словно  лесной  пожар,  так  что
теперь, казалось,  половина  жителей  города  собралась  у  главных  ворот
королевского замка. Здесь были  представители  всех  сословий,  как  самые
богатые и знатные коммерсанты в сопровождении своих  слуг  и  носильщиков,
так и скромные ремесленники,  трепетавшие  над  изделиями,  изготовленными
своими собственными руками. Большая часть из собравшихся не имела  никакой
или очень малую надежду  быть  допущенными  на  аудиенцию  в  сокровищнице
королевского замка, однако  всех  манила  мечта  добиться  благосклонности
монарха и его супруги и разбогатеть, получив соответствующие льготы.
     Другие пришли сюда совсем с иной целью. Некоторые, например,  явились
поторговать в толпе едой или вином, так  как  знали,  что  людям  придется
здесь проторчать целый день, и их товар многим покажется  уместны  и  даже
желанным: одним - для поддержания сил в ожидании  своей  очереди  попытать
счастья, другим - в утешение после провалившейся попытки  добиться  удачи.
Были здесь и мальчишки  с  лотками,  зазывавшие  отведать  у  них  пироги,
сладости и дорожные завтраки, а также  старухи,  торговавшие  заговоренным
зельем,  которое  "гарантировало"  удачу  на  предстоящей  аудиенции.   Не
обошлось также и без тех, кто своей профессией избрал не торговлю, а,  как
бы помягче сказать, перекладывание из других карманов в  свой  собственный
различных вещей, принадлежавших зазевавшимся  ротозеям,  в  частности,  их
тугих кошельков. Ну, и, наконец, не преминули прийти сюда  и  всевозможные
задиры, забияки и хулиганы, единственным желанием которых  было  оскорбить
кого-нибудь, затеять скандал или драку.
     Ворота все еще были крепко  заперты  с  обеих  сторон  прохода  через
крепостную стену между двумя башнями, а над воротами,  на  парапете  между
этими башнями, стояли солдаты, с равнодушием разглядывавшие  толпу.  Одним
словом,  собравшийся  у  королевского  замка   народ   представлял   собою
многокрасочное и шумное зрелище.
     Реган решил не принимать участия в этом соперничестве за  право  быть
допущенным на аудиенцию. Он уселся за столиком одного из кафе под открытым
небом, располагавшихся по краям площади, и размышлял о том, как бы  ему  с
большей эффективностью употребить обнадеживающую тяжесть кожаного кошелька
в кармане сюртука с той же  самой  целью,  с  которой  собралась  вся  эта
многочисленная толпа перед королевским замком. Он заказал себе  искристого
шипучего вина, пирожное и стал ожидать развития событий.
     Прошло достаточно много времени и вот, наконец, в запертых крепостных
воротах открылась дверца, и  из  нее  вышли  два  воина.  Тут  же  на  них
обрушился град вопросов, в особенности от тех, кто их знал лично.
     - Гордон, а я тебя здесь поджидаю!
     - Лука, ты хорошо меня знаешь! Пропусти меня, прошу!
     - Подите сюда, капитан!
     Воины, не обращая никакого внимания  ни  на  выкрики,  ни  на  людей,
подошли к большому камню, высившемуся возле крепостной башни,  и  один  из
них влез на этот камень, с тем чтобы его было видно  толпе.  Он  подождал,
когда наступит полная тишина, и зычным голосом прокричал:
     - Терпение, друзья, терпение! Всем вам, конечно, хочется не  упустить
свой шанс и попасть на аудиенцию вместе с вашими подношениями королеве. Но
никто не будет допущен туда до  тех  пор,  пока  здесь  не  будет  наведен
порядок. Во-первых, пожалуйста, отойдите подальше от ворот замка.
     Послышалось недовольное ворчание толпы, шарканье многочисленных  ног,
и, наконец, перед воротами образовалось некоторое пространство,  свободное
от людей. Обеспечив первоначальный порядок, воины снова скрылись в  проеме
дверцы в крепостных воротах. Вскоре они появились опять и замерли у входа,
скрестив  свои  мускулистые  руки  на  груди.  На  какое-то  время  Регану
показалось, что это были не живые люди, а механические фигуры в латах.  Но
вот офицер снова заговорил:
     - Всем оставаться на своих местах, пока я буду вызывать вас одного за
другим  для  входа  в  замок.  Повторяю,   каждому   будет   предоставлена
возможность заявить о себе, но мы будем впускать в замок только небольшими
группами.
