на ее помолвку в  такое
неподходящее время;  ярость  к  ее  похитителям,  которые  позволяли  себе
произносить прямо ей в лицо или между собой оскорбительная для нее  слова.
О, она еще покажет им всем, как  следует  вести  себя  с  нею!  Иногда  ее
охватывала жалость к самой себе, и тогда она начинала сетовать:
     - Никто не любит меня! Мои родители использовали меня как  инструмент
в своей государственной политике. Мой жених такой неумный... то есть,  был
такой неумный! Теперь он лежит убитый,  а  меня  ведут  одну  к  себе  эти
грабители. У  меня  болят  ноги,  болит  спина.  Я  чувствую  себя  совсем
разбитой. Меня мучит жажда. Мое лицо все в  царапинах  и  выглядит  сейчас
отвратительно.
     Где-то в глубине ее души появилась точка  опоры  и  протеста,  вокруг
которой Фонтэн стала собирать все оставшиеся у  нее  силы,  чтобы  бросить
вызов своей неудачной судьбе.
     Когда они, наконец, добрались до лагеря,  где  укрывались  в  обычное
время разбойники, то, оказалось, он  был  так  замаскирован,  что  девушка
могла бы пройти мимо, споткнуться на этом мести  и  все  равно  ничего  не
заметить. Проследив за тем, куда  разбредаются  ее  похитители,  принцесса
заметила несколько лачуг, прикрытых ветками, которые  поначалу  показались
ей ветхими, но на поверку  оказались  добротными,  прочными  и  достаточно
сухими и теплыми внутри. Были также и другие жилища, как  это  она  узнала
позже, замаскированные среди ветвей огромных деревьев высоко  над  землей,
так что ни один человек снизу не смог бы их различить, и,  вместе  с  тем,
они были недоступны для хищных зверей, таких как волки и медведи.
     Фонтэн остановилась  на  небольшой  поляне,  являвшей  собою  как  бы
центральную площадку лагеря, и  стала  ждать.  Никто  не  обращал  на  нее
внимания, и это еще больше подогревало ее злость. Все вокруг  нее  куда-то
сновали, перекликались, но сама  она  настолько  устала,  что  стояла  без
движения. Вдруг из одной хижины, которая была напротив принцессы, выскочил
наружу человек огромного роста. Он был совершенно лысый и раздет до пояса,
отчего его мощная и великолепно сложенная фигура  производила  устрашающее
впечатление в наступивших  сумерках.  Он  резко  остановился  и  уставился
долгим взглядом на Фонтэн, которая, в свою очередь, тоже с опаской глядела
на него. Однако Дарк, находившийся рядом, сказал принцессе:
     - Не пугайся, Джени, он для тебя безвредный.
     Человек огромного роста снова нырнул внутрь хижины и  возвратился  из
нее, неся в руках не менее огромный чугунный горшок. Он  поставил  его  на
землю и начал разводить огонь. Фонтэн повернулась в сторону Дарка. Если он
подумал, что она намеревается  сказать  ему  робко:  "Что  вы  собираетесь
делать со мной?" - то он глубоко ошибался.
     Наоборот, принцесса, глядя на него уничтожающе, произнесла смело:
     - А вы, без сомнения, представляете для меня большую  опасность!  Тем
более, что уже доказали свою безмерную храбрость,  напав  всем  скопом  на
одинокого юношу, подло убили его стрелами из-за деревьев и даже  захватили
в плен целую армию. - Последние слова  в  этой  фразе  Фонтэн  произнесла,
широко разведя руки и  показала  ими  на  себя.  -  Ах,  какой  вы  герой,
оказывается!  Девушка  должна  себя  чувствовать  в  безопасности,   когда
окажется в ваших руках! - Она присела в реверансе и насмешливо  улыбнулась
Дарку. Костер, наконец, разгорелся, и свет от яркого пламени  заплясал  по
полянке, бегая наперегонки с тенями. Фонтэн взглянула на Джени и  увидела,
что он, сидя, наблюдает за нею,  неподвижный  как  скала,  и  одновременно
продолжает делать то, что вся банда ожидает  с  нетерпением.  "О!  Куда  я
попала? - подумала про себя принцесса, глядя в застывшее лицо Дарка. - Ну,
хорошо! Как знать, может, и тебя когда-нибудь подвесят как барана!"
     - Рано или поздно, но все это откроется и  тогда  твоя  тупая  голова
убедится в том, что  я  не  обычная  тощая  девица,  как  тут  "остроумно"
оскорбили меня, - начала Фонтэн глухим голосом.
