-
потом, вспомнив что-то, она подняла руку. когда ее рука скользнула  в  его
сумку, он отчаянно вскрикнул. Тело его противилось ее прикосновению.  Рука
ее замерла. Таравасси отчаянно, удивленно и недоверчиво отступила назад.
     Лунная Тень схватил ее кулак, мягко разжал сведенные судорогой пальцы
и она еще раз отступила назад.  Глаза  его  просили  прощение,  лицо  было
маской разочарования. Он ввел ее руку в свою сумку, его  руки  дрожали  от
бури чувств, которые она была не в состоянии прочесть. А потом, словно все
объясняя, в ее мозг устремилось воспоминание о том, что с ним  сделали  по
приказу Быстрого Прыгуна.
     Он снова пережил унижение, был беспомощным, и с ним обращались, как с
предателем, пережил момент, когда Быстрый  Прыгун  с  помощью  невероятных
истязаний раскрыл тайну его вины. Она пережила позор, когда обнажились все
его самые сокровенные переживания, воспоминания, которые он бы никогда  не
обнажил добровольно и которые с силой вырвали  у  него,  акты  эротических
извращений, и эти интимные тайны  сделали  очевидными  перед  лицом  всего
народа, тайны, которые не имели никакой ценности для посторонних.
     Бесконечно печальный вой смерти снова вырвался из его горла.  Горькие
слезы, слезы Таравасси упали на его шелковистый мех, она больше не была  в
состоянии сдерживать их. Казалось, ее захватило чужое горе. Она видела его
глазами, как Бвмтрый Прыгун повернулся к ней, и  Лунной  тени  уже  больше
ничего не могло помочь, когда  ей,  Звездной  Женщине,  сказали,  что  она
должна убираться прочь.
     А потом, неспособный подняться, стоя на коленях на каменном полу,  он
почувствовал, как толпа волнами захлестывает  его  мутной  грязью,  всегда
свежей ненавистью к правде человеческой низости, знал, что  все  обещания,
все надежды на новую жизнь, которые наполняли его,  никогда  не  сбудутся,
знал, что они, как камни, канут в неизмеримую бездну  забвения,  затеряютс
я... затеряются... Он застонал.
     Быстрый Прыгун со всем искусством риторики снова начал призывать свой
народ. Он слушал себя самого:  Лунная  Тень,  извивающийся  в  извращенном
единении со Звездными Людьми, сумасшедший, чадо своих  выродков-родителей,
запятнал чистоту Настоящих Людей. Тот, который хотел  лишить  их  прочного
жизненного базиса с тем, чтобы они снова погибли  от  злодейства  Звездных
Людей, как они уже однажды чуть не погибли от этих самых людей, потому что
он, Лунная Тень, был посвящен этим чудовищам из ночного кошмара.
     Лунная тень с большим трудом  встал  на  ноги  и  едва  владея  своим
голоосом, вмешался последним отчаянным усилием в  речь  Быстрого  Прыгуна,
крикнув, что здесь, перед лицом священного пламени, его не хотят выслушать
или поступить с ним по справедливости.
     Палка Быстрого Прыгуна сильно ударила его по плечу, он снова упал  на
пол, и его народ, заряженный и воспламененный  зрелищем  такой  жестокости
людей, воспроизведенной воспоминаниями Лунной Тени,  замкнул  вокруг  него
круг тел и начал мстить.
     - Н_е_т_! - Таравасси закричала от ужаса, оборвала связь, и  ее  ужас
перед лицом тысяч  чужих  мыслей  ненависти,  взорвавшихся  в  ее  черепе,
выхлестнулся наружу, превосходящая мощь чужих мыслей  выжгла  извилины  ее
мозга, вырвала ее личность, воспоминания о предках, все реальнее...
     Лунная Тень покачнулся и упал на  нее.  Она  высвободила  одну  руку,
мягко обняла его за шею, с бесконечной нежностью погладила его густой мех.
Она беспомощно плакала, зная, почему он при каждом  движении  воспринимает
ее страх... но как все  это  произошло?  Он  полностью  контролировал  ход
единения, так же, как Быстрый Прыгун контролировал его связь, пока  та  не
прервалась и не вернулся в самого себя. А  потом  он  потерял  контроль  и
доверие к себе и сам забыл о своей цели. Как это могло произойти? Почему у
него появился такой недостаток? Почему? Почему?
