Винт,
пожертвовав собственной невидимостью.
   Магия Черного Леса поставила последнюю  точку,  но  бой  еще  длился.  Из
залитого кровью тела некроманта начат подниматься сизый туман. Марево  стало
принимать форму, и Рогволд с ужасом понял, что убитый некромант превращается
в  призрака.  Сын  старосты  помнил,   как   горели   мертвецы   от   молний
мага-призрака. Покойный некромант явно собирался  устроить  нечто  подобное,
счет шел на минуты, и Рогволд решился.
   - Меч! Урук, кидай мне меч! - крик  руса  заставил  вздрогнуть  замершего
спиной к стене орка. Несмотря на свою слепоту, меч, который  Урук  держал  в
обеих лапах,  был  направлен  на  мертвого  колдуна.  Новоявленный  призрак,
висевший над телом, уже начал обретать сходство с  убитым  некромантом.  Рус
шагнул вперед в тот миг, когда "Равный" вырвался из рук орка в  полет.  Урук
метнул меч на звук голоса Рогволда, и клинок Странников сам врос в руку сына
старосты.
   Призрак вздрогнул, но незримые узы  еще  связывали  его  с  телом,  когда
Рогволд легким росчерком меча развеял его. Лезвие трижды прошло через  сизое
марево без сопротивления. Внезапно забился и резко  затих  крик  исторгаемой
мечом души колдуна. Невероятная ненависть и злоба  были  в  нем,  лишь  силы
больше не  имел  проклятый  людьми  колдун,  когда  рус  опустил  меч,  душа
некроманта покинула этот мир.
   Рогволд посмотрел  на  своих  спутников.  Карим-Те  сидел,  прислонившись
спиной к стене, ладонь нганги висела над раной, и с кончиков пальцев в  рану
стекал струйками синий огонь. Почувствовав взгляд  Рогволда,  нганга  поднял
голову и устало улыбнулся русу. Винт уже хлопотал  вокруг  Урука,  орк  тихо
бормотал себе под нос ответы на вопросы ведьмака.  Похоже,  что  и  тут  все
обойдется, ведьмак уже глотнул из фляги своего напитка и явно пришел в себя.
Тем временем Карим-Те закрыл свою рану лоскутом кожи,  и  с  пальцев  нганги
вновь потек огненный ручеек. Закончив лечение, Карим-Те с  кряхтением  встал
на ноги и направился к Рогволду. Рус не верил своим глазам: вместо  страшной
раны на боку нганги змеился длинный извилистый шрам.
   Несмотря на то что их бой был окончен, Рогволд так и не выпустил из  руки
"Равного". Оружие  Странников  казалось  частью  руки,  и  отдавать  его  не
хотелось. Рогволд пересилил себя и направился к орку.
   Карим-Те вместе с Винтом уже заканчивали возиться с его  глазами.  Из  их
отрывистых реплик Рогволд понял, что некромант метнул в глаза  Уруку  щепоть
могильной пыли. Все усилия ведьмака и нганги были напрасны, зрение  вернется
к орку, но не раньше, чем через три четверти часа. Этого времени не было, не
было и лишних пяти минут. Бой между магом  и  некромантами  еще  длился,  но
развязка могла наступить в любой момент. Приходилось спешить.
   Рогволд протянул меч орку, и Урук уже готов был взять его. Несмотря на то
что орк не видел ни Рогволда, ни меча, его рука закончила бы  свой  путь  на
рукояти, меч сам готов был перейти из  ладони  в  ладонь.  И  все-таки  Урук
остановил движение руки.
   - Он будет нужнее тебе, - неожиданно хриплым голосом  проговорил  орк,  -
без него вам дальше не пройти. Иди, брат. Иди и береги его,  а  он  сбережет
тебя. Иди, Рогволд, я буду ждать тебя здесь. Оставь мне свой меч ловкача.
