иканца или европейца. Но правительство Китая...  Нет,  пускай  китайцы
добывают информацию в другом месте. Коскинен нажал кнопку.
     - Токио, - сказал он.
     На  экране  вспыхнул  телефонный  справочник.   Коскинен   переключал
страницы до тех  пор,  пока  не  добрался  до  страницы,  где  перечислены
телефоны инженеров и технических компаний, несколько  номеров  он  выписал
наугад и очистил экран, а затем набрав один из номеров,  добавив  РХ,  что
означало автоматическое включение записи у  абонента.  Удивленное  плоское
лицо смотрело на него с экрана.
     - Я - Питер Коскинен, - сказал он. - Служба Известий подтвердит,  что
я недавно прибыл  с  Марса,  где  был  в  экспедиции.  Я  с  собой  привез
устройство, обеспечивающее неуязвимость человеку.  Мне  грозит  опасность,
поэтому я сообщаю всему миру физические принципы,  конструкции  и  рабочие
инструкции для этого прибора.
     Японец что-то  сказал,  что  видимо  означало,  что  он  не  понимает
по-английски и этот звонок недоразумение. Коскинен открыл первую  страницу
своих записей, затем следующую, следующую... Подготовить эти  записи  было
несложно, так как они хорошо помнили все, о чем говорили  еще  в  Кратере.
некоторые люди отключались, считая, что имеют дело с сумасшедшим, но  этот
человек смотрел со все возрастающим интересом. Коскинен  понял,  что  этот
японец  возьмет  ленту  с  записью  и  наверняка  переведет  объяснения  с
английского на японский. Если бы хотя  часть  тех,  кому  они  с  Вивьеной
звонят, заинтересуются записями, значит весь мир узнает о приборе.
     Коскинен закончил, попрощался и стал набирал  следующий  номер.  Крик
Вивьены прервал его занятие.
     Он поспешил на террасу.  Она  была  там,  вытянутая,  как  струна,  и
показывала на небо. Четыре длинных черных кара  спускались  на  землю.  Он
увидел эмблемы СБ.
     - Я заметила их из окна кухни, - дрожащим голосом сказала Вивьена.  -
Неужели там быстро.
     - Должно быть мы оставили для них больше следов, чем я надеялся.
     - Но...  -  она  сжала  его  руку  холодными  пальцами,  стараясь  не
закричать.
     - Идем. - Они вернулись в гостиную, забрали генератор и  поспешили  в
задний дворик. Двор был вымощен  плоскими  каменными  плитками  и  окружен
кустами. Здесь под плитами, Коскинен  раньше  устроил  кладовую  для  еды,
контейнеров с водой, постельных принадлежностей. Здесь же была винтовка из
кабинета  Зиггера,  и  также  переговорное  устройство.  Коскинен  включил
генератор. Он настроил поле так, чтобы  барьер  охватывал  пространство  в
двадцать футов диаметром. Наступила тишина.
     - О, кей. Теперь мы в безопасности, Вивьена.
     Она обхватила его руками, зарылась лицом в его груди и всхлипнула.
     - Что случилось? - он взял ее пальцами  за  подбородок  и  поднял  ее
лицо. - Разве ты не рада, что нам придется бороться?
     - Если... если, - она не могла сдержать слез. - Я так надеялась,  что
мы некоторое время побудем с тобой. Вдвоем.
     - Да. Это было бы хорошо.
     Вивьена выпрямилась.
     - Прости. Не обращай внимания.
     Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Они не  заметили  агентов,
окруживших дом. Они были в гражданской одежде, не вооружены.  Приблизились
цепи солдат. И только когда снижающийся кар заслонил солнце, он вспомнил о
врагах.
     Коскинен с удовлетворением смотрел, как  агенты  пытались  прорваться
сквозь защитный барьер. Вивьена сидела на каменной  плите  с  безразличным
видом курила. Две дюжины молодых людей с оружием окружили дом.
     Коскинен встал, подошел  к  невидимой  стене  и  показал  передатчик.
Человек кивнул, сказав что-то. Пит не удивился,  когда  появился  сам  Хью
Маркус с передатчиком.
     Они стояли друг перед другом, на расстоянии в один ярд, а между  ними
была  непроницаемая  стена  толщиной  в  несколько   сантиметров.   Маркус
улыбнулся:
     - Хэлло, Пит, - сказал он дружелюбно.
     - Для вас я Коскинен, м-р Коскинен.
