Сначала  поможем  ей.  А
потом мы... ты и я... Может быть, мы еще будем счастливы.



                                    18

     От гавани мало что осталось: руины зданий, обломки кораблей,  людские
тела, раскиданные товары, забитые грязью  улицы.  Пыль  и  пепел  погасили
яркую раскраску стен. Солнце еле освещало Кносс. Над ним стоял дым:  город
горел.
     С собой в лодку Рейд и Эрисса взяли только  шестерых.  Лишенная  мачт
галера нуждалась в гребцах, и к чему рисковать людьми на  берегу?  Большой
отряд привлечет внимание, а для серьезной борьбы  он  слишком  мал.  Кроме
Дагона и Ульдина, с ними пошли Ашкель, Тилиссон, Харас и Ризон.  Все  были
вооружены мечами, кинжалами, копьями и небольшими  круглыми  щитами.  Рейд
судорожно снимал в руке копье. Только  с  этим  оружием  он  мог  принести
какую-то пользу.
     Они причалили к подножию пирса и  перебрались  через  развалины.  Под
ногами была холодная, чавкающая грязь; пыль, висевшая в воздухе,  забивала
нос и глотку.
     Некому было приветствовать прибывших. Наутро Тезей, поджидающий  свои
корабли, непременно займет этот район. Но пока он занят в другом  месте  -
пытается захватить контроль над Кноссом.
     - Он займет часть Лабиринта, которая уцелела после  землетрясения,  -
сказала Эрисса. - А  Миноса,  нашего  старого  доброго  Миноса,  он  убьет
собственной рукой. Его патрули будут всю ночь ходить по городу, разоружать
граждан,  а  многих  захватят  в  рабство.  Завтра  Тезей  соберет   своих
сторонников и принесет в жертву быка в знак того, что теперь  он  царь  на
этой земле. И Ариадна будет стоять  рядом  с  ним.  Так  рассказывали  мне
очевидцы. Эти сведения могут нам пригодиться.
     - Зачем? - проворчал Ульдин. - Разве могло быть иначе? А патрулей  мы
бы все равно старались избегать.
     - Если даже кто-то обнаружит нас, - сказал Дагон, -  то  пожалеет  об
этом.
     - Сначала пройдем к твоему дому, - обратился Рейд к Эриссе. - Возьмем
девушку и всех, кто там окажется. От них мы узнаем,  что  творится.  А  на
обратном пути попробуем спасти кого еще можно.
     "Вот и все, на что мы способны, - подумал он. - Но как  же  так?  Она
думала, что мы с нею... Что это  произойдет  в  доме  ее  отца,  в  мирном
городе... А где теперь это случится? Как? Когда? Или историю все же  можно
изменить?
     Лучше не пробовать. Тогда нас скорее всего обнаружат и  уничтожат.  Я
никогда бы не решился на эту вылазку, если бы не  знал,  что  нам  суждено
сначала спасти танцовщицу, а потом потерять ее...".
     Он взглянул на Эриссу. В свете убывающего дня она шла  мимо  развалин
стены смело, словно на арену к быку.
     На протяжении двух-трех миль  дорога  шла  круто  вверх.  Большинство
тополей, оказавшихся вне  досягаемости  гигантской  волны,  уцелели,  хотя
корни их обнажились, а сломанные ветки усыпали  землю.  За  тополями  были
крестьянские хижины и виллы богачей -  теперь  они  лежали  в  развалинах.
Бродила с жалобным мычанием корова - должно быть, искала теленка.
     Рейд  увидел  Кносс,  освещаемый  красно-желтыми   зарницами.   Когда
обрушивалась очередная кровля, вверх взлетал сноп искр, словно из кратера.
По мере приближения отряда рев  пламени  становился  громче  и  усиливался
едкий запах дыма.