   На миг Урук  запнулся,  как  будто  решаясь,  потом  пальцы  орка-мечника
коснулись руки Рогволда, и слова орка  прозвучали  одновременно  молитвой  и
прощанием.
   Чары Светлояра замерли, как будто давая  возможность  русу  вслушаться  в
звуки мертвого языка, и лишь потом невидимый толмач прошелестел в  ухо  сыну
старосты: - Идите, родичи! Рогволд, да не найдет вас Нолдор!
   Рывком рус выдернул из-за спины короткий меч ловкача  и  одним  движением
рассек кожу между костяшками левой руки. Его примеру последовали Карим-Те  и
Ратибор, и лишь после этого,  достав  из-за  голенища  изогнутый  кинжал,  с
черенком, изображающим раскосую харю, рассек себе руку  орк.  Урук  не  знал
обряда побратимства по обычаю русов и не видел, что  сделали  его  спутники.
Неведомая сила по имени сердце дала ему иные глаза, когда его  глаза  видели
лишь вечную ночь. В рукопожатии сжались руки, смешиваясь, текла по ним  алая
и зеленая кровь, и переставал быть мертвым язык орков.
   Повинуясь все тому же сердцу, давшему на миг глаза  орку,  губы  Рогволда
тихо прошептали: - Урук-Хей!..
   Между неведомым магом и некромантами все  еще  длился  бой.  Клубки  тьмы
оплетались гроздьями молний. Комки глины и каменной  крошки  обретали  новую
плоть, сшибаясь в  схватке  с  сонмами  призраков.  Мертвецы  с  оскаленными
клыками и горящими красным огнем глазами разлетались в клочья от ударов  лап
кротов размером с доброго пони. Вихри могильной пыли выпивали из них жизнь и
рассеивались под напором всадников северного ветра. Со стен  башни  рушились
камни и песок, рождая новые полчища борцов с порождениями  могил.  Послушные
воле колдунов, в бой  шли  пожиратели  трупов  и  умертвия.  Магия  дерзкого
пришельца уже развеяла пять черных вихрей, и всякий раз после того на камень
падали одежды одного из некромантов. Ломался  посох,  и  разлетался  в  пыль
череп из черного хрусталя в тот миг, когда черный  вихрь  осыпался  костяным
песком.
   Бой все длился, казалось, маг-одиночка не знает усталости и нет  пределов
его силе. Уже семь лучших магов лишились жизни, и их призраки пали под мощью
магии мага-пришельца. Казалось, сама земля хранит его, щедро наполняя  своей
силой. Силы Земли и Ветра, Дерева и Стали сплелись в чарах статной фигуры  в
сером балахоне. Гибли маги ордена Некромантов, гибли  их  ученики.  В  одном
шаге от победы был дерзкий маг.
   Настал момент, и явился Брат Усопших, Магистр ордена. Трое Дарящих  Покой
сопровождали его. Не стал Брат  Усопших  творить  великую  волшбу,  не  стал
плести чары. Просто шагнул вперед, сжимая сверток в правой руке, шагнул  под
поток магии своего врага. И три тени шли рядом с ним, три  тени  в  гробовом
бархате, стальных шапочках, сжимая в руках жезлы  Дарящих  Покой.  Вся  мощь
магии неизвестного мага обрушилась на них, но  невредимыми  стояли  они  под
шквалом, способным испепелить город.
   Поздно понял пришелец,  ЧТО  именно  хочет  использовать  Магистр  ордена
Некромантов.
   Сохранил посох Абдуррахмана четверку колдунов. И не  просто  сохранил,  а
отразил все чары на породившего их. С семикратной силой вернулся  нанесенный
удар. Этот удар почти смог отразить маг-пришелец. Вернее  смог,  но  лишился
почти всей своей силы. Стал добычей дерзкий охотник. Две, от силы три минуты
еще мог он продержаться под натиском магии  ордена,  а  затем  лютая  смерть
ждала мага.
   Молча стоял Брат Усопших на каменном помосте, и бесстрастным был его лик.