     Офицер спустился с камня, жестом заставил  умолкнуть  возобновившиеся
было крики толпы и тихо приказал своему помощнику:
     - Лука, не впускайте никого, кто идет с пустыми руками.
     Лука улыбнулся и ответил:
     - Нельзя оценивать людей только такой меркой.
     - Ну, хорошо! Но тогда имейте в виду,  что  нам  придется  проторчать
здесь целый день. Начинайте впускать людей!
     Открылись ворота замка, но никто не бросился в них  без  приглашения.
Под контролем военной стражи поток приглашаемых направился в замок. Однако
большая  часть  входящих  вскоре  снова  появлялась  в  воротах  с  кислым
выражением на лице,  неся  обратно  свои  оказавшиеся  ненужными  королеве
товары. Они расходились по домам или собирались за  столиками  близлежащих
питейных домов, чтобы там заглушить свою печать от поражения. Некоторые, -
и таких было очень мало, -  возвращались  с  пустыми  руками,  но  зато  с
самодовольным   выражением   на   лице,    вызывая    зависть    и    даже
недоброжелательные взгляды отдельных людей.
     Реган ждал, когда  рассосется  толпа,  наслаждаясь  теплом  и  светом
яркого солнца и вкусным завтраком. Советник уже собирался встать и  пойти,
как и все другие, попытать свое счастье, как странная возня привлекла  его
внимание. Недалеко от него какой-то купец, одетый не по-летнему в  плащ  с
меховой подкладкой, захлопал себя по карманам,  ахнул  и  кинулся  бежать,
пытаясь поймать щуплого оборванца-мальчишку, который, ловко обегая  людей,
попадавшихся ему на  пути,  стремглав  убегал  от  своего  преследователя.
Купец, отчаявшись догнать его, закричал:
     - Держите вора!
     Толстый  стражник,  несмотря  на  свою  тучность,  проворно  бросился
вдогонку за мальчишкой и с необычайной ловкостью поймал-таки  воришку.  Он
отнял у преступника кошелек и вернул его обворованному купцу, который  уже
подбежал к ним с побелевшим, как молоко, лицом, тяжело запыхавшись.
     - Это ваш кошелек? - спросил купца стражник.
     - Да, мой, - ответил измученный, но довольный купец. - Спасибо!
     - Возьмите и спрячьте его как следует, - хрипло  промолвил  стражник,
отдавая купцу кошелек.
     - А ты иди за мной, дурачок!  -  повернулся  он  к  воришке.  Мальчик
вытаращил глаза, громко завыл  и  задергался,  пытаясь  вырваться  из  рук
стражника,  который  мертвой  хваткой  держал  незадачливого   малолетнего
преступника. Оборванец вдруг затих, перестал таращить глаза,  обессилел  и
уже казался послушным и покорным щенком.
     - Теперь нам долго не видеть этого беднягу, -  произнес  сидевший  за
соседним столиком мужчина.
     - Тем лучше, - поддакнул ему его сосед.
     Происшествие вскоре было забыто, и Реган решился, наконец,  подняться
со своего места. Он направился к стражникам, пристально глядя на одного из
них, который, заметив это, пошел  навстречу  советнику  и,  приблизившись,
вопросительно взглянул на него. Реган вынул из своего кармана пару серег с
сапфирами и положил их в ладонь стражника. При виде такой роскоши стражник
почтительно склонился перед советником, вручил ему пропуск в замок в  виде
маленькой деревянной дощечки с вырезанным на ней условным знаком и сказал:
     - Отдайте это нашему начальнику в крепостных воротах и  скажите  ему,
что вам надо видеть Корзена. Он пропустит  вас,  если  вы  покажете  такую
драгоценность.
     Корзен был главным казначеем короля. Реган улыбнулся  с  облегчением,
поняв, что с таким товаром, который он может предложить, ему нигде и ни  в
чем отказа не будет. Теперь он знал, что ему надо делать.
     Его  пропустили  в  главные  ворота  замка,  он  прошел  мимо   будки
стражников и направился к каменным палатам  слева  от  ворот.  Оттуда  его
направили в кабинет Корзена, где главный  казначей  принимал  посетителей,
сидя  за  огромным  столом,  оценивал  приносимые  ими  товары  и  отдавал
некоторые  из  них  своим  двум  помощникам,  которые   регистрировали   и
упаковывали принятые на комиссию предметы, а затем относили их в  соседнее
помещение.