     В  Кноссе  не   было   оборонительных   сооружений.   Зачем   народу,
владычествующему над морями,  укреплять  берег?  Там,  где  положено  было
находиться городским воротам, дорога разветвлялась, переходя  в  несколько
широких мощеных улиц. Город был  увеличенным  подобием  Атлантиды.  Эрисса
ткнула копьем в одну из улиц:
     - Сюда.
     Наступила ночь. Рейд отыскивал дорогу при свете пожарищ, спотыкался о
камни и бревна, однажды даже наступил на покойника. Сквозь  треск  пламени
доносились отдельные крики.  Приглядевшись,  он  увидел  в  дыму  женщину,
сидевшую на пороге  своего  дома  и  мерно  раскачивающуюся.  Она  глядела
куда-то сквозь него. Рядом лежал убитый. Сажа и пепел падали на них.
     Дагон замер.
     - В сторону! Быстрее! - прошептал  он.  Секунду  спустя  и  остальные
услышали топот ног и звон металла. Прижавшись в тени узкого переулка,  они
увидели, как мимо проследовал отряд ахейцев. Только двое  из  них  были  в
полном вооружении - перья на сияющих шлемах, развевающиеся плащи, нарядные
щиты. Остальные семеро - обычные горожане, вооруженные  мечами,  топорами,
копьями и пращами. Двое были критянами.
     - Предатели, клянусь Астерионом! - меч Ашкеля блеснул в темноте. Двое
товарищей успели удержать его.
     - Вряд ли мы встретим других, - сказала Эрисса.  -  У  Тезея  не  так
много сторонников. Просто им никто не сопротивляется. Благородные схвачены
первыми и убиты, а народ без предводителя способен только к бегству.
     Тут и там лежали мертвецы. Раненые молили  о  помощи,  просили  воды.
Самым тяжким испытанием было проходить мимо них в молчании.
     На площади Эрисса остановилась.
     - Вот мой дом, - голос ее уже не был спокойным.
     Большая часть домов  здесь  избегла  полного  разрушения.  При  свете
недальнего пожара виднелись покосившиеся фасады, сорванные с петель двери,
росписи на стенах, покрытые  пылью.  Но  сами  здания  устояли.  На  доме,
указанном Эриссой, можно  было  различить  фреску,  изображавшую  танец  с
быком.
     Эрисса взяла Рейда за руку. Они перешли площадь.
     В доме было темно. Рейд постучал древком копья, всмотрелся  внутрь  и
сказал:
     - Боюсь, что здесь никого нет. Дом,  видимо,  разграблен,  а  хозяева
бежала.
     - Куда? - в голосе Дагона звучала боль.
     - О, я скажу вам, я  скажу  вам,  друзья,  -  донеслось  из  дома.  -
Подождите, я вам все расскажу.
     - Балон! - воскликнула Эрисса.
     Вышел сморщенный, лысый, подслеповатый старик.
     - Ай, ай, ты знаешь Балона? Балон старый, слишком  старый  для  рынка
рабов. Но в этом доме его кормили, и он всю  жизнь  верно  служил  доброму
хозяину, да, служил. И дети часто приходили ко мне  и  просили  что-нибудь
рассказать. Все погибло. Все.
     Эрисса опустила копье и потянула старика к себе.
     - Милый Балон, - плача, сказала она. - Ты помнишь Эриссу?
     - Помню, помню, до самой смерти буду помнить. Надеюсь, что  он  будет
добр с нею, она околдует его, ведь она околдовывала даже птиц на деревьях!
Когда за ней пришли, то говорили что-то о нем и об Ариадне.
     - За кем пришли? - вскричал Дагон.