К  чему  радоваться  или  печалиться  в  час  победы?  К  чему  уподобляться
неразумным людям?  Забыл  гнет  страстей  владыка  ордена,  стала  его  душа
наполнена покоем склепа. К чему Брату Усопших страсти?
   Спокойно стоял, лишь  сбросил  со  свертка  черную  ткань,  ярким  бликом
полыхнут в прорезанной факелами тьме жезл Абдуррахмана.
   Замерла магия некромантов, затих прибой волшебства их  противника.  Новые
лица появились на поле боя, вынырнули из-за его спины трое: двое  в  одеждах
ловкачей из  Ашура  и  чернокожий  колдун  в  ритуальной  раскраске  нганги,
охотников на колдунов и заклинателей дождя.
   И, словно дожидаясь их прихода, маг-пришелец скинул свой  серый  балахон.
Гордо стояла перед своими врагами та, кого Рогволд, Винт  и  Карим-Те  знали
под именем Инга.

   Глава 21
   ПЕРЕКРЕСТОК

   Твердо смотрела ведьма в глаза Брату Усопших, а за ее спиной стояли  Винт
с луком, на тетиве которого уже лежала стрела, и Карим-Те, сжимающий в руках
последнюю бутылочку из синего стекла. Впереди них замер Рогволд,  рука  руса
крепко сжимала обнаженный меч Странников по имени "Равный".
   Не сводил взгляда с пылающего пламенем  лезвия  меча  Брат  Усопших.  Мир
замер, и свист стрелы, выпущенной из тяжелого лука с  костяными  накладками,
не мог нарушить тишину этого мира. Медленно  оседало  тело  Магистра  ордена
Некромантов, и древко обычной, серооперенной стрелы с  тяжелым  наконечником
смотрело на мир  из  его  правой  глазницы.  Потом  медленно,  как  во  сне,
сдвинулись Дарящие Покой, но опоздали чары и ладони  некромантов  подхватить
падающий вниз, на дно каменного колодца, жезл Великого мага Абдуррахмана.
   Та, кого Рогволд называл Ингой, успела раньше некромантов. Жезл прыгнул в
ее ладонь, и гулкое эхо подхватило хохот Матери Авалона,  именуемой  Гадюка.
Еще три стрелы сорвались с тетивы орка, стоящего на соседней  площадке.  Три
его стрелы нашли свою добычу. Тела трех будущих магов отметили путь  орка  к
своим побратимам.
   Круг некромантов оказался нарушен окончательно. В этот миг  Инга  нанесла
свой удар. Волна пламени охватила Дарителей Покоя, обращая некромантов в еще
живые факелы. Ведьма топнула ногой, и, повинуясь остаткам ее силы,  площадка
с телом магистра и пылающими колдунами  рухнула  вниз,  и  колдовской  ветер
раздувал пламя, пожирающее жезлы и плоть некромантов.
   - Вы все умрете, все! - От безумия в хохоте ведьмы на голове  у  Рогволда
волосы встали дыбом. Но она не  унималась,  продолжая  размахивать  рукой  с
жезлом Абдуррахмана. - Жезл мой, а вы все мертвецы!
   Устрашенные гибелью Магистра, некроманты  бежали.  Бежали  и  падали  под
ударами чар Матери Авалона. Повторялась история со стражей на  дне  колодца,
ведьма выкашивала  всех  подряд.  Трое  некромантов,  попробовавших  оказать
сопротивление, были разорваны  в  клочья  собственными  чарами.  Жезл  давал
полную неуязвимость своему хозяину, отражая  любые  чары.  Ведьма  упивалась
кровью и властью, как упиваются вином Она демонстративно не трогала  стоящих
рядом с ней, пока у нее была более ценная добыча. И только когда стало ясно,
что с некромантами в зале покончено, она нанесла удар по своим спутникам.
   Град гравия обрушился на четверку побратимов, ведьма в  опьянении  кровью
не оценила своих врагов. Обычные людишки, что с них взять,  каменного  града
для их гибели хватит с лихвой.
