ли ты прикажешь ему, он не
будет меня мучить. Мы покажем ему все, что знаем, покажем ему  будущее!  -
он взглянул на нее, наполнив последней отчаянной надеждой.
     Может быть, это хорошо, а не плохо, сестра. - Брат, - она  неуверенно
кивнула. - Я постараюсь... Последний поворот улицы  вывел  их  на  широкую
площадь, подобную той, на которую туземцы  приносили  свои  дары.  На  нее
выходили устья шести улиц, шести мрачно окруженных  ночными  тенями  стены
зданий  с  непроницаемо  черными  зрачками   окон,   окруженных   белизной
свежевыпавшего снега.
     В центре широкой площади в очаге, окруженном камнями,  горел  костер.
Она чувствовала пульсирующие удары жизни, отражающиеся в невидимых  глазах
существ на этой площади. Ее чувства вибрировали  от  тепла,  от  приятного
запаха горящего дерева. И костер, который  стал  для  Настоящих  Людей  их
сияющим финалом их вечной принадлежности к этой планете, уже  пылал  здесь
когда-то, виденный в ее далеком прошлом. И когда тот  костер  погас,  они,
как светящийся символ, создали здесь свое собственное вечное пламя.
     Проходя  мимо,  Таравасси  прикоснулась  к   каменной   стене,   зола
запорошила ей пальцы. Под  налетом  копоти  она  неясно  различила  мягкие
краски полированной поверхности. А в  танцующем  свете  золотисто-голубого
пламени она увидела какое-то странное видение. Она  спросила  себя,  какой
смысл могла иметь эта игра света, на секунду остановилась,  удивившись,  а
затем различила второе видение, скользнувшее вперед, перед  ее  глазами  в
своей неземной красоте, которую человеческие глаза ощущали,  когда  видели
пламя души. Она поняла, что ее собственный разум находится  в  плену  этой
красоты.
     Находясь в плену между прошлым  и  будущим,  они  с  Лунной  Тенью  и
охранники  шли  дальше  сквозь  темноту  к  подножию  одного  из   зданий,
возвышавшихся над площадью. И здесь она увидела, что  площадь  ни  в  коем
случае  не  была  заброшенной,  хотя  и  была  освещена  только   пламенем
ритуального костра. Два туземца уставились на них из прихожей дома  -  две
женщины, одетые в мешкообразные одежды до колен, скрепленные цепочками  из
блестящего металла.
     Женщины были испуганы, их взгляды перебегали с нее на Лунную  Тень  и
обратно, лица искажены в тупом отвращении.  Позади  них  в  огромном  зале
пылал еще один костер, маленький костер для приготовления пищи. В  глубине
зала они заметили еще несколько фигур и спросила себя, сколько же из  этих
зданий заняты уже новыми  хозяевами  этого  мира.  Между  двумя  женщинами
внезапно появился маленький ребенок, мех его был серебристо-белым. Как луч
сверкающего звездного света,  он  обхватил  ногу  своей  матери  и  исчез,
упрятанный в  сумку  рукой  женщины.  Душа  Таравасси  коснулась  ощущения
мягкой, теплой безопасности, она ощутила нежные мысли матери. Прижав  руки
к животу, мать с ребенком исчезла внутри здания.
     Другая женщина осталась на месте, ее льдисто-серый  мех  шевельнулся,
когда она заговорила с братом Лунной Тени.
     - Быстрый Прыгун, - она указала на обширное помещение позади нее.
     Кивнув, она исчезла в  теплом  чреве  помещения.  Хвост  Лунной  Тени
беспокойно извивался, он ударил по копью, послышался  металлический  звук.
Таравасси ппоплотнее запахнула одежду на своих плечах.
     Прошло довольно много времени, и лицо ее стало мерзнуть.
     - Что мы будем... - она осеклась, когда в двери появилась новая тень.
Далелкие фигуры вышли наружу, их тела  заслонило  пламя  костра.  Один  из
мужчин, согбенный и тяжело дышащий, одетый в одежду без всяких  украшений,
появился в мягком свете шара-фонарика Таравасси. Он опирался на палку, его
мех был черен, как беззвездная ночь. Волосы  на  шее  Лунной  Тени  встали
дыбом.
     Слегка усмехаясь, Быстрый Прыгун встал перед ними.
     - И что же теперь, Лунная Тень? - его надменный  взгляд  скользнул  в
сторону, он взглянул на Таравасси,  зрачки  его  расширились,  он  покачал
головой, словно не веря своим глазам.