     Корзен жестом указал Регану кресло  напротив  себя  и  пригласил  его
сесть, сказав:
     - Я надеюсь, вы не отнимете понапрасну у меня время. Наши солдаты  не
всегда могут отличить настоящие драгоценные камни от подделки.
     Реган молча  вынул  из  кармана  и  положил  пред  главным  казначеем
ожерелье и два перстня в прекрасной упаковке, а затем добавил к ним серьги
с сапфирами.
     Корзен был не только умудренный опытом специалист в своей области, но
и  очень  сдержанный  человек.  Он  сразу  и  по  достоинству  оценил  все
великолепие и роскошь представленных Реганом ювелирных изделий,  но  ничем
не выдал свое восхищение ими, зато его помощники при виде их  застыли  как
вкопанные, широко раскрыв глаза и не смея дышать. Сапфиры и  опалы  тускло
поблескивали при свете дня в своих гнездах из серебра.  Особенно  красивым
казалось ожерелье. Это было настоящее произведение  искусства,  выдающееся
достижение и результат вдохновенного  труда  великого  мастера  серебряных
дел. Реган снова уселся в свое кресло  с  видом  человека,  заслуживающего
полное доверие и расположение.
     - Вы желаете оставить все это в вверенном мне  хранилище  королевских
драгоценностей и казны, - промолвил Корзен таким бесстрастным  тоном,  что
эта его фраза была воспринята Реганом скорее как  констатация  факта,  чем
вопрос; при этом  главный  казначей  склонился  над  журналом  регистрации
поступающих на  хранение  драгоценностей,  показывая  тем  самым,  что  он
нисколько не сомневается в утвердительном ответе советника.
     - Да, разумеется, - степенно сказал Реган.
     - Ваше имя? - спросил Корзен.
     - Меня зовут Палмар, я с острова Арлон.
     Главный казначей, вручив Регану специальный пропуск, сказал ему:
     - Возвращайтесь в четыре часа пополудни к  главным  воротам  замка  и
покажите страже этот пропуск.
     - Благодарю вас.

     После полудня Реган присоединился к группе допущенных к  аудиенции  с
королевой купцов и ремесленников, учтиво поздоровался со всеми и  выслушал
в  ответ  дружеские  приветствия,  в  которых  были  слышны  тонки   явной
подозрительности соперничества. Затем он кратко расспросил каждого о  том,
с  каким  товаром  приглашенные  прибыли  на  аудиенцию.  Советнику  очень
хотелось спросить что-нибудь о судьбе  Фонтэн  и  тех  идиотов-принцев,  с
которыми, как предполагается, она спаслась бегством, но сдержался,  боясь,
что  это  будет  неуместным.  Наверное  в  эти  минуты  мысли  каждого  из
присутствовавших были заняты  лишь  ожиданиями  появления  новой  королевы
Амарино. Реган показал страже свой пропуск и был впущен в  дверцу  главных
ворот замка.
     Аудиенция состоялась в  зале,  которая,  очевидно,  в  обычное  время
использовалась для проведения обедов. В одном из углов залы стоял  круглый
стол, на котором были разложены  всевозможные  драгоценности  и  ювелирные
изделия. Стулья были отодвинуты от стола и расставлены вдоль стен залы,  а
на  них  были  разложены  рулоны  самых  изысканных  тканей,  украшений  и
скульптур. На стенах были развешаны всевозможные платья, рядом с  которыми
стояли взволнованные владельцы или творцы этих  произведений  портновского
искусства.  Казалось,  присутствовавшие  были  допущены  в  святая  святых
королевской сокровищницы, в самый центр, в самое главное  помещение  казны
монарха. Роскошные ковры и  государственные  штандарты,  украшавшие  стены
залы,  казались  серыми  по  сравнению  с  многоцветьем  выставленных  для
обозрения товаров.
     Лучи солнца проникали в  залу  через  огромные  окна,  выходившие  во
внутренний двор замка, и наполняли все ее пространство искрящимся светом.
     Как  и  многие  другие,  Реган  сначала   занялся   поисками   своего
собственного товара, который был отдан для официального его  представления
королеве, чтобы сравнить его с другими подобными.  Однако  никаких  других
изделий из серебра с драгоценными камнями в зале не было.