     Лунная  Тень,  тихо  плача,  поднял  голову  с  ее  плеча.  Таравасси
задыхалась  перед  лицом  того,  что  было  перед  ее  глазами,  и   снова
испугалась, когда все померкло.  Наконец,  он  кивнул,  вздохнул  и  снова
посмотрел ей в лицо. Мягко и  осторожно  она  сунула  руку  в  его  сумку,
мысленно  представила  себе  мгновения  их  дружбы,  попыталась   передать
крушение всего, чтобы понять, почему...
     Губы Лунной Тени издали короткий вскрик - к чему  он  относился,  она
была не уверенна. Ее мозг наполнился воспоминаниями о  Быстром  Прыгуне  -
шамане, выдающемся духе, старейшем из старых, который  объединяет  в  себе
все знания, который  решает,  ценно  или  бесполезно  показанное.  Быстрый
Прыгун, который занимает обсолютное положение в глазах каждого  Настоящего
Человека,  который,  согласно  мысли  Лунной  Тени,  воплощает  собой  все
заклинания. Принимая во внимание все эти мысли и уверенный в правоте своих
предков, Лунная Тень считал виновным во всем Быстрого Прыгуна.  Она  снова
подумала о глупости изречений стариков,  почувствовала,  что  вера  Лунной
Тени поворачивается против нее, отмежевывается от нее. Быстрый Прыгун знал
об этом и ему этого оказалось достаточно. Застывшая система,  к  изменению
которой стремился Лунная Тень, ударила его и он навсегда стал частью  этой
системы.
     Таравасси  снова  прервала  контакт,  мучимая  внезапным  и   сильным
приступом голода. Она нагнулась вперед, чтобы взять мешок Лунной  Тени,  в
котором находилась пища, потянула его к себе и они оба молча поели сушеных
фруктов и  мяса.  Они  не  тратили  силы  на  разговоры  -  слова  теперь,
по-видимому, были не нужны.
     Лунная Тень снова взял ее руку - теперь уже другую, которая  не  была
сведена судорогой боли. И она на этот раз позволила ему коснуться себя, на
этот раза без опасного вздрагивания. В ее голове возникли его планы  пойти
к Звездному  источнику,  чувство  неотложности  и  необходимости  этого...
Вопрос, действительно ли она должна попытаться сделать это, исключительный
ответ - настойчиовая неотложность и крайняя необходимость.
     Она отрицательно покачала  головой.  Она  не  может,  не  хочет,  она
позволила устремиться в свой разум всем безответным вопросам, всем заботам
и беспокойству. Не будет никакой пользы и нет никакой необходимости...
     Сердитое ворчание донеслось до ее ушей, она открыла глаза  и  увидела
гнев на его лилце. Он упрямо передавал ей в мозг свой план, передавал свою
тоску, свою жажду знаний, лицо ее матери. Его память раскрылась, показывая
ей  отрывочные  картины  Братства  Звездных  Людей,  и   народ   уничтожил
воспоминания его предков. Если она не приведет  сюда  свой  народ,  людей,
чтобы осуществить его надежды и мечты, тогда, значит,  все  эти  страдания
были напрасны. Только она одна может спасти его предков, которые находятся
в его памяти. Если ей не удастся привести сюда свой народ, тогда он и  все
его предки умрут и исчезнут для всех навсегда. Она  была  его  Сестрой  по
Братству, его единственным другом, и она обещала... обещала...
     Она снова ответила ему сомнением, показала ему саму себя, свой народ,
исчезнувший, уничтоженный, как этого и боялись его предки и ничего  больше
не удалось...
     Ее же собственное лицо отразилось за ее плотно сомкнутыми веками, она
была  его  единственной  надеждой,  единственной  надеждой  его  Братства,
единственной надеждой всех...
     - Но я боюсь! - она оторвалась от него. - Я боюсь за  саму  себя.  Но
никто, кроме меня, не сможет сделать этого, ни ты,  ни  они  никто,  кроме
меня. Будьте же вы все прокляты! Я проклинаю свой народ -  он  никогда  не
входил в настоящий контакт, он эгоистичен, боязлив. Я тоже  эгоистична!  Я
должна быть уверена, должна быть совершенно уверена, иначе  я  никогда  не
буду в состоянии войти в источник, Я должна быть уверена,  что  это  будет
лучше для меня _с_а_м_о_й...
     Она нервно перебирала обрывки шкур на полу,  не  глядя  ему  в  лицо,
краешком глаза она увидела свою руку, которая бессмысленно гладила мех  на
затылке Лунной Тени. Однако для нее  стало  больше  невозможным  закрывать
глаза на их отчаянное положение и отразившееся на  его  лице  непонимание,
которое  только  могло  ответить  на  ее  невысказанные  вопросы   другими
вопросами.