     - Если ты по моим одеждам и вещам все еще  не  догадался,  что  я  из
королевской семьи, то у тебя не голова, а чурбачок из этих  вот  деревьев.
Ты умрешь самой ужасной и мучительной смертью, если причинишь мне хотя  бы
малый вред. Но все же мне кажется, у тебя достаточно соображения, чтобы не
портить себе жизни.
     Его лицо исказилось злобой, он ухватился левой рукой за  воротник  ее
жакета и произнес угрожающе:
     - Да ну!... Ах ты, сучка!... Еще одно слово, и... - Он не договорил и
замахнулся на девушку правой рукой, как бы  показывая,  какое  может  быть
продолжение у этой угрозы.
     - Ну что же, бей! Бей меня! Ты, видно, только это и умеешь, больше ни
на что не способен, похабный сквернослов и мужлан!
     Дарк  медленно  опустил  руку  и  отпустил  воротник  жакета,   затем
улыбнулся примирительно и произнес:
     - Да... Судя по всему, ты действительно, принцесса. Только они бывают
такими надменными.
     Их глаза встретились, и вдруг как будто  разряд  электрического  тока
прошел между ними,  который  окончательно  познакомил  их  между  собою  и
примирил. С этого момента они стали понимать друг друга без слов.
     - Однако, имей ввиду, что здесь король - я.  Никому  и  в  голову  не
придет искать тебя в этом лесу. Поэтому даже если  ты  в  действительности
такая важная птица, хорошенько запомни следующее:  грубая,  неуважительная
речь не к лицу такой знатной даме. - Затем, возвращаясь к прежнему  своему
насмешливому тону придворного вельможи, добавил: - Делайте все так, как  я
вам рекомендую, и вам никто не причинит никакого вреда. Садитесь и ешьте.
     Котел, который принес великан Джени, уже был подвешен  над  огнем,  а
необычайного внешнего вида повар кидал в него куски мяса  и  приправы.  "В
деревушке Хоум, в доме у Феррагамо  еда  была  не  такая  уж  плохая,  как
показалось вначале", - грустно подумала Фонтэн, но  затем  с  еще  большей
грустью улыбнулась, вспомнив с удовольствием, как прекрасно ее  кормили  в
родном дворце, в королевстве Хилд. Принцесса присела на  пенечке  и  стала
ждать, когда закончится суета вокруг нее.
     Дарк, отошедший было от Фонтэн  и  скрывшийся  за  деревьями  поляны,
вскоре снова  вернулся,  и  вместе  с  ним  пришли  Зуник  и  двое  других
разбойников.  Они  подсели  поближе  к  костру,  и  Дарк  стал   задумчиво
разглядывать  свою  пленницу.  Постепенно  вокруг  костра  собрались   все
разбойники, принеся с собой свои миски и ложки, и  каждому  из  них  Джени
положил причитающуюся ему порцию.
     - Покорми леди Фонтэн, Джени, - произнес  громко  Дарк,  указывая  на
принцессу.
     Услышав свое имя, которого она никому из разбойников еще не называла,
Фонтэн внимательно посмотрела на Дарка.
     - Я не настолько "чурбачок", как вы думаете про меня, - ответил  Дарк
на недоуменный взгляд принцессы, и глазами указал на кольцо на ее  пальце.
Кроме  этого,  на  рукавах  пальто  у  принцессы   были   нашиты,   помимо
геральдических знаков королевской семьи острова Хилд, также буквы Ф.
     Однако Фонтэн ничего не ответила на это. К ней подошел Джени и  подал
ей ложку и миску, наполненную горячей едой с кусками  аппетитно  пахнущего
мяса.
     - Спасибо, - поблагодарила она его и улыбнулась великану.
     - Благодарить будете потом, когда попробуете его варево,  девушка,  -
произнес кто-то.
     - Он все равно не слышит, - добавил другой голос.
     Джени уселся поудобнее, совершенно не обращая  никакого  внимания  на
реплики, и стал неторопливо есть.
     Дарк пояснил принцессе:
     - Джени глухонемой и очень простодушный, но он самый сильный  человек
в мире. Кроме того, здесь никто не готовит еду лучше него, хотя  многие  и
подсмеиваются над ним.
     Фонтэн оглянулась на лысого и раздетого по  пояс  великана,  спокойно
черпавшего ложкой тушеное мясо в своей миске, и вдруг почувствовала к нему
сострадание, а вслед за этим в ее душе вновь вспыхнул гнев.