     - За Эриссой. Почти сразу после землетрясения, тьмы и урагана. Эрисса
рассказывала о человеке, которого она встретила на  Атлантиде...  Ее  отец
болел. Боль в груди. Слабость. Ходить не мог. Поэтому она осталась.  Потом
стук в двери - и вот они тут. Тезей, сказали они, послал за Эриссой. А  им
самим нужна добыча и рабы. Они получили и то и другое,  связали  маленькую
Эриссу. Не тронули старого Балона и  хозяина.  Хозяин  сразу  умер,  когда
ахеец  притащил  из  спальни  хозяйку.  Да,  хозяин  умер.  Жаль,  что  не
последовал за ним. Я просил, чтобы взяли и меня, но  солдаты  смеялись,  и
остался старый Балон да мертвый хозяин.
     - Где они? - Эрисса схватила старика за грудки.
     - А? - старый слуга прищурился. - Ты похожа на нее.  Правда,  похожа.
Но ты не можешь быть из ее родни. Я тут  всех  знаю  -  всех  их  братьев,
племянников и внуков во всей Талассократии. Все,  кто  посещал  этот  дом,
делились со старым Балоном новостями, и он  все  запоминал...  Держат  их,
должно быть, под стражей в каком-нибудь сарае. Боюсь,  вам  не  освободить
их.
     - Эрисса тоже там?
     - Нет-нет, я же говорил. Тут другое дело. Победитель  Тезей,  владыка
Талассократии, нарочно послал за ней воинов, чтобы не сбежала.  Воины  шли
сюда с боем, они  были  в  крови  и  страшно  торопились.  Всех  остальных
домочадцев - братьев, сестер, малышей и слуг увели вместе  с  добычей.  Но
приходили они за Эриссой. Думаю, она в Лабиринте. А теперь я возвращаюсь к
хозяину.
     Гора Иоктас - та, где похоронен Астерион и где Лидре явилось видение,
- возвышалась на фоне облаков. Спускаясь по склону - этот путь  был  самым
безопасным - Рейд мог разглядеть дворец.  Стены  его,  высокие  колонны  и
широкие лестницы, даже полуразрушенные, выглядели  великолепно.  Во  дворе
горели костры.
     - Мы рехнулись, - ворчал Ульдин. - Лезем  прямо  в  волчью  пасть,  в
Лабиринт, где легко заблудиться.
     - Мы побратались кровью, - сказала Эрисса. Она снова стала  спокойной
и хладнокровной, словно бронзовый великан Талос,  который,  по  преданиям,
охранял некогда Крит. - Я знаю эти залы лучше, чем враг.
     - Ради одной-единственной глупой девчонки...
     - Боишься - уходи, - презрительно бросил Дагон.
     - Да нет, я иду...
     - Если она так нужна Тезею, значит, нудна и нам, - сказал Тилиссон. -
На худой конец прикончим несколько ахейцев.
     Они продолжали путь. Рейд шел следом за  Эриссой,  время  от  времени
касаясь ее грубой шерстяной туники, и думал: она  рядом,  эта  женщина,  в
которую должна превратиться девушка Эрисса.
     - Обязательно пройти через это? - прошептал он.
     - Обязательно, - ответила она.
     - И никак иначе?
     - Да. Теперь я знаю, что на самом деле  произошло  в  ту  ночь.  Если
потерпим неудачу, нам никогда не встретиться, Дункан. И  наших  счастливых
минут не будет.
     - Но мы подвергаем опасности наших друзей.
     - Они бьются за свой народ. Тилиссон  верно  сказал.  Подумай,  зачем
Тезею понадобилась эта девушка? Потому, что она полна тайны и  ей  суждено
вернуться к тебе. И он, и Лидра боятся отдать в руки  врага  неведомую  им
силу. Но не используют ли ее сами? Она  еще  девчонка,  Дункан.  Ее  легко
сломать. Свободные пока острова державы будут покорены. Но если Избранница
ускользнет, Тезей  испугается.  Он  остановится,  удовлетворится  захватом
Аттики и оставит Эгейское море в покое. Он убоится могущества Богини и  не
посмеет использовать его в своих целях, как  он  замыслил.  И  Ариадну  он
бросит.
