й снова пришлось припрятать ее там, в укромном месте, когда Мило предупредил ее об обысках, которые регулярно устраивали воины, чтобы не допустить проникновения огнеопасных предметов в запретную зону. Они, конечно, могли не сообразить, что это такое, но Джен не могла рисковать. В прошедшие четыре дня никаких проверок не было, а сейчас... сейчас все равно.
     Джен развернула устройство и стала его рассматривать. Она вспомнила слова матери: ?Поверни наконечник в направлении стрелки?. Очень просто. Потом она воткнет ее между перекрытием пола и поверхностью мембраны. Через несколько секунд бомба взорвется, разбрызгивая горючую жидкость. Мембрана ячеек, как она узнала от Мило, необычайно прочна - как и все прочие части Небесного Властелина, сработанные на космической фабрике, в существование которой Джен никак не могла поверить, - но она была уверена, что содержимое бомбы прожжет и мембрану. А за ней - целое море взрывоопасного водорода...
     Она сделала глубокий вдох, крепко сжала цилиндр в руке, собираясь скрутить наконечник.
     Но не смогла.
     Джен попыталась. Она пыталась снова и снова. Слезы, смешиваясь с потом, стекали по ее лицу, но она не могла заставить себя отвернуть наконечник смертоносного цилиндра. Не могла принять на себя гибель всех обитателей ?Властелина Панглота?, хотя и ненавидела их. Нет, Джен не испытывала угрызений совести, стреляя ракетами по Небесному Властелину с крыши таверны, но тогда было другое дело: война, борьба за выживание. И она была не одна.
     К тому же она думала о Мило. Он не нравился Джен и наверняка был колдуном, но она обязана ему жизнью. Она поступила несправедливо, не предупредив его о том, на что идет. Ей не раз приходило это в голову - но ведь тогда он бы наверняка остановил ее.
     А еще Джен думала о себе. Она не хотела умирать.
     Джен опустила голову и расплакалась. Она предала мать, Эльзу, Минерву...
     Наконец она встала, оделась и положила бомбу в карман. Теперь надо от нее как-то избавиться. Может быть, спустить в уборную. По пути к выходу Джен пыталась придумать объяснение своему исчезновению. Может быть, сказать, что забыла инструмент, вернулась и заблудилась...
     Она выкарабкалась наверх. ?Ну что ж, - тоскливо размышляла она. - Пойти и сдаться воинам возле люка?? Нет, она еще не готова. Ей хотелось побыть одной. Лучше подождать у лифта до утра, пока бригада не выйдет на работу. Джен не представляла, сколько часов ей придется ждать, но ей было безразлично. Ею овладела апатия.
     Вспышка красного света в темноте отвлекла ее от переживаний. Джен нахмурилась, не понимая, что это может быть. Техники? Но в таком случае почему они работают без освещения? Она подошла поближе, не прячась. Теперь ей было все равно.
     Чем ближе она подходила к источнику мерцающего красного света, тем больше удивлялась. Похоже, это уровень пола. К тому же стало прохладно. Откуда-то со стороны сквозило. Открытый люк? Но в этой части корпуса нет люков.
     Красный огонек зашипел. Потом Джен увидела искры, брызнувшие по сторонам. Внезапно до нее дошло, что это значит. Огонь в запретной зоне. И если где-то есть утечка водорода...
     Свет вспыхнул ярче, и в красном сиянии она увидела фигуру, присевшую у огня. Это был не человек.
     Теперь Джен была меньше чем в двадцати футах от мерцающего света. Она начала пятиться, стараясь двигаться бесшумно.
     Ба-бах!
     Она наткнулась на переборку. Красный свет внезапно погас. Джен бросилась бежать. И почти тут же наткнулась на новое препятствие, споткнулась и упала. Она лежала, прислушиваясь, не приближаются ли шаги. Но вместо шагов она слышала только шелест, который становился все громче. И шел он с потолка.
     Джен поднялась и снова побежала, выставив руку перед собой. Теперь она понимала, кто за ней гонится. Хаццини. И, может быть, даже не один. Краткого взгляда, брошенного на эту тварь, хватило, чтобы убедиться, что ничего хорошего ждать от Хаццини не приходится.