     Лунная Тень опустился на колени, а потом, хмыкнув, лег на шкуры.  Его
глаза еще мгновение всматривались в ее лицо, расширенные зрачки были черны
и бездонны, а потом, когда они  раскрылись  совершенно,  он  смежил  веки.
Затем он удовлетворенно вздохнул.
     Она медленно вытянулась на  своем  месте,  поудобнее  устраиваясь  на
лохмотьях. Едва заметное тепло ее тела смешивалось с его  теплом  в  узком
пространстве между ними, она согрелась без  костра.  Она  ощущала  слабый,
чуждый запах его тела, напряжение ее спало, а потом улетучилось совсем.
     Дыхание  Лунной  Тени  было  сильнее  дыхания  спящего,   однако   ее
собственный  разум  игнорировал  требования  тела,  обыскивая,   оценивая,
взвешивая все ее "я", Если она не решится войти в Источник  или  если  она
осмелится и потерпит неудачу - что ей тогда остается?  Прожить  все  время
здесь, в руинах, с Лунной Тенью, среди теней прошлого, все время вспоминая
о смерти и о закате человечесгай цивилизации? И они не смогут  изо  дня  в
день беседовать о прошлом. Она испытала связь, которая могла  значить  для
ее народа церемонию единения - но как им договориться о своем настоящем  и
своем будущем? И будет ли вообще в состоянии его разум  изучить  снова  ее
язык?
     С другой стороны, она не могла больше так жить, как жила до сих  пор,
вернуться назад,  затеряться  в  грезах  и  смерти  -  снова  стать  живым
мертвецом в хрустальном гробу. Что же  лучше?  Или  хуже?  Было  бы  лучше
признать эту преждевременную смерть только потому, что  она  представляет,
что это такое и уверена в  этом?  Или  лучше  взять  свою  жизнь  в  руки,
уступить  неизвестному,  где  она  может  быть  вознаграждена  счастьем  и
исполнением желаний - или где ее ждет ничто, небытие...
     Она внезапно открыла глаза, чтобы взглянуть  в  лицо  спящего  Лунной
Тени. Ее страх, ее  знания,  ее  смертность  образовали  сверкающую  стену
вокруг ее отказа, говоря ей: она должна попытаться ради него и ради себя -
как ручательство жизни, вечной жизни. Но она была  всего  лишь  Таравасси!
Таравасси, не Лунная Тень, не Шамадакс и не  Базилион,  не  искупительница
чужих грехов, не спасительница чужой расы - только Таравасси. И  это  было
ее тело, это она поплывет в бесконечности сна  -  зеленой  тьме  Звездного
Источника, он отделит ее душу от тела  и  уже  больше  никогда  не  вернет
обратно. Если бы все было так просто, намного проще, чем  если  бы  у  нее
было достаточно сил, чтобы просто поверить, как это сделал  он,  Андар,  и
она, Шамадакс. Если бы она  только  знала,  что  есть  кто-то,  кто  снова
поместит ее душу в тело, как она  отдаст  себя  призрачной  таинственности
Источника. Победит дракона, и в темную бездну нырнет... Так просто, только
если она была бы уверена в этом. Но был ли  кто-нибудь,  кто  был  в  этом
уверен, совершенно уверен? Можно ли знать будущее?
     Она видела так мало, и хотела узнать так много -  и  никакие  степени
оценок не могли ответить на вопросы, была ли она  готова  принять  правила
этой игры, готова ли поставить  на  кон  свою  жизнь  ради  жизней  многих
других? И только ее собственное сердце могло дать ответ, только ее  сердце
- и Звездный Источник услышит этот ответ.
 
                                  * * * 
 
     На следующее утро тонкий слой снега покрыл почву у  входа  в  здание,
белые снежинки падали, как светлая пыль прошедших  столетий.  Лунная  Тень
медленно пошевелился, потом на время забыл о своих намерениях,  он  тер  о
камень лезвие своего ножа, чтобы высекаемыми  искрами  наконец-то  разжечь
потухший костер, который согрел бы их замерзшие тела.
     Пока девушка ела, он иногда украдкой смотрел на нее, пытаясь прочесть
выражение ее лица. Однако она прятала от  него  свои  мысли,  одобряя  его
решение привести их жилище в порядок. Наконец, она  коснулась  его,  чтобы
показаать ему картину хрустального корабля, она ничего не обещала, сообщив
только то, что она сейчас уйдет.