     - Тихо! - предупредил Ульдин.
     Они, пригнувшись, двигались по садовой тропинке. Сквозь листву  Рейду
был виден ближайший костер. Он  освещал  двор,  рухнувшую  колонну  и  ряд
огромных кувшинов вдоль стены. У остра двое  ахейцев  пили  вино.  Третий,
должно быть, часовой, расхаживал в полном вооружении. Пламя отсвечивало на
бронзе его доспехов. Он смеялся и разговаривал с товарищами.
     - ...вот придут завтра корабли  с  подкреплением,  тогда  и  начнутся
настоящие облавы. Может, и ты найдешь ту девку, что сбежала, Гиппомен...
     В углу двора лежали двое. Американцу показалось,  что  они  спят.  Но
потом он увидел, что это критяне. Они лежали в  луже  запекшейся  крови  с
перерезанными глотками, и праздничные венки увядали на их головах...
     Прижимаясь к стене, Эрисса провела  отряд  к  неохраняемому  боковому
входу. Несколько ярдов по коридору пришлось пройти в  полной  темноте.  Но
вот  глаз  различил  другой  коридор,  пересекавший   этот.   Там   горели
светильники. Фрески на стенах изображали  быков,  дельфинов,  пчел,  чаек,
юношей и девушек. Эрисса кивнула:
     - Ариадна приказала осветить путь захватчикам.
     По стенам плясали тени. Воздух был благословенно  прохладен  и  чист.
Эрисса вела их к известной ей цели. Еще  вчера  в  этих  коридорах  кипела
жизнь!
     Голос, доносившийся из бокового прохода, остановил Рейда. Тезей!
     - Ну, дело сделано! А я не был уверен в успехе.
     Лидра:
     - Я говорила, что мое присутствие принесет удачу.
     - Верно, я все время слышал, как ты молилась. Но я торжествовал!
     - Больше не будешь. Теперь я здесь...
     - Довольно!
     Рейд решился выглянуть. В нескольких ярдах от него у двери стояли два
воина в полном вооружении. Царевич был в тунике и  при  мече,  его  желтая
крива сияла ярче бронзы, и двигался он походкой человека,  овладевшего  не
то что империей - целым миром. Лидра в одежде жрицы держалась за его руку.
     - Вперед, мы убьем их! - выдохнул Ашкель.
     - Нельзя, это сам Тезей. - Сбегутся все воины.
     - Умереть, прикончив Тезея... - Ризон поднял меч.
     - Стойте. Нужно спасти девушку, - сказал Дагон. - Подождем, пока  они
уйдут подальше от воинов.
     Они ждали, а сердца их неистово бились.
     - Теперь пошли, - приказала Эрисса.
     Рейд выскочил в коридор. Ахеец закричал и метнул копье. Оно вонзилось
Харасу в живот. Харас упал, обливаясь кровью, но сдержал крик.
     Приблизился второй ахеец. Рейд неуклюже, как дубиной, отбил его копье
своим. Раздался треск. Эрисса ухватилась за копье врага. Ахеец бросил  его
и схватился за меч. Тут на него напал Тилиссон. Ахеец легко парировал удар
щитом и атаковал сам. Тилиссон отступил, схватившись за раненую руку.
     - На помощь! - вопили часовые.
     И тут вмешался Ульдин. Свистнула  его  сабля.  Обрушившийся  на  него
бронзовый меч рассек пустоту: гунн прыгал из стороны в  сторону  с  боевым
кличем. Ризон изловчился и схватил ахейца за  руки.  Ульдин  рассмеялся  и
ударил. Голова ахейца отлетела в сторону и уставилась мертвыми глазами  на
тело. Длинные волосы намокли кровью. Где-то далеко отсюда заплачут жена  и
дети.
