шать ей разговаривать. Он откинул ее капюшон.
     - Когда вы избавились от кляпа?
     Прежде чем ответить, Клаудия широко зевнула, прикрыв рот все еще связанными руками.
     - Вскоре после того, как вы усадили меня на это животное. Вам вообще не надо было затыкать мне рот, барон, мне и в голову не пришло бы поднимать тревогу.
     Почему-то Гая раздражало, что она говорит на итальянском.
     - Или молчите, или говорите на моем языке, - потребовал он.
     Подняв голову, Клаудия вновь надела капюшон и вызывающе отвернулась от Гая.
     - Вы никогда не научитесь правильно произносить английские слова, если не будете практиковаться, - уже не так грубо продолжал Гай, глядя ей в затылок.
     Клаудия слегка наклонила голову, как будто признавала его логику, но не произнесла ни слова.
     К ним подскакал Эвард.
     - Солдаты ждут нас, барон, - сообщил он.
     Гай посмотрел в направлении, указанном Эвардом. Широкую долину, лежащую перед ними, окутывал утренний туман, и в воздухе стоял благоухающий аромат трав и цветов, омытых росой. Эти земли относились к Холфорду, а горный кряж на горизонте служил границей между владениями Лонсдейла и Монтегю. Над горами поднимался тонкий столбик дыма.
     - А мои кузены? Они извещены? - поинтересовался Гай.
     - Да. Я послал в Холфорд гонца - перед тем, как вернуться к стенам Лонсдейла, чтобы встретить вас. Еще одного гонца я послал в Монтегю, и обоим было велено выполнить поручение другого, в случае если один из них не возвратится к рассвету. Этот дымовой сигнал означает, что оба успешно справились с задачей.
     Как обычно, Эвард мало что оставил на волю судьбы. Гай одобрительно кивнул.
     - Когда мы достигнем границы, сделаем привал. Мне надо будет встретиться с кузенами. Ты присмотришь за леди Клаудией.
     В ледяном взгляде Эварда Клаудия прочитала все, что он думает о ней. Во время ночной скачки Гай с Эвардом обменялись всего несколькими словами, и о Клаудии речи не было. Эвард не спрашивал, по доброй ли воле она оказалась с ними, но определенно мог заметить, что Гай обращается с ней как с пленницей. Иначе зачем у нее связаны руки?
     - Передай людям мои указания, - распорядился Гай.
     - Слушаюсь, милорд, - Эвард хорошо знал своего господина, и по его тону понял, что тот хочет остаться в одиночестве.
     Гай пристально всматривался в тонкую ленту дороги, ведущей в долину, более похожей на широкую тропу, чью поверхность бороздили две глубокие колеи. Дожди, наверное, превращают эту дорогу в болото. Отпустив поводья и позволив коню самому выбирать себе путь, он предался размышлениям о своей пленнице.
     Гай почти поверил тем отчаянным небылицам, которые услышал от Клаудии, поскольку действительно дал Лонсдейлу повод заподозрить, что их сделка относительно Холфорда может не состояться. Но был еще один факт, который нельзя было не принять во внимание - они сумели сбежать из замка, не встретив никаких помех, если не считать одного-единственного стража у дверей его комнаты. Или Клаудия говорит правду, или Лонсдейлу их побег был выгоден. Клаудия сама упомянула причину, по которой ее дядя мог позволить им сбежать - пока у него в руках остается брачный договор, подписанный епископом, Гай не может жениться на другой женщине. С помощью этого договора Лонсдейл может шантажировать Гая до бесконечности. Но почему он позволил сбежать Клаудии? Или он все-таки вообще ничего не знал о побеге?
     Гай чувствовал острое желание поверить Клаудии, в глубине души он понимал, что она не обманывает. Раньше интуиция никогда не подводила его, но теперь Гай знал - когда речь заходит о Клаудии, он уязвим. Он боялся поверить ей. Никому больше не удастся сделать из него посмешище.
     Его размышления прервала Клаудия.
     - Я ваша пленница?
     - Вы обращаетесь ко мне или к моему коню?
     Клаудия наконец-то повернулась к Гаю.
     - Я не... - Она судорожно перевела дыхание, отчего ее ноздри затрепетали. - Я не разговариваю с лошадьми. Так я все-таки ваша пленница, или вы вернете мне свободу?