     -  Ты  совсем,  как  ребенок,  -  сказал  Маркус.  -   После   такого
фантастического  бегства  я  могу  только  предполагать,  что  ты  немного
тронулся. - И затем, более мягким тоном. - Выходи, мы  вылечим  тебя.  Для
твоей же пользы.
     - Излечите от памяти? Или от жизни?
     - Не надо пафоса.
     - Где Дэйв Абрамс?
     - Он...
     - Приведите сюда всех моих товарищей, - сказал Коскинен. - Они  же  у
вас. Поставьте их перед  барьером,  я  возьму  их  под  барьер.  Если  они
подтвердят, что вы их держите в тюрьме для их защиты, я выйду и попрошу  у
вас прощения. Если же  нет,  я  буду  оставаться  здесь,  пока  солнце  не
замерзнет.
     Маркус покраснел.
     - Ты знаешь, что делаешь? ты выступаешь против правительства США.
     - О! Как? Возможно, я виновен в том,  что  сопротивлялся  аресту,  но
никаких преступлений против Конституции я не совершал.  Пусть  решит  суд.
Мой адвокат докажет, что арест был незаконным. Я не сделал  ничего,  чтобы
меня арестовывать.
     - Что? А сокрытие собственности правительства...
     Коскинен покачал головой.
     - Я готов передать прибор властям в любое время. Но только  тем,  кто
сделает прибор собственностью народа.
     Маркус поднял палец:
     -  Да!  Измена!  ты  скрываешь  прибор,  представляющий  угрозу   для
безопасности государства.
     -   Что,   Конгресс   издал   закон,   ограничивающий   использование
потенциального барьера? Или есть указ президента? Нет, те  бумаги,  что  я
подписывал,  ни  слова  не  говорят  о  сохранении  тайны.  напротив.   Мы
собирались опубликовать наши работы.
     Маркус долго стоял, а затем откинул голову и сказал:
     - У меня нет времени беседовать с дилетантом-адвокатом. Ты арестован.
Если ты будешь продолжать сопротивление, мы сожжем тебя.
     - Ясно, - сказал Коскинен и пошел к  Вивьене.  За  барьером  забегали
люди и притащили вскоре три лазерные установки.
     - Значит они знают, - сказала Вивьена, но нотки страха он не уловил.
     - Я в этом не  сомневался.  Они  не  дураки.  -  Коскинен  и  Вивьена
спустились в подготовленное убежище. Они устроились довольно удобно.
     Солнечный свет проникал сквозь отверстия, трогал ее блестящие волосы.
Сердце его отчаянно билось, когда он смотрел на нее. Лазеры открыли  огонь
и он сжал ее руку. Но эти  лучи,  способные  расплавить  броню,  не  могли
ничего поделать с толстыми бетонными плитами.
     Немного погодя раздался голос Маркуса:
     - Выходи, поговорим.
     - Если тебе доставит это удовольствие, - сказал Коскинен, - но только
уберите эти идиотские лазеры.
     - Хорошо, - свирепо сказал Маркус.
     - Девушка останется здесь, - предупредил Коскинен. - Вдруг ты  решишь
обмануть меня. А она такая же упрямая, как и я.  -  И  Коскинен  вылез  из
убежища.
     Шеф СБ был в замешательстве. Он провел рукой по седым волосам.
     - Во что ты играешь, Коскинен? Чего добиваешься?
     - Сначала освобождения моих друзей.
     - Но им грозит опасность!
     - Не лги. Если есть опасность, то достаточно полицейского  охранения.
Так как ты все еще держишь ее у себя, то я могу  предположить,  что  ты  с
ними уже успел сделать.  А  второе,  что  я  хочу  -  это  то,  чтобы  вся
информация о генераторе, была  бы  опубликована.  Тогда  никому  не  будет
угрожать опасность и можно будет не держать их в тюрьме.
     - Что? - Маркус был таким  взбешенным,  что  агенты  пододвинулись  к
нему. Он жестом отозвал их прочь и посмотрел на Коскинена. -  Ты  сошел  с
ума. Ты сам не знаешь, что говоришь.
     - Так объясни мне.
     - Ведь каждый преступник будет недосягаем для полиции...
     - Но и каждый честный человек будет недосягаем для преступников. Если
разработать карманный вариант, то будет покончено с преступлениями  против
личности. Конечно, тогда  будет  труднее  покончить  с  преступниками,  но
общество в целом выиграет больше.
     - Может быть. Но произойдет  еще  кое-что.  Протекторат.  Ты  хочешь,
чтобы снова произошла атомная война?
     - Протекторат больше не нужен.