     Над головой забрезжил свет. Джен снова приближалась к узкому освещенному промежутку. Она приняла решение. Добежав до прохода, она повернет налево, к люку, где дежурят воины.
     Что-то упало с потолка прямо перед ней. Джен замерла. Это было существо девяти футов в длину. Его тело состояло из одних суставов. Прозрачные крылья были сложены. Шесть ног, две из которых служили опорой. В одной из передних находилось что-то увесистое, испускавшее слабый свет. Две свободные ноги тварь протянула вперед. Одной ухватила ее за руку выше локтя, другой - за лодыжку. Джен закричала, когда в ее тело вонзились острые, как бритва, когти. Потеряв равновесие от толчка, она упала на спину. Существо нависло над ней, крепко вцепившись в тело. Джен почувствовала, как по ее коже заструилась кровь. Она закричала вновь, когда Хаццини нагнул к ней голову и она смогла рассмотреть его мерзкий облик. Голова лошади, насаженная на тело комара. Вместо ушей позади глаз произрастали волосатые антенны, а в глазах светилось слишком много ума для насекомого. Тело Хаццини было черного цвета в серую полоску; местами на нем топорщились пучки жесткой черной шерсти.
     Джен старалась вырваться, но Хаццини держал ее крепко. Голова нагнулась еще ближе, и ее чуть не стошнило от запаха, исходившего от твари. Затем сквозь слезы Джен увидела, как пасть твари разделилась на три части, и оттуда высунулась трубка, на конце которой находились не то крючки, не то зубья. Хищный патрубок Хаццини медленно и плотоядно вращался.
     ?Конец, - подумала Джен, все еще пытаясь вырваться. - Это наказание Богини-Матери за то, что я не отомстила за Минерву...?
     Вращающаяся трубка продолжала выдвигаться из пасти. Зубья влажно поблескивали. Джен решила, что это яд или желудочный сок. Однако что бы эта тварь не замышляла, результат будет одним и тем же.
     Тут Джен вспомнила про бомбу.
     Свободной рукой она выхватила ее из кармана, закусила наконечник и резко повернула. Раздался ответный щелчок. Затем что было сил Джен воткнула цилиндр в отверстие выдвинутой трубки. Голова Хаццини дернулась назад, потом стала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь избавиться от инородного тела. ?Тридцать секунд!? - раздался бессловесный вопль в голове Джен.
     Тварь засуетилась, лихорадочно пытаясь избавиться от бомбы. Свободной конечностью она ухватилась за трубку, уронив увесистый аппарат. Потом Хаццини выпустил плечо Джен, так что три из передних конечностей оказались заняты. Но четвертая продолжала крепко сжимать ее лодыжку.
     Джен перевернулась на живот, схватилась за переборку и попыталась освободиться, но Хаццини сдавил так, что хрустнула кость. Джен закричала и чуть не потеряла сознание от боли.
     Сколько секунд осталось?
     Существо вновь опрокинуло ее на спину, подтягивая поближе, и в то же время продолжало трясти головой, пытаясь избавиться от бомбы. Впрочем, самой бомбы Джен уже не видела: должно быть, Хаццини всосал ее своим мерзким хоботом. Послышался громкий, но приглушенный хлопок. Все тело Хаццини судорожно вздрогнуло. Дым повалил из пасти, потом из прочих, до сих пор невидимых отверстий. Ужасный визг огласил низкие своды - умирающий, а быть может, уже мертвый, Хаццини проскрипел на такой высокой ноте, что ее едва схватывало человеческое ухо.
     Нога Джен была свободна. Она начала отползать подальше от существа. Но не успела. Конечность, секунду назад сжимавшая ее лодыжку, хлестнула по ней, раздирая тело от шеи до живота. Потом дымящийся Хаццини с громким треском рухнул.
     Джен почувствовала себя так, будто ее бросили в ледяную воду. Она попыталась сесть, но, когда разглядела ужасную рану, снова упала, сжимая себя руками и надеясь, что ее тело не развалится надвое.
     Когда наконец подступило черное беспамятство, Джен была рада ему.