     Дагон  сдерживал  второго  часового.  Теперь  к  нему  присоединились
Ульдин, Ашкель и Ризон. Ахеец  отступал,  орудуя  щитом  и  мечом.  Звенел
металл, воздух с хрипом вырывался из легких. Дверь осталась незащищенной.
     Рейд открыл ее и вошел в комнату. Тут был алтарь:  статуя  Богини  из
слоновой кости в человеческий рост со своими змеями  в  руках.  За  спиной
Богини было изображение  солнечного  быка  Астериона,  справа  от  него  -
осьминог,  символизирующий  морское  могущество,  слева  -  сноп  пшеницы,
означавший мир и плодородие. Перед  алтарем  горела  всего  одна  лампада.
Возле нее склонилась юная Эрисса. Длинные черные волосы скрывали ее  лицо.
Праздничную одежду с нее сорвали те же грубые лапы, что оставили синяки на
груди.
     - Эрисса! - бросился к ней Рейд.
     Эрисса-старшая склонилась над девушкой. И на юном лице Рейд увидел ту
же пустоту, что была на лицах его команды после гибели Атлантиды.  Она  не
узнавала его.
     - Что произошло?
     Женщина ответила:
     - А как ты думаешь? Ее предназначением было возлечь с тобой. Ее  сила
заключалась в девственности. Тезей боялся этого, потому и отнял  и  то,  и
другое. Лидра его надоумила. Мы знаем теперь, что она помогала Тезею.
     "Да,  -  устало  подумал  Рейд.  -  Отцом  ее  первенца  был  высокий
светловолосый человек".
     Судя по звукам, схватка в коридоре закончилась. Эрисса обняла  Эриссу
и сказала ласково:
     - Пойдем. Я попробую умерить твое горе, дитя.
     Снова послышался шум.
     Рейд выглянул в  коридор.  Труп  второго  часового  валялся  на  теле
Хараса. Не меньше десятка воинов приближались сюда, а в их  отряде  ни  на
ком нет доспехов и Тилиссон ранен.
     В двери появился Дагон.
     - Скорей, - выдохнул он. - Мы задержим их лишь ненадолго.  Ведите  ее
на корабль.
     Ульдин сплюнул.
     - Ступай с ними, критянка, -  сказал  он.  -  Тебе  выпал  счастливый
жребий. Береги силы, они тебе понадобятся. Я их удержу.
     Эрисса, поддерживающая девушку, сказала:
     - Мы не вправе требовать от тебя так много.
     Афиняне остановились, готовясь напасть. До них, должно быть, доходили
какие-то тревожные слухи. Но Рейд знал: для блага того,  что  осталось  от
Крита, девушка не должна попасть в руки их господина.
     Но они не трусы и через минуту-другую нападут.
     Ульдин снова сплюнул.
     - Один гунн  против  десятка  колесничих.  Прекрасно,  -  его  взгляд
остановился на женщине. - Я, конечно, хотел бы умереть в  цветущей  степи,
на солнце, и чтобы подо мной был добрый конь, - сказал он. - Но ты  честно
исполнила клятву. Прощай.
     Он взял щит и встал посередине прохода с  обнаженной  саблей.  Эрисса
потянула Рейда за тунику:
     - Идем!
     Афиняне увидели, что они отступают, и двинулись. Впереди шли четверо,
задние прикрывали их щитами. Ульдин позволил им подойти поближе.  Внезапно
он присел, поднял щит над головой и поразил одного из воинов  в  ногу  над
поножами. Тот с криком упал. Ульдин быстро развернулся  и  ранил  другого.
Клинки ударились об его щит. Ульдин резко выпрямился и одновременно ударил
третьего,  рухнувшего  рядом  с  товарищами.  Сабля  его  свистела.  Гунн,
казалось, не заметил, что его пронзило копье - пробивал себе дорогу,  разя
направо и налево. В конце концов они  свалили  его,  но  понадобилось  еще
немало времени, прежде чем все было кончено, а те, кто  выживет,  навсегда
останутся калеками.