     - Этот экран может выстоять против атомной бомбы?
     - Пожалуй, нет. Во всяком случае, не  против  прямого  попадания.  Но
более мощный генератор выдержит. Каждый город будет снаряжен  генератором,
который  будет  включаться  при  обнаружении  ракеты  в  полете.   Правда,
останется опасность взрыва бомб изнутри, но с нею проще бороться.
     - В мире биллион китайцев, Коскинен. Биллион - ты можешь оценить  эту
цифру? Мы еще живем на земле только потому, что  мы  можем  уничтожить  их
быстрее, чем они нас. Если наше оружие будет такое  же,  как  у  них,  или
слабее...
     - О, тогда достаточно включить защитный барьер. И тогда орды,  идущие
через Берингов пролив будут тебе не страшны, если ты боишься их. Их  легко
заставить остановиться - и без единого выстрела. Потенциальный  барьер  от
генератора, установленного на дне моря...
     Лицо Маркуса изменилось. Может он кое-что понял? Надежда вспыхнула  в
душе Коскинена.
     - Послушай, - продолжал он, - ты  упустил  самое  главное.  Война  не
только  станет  бессмысленной  -  ее  будет   невозможно   начать.   Чтобы
организовать войну, нужно твердое правительство и послушное  население.  А
когда будет защитный барьер  граждане  страны  будут  чувствовать  себя  в
безопасности и ни одно правительство, не удовлетворяющее их, не  удержится
у власти. Возьмем к примеру нынешнего  диктатора  Китая  Ванга.  Буквально
через месяц после появления барьера в Китае, Ванг будет вынужден  скрыться
под защитой собственного барьера, и китайцы будут ждать вокруг,  когда  он
умрет от голода.
     Маркус наклонился вперед.
     - Ты понимаешь, что то же самое может случится и у нас?
     - Разумеется.
     - Значит ты стремишься к анархии?
     - Нет. К свободе. Ограниченное в правах правительство и независимость
индивидуума. Я хочу,  чтобы  каждый  гражданин  имел  возможность  сказать
"нет", если он того желает, и чтобы он не боялся последствий. Разве это не
идеал,  к  которому  стремится  Америка?  Конечно,  мир  придется  немного
переделать, но это маленькая цена за возвращение к  принципу  Джефферсона:
"Дерево свободы нужно время от времени орошать кровью патриотов и тиранов"
- ты помнишь? Я лично считаю, что для сравнения  достаточно  только  крови
тиранов.
     Коскинен понизил голос:
     - Я понимаю, что очень трудно  признать  свою  работу  бессмысленной.
работу, в которую ты веришь. Но при переходе мира в новое качество  работы
хватит всем. Ведь мир снова начнет жить, а не прозябать.
     Маркус стоял неподвижно. Ветер шевелил его  волосы.  Коскинену  очень
хотелось, чтобы ветер Земли коснулся и его лица. Солнце  опустилось  ниже.
Наконец Маркус поднял глаза и вздохнул:
     - Ну, хватит, дело зашло слишком далеко. Если ты не  хочешь  сдаться,
то тем хуже для тебя.
     Коскинен хотел ответить, но не мог. Сожаление и гнев овладели им.  Он
вернулся к Вивьене.
     Вивьена включила лампу в бункере, где уже стало темно, а затем встала
на колени перед контейнером, где находились припасы. Он покачал головой  и
сел. Слабость навалилась на него.
     - Поешь, - настаивала Вивьена. - Конечно, это  не  тот  ужин,  что  я
обещала тебе...
     - Как бы мне хотелось почувствовать капли дождя, - вздохнул он.
     - Ты уже не надеешься увидеть дождь, - резко выпрямилась Вивьена.
     - О, надежда у меня есть. Надежда - это все, что у меня  осталось.  -
Он откинулся назад и посмотрел на свои руки.
     Вивьена закончила свою работу и ласково погладила его.
     - Полежи немного, - сказала она.
     Он не стал спорить и покорно положил голову ей на колени.
     Сон обрушился на него, как удар.



                                  20

     Она разбудила его. Он с трудом открыл глаза.
     - О... может ты тоже хочешь отдохнуть?  -  он  потер  глаза.  -  Черт
побери, я должен был позволить тебе поспать первой.
     - Дело не в этом, - ответила Вивьена, лицо ее было встревожено. - Они
притащили какую-то машину.
     Коскинен осторожно высунул голову из бункера.  Яркие  лампы  отогнали
ночь куда-то далеко. Два громадных крана, как  два  динозавра  возвышались
над барьером. Вокруг суетились рабочие.