   Взлетев  над  площадкой  на  десять  локтей,  она,  зависнув  в  воздухе,
приготовилась наблюдать за гибелью своих спутников. Каменный град  обрушился
стеной, но ни  один  камень  не  достиг  плоти.  Чары,  созданные  "Равным",
испепеляли камни еще в полете. Лезвие меча  в  руке  Рогволда  полыхнуло,  и
ведьма тяжело рухнула на площадку в двух шагах  от  Рогволда.  В  момент  ее
падения в сознании руса полыхнула простая мысль: "Да, она неуязвима, жезл ее
защищает. Но защищает ли он сам себя?"
   Клинок блеснул в руке Рогволда. В последний  миг  ведьма  поняла  замысел
руса и испуганно отшатнулась. Великую мощь нес талисман в  ее  руках,  почти
два тысячелетия хранил своих хозяев от бед  и  магии  врага,  но  себя  жезл
Абдуррахмана защитить не смог. От удара, раздробившего жезл в пыль,  Рогволд
отлетел в маленький коридор, по которому они пришли.
   Ведьме повезло меньше: магический откат отшвырнул хозяйку Авалона прямо в
стену. Тело,  с  разбитым  о  камни  черепом,  упало  на  край  площадки  и,
соскользнув, полетело вниз, оказавшись в расплавленном камне...
   Рогволд пришел в себя от глотка крепкого вина, которое заливал ему в  рот
Винт. Вернее, ведьмак вновь использовал свою "микстурку". Убедившись, что  с
парнем все в порядке, Винт отошел в сторону и принялся деловито  копаться  в
своем мешке.
   Сидевший рядом с Рогволдом Урук разговаривал с Карим-Те. Возня  с  магией
не прошла для нганги безболезненно, рана на боку  открылась,  и  сейчас  орк
заматывал ее чистой тряпицей.
   - А я тебе говорю - живая она! Ты думаешь, что ведьма в своем теле  была?
Как бы не так, - горячился нганга. От  боли  лицо  Карим-Те  кривилось,  но,
невзирая на боль, нганга продолжал поучать удивленного его рассказом орка. -
А  как,  по-твоему,  она  сюда  добралась?  Нет,  Урук,  пойми,  для   таких
путешествий маг вначале переселяется в тело птицы. В нем путешествует,  куда
ему надо, находит подходящее  тело,  убивает  душу  хозяина  и  вселяется  в
опустевший дом. При этом память  человека  сохраняется  и  отличить  подмену
практически невозможно. Так что не думай, она до тебя еще  доберется.  Тогда
тебе сегодняшнее праздником покажется. Отдохнет на  своем  Авалоне  и  тобой
вплотную займется. И тобой, и всеми нами.....
   Все услышанное не добавило Рогволду оптимизма, ведьма осталась жива, и их
ждет новая встреча.
   Приподняв голову, рус огляделся и понял, что он лежит  в  зале  скрипучих
половиц. Теперь гонг молчал, и от трупа некроманта остался лишь потек  крови
на полу. Только эта лужица крови напоминала  о  недавних  событиях.  Рогволд
кривился от боли, погружаясь в воспоминания о недавней схватке с колдунами.
   Тем временем Винт достал из своего мешка зеленую бутылочку и без  размаха
запустил ею в стену. Раздался уже памятный  Рогволду  звон,  в  стене  начал
открываться магический портал. Орк  закончил  перевязку  и  помог  подняться
Карим-Те на ноги. Подобрав с пола поклажу,  Урук  зашвырнул  мешки  в  центр
портала, после чего помог Винту поднять с пола Рогволда. Подхватив руса  под
руки, они шагнули в портал.
