме,  как

                                - 17 -

пушинка,  отлетела  в  угол.   Кугель  на  четвереньках  подполз к ней и
поднес амулет к ее глазам.
     - Читай руны!  Называй имена!   Я буду пытаться по очереди!   Живо,
от этого зависит наша жизнь!
     Но Дерве Кориме лишь тихо застонала в ответ.
     Черный демон,  усевшись верхом  на Вэнилла,  методически отрывал от
него куски плоти  и отбрасывал в  сторону.  Вэнилл  выл и кричал,  вертя
страшной головой,  рычал и  лязгал зубами,  отчаянно отбиваясь.   Черный
дьявол погрузил лапы глубоко в  тело Вэнилла и, видимо, порвал  какой-то
центральный  нерв,  потому  что  Вэнилл   в  ту  же  секунду   дернулся,
превратившись  в  блестящую  зеленую  слизь,  которая,  сверкая и дрожа,
через несколько секунд испарилась на каменном полу.
     Слай усмехнулся.
     - Ты  хочешь жить?   - спросил  он. -  Отдай мне  амулет, и я спасу
тебя.  Промедлишь хоть мгновение - и ты труп!
     Кугель снял амулет, но все еще не решался расстаться с ним.
     - Я могу отдать его демону, - вдруг сказал он.
     Слай презрительно посмотрел на него.
     - Тогда мы все  умрем.  Для меня  это не имеет значения.   Отдавай.
Но если хочешь остаться в живых - амулет!
     Кугель взглянул на Дерве Кориме.
     - А что будет с ней?
     - Я выгоню вас обоих.  Давай амулет - демон уже здесь.
     Черный демон  возвышался над  ними, Кугель  торопливо протянул Слаю
амулет.  Старик в ту же  секунду что-то резко прокричал и дотронулся  до
алмаза.  Демон взвыл, завертелся на месте и исчез.
     Слай шагнул назад, победно усмехаясь.
     - А  сейчас убирайтесь  оба -  и ты,  и девушка.   Я сдержу  слово,
сохранив ваши жалкие жизни, но не более.  Проваливайте!
     - Помоги мне только в одном!  - взмолился Кугель. - Перенеси нас  в
Алмери, в долину Кзана, там я смогу избавиться от Фиркса!
     - Нет, - ответил Слай. - Уходите немедленно.
     Кугель помог Дерве  Кориме подняться.   Еще не совсем  очнувшись от
перенесенного потрясения, она  изумленно смотрела на  разгромленный зал.
Кугель повернулся к Слаю.
     - Но ведь на дороге поджидает вурдалак?
     - Очень может быть.  Завтра  я им займусь.  А сегодня  ночью вызову
искусников  из  подземного  мира,  чтобы  они  привели  в  порядок зал и
восстановили былое  величие Силя.   Ступайте!   Неужели вы  думаете, что
меня хоть сколько-нибудь заботит, удастся вам избежать клыков  вурдалака
или нет?
     Лицо  его  исказилось  от  ярости  и  рука  угрожающе  потянулась к
алмазам амулета!
     - Уходите немедленно.
     Кугель взял Дерве  Кориме за руку  и провел ее  через зал к  двери.
Слай стоял неподвижно, сгорбившись, склонив голову набок, не отрывая  от
него  взгляда.   Кугель  отодвинул  засовы,  открыл  дверь  и  шагнул на
террасу.
     На  мраморной  дороге  стояла  тишина.   Кугель провел Дерве Кориме
вниз по ступеням и свернул  в густые заросли старого заброшенного  сада.
Здесь он остановился и прислушался.  Из дворца доносились стук и  скрип,
хриплые крики и завывания; разноцветное  сияние лилось из окон.   Внизу,
в  самом  центре  мраморной  дороги,  показалась высокая бледная фигура.
Вампир тоже  остановился, вслушиваясь  в доносящийся  из дворца  шум и с
удивлением  глядя  на  сверкающие   огни.   Воспользовавшись  тем,   что
вурдалак был  поглощен необычным  зрелищем, Кугель  торопливо увел Дерве
Кориме в самую гущу деревьев, а оттуда - дальше, в ночь.