     Он кивнул, но в  его  глазах  вспыхнула  внезапная  радость,  которая
перешла в глубокое понимание ее  страхов.  Она  снова  почувствовала,  как
велика часть его в ней, принимающая участие в удаче или неудаче ее миссии.
     Наконец, она  покинула  укрытие,  чтобы  через  лабиринт  улиц  пойти
навстречу своему невероятному будущему. Падающий снег  окутывал  ее  своей
чистой белизной, застревая в ее ресницах и волосах, а  так  же  и  в  мехе
Лунной Тени  -  все  скрывающем  одеянии.  На  мгновение  мысли  Таравасси
задержались на том  моменте,  когда  ей  придется  пройти  через  Звездный
Источник - похудевшее, изможденноое тело она  оставит  и  войдет  в  новую
жизнь. Она знала, что тело было всего лишь оболочкой для  той  субстанции,
которая будет переброшена в глубины вселенной,  оболочкой,  которая  снова
будет создана, конечно, без тех внешних  признаков,  которые  добавила  ей
рука, безжалостная рука жизни. Она видела лицо своей матери -  здоровое  и
волевое, как она этого ожидала - она ухватилась за это видение,  чтобы  не
думать о  той  бесконечной  черноте,  которая  подстерегает  ее  в  темной
беспредельности.
     Наконец, они достигли покрытого снегом  купола  Посадочной  площадки.
Она медленно вошла внутрь, чувствуя себя здесь чужой,  Лунная  Тень  вошел
следом за ней. Она услышала  неравномерную  поступь  своей  раненой  ноги,
обратила внимание на ее молчание, такое характерное для нее ранее, увидела
этот символ успеха, который был так неестественен среди аппаратуры  внутри
купола. Никто ее не ждал, но бот стоял  наготове.  Она  была  рада  этому,
никто не должен был ждать ее, она не хотела тратить время  на  раздумья  и
колебания.
     У входа в прозрачную оболочку бота она задержалась. Лунная Тень стоял
рядом с ней и рассматривал  бот  с  выражением  полного  непонимания.  Она
указала на опалового цвета небо над головой, однако он все еще не понимал.
Она протянула ему руку и  показала  на  изображение  маленькой  жемчужины,
приближающейся к хрустальному кораблю, где их ждет Звездный  Источник.  Он
отступил назад, шерсть на его загривке стала дыбом при мысли о полете, и в
человеческом языке не было слов, которые были бы в состоянии передатаь его
страх. На мгновение выражение страха на его лице  сменилось  наслаждением,
но потом он снова с беспокойством глянул в сторону.
     Боль охватила ее. Нет, она не могла, не могла бросить его,  не  таким
образом... Как-то они должны были оба пройти этот путь,  который  даст  им
возможность разгадать эту последнюю тайну. Она  сделала  ему  знак  рукой,
чтобы он следовал за ней в бот.
     Он кивнул головой, страх не исчез с его  лица,  но  он  был  побежден
внезапной решимостью. Лунная Тень ударил себя в грудь.
     - Я не забыл. Буду ждать взвращения и никогда не забуду! - он  присел
на корточки и жестом показал, что будет ждать. Что  бы  ни  произошло,  он
будет ждать ее возвращения.
     Она кивнула, приняв во внимание знания Шамадакс и вспомнив о том, что
Звездный Источник больше никогда не транспортировал туземцев.  Она  знала,
что путешествие было только делом, зависящим от ее решения, ее мужества  и
ее сил, что их разделение было только той ценой, которую она  должна  была
заплатить, проверкой ее силы воли.
     Лунная Тень снова встал и положил обе руки ей  на  плечи,  причем  он
смущенно смотрел в ее сторону, пока она разглядывала его.  Его  голос  был
очень тих и он повторял одно и то же:
     - Моя сестра... моя сестра...
     - Да, мой  брат...  мой  брат...  мой  брат,  до  свидания...  -  Она
оттолкнулаа его прежде, чем силы ее воли иссякли, и пошла внутрь бота. Она
смотрела на его серебристое лицо и спектр  разнообразных  чувств,  которое
оно отражало, видела его недоверчивое удивление, когда он поднялся. Фигура
его исчезла, когда  бот  покинул  купол  и  планета  осталась  внизу.  Она
чувствовала, что часть ее осталась с ним, и одновременно чувствовала,  что
часть его всегда будет в ее  душе.  И  поняла,  что  она  ошиблась,  когда
думала, что она, может быть, будет забыта  всеми...  серый  туман  облаков
окутал бот.