   Карим-Те чуть задержался, заскочил в портал  в  последний  момент,  успев
перед этим швырнуть за угол красную бутылочку. С тихим звоном начали рваться
струны,  связывающие  портал  с  этим  местом,  Рогволда  охватила  странная
сонливость, перед глазами замерцала карусель темных пятен. Но перед тем  как
снова уйти в забытье, он успел увидеть, как из-за угла  начинают  вспыхивать
облака огня. Карим-Те не зря берег зелье до этого момента...

   ... Тихонько потрескивала лучина в кованом поставце. За слюдой  окна  был
поздний вечер, когда Рогволд пришел в себя. Боль в голове уходила, таяла, но
стоило ему сесть, как стрела боли снова  пронзила  мозг.  Прежде  чем  снова
лечь, Рогволд успел оглянуться в полутемной горнице и понять, что все позади
и он дома. Вернее, не дома, а в харчевне "Пять Углов", лежит в памятной  ему
горнице на втором этаже.
   Рус опустился на широкую лавку, застланную медвежьей шкурой.  Стоило  его
голове опуститься на мех, как боль ушла, и Рогволд позволил  себе  еще  пару
минут понежиться, наслаждаясь покоем. Мысли  тянулись  неспешной  вереницей,
тепло и уют  затягивали  в  омут  сна,  и  не  осталось  сил  для  борьбы  в
натруженном теле. Мысли замирали, повинуясь мягкому натиску сна.
   Сон тянулся, сплетались воедино кошмары подземелий и  мороки  колдовства.
Снова тянули свои лапы мертвяки, смерч молний мага-призрака пожирал  мертвую
плоть. Вновь сходились в поединке чар  некроманты  и  Мать  Авалона.  Падали
горящие колдуны, и в ушах Рогволда звучал безумный хохот ведьмы.  Подземелья
не отпускали руса, сны его были наполнены ужасом и болью. Вновь падал на пол
от удара Дарящего Покой Карим-Те, и кровь заливала бок нганги. И сквозь  все
призрачные картины смотрели на Рогволда ослепшие глаза Урука.
   Там, в этих снах, все было не так, все было хуже. Сны лгали, Рогволд знал
об этом, но видел, как мертвяки рвут зубами плоть слепого орка, как затихает
в луже крови нганга и как мертвый некромант встает с пола и  с  ладоней  его
срывается черный смерч. Смерч мчался  прямо  на  Рогволда,  успев  мимоходом
поразить Винта. И на месте горстки праха вставало умертвие. И  не  было  сил
смотреть на то, чем стал друг  и  спутник.  Вихрь  медленно  приближался,  и
следом за ним надвигалось умертвие в вороненом доспехе. Поднялся  для  удара
призрачный меч, и вихрь праха замер, как будто желая насладиться зрелищем.
   Кошмар следовал за кошмаром, и не  было  сил  проснуться.  Уже  под  утро
Рогволду приснился пригвожденный к двери семью ножами волхв Светлояр. Крепка
была дверь из неведомого алого дерева, и черный паук  был  вырезан  на  ней.
Кровавые  слезы  текли  по  строгому  лицу  волхва,  окрашивая  в   багрянец
белоснежную седину бороды.
   Ни слова не сказал Светлояр,  мукой  были  полны  глаза  старого  волхва.
Крепко сидели в тяжелом дереве ножи, не  хватало  силы  в  пальцах  руса.  В
пальцах, легко гнущих подкову  и  скручивающих  в  трубочку  серебро  монет.
Отчаяние переполняло Рогволда, и на  это  отчаяние  отозвался  меч.  Коротко
сверкнул клинок Странников, и от его легкого прикосновения растаяли как  дым
дверь и ножи, пронзившие волхва. Пропала кровь со строгого лика, и  спокойно
смотрели на руса синие глаза. Губы Светлояра шевельнулись, и Рогволд услышал
слова старца: "Встань! Встань и иди!"