     Вдруг в зале наступила полная  тишина.  Взоры  всех  присутствовавших
обратились  на  входную  дверь,  в  проеме  которой  появился   важный   и
безукоризненно одетый слуга, возвестивший:
     - Господа, внимание! Их Величества Король и Королева!
     В залу вошли Пароккан и его супруга Амарино, шедшая с ним  под  руку.
Все склонились перед ними в приветственном поклоне.  Реган  сделал  то  же
самое  совершенно  машинально,  так  как  у  него  голова  шла  кругом  от
великолепия и пышности приема.
     Королева оказалась самой красивой из всех женщин, которых  когда-либо
знал или видел Реган. Она была стройная и небольшого роста, одета  была  в
изящное платье голубого цвета, прекрасно на ней сидевшее. Роскошные  белые
с золотым оттенком волосы были уложены в великолепную прическу.  Черты  ее
овального лица были изящны, и это изящество линий мягко, ненавязчиво, но с
полной очевидностью подчеркивалось необычайно  большими  и  выразительными
глазами цвета фиалок, взгляд которых охватил сразу всю залу и пленил  всех
находившихся в ней. Пристальный взор королевы  задерживался  на  несколько
секунд на каждом лице.  Когда  очередь  дошла  до  Регана,  то  совершенно
подсознательно и неожиданно для него самого его глаза  непонятным  образом
оказались в полном подчинении  чарующего  и  как  бы  дурманящего  взгляда
королевы и никак не могли оторваться от ее глаз. Не имея сил  стряхнуть  с
себя это оцепенение, Реган почувствовал странную дрожь  во  всем  теле,  а
также какую-то незащищенность и даже безволие.
     Амарино улыбнулась и отошла от Регана к другим, но даже  после  этого
оцепенение его не прошло. Когда заговорил Пароккан,  то  звук  его  голоса
оказался полной неожиданностью для Регана, который, будто завороженный, не
сразу понял, от кого исходит этот голос, что он произносит и вообще  зачем
звучит здесь. Король оказался коренастым мужчиной  с  крепким  мускулистым
телом и военной выправкой, шатен с голубыми глазами. Рядом с королевой  он
казался на несколько лет ее моложе  и  производил  впечатление  совершенно
никчемного и никуда не пригодного человека.
     -  Господа,  добро  пожаловать.  Как  вам  известно,  наша  коронация
состоится через несколько дней, и нам предстоит еще сделать многое,  чтобы
хорошо подготовиться к ней. Церемонию эту необходимо  провести  подобающим
образом и сделать ее  вполне  достойной  такого  важного  события  и  моей
дорогой супруги и королевы.
     Пароккан преданно взглянул  на  Амарино,  которая  улыбнулась  ему  в
ответ.
     "Я нисколько  не  удивлюсь,  если  окажется,  что  он  одурманен  или
загипнотизирован", - подумал Реган.
     - Благодарю вас за  то,  что  вы,  не  пожалев  трудов,  оказали  нам
почтение и любовь, проявили внимание к нашим заботам и представили нам для
выбора все с мое лучшее, что у вас имеется. Уверяю вас, мы не останемся  в
долгу перед вами и сумеем достойно отблагодарить, если ваши  товары  будут
отвечать  высоким  требованиям,   соответствующим   этому   торжественному
событию. Я никогда бы не простил себе, если бы не предоставил моей любимой
супруге и королеве полную свободу и  право  выбора,  тем  более,  что  она
несравненно больший знаток и ценитель столь изящных предметов, чем я.
     Среди присутствовавших прошел вежливый и одобрительный смешок.
     -  Дорогая,  прошу  начинать!  -  предложил  Пароккан  своей  супруге
Амарино, обведя широким жестом руки разложенные в зале товары.
     Сопровождаемая  королем  Парокканом  и  главным  казначеем  Корзеном,
угодливо прислуживавшим им обоим, Амарино начала  обход  выставки-продажи.
Когда что-либо привлекало ее внимание, главный казначей подзывал владельца
этого товара, с тем чтобы он давал соответствующие пояснения и  ответы  на
вопросы, интересовавшие королеву, и если  они  удовлетворяли  Амарино,  то
владельца подводили к соответствующему  помощнику  главного  казначея  для
завершения сделки  и  окончательного  оформления  купли-продажи.  Пароккан
разговаривал любезно, держался приветливо и  ни  единым  словом  не  мешал
выбору королевы.