     Она произносила слова медленно, прилагая очевидные усилия, чтобы ее поняли. Ее тягучий итальянский выговор неожиданно взволновал Гая, но он заставил себя сосредоточиться на смысле ее слов, а не на их звучании.
     - Я решу вашу судьбу, когда мы достигнем замка Монтегю.
     Ответ не удовлетворил Клаудию.
     - Но про себя вы уже осудили меня и признали виновной?
     Ее вопрос звучал столь мелодично, что скорей напоминал признание в любви. Гай сделал над собой усилие, чтобы не поддаться чарам ее голоса.
     - Вам не стоит сейчас мучить меня расспросами, леди Клаудия. Позади долгая, утомительная ночь, и нельзя сказать, что я расположен к разговорам.
     Клаудия высокомерно нахмурила брови и отвернулась. Ее горделивость раздражала Гая. Человек, участвовавший в заговоре против него, так себя не ведет. Или у нее стальные нервы, или она обладает необыкновенной храбростью.
     Они начали пересекать долину, и туман вскоре поглотил их. Не видя перед собой дорогу, Гай ориентировался по солнцу, чьи слабые лучи едва пробивались сквозь туман с востока. Людская речь и стук копыт, доносящиеся сзади, звучали все глуше и наконец совсем смолкли. У Гая появилось ощущение, будто они с Клаудией одни в этой долине, и он поймал себя на мысли о том, как прекрасно было бы действительно остаться с ней наедине.
     Ее предательство, казалось бы, должно было уничтожить всякое желание, но вопреки здравому смыслу Гай вновь ощутил всю прелесть ее тела, прижатого к нему, и понял, что цветочный аромат, которым был напоен воздух, исходил не от окружающих их лугов - это был опьяняющий запах самой Клаудии.
     Опустив голову, он прижался щекой к ее капюшону. Наверное, он сошел с ума. Действительно ли тело ее столь прекрасно, как говорят ему воспоминания? Чтобы узнать это наверняка, он должен вновь увидеть ее обнаженной.
     Гай поднял руку, чтобы протереть усталые глаза, и случайно задел голову Клаудии. Схватившись за затылок, Клаудия застонала и начала медленно падать с лошади. Гай крепко обхватил ее за талию.
     - Вы в порядке? - встревоженно спросил он.
     Она покачала головой.
     - У меня болит затылок. Брат Томас... Это ведь он ударил меня?
     - Да, - ответил Гай, ощущая запоздалое раскаяние. Он должен был проверить раньше, не поврежден ли череп. Одной рукой удерживая Клаудию, Гай ощупал ее затылок, пока не наткнулся на огромную шишку. Клаудия вскрикнула от боли.
     - Уже все, - сказал Гай успокаивающе, - я больше не причиню вам боли. - Он попытался убрать с затылка волосы, чтобы рассмотреть ушиб. - Кровотечение было сильное?
     - Нет, кровь вообще не шла. Просто очень болит голова, но через несколько дней все пройдет.
     Гай нахмурился. Откуда, черт возьми, она это знает? И почему она раньше не жаловалась?
     - Сейчас голова болит сильнее, чем раньше?
     - Не беспокойтесь, скоро все пройдет.
     Однако Гай не успокоился.
     - Вы чувствовали припадки дурноты?
     - Да, всю ночь, много раз. Но теперь мне уже легче.
     Это хороший знак, облегченно подумал Гай.
     - Положите голову ко мне на плечо, так боль быстрее успокоится, - предложил он. Когда она настороженно отстранилась, Гай добавил:
     - Я не хочу, чтобы вы упали с коня.
     Клаудия послушалась. Гай обнял ее за плечи и с радостью ощутил, что ее тело расслабилось. Она лежала в его объятиях, как дитя. Доверчивое и глупое дитя. Через некоторое время Клаудия тесно прижалась к нему и задышала ровнее. Гай с удивлением понял, что она заснула.
     Как она может сейчас спать?
     У нее связаны руки, и она знает, что в любой момент он может изменить свое решение сохранить ей жизнь. Она должна бодрствовать и быть начеку, а не спать. Вот уж действительно глупый ребенок - нежный, теплый ребенок, от которого исходит аромат душистых трав.