     - Так, значит, вы его здесь держите как раба или как рабочую скотину,
- глаза девушки уставились с вызовом на атамана  шайки,  который,  однако,
вовсе не рассердился на это и ответил спокойно:
     - Он несчастный человек. Лес для него - единственный  дом  на  свете,
другого у него никогда и не  было.  В  городе  его  ждет  тюрьма  или  еще
что-нибудь похуже. Но, в сущности, здесь никто с ним не обращается так  уж
плохо.
     - Все равно  вы  не  имеете  права...  -  собралась  было  она  резко
возразить Дарку, но в этот момент голос у нее вдруг как бы надломился, а в
душе неожиданно пропала злость.
     Фонтэн склонилась над своей миской с  едой  и,  к  своему  удивлению,
обнаружила  там  прекрасную  пищу,  вкуснее  которой  ей  не   приходилось
пробовать. Всего, что было использовано для  ее  приготовления,  принцесса
определить не смогла, но явно различала в еде  грибы,  различные  коренья,
орехи, зелень и мясо, и все это было так вкусно, так аппетитно, а она  так
проголодалась, что теперь никакие силы не могли оторвать девушку от еды.
     Пока она ела, она  не  вслушивалась  в  разговоры  разбойников  между
собой, хотя, как ей  показалось,  иногда  речь  заходила  о  ней,  Фонтэн.
Странно, но девушка уже не испытывала никакого  страха.  Она  чувствовала,
что теперь уже может иметь дело с любым из разбойников,  и  была  уверена,
что Дарк не позволит себе обращаться с ней грубо или жестоко.
     Не было никакого  сомнения  в  том,  что  Дарк  держал  всю  банду  в
повиновении, так как он физически был намного  сильнее  любого  из  членов
своей шайки разбойников. Кроме этого, он был  высокого  роста,  сухопарый,
ловкий и приятной наружности Его черные косматые волосы и борода придавали
ему вид свирепого грабителя и преступника.  Дарк  был  одет  в  куртку  из
грубой кожи, подпоясанную ремнем, на котором красовалось не менее  четырех
кинжалов, что,  очевидно,  вызывало  к  нему  дополнительное  уважение  со
стороны его  сотоварищей.  Таким  образом,  принцессу  в  настоящее  время
беспокоила не столько  личная  безопасность,  сколько  забота  об  удобном
ночлеге и хорошем отдыхе.
     Фонтэн мысленно успокаивала себя тем, что теперь Дарк знает, кто она,
и будет размышлять, какой выкуп потребовать за  нее.  Живая  и  невредимая
принцесса, разумеется, стоит дороже, и за нее  можно  потребовать  больший
выкуп.
     Тем временем она справилась с едой  и  теперь,  одолеваемая  сном,  с
трудом удерживала открытыми свои глаза. Увидев это, Дарк обратился к ней:

     - Вы будете спать в моей хижине. - Эти  слова  он  произнес  особенно
громко, с тем чтобы все услыхали их, и затем счел необходимым  добавить  к
сказанному: - Вы будете спать одна.
     - Благодарю вас, - ответила ему Фонтэн.
     - Не меня благодарите, леди, а ваших родителей, когда они  согласятся
заплатить за вас большой выкуп.
     За грубоватостью этих слов, как показалось принцессе,  она  различила
какой-то оттенок мягкости или даже нежности.
     "Может, теперь  у  меня  здесь  появился  верный  друг?"  -  спросила
мысленно себя Фонтэн. Потом, почувствовав на себе взгляд  еще  одной  пары
глаз, она повернулась и  увидела  направленный  на  нее  взор  глухонемого
Джени, и тогда она еще раз подумала: "Кажется, у меня здесь уже два верных
друга".
     Девушка улыбнулась, и в ответ на это  ей  улыбнулся  украдкой  Джени,
который тут же встал и взял у нее пустую миску. Фонтэн дотронулась до  его
руки и беззвучно, одним лишь взглядом поблагодарила  его:  "Спасибо  тебе,
Джени! Ты так вкусно накормил меня!" Можно быть уверенным,  что  смысл  ее
жестов и мимики был правильно понят несчастным глухонемым великаном. Джени
кивнул головой, как бы отвечая  взаимностью  принцессе,  и  стал  собирать
другие миски.
     "Я так устала! - подумала Фонтэн. - поскорее бы добраться  до  хижины
Дарка".
     Пройдя  несколько  шагов,  Джени   остановился,   повернулся,   чтобы
взглянуть на Фонтэн, и  затем  сначала  показал  глазами  на  Дарка  и  на
ближайшую к нему хижину. В этот момент Дарк произнес:
     - Зуник, можно я у тебя переночую?