     - Я настоящая, - Таравасси вдруг  инстинктивно  поняла,  что  она  не
сможет произносить сложных звуков языка туземцев, поэтому  стала  говорить
на своем языке. Она  сделала  шаг  вперед,  в  освещенное  пространство  и
смахнула  с  лица  волосы,  тело  ее  выпрямилось,  когда  она  попыталась
пробудить в старом туземце то мистическое чувство, которое  Звездные  Люди
вызывали в Настоящих Людях. Она плавно провела рукой  по  меху  на  животе
Лунной Тени, потом указала на Быстрого Прыгуна.
     Волосы на шее старика стали дыбом. Гримаса  отвращения  исказила  его
лицо. Она почувствовала его сопротивление, ему  хотелось  все  отрицать  и
наказать Лунную Тень.  Это  желание  зажглось  в  его  глазах,  когда  она
посмотрела на него. Но Быстрый Прыгун не мог скрыть  или  прогнать  страх,
свой ужас перед полузабытыми Звездными Людьми.
     - Ты окажешь почесть Звездной  Женщине,  -  эти  слова  звучали,  как
приказ. Лунная Тень встретил взгляд Быстрого Пыгуна с упрямой гордостью. -
Вызов Древних. Я покажу им все, на этот раз все. Это мое право.
     Быстрый Прыгун покачал головой.
     - Ты покажешь это мне, а я решу. Твои мысли злы, здесь никто не хочет
сойти с ума. Я решу, должны ли они это видеть.
     Таравасси глубоко вздохнула.
     - Вызови их всех сюда. Они имеют право сами решать,  разделить  им  с
нами знания или нет. Я хочу, чтобы они узнали все! - она провела рукой  по
направлению к груди, она видела, как это делал Лунная  Тень  и  надеялась,
что ее жестикуляция достигнет его разума, пояснит смысл слов.
     Фигура Быстрого Пыгуна выпрямилась в отказе, его мех встал дыбом. Она
отбросила накидку, неуверенная, в состоянии ли она защитить саму себя,  не
потерпит ли она неудачу.
     - Быстрый Прыгун - Трус! - с громким "клак" острие копья Лунной  Тени
вонзилося в землю, толпа в темноте позади своего повелителя, должно  быть,
тоже услышала эти слова. - Быстрый Прыгун боится того, что его  власть  не
распространяется на меня, он боится не того, что я  могу  показать  что-то
злое!
     Быстрый Прыгун снова покачал головой и торопливо разгладил мех.
     - Мы увидим, Звездная Женщина, на  чью  долю  выпадут  самые  большие
почести - на мою ли, или на ваше Братство, - в его словах  была  насмешка,
потом он неожиданно отвернулся и хотел пройти сквозь замершую толпу внутрь
здания. Таравасси услышала свой собственный голос: громкий, резкий  голос,
который  эхом  раздался  в  оромном  зале.  Маленький  серебряный  ребенок
проложил себе путь через толпу и исчез во тьме позади нее.
     - Это произойдет... это произойдет? - с  недоверием  бормотал  Лунная
Тень. - Старики, молодые - все придут. Я покажу им все. Сегодня  я  покажу
им перемену, покажу, что изменения правильны. - Его серые глаза нашли  ее,
он улыбнулся. - То, что мы сделаем сегодня ночью, останется навсегда!
     - Вид бессмертия, - прошептала Таравасси, взглянув в безлунную ночь и
глядя на звезду, которая светилась ярче всех остальных.  -  Бессмертие,  в
котором ты можешь быть уверен.
     Лунная Тень кивнул, голос его стал значительно тверже.  Она  увидела,
что брат Лунной Тени вместе с охранниками отступил назад. Он провел их  по
площади к огню.
     Таравасси ждала, держа в руках шар-фонарик, ее проводник  прижался  к
ней, грея ее спину. Шли минуты, и вот, наконец, появилась группа туземцев,
подозрительно  наблюдавших  за   ними.   Маленькая   группа   мужчин   под
предводительством Быстрого Прыгуна отделилась от толпы, чтобы занять место
между ней и Лунной Тенью. Громко щебеча, они переговаривались между собой,
мех у многих из них уже почернел - это был знак того, что они были  уже  в
преклонном возрасте. И, как она помнила по воспоминаниям Лунной Тени,  они
были именно теми, кто мог при объединении воспринять все подробности  друг
друга и были так же в состоянии усвоить очень быстро  и  почти  все  мысли
передать другим, что было очень  удобно  для  быстрейшего  распространения
важнейших сообщений.