     Таравасси прошла через посадочный туннель из бота в корабль. Ее  ноги
шагали по хрусталю, голова ее была среди  звезд.  Где-то  звучала  музыка,
громко  и   мелодично.   Поверхность   стен   была   покрыта   темными   и
кроваво-красными пятнами. Она остановилась в хаотичном беспорядке, царящем
в комнате ожидания, закрыв ущи, глаза ее были широко  распахнуты.  Что  же
это было? Цветоорган? Невозможно было представить, что это создала  Мирро!
Тогда она закрыла глаза, но не могла  закрыть  свой  мозг  от  этой  почти
невыносимой вибрации. ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК ЭТО БУДЕТ! ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО ТОЧНО С ТОГО
САМОГО МГНОВЕНИЯ, КАК ТЫ  УВИДЕЛА  РЕЗУЛЬТАТ  СВОЕЙ  ИГРЫ.  ИДИ  ДАЛЬШЕ  И
ВЗГЛЯНИ ПРАВДЕ В ГЛАЗА...
     Она пошла дальше по коридору,  шагая  теперь  быстро,  чтобы  достичь
комнаты, где всегда играла Мирро, где она все еще ткала свою светозвуковую
паутину, окруженная диссонирующей звуковой завесоой,  являющейся  для  нее
прекрасным образцом совершенства. Таравасси, ужасаясь, стояла у входа, она
хотела закричать, хотела оторвать от пульта инструмента  одинокую  фигуру,
которая  никогда  не  создавала  настоящей  музыки,  хотела,   чтобы   она
прекратила играть... хотела, чтобы она прекратила...  Но  она  знала,  что
совершенно бесполезно бороться против действия читты, что  она  ничего  не
добьется...
     Преследуемая тенями, созданными игрой  Мирро,  она  вошла  в  комнату
грез. Грезящие там лежали  так  же,  как  прежде  или  бесцельно  блуждали
вокруг,  с  удивлением  рассматривая  далекие  звезды.  Некоторые  из  них
взглянули на нее, когда она вошла, но без всякого удивления или  интереса.
Поношенная одежда мешками висела на их истощенных  тенях-телах.  Их  лица,
которые она знала много лет, были похожи на  маски,  они  казались  чужими
лицами с запавшими глазами, ввалившимися и без различными ко всему.  Запах
читты, человеческого тела и несвежей одежды  вызвал  у  нее  отвращение...
Кто-то, спотыкаясь, двинулся к ней. В приближающемся человеке  она  узнала
Сабовина, который, со своей стороны,  узнал  ее  между  долгими  секундами
временного  пряснения.  Он  легко  коснулся  ее,  усмехаясь   бездумно   и
равнодушно.
     - Ты уходила...
     - Сабовин. - ее руки схватили его  за  воротник  и  потрясли  его.  -
Послушай меня. Ты не должен больше пить читту, вы все должны  покончить  с
этим! Читта приведет вас к гибели - вы должны умереть! Прошу, ПРОШУ  ТЕБЯ,
выслушай меня! - внезапно она ясно вспомнила сумасшествие Андара.
     - Позволь мне поцеловать тебя, Таравасси,... я снова  пойду  грезить,
но прежде всего позволь мне поцеловать тебя - его  рука  погладила  ее  по
волосам, словно он не мог вспомнить,  зачем  он  это  делает,  борода  его
защекотала ей щеку. Она оттолкнула его от себя. С отвращением на лице  она
смотрела как он, все еще улыбаясь, отрешенно упал на софу.
     Она нашала подъем на спиральный пандус на другой стороне помещения и,
не останавливаясь, прошла да края Звездного Источника.  Она  встала  перед
ним на колени и с удивлением смотрела  на  бесчисленное  множество  звезд,
которые едва заметно двигались по  лазурно-голубым  световым  линиям.  Она
провела рукой сквозь прохладный, не оказывающий сопротивления сине-зеленый
туман и попыталась разглядеть отражение своих собственных глаз в бездонной
глубине. И за этим отражением, далеко  позади  него,  она  увидела  улыбку
Андара и лицо ее матери. Они оба улыбались. И квинтэссенция  ее  существа,
которое все еще хранило ее, равнодушно воспринимала то, куда  она  шла.  И
это нечто, которое всегда было ее частью, оказалось  равнодушным  к  тому,
что с ней должно было  случиться.  Вид  бессмертия,  вечное