     - Но что они собираются делать?
     - Понятия не имею. Все, что у нас здесь есть, довольно  много  весит.
Может они хотят нас перенести куда-нибудь в более удобное для них место.
     - Но, Пит... - Вивьена прильнула  к  нему.  Он  обнял  ее  за  талию.
Немного погодя он ощутил, как страх покидает ее. - Ты совсем не боишься?
     - Видит бог, нет, - засмеялась он.
     Стрелы кранов начали  опускаться.  Невидимая  оболочка  была  опутана
цепями. И вот рабочий махнул рукой и стрелы начали подниматься вверх.
     - О, кей, - сказал Коскинен. - Пора. - Он нагнулся  над  генератором,
подкрутил ручку.
     Поле расширилось. Цепи полопались и с грохотом упали на землю.  Краны
качнулись. Коскинен вернул ручку в прежнее положение.
     - Я мог бы опрокинуть эти чудовища, - сказал  он.  -  но  я  не  хочу
причинять вреда рабочим.
     - О, - дрожащим голосом сказала Вивьена, - ты великолепен.
     Смятение  вне  барьера  улеглось.  рабочие  отошли  в  сторону  и  на
освещенное место вышел Маркус. Один.
     - Коскинен, - раздался его  голос,  когда  Пит  включил  переговорное
устройство.
     - Да? - Коскинен остался на месте. Он не хотел снова предстать  перед
Маркусом.
     - Великолепная штука. Ты все еще хочешь сопротивляться?
     - Да.
     Маркус вздохнул:
     - Ты не оставляешь мне выбора.
     У Коскинена сжало сердце.
     - Мне не хочется делать это,  -  сказал  Маркус,  -  но  если  ты  не
выйдешь, я сброшу атомную бомбу.
     Коскинен услышал возглас Вивьены. Его ногти впились в ладони.
     - Ты не можешь, - крикнул он. - Не можешь без приказа  президента.  Я
знаю закон.
     - А может у меня есть приказ?
     Коскинен провел языком по пересохшим губам.
     - Если у тебя есть  согласие  президента,  то  можно  сделать  проще:
пригласить сюда президента и пусть он подтвердит свое  согласие.  Тогда  я
выйду отсюда.
     - Ты выйдешь отсюда тогда, когда тебе приказано, Коскинен. Сейчас.
     - Другими словами у тебя нет разрешения президента и ты  знаешь,  что
ты не получишь его. Так кто из нас нарушает закон?
     -  СБ  имеет  право  использовать  ядерное  оружие,  имеющееся  в  ее
арсенале, по собственной инициативе в случае экстренной необходимости.
     - Какая необходимость убивать  нас?  Мы  просто  сидим  и  никому  не
мешаем.
     Маркус посмотрел на часы:
     - Четверть шестого. У тебя два часа на размышление, -  и  он  твердым
шагом направился прочь.
     - Пит, - Вивьена прижалась к  Коскинену.  Он  почувствовал,  что  она
дрожит. - Он блефует, правда? Он же не может, это невозможно.
     - Боюсь, что может.
     - Но как это он объяснит потом?
     - Придумает что-нибудь. От нас почти ничего не останется, а его люди,
видимо самые преданные ему. Все диктаторы в истории  побирали  себе  таких
людей. Так что они подтвердят все, что он скажет, и ему все сойдет с рук.
     - Но он же потеряет генератор!
     - Это лучше, чем потерять положение. И шанс на более  высокое  место.
Кроме того, он полагает, что его ученые сумеют раскрыть секрет генератора.
     - Но ведь секрета уже нет!  Мы  позаботились  о  том.  Почему  ты  не
скажешь об этом ему?
     - Боюсь, что тогда он сбросит  бомбу  сразу.  Ведь  мы  с  работающим
генератором потенциального барьера прямые доказательства того, что он лжец
и давно изжил себя. ты же понимаешь, что новый экран не сделают сегодня  к
вечеру. первые образцы будут готовы минимум через  месяц.  и  если  Маркус
будет действовать быстрее, он и его агенты смогут выследить тех  людей,  с
которыми мы вошли в контакт, и обвинить их в заговоре против  протектората
и  правительство  поверит  ему,  поддержит  его  так   как   доказательств
противного нет.
     - Ясно, - сказала она. Затем она  почему-то  отключила  свет.  мягкий
свет, проникающий с улицы, коснулся ее световыми  пятнами,  обнял  мягкими
тенями. - Значит, нам остается только ждать.