                                Джек ВЭНС

                               ЛУННАЯ МОЛЬ




     Джонку строили по самым строгим  канонам  сиренского  мастерства,  то
есть настолько близко к  абсолютному  совершенству,  насколько  это  может
заметить  человеческий  глаз.  Доски  цвета  темного   воска   соединялись
пластиковыми заклепками,  заделанными  вровень  с  поверхностью  и  гладко
отполированными.  Что  же  касается  стиля,  то  джонка  была   массивной,
собранной из больших бревен и устойчивой как континент, однако  силуэт  ее
нельзя было назвать  тяжеловесным  или  бесформенным.  Нос  выгибался  как
лебединая грудь, форштевень высоко поднимался, изгибаясь  затем  вперед  и
поддерживая железный фонарь. Двери  сделали  из  кусков  темно-зеленого  с
прожилками дерева,  окна  состояли  из  множества  сегментов:  в  переплет
вставляли  квадратные  пластины  слюды,  окрашенные  в  розовый,  голубой,
бледно-зеленый  и  фиолетовый  цвета.  На  носу  размещались  прислуга   и
невольники, а посредине - две спальные каюты, столовая и салон  с  выходом
на кормовой наблюдательный мостик.
     Так выглядела джонка Эдвера Тиссела, но факт обладания ею не  вызывал
у  него  ни  удовлетворения,  ни  гордости.  Прекрасный  некогда   корабль
находился теперь в плачевном  состоянии.  Ковры  вытерлись,  резные  ширмы
выщербились, а железный фонарь на носу проржавел и перекосился.  Семьдесят
лет назад первый хозяин, принимая только что построенную  джонку,  выразил
мастеру свое восхищение и сам получил от этого немалые  выгоды,  поскольку
сделка  (сам  процесс  был  больше,  чем  просто  сдача-приемка   объекта)
увеличивала престиж и того и другого. Однако те времена давно миновали,  и
теперь джонка не повышала ничьего престижа. Эдвер Тиссел, находившийся  на
Сирене всего три месяца, прекрасно видел этот недостаток, но ничего не мог
сделать: другой джонки ему достать не удалось. Сейчас он сидел на кормовой
палубе, практикуясь в игре  на  ганге,  инструменте,  напоминавшем  цитру,
размером чуть больше его руки. Метрах в ста от него волны  омывали  полосу
белом пляжа, за которым росли джунгли, а на  фоне  неба  рисовался  контур
изрезанных черных гор. Беглый, приглушенный свет Мирэйл продирался  сквозь
завесу из паутины, а поверхность океана колыхалась  и  сверкала  оттенками
перламутра. Зрелище это было для Тиссела таким  же  знакомым,  хоть  и  не
таким скучным, как ганга, на которой  он  играл  по  два  часа  ежедневно,
бренча сиренские гаммы и аккорды и проигрывая простые  фразы.  Он  отложил
гангу и взял зашинко, небольшой резонансный ящичек  с  клавишами,  которые
нажимали правой  рукой.  Нажатие  на  клавиши  проталкивало  воздух  через
находящиеся внутри свистульки, извлекая звуки как при игре  на  гармонике.
Тиссел пробежал с дюжину быстрых гамм, сделав при этом  не  слишком  много
ошибок.  Из  шести  инструментов,  которыми  он  решил  овладеть,  зашинко
оказался  самым  послушным  (разумеется,  за   исключением   химеркина   -
клекочущей и стучащей конструкции из дерева и камня,  используемой  только
для общения с невольниками).
     Тиссел тренировался еще минут десять, после чего  отложил  зашинко  и
стиснул ноющие пальцы. Со времени  прибытия  на  Сирену  каждую  свободную
минуту он посвящал игре на местных  музыкальных  инструментах:  химеркине,
ганге,  зашинко,  киве,  страпане  и  гомапарде.  Он  разучивал  гаммы   в
девятнадцати тональностях и четырех  диапазонах;  неисчислимые  аккорды  и
интервалы,  никогда  не  существовавшие  на  Объединенных   Планетах.   Он
тренировался с мрачной решимостью, в которой давно растворился его прежний
взгляд  на  музыку  как  на  источник  удовольствия.   Глядя   сейчас   на
инструменты, Тиссел боролся  с  искушением  выбросить  все  шесть  в  воды
Титаника.
     Он встал, прошел через салон и столовую, потом по коридору мимо кухни
и вышел  на  носовую  палубу.  Перегнувшись  через  поручень,  заглянул  в
подводную загородку, где двое невольников, Тоби и  Рекс,  надевали  упряжь
тягловым рыбам, готовясь к еженедельной поездке в Фан, город в  двенадцати
километрах к северу. Самая молодая рыба, веселая или злобная,  то  и  дело
ныряла, пытаясь увернуться. Она высунула обтекаемую голову на  поверхность
океана, и Тиссел, глядя на ее морду, почувствовал  странное  беспокойство:
на рыбе не было маски!
     Он сконфуженно  рассмеялся,  коснувшись  пальцами  своей  собственной
маски - Лунной Моли. Что и говорить, он уже акклиматизируется  на  Сирене!
Пройден важный этап, если его шокировала голая морда рыбы!
     Наконец упряжка была  сформирована.  Тоби  и  Рекс  вскарабкались  на
палубу; их красноватые тела сверкали от воды, а  черные  полотняные  маски
липли  к  лицам.  Не  обращая  внимания  на  Тиссела,  невольники  открыли
загородку и подняли якорь. Рыбы напряглись, упряжь  натянулась,  и  джонка
двинулась на север.
     Вернувшись  на  кормовую  палубу,  Тиссел  взял  страпан  -   круглую
резонансную коробку диаметром двадцать сантиметров. От центральной ступицы
к периметру коробки были  натянуты  сорок  шесть  струн,  соединявшихся  с
колокольчиками  или  молоточками.  Когда  струны   дергали,   колокольчики
звонили, а молоточки ударяли по железным палочкам, а когда  по  ним  били,
страпан издавал  резкие,  звякающие  звуки.  Когда  на  инструменте  играл
виртуоз, приятные диссонансы создавали эффект, полный  экспрессии,  а  под
неопытной рукой  результат  бывал  менее  удачен  и  мог  даже  напоминать
случайные звуки. Тиссел играл  хуже  всего  именно  на  страпане,  поэтому
тренировался все время поездки на север.
     Через некоторое время джонка приблизилась  к  плавучему  городу.  Рыб
привязали, а джонку пришвартовали в  надлежащем  месте.  Зеваки,  стоявшие
вдоль пристани, согласно сиренскому обычаю  оценили  все  аспекты  джонки,
невольников и самом Тиссела. Он  не  привык  еще  к  такому  внимательному
осмотру, и взгляды их весьма его беспокоили,  особенно  из-за  неподвижных
масок. Машинально поправляя свою Лунную  Моль,  он  перешел  по  трапу  на
пристань.
     Какой-то невольник, сидевший до сих  пор  на  корточках,  выпрямился,
коснулся пальцами черной повязки на лбу и пропел вопросительную  фразу  из
трех тонов:
     - Скрывается ли под маской Лунной Моли обличье сэра Эдвера Тиссела?
     Тиссел ударил по химеркину, висящему у пояса, и спел:
     - Я сэр Тиссел.
     - Мне оказали честь, доверив мне задачу, - пел  дальше  невольник