     Лунная Тень не видел Таравасси, доверяясь ее присутствию,  погружаясь
в созерцание своего народа и совершая ритуал необходимого  единеня.  Время
от времени Таравасси чувствовала, скользящие взгляды некоторых туземцев из
толпы, которые смотрели на нее и слышали, как они  переговариваются  между
собой. Наконец, группа избранных образовала цепь, каждый  из  них  опустил
свою руку в сумку другого, а потом  Быстрый  Прыгун  медленно,  словно  он
делал что-то нечистоплотное, установил контакт с Лунной Тенью.
     По толпе пробежал ропот. Лунная Тень закрыл глаза, дух его напрягся.
     Толпа  утихла.  Таравасси  приблизила  шар-фонарик  к  своему   телу,
почувствовала слабое тепло, исходящее от него,  она  почувствовала  спиной
тепло костра и холод воздуха, обжигающй голову. Она попыталась представить
себе горячие мурашки, бегущие вдоль рук  мужчин.  В  ней  самой  вспыхнуло
пламя, словно электризующее присутствие какого-то чужого разума в ее душе,
словно вражда, стоящая между людьми, которые глубоко ненавидят друг друга.
Она попыталась представить себе что  сейчас  творится  в  голове  Быстрого
Прыгуна  и  других  -  яркое,  мучительное  понимание  человеческой  силы,
таинственной силы Звездного Источника, который сам,  как  призрак,  уносил
души к дальним мирам, неся с  собой  тайну  Настоящих  Людей,  возможность
будущего, в котором узнают цену способностям туземцев, но и станут наравне
с людьми, и те предоставят им все свои знания...
     - Зло! - Быстрый Прыгун рванулся от Лунной Тени, слабого звена в цепи
надежды. - Злой дух из злого разума проник в меня!  -  остальные  мужчины,
связанные с ним, неуверенно топтались на месте, словно их  самих  ударили,
когда длинная палка показала на Лунную Тень. - Зло!
     Лунная Тень открыл рот, однако с его губ не слетело ни единого звука,
на его лице появилось выражение глубокого разочарования.
     - Этот злодей показал Звездному Человеку, дал ему власть  над  собой!
Он показывает нам ложь, скрывает истину! Я говорю вам: Очень большое зло!
     Испугавшись и не понимая, Таравасси нагнулась вперед. Ее  рука  сжала
копье, воткнутое в землю перед ней, когда Лунная Тень, спасаясь  от  удара
палки Быстрого Прыгуна, отпрянул назад.
     - Тебе не победить меня! - полупротестуя, полуотрицая,  Луннная  Тень
потряс головой.
     Быстрый Прыгун отчаянно  зажестикулировал  своим  хвостом,  потом  из
толпы вышли двое мужчин и крепко схватили Лунную Тень с  двух  сторон,  их
хвосты обвились вокруг его ног, намертво сковав его тело.
     - Лунная Тень! - в отчаянии воскликнула Таравасси, однако  он  ее  не
услышал, зубы его обнажились в гримасе страха, шерсть  на  загривке  стала
дыбом. Взгляд его  был  устремлен  только  на  Быстрого  Прыгуна,  который
медленно приближался к нему. Один из мужчин схватил  руку  Лунной  Тени  и
протянул ее Быстрому Прыгуну, который  сунул  ее  в  свою  сумку7  Быстрый
Прыгун засунул свою руку в сумку Лунной  Тени.  Старики  снова  образовали
цепь и рука ближашего из них снова исчезла в сумке Лунной Тени.
     Лунная Тень замер в мучении, которое нельзя было  объяснить,  которое
не могла выразить никакая физическая боль.  Тихий  стон  вырвался  из  его
горла, по толпе пробежал ропот. Почему он допустил то, что  сейчас  с  ним
делают?
     Что произойдет дальше? Будут ли они...
     - Прекратите! Прекратите! - крик ее относился в основном  к  Быстрому
Прыгуну, с копьем в руке она отбежала в сторону.
     Поко она делала это, цепь снова разорвалась. Лунная Тень  стонал,  но
стон его замер, как только он открыл глаза. Двое мужчин,  которые  держали
его, отпустили, после чего он сломался,  словно  все  его  силы,  вся  его
гордость были отняты у него  в  одном-единственном  непонятном  нападении.
Быстрый Прыгун переводил свой взгляд с него на  нее  и  обратно,  все  еще
преисполненный злорадного удовлетворения, когда их глаза  встретились.  Он
взмахнул своей палкай.