     - Конечно, веток там достаточно и мы на них поместимся.
     Дарк встал и сказал принцессе:
     - Вы, видно, хотите спать, леди. Идемте.
     Фонтэн поднялась и пошла вслед за ним в одну из хижин. Только,  когда
она осталась одна в темноте, девушка вспомнила  и  поняла,  что  это  была
именно та хижина, на которую кивком указал Джени.

     Несмотря на то, что постель была жесткая  и  грубая,  Фонтэн  заснула
мгновенно, как только легла. Однако долго ей не пришлось спать. Сквозь сон
до нее донесся следующий разговор за дверью:
     - Нет! Не зли меня, Дег!
     - Ничего подобного, Дарк, мне незачем тебя злить,  и  ты  это  хорошо
знаешь, но скажи, почему ты отказываешься? Держу  пари,  что  она  уже  не
девочка. Ты ведь знаешь, какие сучки они там при дворе короля.
     - Она вовсе не похожа на тех королевских шлюх.
     - Она - принцесса.
     Эта фраза была сказана голосом, который принадлежал Зунику.
     - Принцесса она или нет, это совсем другой разговор. Но  ведь  она  -
женщина, а мы сколько месяцев уже живем здесь без женщин?
     - Вот именно, - раздалось несколько голосов.
     - Это вам не по малой нужде сбегать, Нашли время, тоже мне! Ишь какие
охочие!
     - как раз самое время!
     Голос Дарка заставил замолчать весь этот хор:
     - Кому не терпится, может проваливать отсюда, и я ничего не скажу, но
я никому не дам даже дотронуться до нее.
     - Хватит! Наболтались! - прервал он окончательно голоса  недовольных,
попытавшихся снова настаивать. - А ну, марш по своим постелям!
     - Эх! Хоть иди сверли дырочку в деревяшке! - сказал кто-то, и в ответ
ему раздался громкий хохот.
     - Не стоит из-за нее нам ссориться!
     Раздались звуки шагов разбредавшихся во все стороны людей.
     - Идиоты! - пробормотал Зуник. - Разве они не понимают, что мы больше
пользы получим, если добьемся за нее хорошего выкупа?
     - Они всего лишь слабые люди, дружище.
     - Но им нельзя доверять, слышишь, а?
     - Скорее всего, да! Давай для  надежности  поставим  здесь  в  дверях
Джени!
     С этого момента все затихло, и Фонтэн, о которой как раз и шла речь в
закончившейся перепалке, заснула, наконец, крепким сном.

     Дарк поставил в дверях своей хижины великана Джени и знаками объяснил
ему, чтобы никого не пускал к принцессе. Здоровяк понял,  кивнул  головой,
завернулся в одеяло и уселся в дверях. Он вовсе не нашел ничего  странного
в этом новом своем назначении, так что если бы  кому  и  пришло  в  голову
приблизиться к хижине, где спала девушка, то он бы  полетел  отсюда  вверх
тормашками. Джени дремал в дверях, но сон его был очень чутким.
     Дарк и Зуник вскарабкались, словно белки, на дерево и улеглись там на
ночь.
     В одной из наземных хижин трое разбойников уселись выпивать  спиртное
при свете еле-еле горевшей лампадки. Разговор шел на только что прерванную
тему.
     - Как надоел мне этот ублюдок Дарк! Глаза бы мои больше  никогда  его
не видели!
     - Вот именно! Он, наверно, эту девицу для себя бережет!
     - Нет! Он слишком напуган ее острым языком! - сострил один из них,  и
все громко рассмеялись.
     - И что он нашел в ней хорошего? Так, ерунда какая-то!
     - Чего, чего! Она - баба, вот баба-то ему как  раз  и  нужна!  Просто
баба, а не ее личико!
     - Мы теперь догадываемся, что ты задумал, Дег! Но как ты сумеешь  это
сделать, а?
     - Точно! Скажи нам,  Дег.  Ведь  в  дверях  Джени,  да  и  Дарк  тебя
предупредил, чтобы ты этого не делал!
     - Я уже кое-что придумал, - ответил Дег. - Ну-ка, дайте сюда бутыль.
     Шло время, и бутыль становилась все легче.
     - П-п-послушай! А ведь з-з-за нее м-м-могут дать большо-о-ой выкуп!
     - Клоувери, что ты молчишь, как будто в рот воды  набрал?  Пойми,  мы
сейчас пойдем туда  и  одним  махом  откинем  от  дверей  этого  любовника
королевской дочки. Уф! Надо еще выпить. Подай-ка сюда бутыль!