Глава 14

     Джен считала, что выглядит нелепо.
     - Чепуха! - вскричала Мэри Энн пронзительным, вибрирующим голосом. - Ты выглядишь просто красавицей! - Потом, тише, добавила: - Учитывая все обстоятельства.
     ?Учитывая все обстоятельства?, недовольно думала Джен, означало, что для искалеченной амазонки, тем более для уродливой землеройки, она выглядит сносно. Хотя сносно - вовсе не то слово, которое Джен сейчас применила бы к себе. Она продолжала рассматривать свое отражение в высоком зеркале. Единственное, что ей было по душе - это изящное темно-синее платье, вернее, его цвет. Само платье было странным, и она в нем выглядела нелепо. Из-за тесного белья, которое ее заставила надеть Мэри Энн, талия Джен стала до смешного тонкой; но внизу платье расширялось, образуя на уровне бедер некое подобие колокола, свисавшее до самого пола.
     Если от пояса и ниже тело ее было полностью скрыто, то выше пояса все обстояло иначе. Корсаж, облегающий торс, имел впереди глубокий овальный вырез, который открывал ее грудь почти до самых сосков. Но даже несмотря на то, что на ней был бюстгальтер, подтягивавший грудь, ей было далеко в этом отношении до Мэри Энн, стоявшей рядом. Эти люди, думала Джен, просто помешались на размере бюста.
     Дополняли ее странное одеяние пышные рукава платья, черный бант на шее, белая пудра на лице, красная краска на губах и диадема из драгоценных камней на голове. Мэри Энн с довольной улыбкой оглядывала дело своих рук.
     - Тебя бы сейчас родная мать не узнала, - сообщила она Джен.
     - Если бы мать увидела меня в таком виде, она бы пронзила меня мечом, - мрачно изрекла Джен.
     - О-о-о, не говори так! - вскричала Мэри Энн с шокированным видом. - Ты должна выбросить из головы эти ужасные привычки амазонок. Все это осталось позади. Лучше посмотри в лицо своей будущей жизни. С этого момента твоя жизнь станет совсем другой.
     - Похоже, - тихо пробормотала Джен.
     Она снова испытывала неодолимое чувство нереальности - как будто все происходило во сне. Это чувство постоянно появлялось у нее в последние сутки с того момента, как ее угораздило попасть в ту часть ?Властелина Панглота?, где жили аристы. Но такое же чувство не покидало Джен после того, как она пришла в сознание. Джен осмотрела свою обнаженную грудь. От шрама осталась лишь тонкая белая полоска. Следы грубых швов тоже почти исчезли. Может быть, она все-таки умерла? Может быть, все это сон, который создала для нее Богиня-Мать, как преддверие рая. Яства, благовонные ванны, роскошная постель, в которой она спала, - все это казалось поистине райским.