     Галера была уже в  море.  На  борту  находились  несколько  беженцев,
которых успел прихватить отряд Рейда. Большего сделать не успели, началась
погоня. У самого дока их настиг патруль и пришлось пробиваться  с  боем  в
темноте, пока они не  добрались  до  своей  лодки.  Здесь  они  удерживали
ахейцев до тех пор, пока с корабля не пришло подкрепление и не покончило с
врагами. Рейд слишком устал, чтобы осудить эту жестокость.
     В открытом море они смогли отдохнуть. Ни одного корабля поблизости не
было. Усталые люди улеглись на палубе.
     Поднимался ветер. К утру он раздул отдельные пожарища в сплошное море
огня - его следы будут найдены при раскопках через три тысячи лет.  Теперь
несколько дней в море будет сильно штормить. Рейд будет нести  вахту:  все
равно ему не заснуть.
     Он был на верхней палубе, там, где они еще утром  стояли  с  Эриссой.
(Неужели за это время планета  совершила  лишь  один  оборот?).  На  корме
забылись тяжелым сном моряки и беженцы. Корабль раскачивался  под  ударами
волн. Дул южный ветер. Он по-прежнему нес вулканический пепел, но запах не
был уже таким резким.
     Горящую свечу защищал от ветра обрывок паруса. На соломенном  матрасе
лежала юная Эрисса. Старшая нашла  ей  какую-то  одежду.  Изредка  девушка
приподнимала голову, но трудно было  сказать,  видит  ли  она  что-нибудь.
Женщина склонилась к ней и приговаривала:
     - Отдыхай, отдыхай. Все хорошо, дорогая моя. Мы о  тебе  позаботимся,
мы тебя любим.
     - Дункан, - произнесли  губы,  недавно  подобные  лепесткам  розы,  а
сейчас разбитые и распухшие.
     - Дункан здесь, - женщина поманила  его,  и  Рейд  подчинился.  Разве
можно отказать Эриссе в том, что поможет ей выжить в последующие годы?
     Как странно было слушать об этих счастливых днях и ночах, которых  не
было и не будет. А может, это и к лучшему. Реальность не может быть  такой
прекрасной.
     Дагон не должен знать правду и не узнает ее.  Он  будет  уверен,  что
этой ночью ее только избили, а до того, на Атлантиде, она и бог  по  имени
Дункан...
     Сквозь облака пепла пробился первый рассветный луч. Эрисса  поднялась
и сказала устало:
     - Мы все еще не свободны.
     - Что? - он прикрыл веки. Они казались свинцовыми. Он валился  с  ног
от усталости.
     - Ты знаешь, что они с Дагоном должны уплыть на этой лодке, - сказала
женщина. - Иначе Тезей сможет найти ее. Мы заплатили свой выкуп. Смотри!
     Он поглядел  туда,  куда  указывала  она.  В  стороне  от  Крита,  на
горизонте, по черной глади скользили ахейские  галеры.  Громадина,  шедшая
впереди, не могла быть ничем иным, как кораблем Олега.



                                    19

     Русский построил копию современного ему византийского судна. Было оно
вдвое длиннее и втрое выше, чем галера Рейда, и снабжено двумя мачтами, но
сейчас его  несла  сотня  двойных  весел.  На  палубе  стояли  катапульты.
Посередине бортов с двух  сторон  выступали  два  утлегаря,  с  их  концов
свисали камни, предназначавшиеся для сокрушения судов  противника.  Борта,
увешанные щитами, защищали гребцов. Над их головами бегали воины.
     - Тревога! - закричал Рейд. - Просыпайтесь!
     Команда его с трудом приходила в себя после  сна.  Только  у  Дагона,
казалось, остались силы. Он подбежал к Рейду и Эриссе.
     - Что будем делать? Они нападут со  свежими  силами,  эти  собаки!  И
могут, если вздумается, идти