   Сон исчез. Рус лежал, глядя в потолок.  Вновь,  как  когда-то  на  Поляне
Волхвов, тело забыло об усталости и боли, послушно  налилось  силой.  И  как
тогда, Рогволда захлестнуло чувство волчьего голода. Прошло  совсем  немного
времени, как израненный лесом и чарами путник вышел на  поляну  под  конвоем
орка. Прошло немного  времени,  но  для  Рогволда  прошли  века.  Подземелье
колдунов оставило свое клеймо, и долг звал руса дальше. И  теперь  не  былой
охотник, а воин продолжал свой путь. Воин, знающий, что промедление  подобно
смерти.
   Рогволд встал и начал  готовиться  в  путь.  Рядом  с  ним  на  полу  был
заботливо расстелен половичок, на  котором  лежала  его  одежда  и  доспехи.
Одевшись и опоясавшись, рус вышел за дверь и пошел на запах жареного мяса  и
грибов.
   Мясом и грибами пахло не зря. Длинный стол ломился от яств,  похоже,  что
почтенный  Тверд,  хозяин  харчевни,  выставил  на  стол  все  запасы  своих
погребов. Во главе стола, к большому удивлению Рогволда,  сидел  рыжеволосый
ведьмак Редрик, потягивающий пивко  из  деревянной  кружки.  Впрочем,  такой
кружкой можно было не пиво пить, а  воду  из  колодца  таскать,  если  ведро
потерялось. По левую руку  от  Редрика  сидели  Винт,  Урук  и  Карим-Те,  с
удовольствием поглощающие завтрак. А вот по правую руку от него сидели новые
лица.
   Нет, лица двоих воинов, даже за столом  не  снявших  кольчуг,  ничего  не
сказали сыну старосты. Разве что зеленые глаза выдали  их  принадлежность  к
ведьмачьему братству. Еще двое ведьмаков, ну и что. А вот то, что между ними
сидела Кетрин, так это для Рогволда оказалось приятной неожиданностью.  Даже
не мечтал встретить рус лихую девицу. Вернее, мечтал, но чтобы так скоро!
   Рогволд помотал головой, пытаясь отогнать наваждение. К счастью для  сына
старосты, Кетрин не исчезла и продолжала  свой  завтрак.  Отважная  атаманша
больше не  походила  на  заморенную  тяжелой  неволей  узницу.  Куда  делась
замухрышка в грязном тряпье, лихо дравшаяся врукопашную с ведьмой в коридоре
темницы. Нет, Кетрин осталась собой, но теперь со щек исчезли потоки  грязи,
волосы были чисто вымыты и расчесаны, ханьский кафтанчик и штаны  из  серого
шелка были новыми, оттеняя прелесть девушки. Сидевший от  Кетрин  по  правую
руку ведьмак со смуглым лицом доливал  вино  в  ее  бокал.  Похоже,  что  до
прихода Рогволда смазливый ведьмак не терял времени зря.
   Беседа за столом была в самом разгаре, компания уже  успела  закусить,  и
теперь настал час  вина  и  разговора.  И  тут  как  раз  возник  переполох,
вызванный его появлением. Самое сильное впечатление приход руса произвел  на
смуглого ведьмака, наливавшего вино. Бокал Кетрин был давно  уже  полон,  но
рубиновая струйка продолжала  бежать,  заливая  скатерть.  Общее  оцепенение
нарушил Урук, вихрем вылетевший из-за стола и бросившийся к Рогволду.  Таким
довольным орка сын старосты еще не видел.
   - Рогволд, дружище! Я не верю своим глазам, а эти,  -  тут  Урук  хлопнул
руса по плечу так, что ноги у него чуть не подкосились, но все-таки  Рогволд
устоял, - а эти говорили, что ты неделю отлеживаться будешь. А я этим мордам
ведьмачьим втолковывал: Карло,  Бронеслав,  что  вы  бред  этот  за  лекарем
твердите? Рогволд воин, а не баба. А они заладили: сотрясение, мозги, магия,
чары! Тьфу!
   В сердцах орк смачно сплюнул на пол, после чего попробовал повторить свой
хлопок по п