     Гай прикрыл глаза. Он слишком долго обходился без женщины - только так можно объяснить его необъяснимую одержимость Клаудией. С другой стороны, предположил он, им двигало понятное желание довести до логического конца то, что началось в ее спальне. Вспомнив прикосновение ее обнаженного тела, он почувствовал такую страсть, какую не ощущал никогда в жизни. Стиснув зубы, Гай попытался сосредоточиться на дороге.
     Она поднималась в гору, и вскоре туман вокруг них начал рассеиваться. На лишенном деревьев склоне холма впереди них Гай различил далекие фигурки солдат. Солдат его войска. Теперь они в безопасности, на земле Монтегю.
     Пока Клаудия мирно спала у него на плече, природа вокруг них начала пробуждаться, и теперь отовсюду доносилось пение птиц и жужжание насекомых. Солнце проникло в долину, и туман испарился.
     - Проснитесь, Клаудия, - Гаю вспомнилось когда-то слышанное им предупреждение, что глубокий сон после удара по голове может иметь непоправимые последствия. Он озабоченно потряс ее за плечо.
     - Проснитесь!
     Тихо вздохнув, Клаудия потерлась щекой о его плечо. Гай придал своему голосу сердитые интонации:
     - Немедленно проснитесь, леди Клаудия!
     Ее веки дрогнули, глаза открылись, и она посмотрела на Гая с нежной улыбкой, от которой у него внутри все перевернулось. Однако улыбка тут же исчезла, и с виноватым видом Клаудия выпрямилась.
     - Я не хотела засыпать.
     Однако это не меняло того факта, что она все-таки спала - пленник, уснувший в объятиях своего победителя. Но как он мог это позволить?
     - Вот-вот мы окажемся в расположении моих главных сил. Дайте мне ваши руки.
     - Зачем?
     - Пожалуйста, не надо вопросов.
     Гай развязал веревку, заметив при этом, что она старается избегать его прикосновений. Освободив ее, он осмотрел ее ладони.
     - Ничего серьезного, - произнес он. - Легкие царапины.
     - Можно мне снять это? - Она указала на кляп, сползший ей на шею.
     Гай кивнул.
     Клаудия расстегнула застежку, и плащ соскользнул с ее плеч. Взгляд Гая упал на изящную обнаженную руку, затем он отметил, что ткань платья плотно обтягивает упругую грудь девушки, когда та подняла руки, чтобы развязать кляп. Локоть Клаудии несколько раз задевал Гая, но он делал вид, что не замечает этого, пока удар не пришелся ему в нос.
     - Осторожней!
     - Извините, - смущенно произнесла Клаудия. Отвязав свой рукав, превращенный Гаем в кляп, она спрятала его в карман платья и вновь закуталась в плащ с ног до головы.
     Дорога выровнялась, и Гай перевел лошадь на легкий галоп.
     На поляне их ожидало около сотни солдат. Остановившись рядом со своими кузенами, Гай с сожалением подумал, что у него для них новости, которые вряд ли их обрадуют.
     Подбежавший оруженосец схватил его лошадь под уздцы. Гай спешился, затем, обняв Клаудию за талию, помог ей сойти на землю. Некоторое время он продолжал поддерживать ее, пока не убедился, что она уверенно стоит на ногах. Раздался стук копыт, и рядом с ними остановился Эвард.
     - Скажи людям, что они могут перекусить, - распорядился Гай. - Мы пробудем здесь около часа. И пусть оруженосец приторочит к моему седлу сумку с едой. Когда я закончу разговор с кузенами, то позавтракаю вместе с леди Клаудией. А пока что посторожи ее.
     И Гай направился к своим двоюродным братьям, даже не взглянув на Клаудию.

***

     Бросив беспомощный взгляд в спину удаляющегося Монтегю, Клаудия обернулась к Эварду де Кордрею. Помощник Гая соскочил с лошади, встал, сложив руки на груди, и сурово посмотрел на нее. Казалось, он ожидал, что она вот-вот совершит побег. Клаудия оглянулась и поняла, что солдаты Гая тоже не сводят с нее глаз. Но куда ей бежать? В лес, на растерзание диким зверям? Клаудия предпочитала двуногих хищников.
     Эвард подозвал солдата и передал ему приказания барона. Поискав глазами Гая, Клаудия обнаружила, что он стоит на краю поляны, там, где начинался склон холма, и беседует с двумя людьми. Наверное, это и были те самые кузены, о которых он говорил с Эвардом. Расстояние было слишком велико, чтобы расслышать их тихий разговор. Ни капельки не похожие на Гая, его двоюродные братья казались значительно старше. У одного из них была седая шевелюра и окладистая борода, другой был черноволос и чисто выбрит. Весь их облик свидетельствовал об истощении, вызванном нелегкой жизнью. Клаудия заметила неподалеку молодой вяз с небольшим островком зеленой травы под ним.