***

     - Я еще жива? - шепнула она, впервые открыв глаза и с удивлением увидев склонившегося над ней Мило.
     - Почти нет, амазоночка, - отвечал он с улыбкой. - Цех медиков на ?Панглоте? - это бригада мясников и коновалов, не более того, но швы наложить они умеют, даже на такую нешуточную рану, как у тебя. Внутренние органы не задело. Ты чуть не умерла от потери крови и от шока. Но худшее позади. С твоими способностями к регенерации ты выкарабкаешься. Даже шрама не останется.
     - Богиня-Мать не покинула меня, - пробормотала Джен и крепко заснула.
     В следующий раз, когда она проснулась, Мило дал ей воды из фляги. Она поняла, где находится: снова в его кабине. Джен попыталась поднять голову, но сил у нее на это не хватило.
     - Мне... совсем... не больно, - прошептала она. Мило показал ей предмет, который Джен тут же узнала. Шприц. В больнице Минервы их оставалось еще много со времен последней войны.
     - Я вкалывал тебе гормоны, которые активизируют обезболивающие центры. Они мне обошлись недешево. У одного из свободных есть прямой канал поставок из аптек аристов.
     - Спасибо...
     - Милая амазоночка, только не принимай мое великодушие за альтруизм, - улыбаясь, сказал он. - Вспомни наш уговор. Я в не меньшей степени чем ты заинтересован, чтобы твое юное тело было здоровым.
     Она слабо улыбнулась в ответ.
     - У тебя хватит сил рассказать мне, что случилось? - спросил он.
     - Заблудилась... - прошептала она. - Бродила-бродила... несколько часов. Потом вижу... Хаццини. Гнался за мной. Схватил... Думала, он разрезал меня надвое... - продолжать она не могла.
     Мило провел ладонью по несуществующим волосам и некоторое время молча смотрел на нее. Потом он сказал:
     - А ты знаешь, что ты теперь героиня? По официальной версии ты столкнулась с Хаццини, выхватила у него автоген - продукт Старой Науки - и спалила чудовище.
     Джен нахмурилась.
     - Автоген...
     - Та штука, которой он прорезал наружный корпус и собирался вскрыть внутренний, когда ты вмешалась. Видимо, Хаццини выбрали из своих того, кто летал лучше всех, и снабдили его автогеном, чтобы, проникнув на ?Властелин Панглот?, он разрезал несколько газовых ячеек, после чего ?Панглот? потерял бы высоту и спустился бы на уровень их досягаемости. На свою беду, эта тварь не сообразила, что ячейка, в которую она собиралась проникнуть, наполнена водородом. Вот бы удивились Хаццини, когда ?Панглот? огненным шаром свалился с неба на их ?гнезда?.
     Мило сжал плечо Джен, не сводя с нее холодного взора.
     - Я-то понимаю, что случилось там на самом деле. У тебя и у Хаццини была одна и та же цель, - бросил он.
     - Что ты... хочешь сказать?
     - Ты знаешь. Эта твоя минервианская реликвия - ?жезл власти?, который ты берегла пуще жизни. Ты, кажется, потеряла его?
     - Я... разве? - Ей было трудно думать. Она хотела снова заснуть.
     - Не притворяйся. Я с самого начала подозревал, что здесь что-то не так, но не был уверен. А ты в благодарность за мое доверие решила поджечь меня вместе с прочими своей бомбой. Пожалуй, по безжалостности вы, минервианцы, и Небесных Властелинов за пояс заткнете.
     - Нет... нет... - слабо протестовала она, пытаясь качать головой. - Я же не смогла... когда настало время. Не смогла. И я сдалась...
     Он пристально смотрел на нее. Наконец он сказал:
     - По-видимому, ты говоришь правду. - Выражение его лица смягчилось. - И тогда, отказавшись от своего плана, ты набрела на Хаццини. Должно быть, ты и убила его своей бомбой. Это же абсурд - девушка вырвала автоген у взрослого Хаццини.
     - Да... - призналась Джен и рассказала, как все случилось. Мило снова начал улыбаться.
     - Ага, прямо в хобот? Очень умно. Если бы он проткнул тебя своей трубкой, то высосал бы тебя до капли. Человеческая кровь для Хаццини деликатес.
     - А они... не найдут... следов от бомбы? - спросила она.
     - Не беспокойся. Никто не производил вскрытия. Чудище явно сгорело, а автоген лежал рядом. Когда воины, услышав твои крики, прибежали туда, они пришли к очевидному выводу. Хаццини сбросили за борт, так что правды теперь никто не узнает.
     - Хорошо... - пробормотала Джен. Глаза ее закрывались сами собой.
     - Спи, - сказал Мило, и она уснула.

***

     Послышался стук в дверь, скрытую розовой драпировкой, покрывавшей стены и потолок. ?Да?? - крикнула Мэри Энн. В будуар вошла Цери, горничная Мэри Энн. Цери, как и Джен, некогда была рабыней, и на щеке у нее красовалась такая же черная звездочка, обведенная кругом. Уже не рабыня, Цери все же не считалась свободной; Мэри Энн сказала, что Цери - служанка, а, по представлениям Джен, это было то же самое, что рабыня. Разница состояла лишь в том, что положение рабыни у аристов куда лучше, чем в любой другой части корабля. Цери с первого взгляда понравилась ей. Горничная была стройной девушкой, светловолосой, с красивыми зелеными глазами. Лицо ее выражало ум и чувствительность - два свойства, которых, по мнению Джен, очень не хватало обитателям Небесного Властелина. Но, признавалась она себе, Мэри Энн ей тоже нравилась, несмотря на то что была непроходимо глупа.
     Цери почтительно склонила голову перед Мэри Энн и сказала своим тихим, приятным голосом:
     - Принц Меджид хочет знать, готовы ли вы и ваша гостья. Он ждет в салоне.
     - Сейчас мы идем, милая Цери, - ответила Мэри Энн.
     Цери удалилась, и Мэри Энн, суетясь, поправила волосы Джен, выбившиеся из-под диадемы.
     - Час твоей славы близок, - запыхавшись, объявила она. - Ты, должно быть, очень волнуешься.
     - Ах, еще бы, - сказала Джен и улыбнулась отражению Мэри Энн в зеркале.