     С неохотой и не сразу  собутыльники  подчинились  этой  просьбе.  Дег
глотнул из бутыли и вытер губы рукавом.
     - Кроме того, я подсчитал и получается, что каждому из нас достанется
совсем мало денег от выкупа за эту сучку.
     - Ага, держи карман шире! Так они и заплатят нам за эту тощую бабешку
с острым языком в башке! - сказал Данн.
     Дег притворно вздохнул, изображая преувеличенное терпение.
     - Мне кажется,  она  собирается  бежать.  В  королевстве  Арк  теперь
появился новый король. Вы слышали об этом? Ну кто, скажите, из королевства
Хилд, отправится сюда искать ее? Сейчас на это ни у кого нет времени, и  у
всех в голове совсем другие заботы.
     - Так, значит, за эту шлюху мы ничего и не получим, а этот  Дарк  все
равно не хочет дать нам позабавиться с нею.
     - Это дело еще не поздно поправить, - сказал  заговорщически  Дег.  -
Мне уже кое-что пришло в голову.
     Он взглянул на своих собутыльников с некоторой  снисходительностью  и
даже недовольством. "Почему именно я должен ломать себе голову за вас?"  -
подумал он. Затем улыбка расползлась по его лицу.
     - Я придумал, что нам надо делать. Итак, у  нас  две  загвоздки,  две
помехи: Джени и Дарк, правильно? А мы  возьмем  да  и  столкнем  их  между
собой! Нам надо уговорить Джени войти к ней и  соблазнить  ее,  вот  тогда
можно будет требовать от Дарка что угодно. Вы меня понимаете?
     - Но ведь Джени не любит этих дел. Он никогда не спал с бабой!
     - Ты думаешь, он скотина безмозглая и ничего не хочет и не  понимает?
Разве ты не видел, как он пристально смотрел на нее,  на  эту  красоточку.
Послушай, ведь даже если он ничего не сделает с нею, мы-то все равно можем
говорить, что Джени переспал с нею! Что он может сказать в оправдание?
     Дег помолчал некоторое время, как бы принимая окончательное  решение,
и, наконец, сказал:
     - Ну что, лады?
     Данн  и  Клоувери,  совсем  одуревшие   от   выпитого   спиртного   и
воспалившегося  воображения  по  поводу  ожидавшего   их   развлечения   и
удовольствия, посчитали, что Дег все придумал правильно, и их  воспылавшая
плоть и жажда страсти будут, наконец, удовлетворены. Наступил рассвет.
     - Ну, пошли! - сказал Данн и остальные подчинились ему.
     Спотыкаясь и чертыхаясь, все трое прошлись мимо хижины  Дарка.  Джени
услышал их шаги и открыл глаза, внимательно следя  за  ними.  Собутыльники
уселись вокруг Джени, а Дег достал маленькую бутылку со спиртным,  которую
принес за пазухой. Он откупорил ее  и  протянул  Джени,  который  засопел,
принял бутылку и отпил от нее маленький глоток, однако тут же  закашлялся,
чуть не задохнувшись, вытаращил глаза и быстро вернул бутылку Дегу.
     - Дай и мне глотнуть тоже, Дег! - попросил один собутыльник.
     - Тебе хватит. Это для нашего друга.
     Завязался  разговор,  если  только  можно  назвать  разговором  обмен
комичными пьяными жестами и  мимикой  между  собутыльниками  и  глухонемым
великаном. Дег сначала произносил слова,  которые  были  в  данном  случае
бесполезны, и перемежал их матерными выражениями, считая,  что  так  будет
доходчивее для собеседника. Его сотоварищи ничем не  помогли  и  лишь  еще
больше  запутывали  Дега  своими  репликами  типа:  "Ну  чего  ты  с   ним
цацкаешься?" или "Ну, начал ворковать с придурком!" и  тому  подобное,  но
еще чаще они опрокидывались на землю в припадке смеха, а  Дег  тут  же  их
унимал, боясь, что они разбудят всю банду.
     Джени спокойно ожидал, что интересного они предложат  дальше,  иногда
отпивая от бутылки, которую ему подсовывали. Тем временем Дег  чувствовал,
что у него ничего не получается и стал злиться на всех и на  самого  себя.
Наконец, он встал и схватился за засов двери, и в тот же миг Джени вскочил
на ноги и отбросил Дега прочь от двери, да так, что тот отлетел  далеко  и
плюхнулся на то самое место, где вечером горел костер, подняв вверх  клубы
пепла.
     Затем, прежде  чем  другие  смог