     - Стой!
     Она остановилась, однако копье ее все еще было направлено на него.
     - Что  вы  делаете?  -  она  говорила,  обращаясь  к  толпе,  которая
возвышалась перед ней, словно частокол.  Старейшины  окружили  ее,  глаза,
которые еще недавно были тупыми и безразличными, сейччас были холодны, как
зимний снег, она с отчаянием смотрела в них.
     Быстрый Прыгун обратился к толпе:
     - Я говорю вам правду! Этот здесь, и она - его палка указала  сначала
на Лунную  Тень,  а  потом  ткнула  ей  в  сторону  девушки,  все  еще  не
отваживаясь прикоснуться к ней, - хотят отдать нас Звездным Людям, как это
уже случилось однажды. Но мы покажем вам правду! - по его знаку старейшины
исчезли в толпе. - Читта спасет нас! Дадим Звездным  Людям  читты,  и  они
умрут! Дадим ей читту  и  будем  свидетелями  ее  смерти...  -  его  палка
ударилась о копье, оно выскользнуло из  ее  окоченевших  рук  и  упало  на
землю.
     Она снова прижала к себе  шар-фонарик.  Она  чувствовала,  как  толпа
глядит на нее, душа ее была опустошена,  растерзана,  отчаявшаяся  фигурка
растерянной птички, бессильно пытающейся отомстить  местью,  заложенной  в
ней предками - и добиться  собственного  освобождения.  Она  увидела,  как
Лунная Тень с трудом поднялся на колени, видела свой собственный  страх  и
отчаяние, как в зеркале отразившиеся на его лице.
     - Беги, - она едва расслышала его слова. -  Беги,  Звездная  Женщина,
беги!
     Она послушно повернулась, прорвалась через толпу в том месте, где она
не была такой плотной, слепо пробежала через площадь, нырнула в темный зев
улицы, бежала, бежала...
     В конце концов, подгоняемая только лишь  воспоминаниями  о  пережитом
страхе, она, шатаясь, поплелась по узкому ущелью ночной улицы, спотыкаясь,
падая,  наполовину  обезумев   от   полуслившихся   картин   двух   миров,
воспоминаний  о  бурлящих  жизнью  городах  и  их  звуках,  и  наполненных
странными шорохами руин полуразвалившихся зданий7 Однако, скаро  наступило
время, когда уже никакие видения не могли ее заставить двигаться дальше.
     Она остановилась, боль раздирала  ее  суставы,  глаза  резала  чуждая
симметрия городских окраин. Луна светила, как маленькое серебристое  лицо,
она замерла над высокой башней, как раньше  наполнила  Таравасси  мысленно
окна зданий душами прошлого, так теперь луна наполняла их светом. У ее ног
в серебристом лунном свете что-то шевельнулось. Она услышала  легкий  стук
костей. Она испуганно вскрикнула и ее крик тысячекратно отразился от  стен
здания, пока, наконец, эхо не смолкло и снова не наступила  тишина.  Когда
она была единственным живым существом...
     И, когда она полностью потеряла самообладание, лунный  свет  вычертил
очертания разрушенного здания, которое ни с чем  нельзя  было  спутать.  В
этом здании был теперь лагерь Лунной Тени. Серебристый палец-луч указал ей
путь внутрь. Она пошла, отбросив все мысли, все заботы,  с  благодарностью
приняв этот единственный сеанс реальности во тьме ночи.
     Она обнаружила разбитую стену, скрытую  в  полутьме  и  скользнула  в
уединенное нутро помещения. Но никто не разжег погасший  огонь,  никто  не
ждал ее, сидя или вытянувшись лежа  на  куче  тряпья  -  он  не  приходил.
Таравасси упала на колени, губы ее дрожали. Придет ли он когда-нибудь? Жив
ли он? Были ли другие разделившие с ним  его  тайну  и  бывшие  достаточно
добрыми, а не злыми, чтобы потом убить его - как они уже убили ее, как  за
добро, так и за зло, за то, что они показали людям правду?
     Однако все это уже не играло никакой роли - он ушел, и у нее  уже  не
было достаточно  сил,  чтобы  вызвать  его  дух.  Она  не  обладала  силой
бессмертных, не обладала властью над душами, даже над  своей  собственной.
Ей оставалось только ужасное одиночество. Лунная Тень, ее мать -  оба  они
уже были по ту сторону слез, боли и одиночества, оставив все позади  себя.