     - Может быть твой бразильский друг, которому ты сообщила все,  успеет
что-либо предпринять.
     -  Может  быть.  Однако  ему  придется  иметь  дело   с   бюрократией
администрации, а он числится в списке подозрительных, так как был знаком с
Дженни. Но он журналист. Он должен  знать  больше  уловок,  чем  остальные
люди.
     - А как насчет того сенатора, о котором ты говорила?
     - Хохенридер? Да, я все рассказала ему. Но я говорила, разумеется, не
с ним, а с секретарем, который слушал меня весьма  скептически.  Может  он
стер ленту. Ведь в оффисе его наверняка звонят многие по разным пустякам.
     - И тем не менее, есть возможность, что  твой  бразильский  журналист
расскажет обо всем президенту, а сенатор Хохенридер... и  еще  кто-нибудь,
кто получит наши данные и смог понять, что происходит, почему мы  прибегли
к такому необычному способу распространения  информации.  так  что  помощь
может придти в любую минуту.
     - Не надо меня успокаивать, дорогой. Я прекрасно понимаю, что до 7.15
никто не успеет. Возможно к полудню Маркус уже будет в тюрьме, но мы этого
знать уже не будем.
     - Может быть, - неохотно признал он. - Но все же здесь лучше,  чем  в
Зодиаке. Смерть будет мгновенной. Никаких мучений.
     - Знаю. Это самое худшее. Жизнь в одно мгновение снова превратится  в
мертвую материю.
     - Может ты хочешь выйти? Я могу отключить барьер на полсекунды.
     - О, Боже, нет! - ее негодование вдохнуло  жизнь  в  них  обоих.  Она
неуверенно рассмеялась и достала сигареты. - Я люблю тебя. -  пробормотала
она.
     - И я тоже люблю тебя. Может быть нам...
     - Нет, нет. во всяком случае не сейчас, когда я знаю, что  ты  умрешь
через сто минут. Я не смогу забыть об этом. Я лучше просто буду говорить с
тобой, смотреть на тебя.
     - В конце концов может для нас наступит другое время. Вот тогда я...
     Он  не  понимал,  почему  боль  исказила  ее  лицо.  Однако   Вивьена
улыбнулась и прижалась к нему. Они  держались  за  руки.  Впоследствии  он
вспоминал, что говорил только он, говорил о том, что ждет их будущем.
     Первые лучи скользнули по небу. Они  вышли  из  бункера,  не  обращая
внимания  на  лазерные  пушки,   на   охранников,   стоящих   вокруг,   на
отвратительный черный длинный цилиндр,  который  лежал  на  тележке  возле
барьера.
     - Солнце, - сказал Коскинен. - Деревья, цветы, река, ты... Я рад, что
вернулся на землю.
     Вивьена не ответила. Коскинен не мог удержаться и взглянул  на  часы.
6.47.
     Внезапно раздалась очередь и пули выбили штукатурку  из  стены  дома.
Коскинен подпрыгнул. Кар Службы Безопасности,  висевший  над  ними,  летел
прочь. Сверкающая игла неслась за  ним.  Раздались  выстрелы.  Кар  рухнул
вниз. Коскинен не видел падения, но из-за деревьев поднялись клубы дыма.
     Длинный узкий кар вернулся.
     - Это армейский кар! - крикнул Коскинен. - ты видишь эмблему?
     Человек в солдатской форме бежал через кусты. Агент упал  на  колено,
прицелился и выстрелил. Но солдат успел упасть вовремя. Тут  же  его  рука
описала дугу. Коскинен увидел гранату в воздухе. Он  инстинктивно  прикрыл
собой Вивьену. Однако даже звук разрыва не достиг до них через барьер.  Но
все же, подумал он, я не дал ей увидеть смерть  агента.  остальные  агенты
исчезли из виду.
     Нет, один человек пробирался через кусты. Маркус! С его лица  исчезло
все человеческое. Он подбежал к бомбе и начал что-то  крутить  возле  носа
бомбы. Из кустов выскочил солдат и выстрелил. Маркус упал на спину. Солдат
подошел, перевернул его на спину и покачал головой  и  осмотрелся  вокруг.
мертвые глаза Маркуса смотрели в небо, на восходящее солнце.
     Сражение Коскинен не видел. Он крепко признал к себе Вивьену и не мог
понять, почему она  плачет.  Вскоре  солдаты  сгрудились  вокруг  барьера.
Коскинен не мог прочитать на их лицах