     - Могу я присесть под этим деревом? - спросила она Эварда. Тот нахмурил брови и ничего не ответил. Клаудия повторила вопрос. Брови рыцаря сомкнулись еще крепче, и он неприязненно покачал головой.
     - Я вас не понимаю. Повторите еще раз, и помедленнее.
     Стиснув зубы, Клаудия указала сначала на себя, затем на дерево.
     - Можно - мне - сесть - там!
     На лице у Эварда появилась недовольная гримаса. Он показал рукой на землю, а затем произнес громовым голосом, от которого бы понесла любая лошадь.
     - Вы останетесь здесь!
     Ответив ему лукавым взглядом, Клаудия перешла на итальянский:
     - Parli piu forte per favore, non ti sento bene.
     - He притворяйтесь, вы прекрасно его расслышали, - раздался сзади голос Гая. Клаудия обернулась к нему, но он, не посмотрев на нее, вновь вскочил в седло. - К тому же, если он заговорит еще громче, то перепугает всех лошадей.
     Краем глаза Клаудия увидела, что лицо Эварда, до которого теперь дошел смысл ее слов, медленно заливал багровый румянец. Она так увлеклась этим зрелищем, что для нее было полной неожиданностью, когда Гай подхватил ее и усадил к себе в седло. Испуганно вскрикнув, она быстро запахнула полы плаща, чтобы скрыть от солдат разрез на платье. Они могли не правильно истолковать непорядок в ее одежде.
     - Я хочу поговорить с леди Клаудией наедине, - сказал Гай своему помощнику. - Мы расположимся под старым дубом в трехстах ярдах отсюда, - добавил он, указывая в сторону леса, к которому вела единственная дорога. - Пусть нас никто не беспокоит - разве что наблюдатели заметят приближение армии Лонсдейла.
     - Слушаюсь, милорд, - ответил Эвард, бросая на Клаудию взгляд, полный сочувствия - как будто ее ожидала страшная пытка.
     Гай пришпорил лошадь.
     По мере того как они углублялись в чащу, ветки деревьев, становившиеся все толще, постепенно заслоняли небо. Повсюду росли древние дубы, огромные, как башни замка. Остальные деревья, сами по себе немалой величины, казались карликами рядом с этими великанами и из последних сил пытались дотянуться до солнечных лучей. Даже трава здесь уступила место мху, из-за которого стук копыт звучал непривычно глухо. Воздух был напоен сыростью и ароматом давно минувших дней, которые в этом лесу, казалось, никогда не выветривались.
     - Почему вы хотите остаться со мной наедине? - спросила Клаудия, невольно приглушая голос.
     Вместо ответа Гай неопределенно хмыкнул.
     Она взглянула на него, затем еще раз огляделась, пытаясь найти тот самый дуб, о котором Гай говорил Эварду. Почему он решил уединиться с ней? Ясно, что им двигали отнюдь не романтические соображения. Она ведь даже не нравится ему. Если же он хочет причинить ей какой-либо вред, то у него нет причин избегать посторонних глаз: его солдаты и пальцем не шевельнут, чтобы помочь ей. Возможно, не осмеливаясь собственноручно лишить жизни женщину, Гай хочет оставить ее одну, в лесу, полном диких зверей, что в конечном счете не сильно отличается от убийства.
     - Вы ведь не бросите меня здесь, правда? - нерешительно спросила Клаудия, забеспокоившись.
     - Нет, Клаудия, не брошу, - бесстрастно ответил Гай.
     В его глазах; невозможно было прочитать, что он думает на самом деле, однако Клаудия почувствовала, что он говорит правду.
     Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь плотную листву, окрашивали все вокруг в зеленый цвет, и Клаудия с удивлением обнаружила, что ее кожа приобрела какой-то удивительный оттенок. Конечно, это было лишь причудой освещения, однако очарованная Клаудия в одно мгновение припомнила старинные сказки, в правдивости которых была уверена до сих пор.