Еще так много было несказанного, не сделанного, но она  больше  ничего  не
могла изменить. Все возможности что-то  сделать,  или  оставить  так,  как
есть, потеряны... потеряны... Печаль охватила ее, она содрогалась в  сухих
рыданиях, ужасаясь при  мысли  о  бессилиии  своих  грез,  которые  больше
никогда не станут реальностью, которые дали ей так  же  мало,  как  грезы,
наводимые соком читты. Почему она только поверила, что  Звездный  Источник
содержит ответы на все вопросы? Как она могла ожидать, могла признать  все
эти бесчисленные страхи и сомнения, наполнявшие ее душу?  Как  только  она
могла поверить, что все это не играет больше никакой  роли?  Она  же  была
прекрасно обучена жить - стоит ли теперь умирать раньше срока?
     Откуда она могла знать, ждет ли ее в конце туннеля  темноты  развитая
цивилизация? Может быть, это будет мир,  в  котором  она  с  удовольствием
проживет свою новую жизнь, может быть, там признают  ее  -  а  может,  эта
древняя  культура  уже  давно  превраатилась  в  прах,  как   человеческая
цивилизация здесь, на этой планете? Ее мать была  мертва,  и  только  горе
заставляло ее верить, что какое-то доброе чудо снова вернет ее к жизни. На
протяжении пятисот лет никто не прибывал сюда, чтобы  посмотреть  на  свой
народ, никто больше не придет.  Если  душа  ее  матери  нашла  свою  новую
родину, тогда это было место, куда ни одна живая душа не могла последовать
за ней, или ее  душа  рассеялась  в  темноте,  затерялась  в  разноцветном
спектре замерзающих газов и пыли? Знала ли она  об  этом?  Хотела  ли  она
вообще это знать?
     - Я не  хочу  этого!  Я  не  хочу  этого!  -  воскликнула  Таравасси,
поднялась, потом  снова  опустилась  на  колени  в  отдающеся  эхе  своего
собственного крика. - Я не хочу, чтобы она умерла! - повторило эхо. - Я не
хочу знать  правду,  я  не  хочу  терять  свою  жизнь!  -  в  складках  ее
застегнутой одежды она сжимала спрятанные туда кулаки. - И я не знаю,  что
делать! Нет никакой необходимости, чтобы пытаться, нет  никаких  оснований
для такой попытки! Я не должна пытаться сделать это!
 
                                  * * * 
 
     Когда эхо стихло, до ее ушей донесся стон, шорох  сыпавшегося  щебня.
Она замерла, как испуганный зверек, медленно  обернулась  назад,  мигая  в
луче света, который, как защищающая рука, выхватил ее из темноты постели.
     Она  подавила  новый  вскрик,  хорошо  зная,  как  часто  выдавал  ее
собственный голос.
     Внезапно в луче света появилась фигура - туземец! Прозвучал  голос...
чистый звук которого был странно знаком.
     - Лунная Тень? Лунная Тень!
     Он медленно вполз внутрь, он  двигался  с  трудом,  как  калека.  Она
заморгала, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Он достиг того места,
где она стояла возле очага, на мгновение заколебался, его  глаза  смотрели
сквозь нее. Лицо его перекосилось, смущение, и что-то еще,  более  темное,
заволокло его взор. Однако потом его взгляд  снова  обратился  к  ней,  он
поднял руки и жестом единения положил их ей на плечи. Она взяла его руки и
прижала их к себе. На его лице появилась улыбка,  вес  его  рук  тянул  ее
вниз, когда  он  устало  опустился  на  кровать.  Своим  телом  она  мягко
затормозила его падение, темные пятна покрывали его мех.
     - Лунная Тень... - она взяла одну его руку в свою и увидела,  что  по
ее пальцам бежала кровь, ногти его были вырваны. Она  разжала  испачканную
ладонь.
     - Они что, сошли с ума? Или мы их... Как  они  могли  причинить  тебе
такую боль? - ее рука снова сжала его узкую, трехпалую ладонь. - Как  ?  И
зачем?
     Он слегка вздрогнул от сильной боли. Тонкий, жалобный вскрик,  словно
предсмертный стон, сорвался с его губ.
     Наполненная предчувствиями, она подняла взгляд.
     - Что это? Что там произошло? Что они сделали?
     Лунная Тень покачал головой, он избегал смотреть ей в  глаза,  в  его
жестах сквозило одиночество и непонимание.
     - Ты не можешь меня понять? - голос ее окреп. -  Что  произошло?  Что
они с тобой сделали? - Она запнулась. - Но как же  мы  тогда  сможем...