     Реган терпеливо ждал, затаив дыхание, когда  королева  приблизится  к
тому месту стола, где  лежал  его  товар.  Не  успела  Амарино  подойти  к
драгоценностям советника, как они тут же привлекли  ее  внимание  и  почти
сразу вслед за этим она устремила свой пристальный взор  на  взволнованное
лицо Регана, который выступил вперед на несколько шагов, давая понять, что
он и есть владелец этих ювелирных изделий.  Королева  снова  взглянула  на
драгоценности и затем прошлась вдоль стола,  как  бы  желая  сравнить  эти
предметы  роскоши  с  другими  аналогичными,  но   ничего   подобного   не
обнаружила.
     Реган был ошеломлен. "Не  может  быть,  -  думал  про  себя  советник
взволнованно. - Здесь ничего более  достойного  нет.  Неужели  ей  они  не
понравились?!" Набравшись все же терпения, Реган внимательно  следил,  как
Амарино рассматривала предметы, разложенные  на  столе.  Когда  она  стала
разговаривать с очередным владельцем какого-то приглянувшегося ей  товара,
королева мельком взглянула еще раз на Регана, а  потом  еще  раз,  но  уже
пристально, и снова улыбнулась ему.
     "Что она играет со мной?" - продолжал  волноваться  Реган.  Он  снова
почувствовал  приводящую  его  в  замешательство  дрожь  во  всем  теле  и
попытался бороться с безотчетным страхом. Вслед за этим советник стал  уже
опасаться, что королеве каким-то образом станет понятным, что он вовсе  не
купец с острова Арлон, промышляющий драгоценностями,  а  важный  сановник,
опытный и образованный  придворный,  знающий  толк  в  изящных  и  дорогих
украшениях. Несмотря на солнечное  тепло,  наполнявшее  залу,  Регана  бил
озноб.
     Тем не менее он все еще  не  нашел  в  себе  сил  оторвать  глаза  от
Амарино.  Вероятно,  королева  передумала   и   мысленно   отказалась   от
предлагаемого Реганом товара.
     Прошло немало времени, пока Амарино обошла весь стол  и  ознакомилась
со всеми предметами, выставленными на нем. Не раз Регану казалось,  что  с
ним вот-вот произойдет истерика, а натянутые как струны  нервы  лопнут  от
напряжения с минуты на минуту.
     Королева снова взглянула на сапфиры и ожерелье из опалов,  но  ничего
не сказала. Реган затаил дыхание.
     - Они очень милы! -  произнесла,  наконец,  Амарино  своим  мягким  и
сладкозвучным голосом. - Не понимаю, почему я прошла мимо них раньше?  Чьи
они?
     - Купца Палмара с острова Арлон,  миледи,  -  ответил  с  готовностью
услужить главный казначей Корзен, кивком головы подзывая Регана, который в
этот момент нашел в себе силы взять себя в руки, вышел вперед на несколько
шагов и поклонился. Амарино взглянула  на  него  пристально,  и  Реган  от
смущения стал поправлять на себе платье. В  непосредственной  близости  ее
глаза показались ему еще более необычайными.
     Советнику очень хотелось узнать, не загипнотизирован ли он ею, и если
да, то немедленно собрать всю свою волю и разум, чтобы противостоять этому
воздействию.
     - Скажите мне,  Палмар,  -  спросила  королева  Регана,  а  про  себя
подумала: "Какое красивое и звучное имя придумал он себе для  маскировки!"
- Вы своими руками изготовили эти  драгоценности?  Очень  тонкая,  изящная
работа!
     - Нет, миледи,  эти  драгоценности  не  моей  работы,  но  я  строгий
ценитель подобной красоты, которую создали серебряных дел  мастера  нашего
королевства.
     - На острове Арлон, не так ли? - спросила Амарино Регана.
     - Да, миледи. Вот эти опалы... - начал было Реган, но затем почему-то
смутился, и забормотал путано, сам не зная, о чем говорить и что делать. -
Эти опалы добываются там, далеко, и я надеюсь, что эти  сапфиры  не  имеют
себе равных на всех наших островах.
     Сказав  это,  Реган  взглянул  на  главн