     В таких лесах путник может повстречать духов и фей, а если осмелится заночевать здесь, наверняка столкнется с гоблинами и троллями. Клаудия перекрестилась, стараясь, чтобы Гай не заметил этого движения, и произнесла про себя молитву, отгоняющую нечистую силу. В то же мгновение ворон, хрипло каркнув, взлетел с низко нависающей над их головами ветки. Испуганно вцепившись в тунику Гая, Клаудия придвинулась к нему ближе.
     - Пожалуйста, давайте остановимся здесь! Нас уже никто не слышит.
     Ворон всегда предвещает беду. Ее не ждет здесь ничего хорошего. Гай покачал головой, и сердце Клаудии упало.
     - Нам осталось совсем чуть-чуть.
     - Докуда? Здесь каждое дерево подходит под ваше описание.
     - Смотрите! - Гай указал прямо перед собой.
     Перед ними рос гигантский дуб, который, похоже, был прародителем всех дубов на земле. Он возвышался над землей, как могучая крепость: корни казались дорогами, ведущими к башне, а пышная крона походила на странное зеленое небо. Если волшебные создания обитали в этом лесу, то именно здесь был их дом. Клаудия чувствовала, что не стоит их беспокоить.
     - Что это? - благоговейно спросила она.
     - Всего лишь старое дерево, - ответил Гай, - я нашел его, когда был ребенком. - Затем, почувствовав ее испуг, он улыбнулся:
     - А вы что подумали?
     Клаудия покачала головой, затем указала на черный круг между корней:
     - Какие-то существа разжигали здесь костер!
     - Существа? - Гай громко рассмеялся. - Вы полагаете, здесь собираются духи?
     - А разве нет?
     Смех Гая оборвался. Спешившись, он помог спуститься Клаудии на землю.
     - Подождите меня у дерева, - Гай снял с седла веревку. - Мне надо стреножить лошадь.
     - Я помогу вам.
     - В этом деле мне не понадобится ваша помощь, - резко сказал Гай и протянул ей сумку с едой. - Подождите меня здесь.
     Клаудия поняла, что ей следует подчиниться - незачем сердить его лишний раз. Однако когда он отвел лошадь в сторону, она машинально последовала за ним, так что Гай, обернувшись, едва не споткнулся об нее.
     Схватив девушку за плечи, он сердито воскликнул:
     - Я же велел вам ждать меня под деревом!
     Бросив опасливый взгляд на могучее дерево, Клаудия нерешительно произнесла:
     - Я совсем не голодна. Мы не могли бы вновь пуститься в путь?
     - Мы скакали всю ночь. Лишний час... - Внезапно взяв Клаудию за подбородок, Гай с усмешкой спросил:
     - А ведь вас пугает это место, верно?
     Не беспокоясь, что он может счесть ее трусливой, Клаудия ожесточенно закивала головой. Складки коры на корявом стволе были похожи на искаженные мукой лица тех несчастных, которые, не послушавшись голоса разума, осмелились подойти к этому страшному дереву слишком близко.
     Гай крепко взял Клаудию за руку и направился к дубу. Она попыталась вырваться, но хватка была слишком сильна.
     - Не бойтесь, я хочу показать вам кое-что.
     У Клаудии не было выбора, и она, смирившись, вынуждена была последовать за Гаем. Он стал пристально рассматривать ствол, как будто хотел найти что-то.
     - А, вот где это!
     На уровне плеч Гая отсутствовал кусок коры, и на оголившемся участке ствола были вырезаны буквы Г и М.
     - Гай де Монтегю. Я вырезал эти буквы, когда мне было лет восемь, не больше. - В его голосе послышались хвастливые нотки. - Это дерево давным-давно перешло под мою власть, и все лесные духи чтут меня как своего господина.
     Клаудия через силу улыбнулась.
     - Вы хотите успокоить меня.
     - Совершенно верно. Ну и как, получается?
     Его шутливое настроение застало Клаудию врасплох. Не зная, как себя вести, она попыталась сменить тему разговора.
     - Вы в таком юном возрасте приезжали в этот лес один?
     - Нет, мой отец, когда охотился неподалеку, разбивал лагерь на той поляне, откуда мы с вами только что приехали. Он позволял мне исследовать этот лес, если я брал с собой пажа, и обычно со мной отправлялся паж по имени Томас.
     Глаза Клаудии расширились от удивления.
     - И этот самый паж теперь - простой монах?
     - Этот самый простой монах -