***

     Принц Меджид, Верховный Канцлер ?Властелина Панглота?, выглядел так же нелепо, как в тот день, когда Джен попала в плен. С его длинными тощими ногами в красно-оранжевых полосатых рейтузах и в пышном кафтане с кружевами и отворотами, он походил на какую-то экзотическую птицу. Джен с трудом сдерживала улыбку, глядя на ярко-зеленый кожаный кошель, скрывавший его гениталии. Теперь она знала, что эта штука называется ?гульфик?.
     Когда они вошли в салон, принц Меджид стоял у окна спиной к ним. Повернувшись, он произнес своим скрипучим голосом:
     - А, наконец-то вы здесь.
     Одной рукой поглаживая бородку, другую возложив на рукоять меча, он нарочито долго и церемонно осматривал Джен, ходил вокруг и что-то бурчал себе под нос. Она подумала, что ей ничего не стоило бы схватить принца за горло, выдернуть меч и воткнуть ему в сердце. Но понимая, что подобный поступок не принесет ей ничего кроме краткого удовлетворения, она отвлеклась на прекрасный вид, открывавшийся в иллюминаторах, из которых состояла целая стена салона. Солнце садилось за отдаленным горным хребтом, и облака горели ослепительным красным огнем.
     - Что ж, думаю, сойдет, - манерно выпятив губу, проскрипел Меджид.
     - Ах, по-моему, она просто прелесть! - вскричала Мэри Энн, сжимая руки.
     - Для амазонки сойдет, - повторил принц. - Теперь пошли. Мы не можем вынуждать принца Каспара ждать.
     - То есть ты не хочешь вынуждать леди Джейн, - фыркнула Мэри Энн.
     Принц Меджид злобно посмотрел на нее, и под этим взглядом она заметно съежилась.
     Следуя с ними по широкому коридору, устланному ковром, Джен нерешительно сказала:
     - Ах, принц Меджид, я думала увидеть сегодня вечером самого Властелина Панглота...
     Принц преувеличенно тяжело вздохнул и сказал снисходительным тоном:
     - Властелина Панглота не существует, девушка.

***

     Она проснулась в пятый или шестой раз.
     - Что ты делаешь со мной? - спросила Джен, вынырнув из глубокого колодца сна.
     Мило склонился над ней.
     - Успокойся. Просто меняю тебе повязку. Я сделал тебе еще один укол болеутоляющего гормона, так что ты ничего не почувствуешь.
     - Хочу посмотреть, - сказала она, пытаясь поднять голову.
     - Не советую.
     Но теперь у нее хватило сил, и она приподняла голову и взглянула на свое тело. ?О Богиня-Мать?, - вздохнула она и уронила голову на жесткую подушку. Она увидела рваную рану, которая шла между грудей до самого низа живота. Края раны были сшиты грубыми черными стежками, и похоже было, что лекарь, который накладывал швы, был при этом изрядно навеселе. Джен показалось, что, если она чихнет или шевельнется, ее тело попросту развалится надвое, и все ее внутренности выпадут наружу...
     - Богиня-Мать, - снова пробормотала она и крепко закрыла глаза. Она старалась не дышать глубоко.
     - Не так страшно, как кажется, - заметил Мило.
     Это ее не ободрило.
     - Оставь меня в покое и дай умереть.
     - Да нет же. Ты быстро поправляешься, чего и следовало ожидать. Через несколько дней снимем швы.
     - Нет! - в ужасе воскликнула Джен. - Я только на них и держусь!
     Смех Мило не на шутку обидел ее.
     Однако Мило был прав. Через три дня Джен уже могла встать с постели и с помощью Мило добрести до уборной. С крепких бульонов, которыми он пичкал ее, смогла перейти на более твердую пищу.
     Джен была рада, что снова может двигаться, ибо ее угнетала полная зависимость от Мило и чрезмерная близость, неизбежно возникавшая вследствие этого. В то же время она должна была признать, что он ни разу не попытался воспользоваться ситуацией, и к тому же оказался на диво опытной сиделкой. Но в то же время ее долг неуклонно возрастал, и Джен это не нравилось. В конце концов придется расплачиваться, и с процентами.
     Но она была искренне благодарна Мило за то, что он никуда не отходил во время ее выздоровления. Он объяснил, что специально освобожден от работы, чтобы ухаживать за ней. Оказалось, что такое распоряжение поступило от самих аристо