по  морде.  Тот  снова
фыркнул, забрызгав ей блузку слюной.
   Берт хотел было что-то сказать в оправдание своему скакуну, но  этого
не понадобилось. Касси, похоже, нимало  не  огорчилась.  Только  свойски
хлопнула Парада по носу.
   - Берт, можно мне покормить его? У тебя не найдется сухарика? Я  хочу
упрочить нашу дружбу...
   Берт улыбаясь помотал головой. Как ни странно, он был растроган почти
до слез. Касси так стремительно вошла в доверие к  своенравному  Параду,
что не усмотреть в этом знака свыше было очень трудно.
   - Не надо их сейчас подкармливать. Пойдем, я  покажу  тебе  арабского
двухлетку, он тебе понравится.
   Напоследок потрепав Парада по холке, Касси послушно вышла из денника.
На рукав ее блузки прицепилась случайная соломинка.
   - Покажи. И еще ты что-то говорил  об  ольденбуржской  кобыле.  Можно
посмотреть?
   Следующие полчаса Касси провела, общаясь с лошадьми. Кажется,  она  в
самом деле была довольна таким  времяпрепровождением.  Только  один  раз
горько вздохнула:
   - Какая жалость, что я так одета! Даже не удастся сесть в  седло.  Но
ведь ты еще когда-нибудь привезешь меня сюда?
   Берт утешил ее, сказав, что конечно же привезет.  Тем  более  что  на
улице все равно стемнело и верхом ездить было уже не время.
   Наконец Касси вдоволь наобщалась с обитателями  конюшни  и  спросила,
где здесь туалетная комната. Несмотря на любовь к лошадям, она  все-таки
хотела отмыть руки от их запаха.
   Берт указал ей на дверь в конце коридора, а сам  уселся  в  подсобном
помещении среди развешенных по стенам седел и  упряжи  и  подпер  голову
руками. Ему было нелегко.
   Желание схватить эту девушку обеими  руками,  прижать  к  себе  и  не
расставаться  с  ней,  сколько  можно  долго...  Это  желание  оказалось
настолько сильным, что Берт уже почти сломался и готов  был  забыть  про
все свои обеты. Просто  подойти  к  ней  вплотную,  расстегнуть  верхнюю
пуговицу на ее блузке, и...
   - Как у тебя здесь уютно!
   Голос Касси словно пробудил его от  забытья.  Берт  поднял  голову  -
девушка стояла в дверях, опираясь о косяк ладонью.., и верхняя  пуговица
ее блузки была, о Боже, расстегнута.
   Он порывисто встал.
   - Если ты закончила с умыванием, почему бы нам не отправиться...
   - А зачем? - Касси шагнула к нему, странно улыбаясь. Грудь  ее  часто
вздымалась от взволнованного дыхания, щеки раскраснелись. - Может  быть,
останемся тут на всю ночь? Здесь очень хорошо...
   - Ты шутишь?
   Да она издевается над ним... Или, что  еще  хуже,  ученица  готова  к
урокам любви и хочет получить их прямо здесь. Кровь словно  забурлила  в
жилах Берта.
   - А как же наше свидание, Касси? Разве  ты  не  хочешь  романтической
обстановки?
   - Ничего более романтического,  чем  занятие  любовью  в  конюшне,  и
представить нельзя.
   После этого отважного заявления Касси  выдернула  из  своей  прически
шпильку - и огненные волны рассыпались по плечам, поблескивая  в  желтом
электрическом свете.
   Берт старался как мог остановить ее. Но теперь он уже был не в  силах
владеть собой и продолжать ее отговаривать. Лучше поддаться и стать  для
Касси лучшим учителем любви, о каком она только может мечтать. Пусть это
окажется он, ее друг.  Иначе  эта  прекрасная,  желанная  девушка  может
достаться какому-нибудь черствому, безнравственному негодяю... И  кто-то
другой, не он, окажется у нее первым! Эта мысль была так мучительна, что
Берт застонал.
   Касси  услышала  тихий  звук  и  обернулась.  В  зеленых  глазах  ее,
неестественно больших, поблескивали золотые искры.
   - Берт.., пожалуйста.
   Эта мягкая настойчивая просьба стала последней, каплей, переполнившей
чашу его терпения. Одним сильным движением  Берт  притянул  ее  к  себе,
чувствуя жар шелковистой кожи под своими пальцами.
   - Касси...
   Но она легко вывернулась из объятий, указала рукой на стену.
   - Помоги мне снять эту попону.
   - Зачем? - недоуменно спросил Берт.
   - Не собираемся же мы делать это на голом полу!
   О Боже! Как только маленькой Мисс  Невинность  пришли  на  ум  этакие
эротические фантазии? И что еще вроде этого кроется  в  ее  умной  рыжей
головке? Однако в идее заняться любовью на пропахших лошадьми попонах  в
подсобке конюшни было что-то невыразимо соблазнительное. Никогда еще  ни
одна роскошная кровать не привлекала Берта сильнее.
   За несколько минут он  устроил  на  полу  импровизированное  ложе  из
нескольких попон, потом предусмотрительно погасил свет.  Теперь  комнату
сквозь окно освещала только яркая луна да большой фонарь у входа в манеж
- он качался на ветру, и его лучи скользили по полу туда-сюда. За стеной
фыркали и шумно дышали лошади.
   Лицо  Касси  в  темноте  казалось  неественно  белым.   Куда   только
подевалась вся ее уверенность? Она села  на  попоны,  беспомощно  сложив
руки на коленях. А когда Берт опустился рядом,  зажмурилась,  подставляя
ему лицо и раскрывая губы.
   Это был очень долгий, мучительно прекрасный поцелуй. Когда он наконец
прервался, Касси чуть отстранилась, часто дыша. Сейчас она  была  похожа
на русалку, с этими струящимися по спине волосами, - только на русалку с
горячей  кровью,  страстную,   огненную.   Решительным   движением   она
распахнула на  Берте  рубашку,  кажется  оторвав  несколько  пуговиц,  и
прижалась к его обнаженной груди. Потом робко прошептала:
   - Берт...
   - Поздно, Профессор, - шепнул он ей на ухо, а его быстрые пальцы  уже
расстегивали пуговки на белой блузке. - Теперь ты моя.
   Она тихо засмеялась и провела кончиками пальцев по его груди.
   - Ты в детстве боялся щекотки? Вижу, что боялся...
   - Ужасно боялся, - поежился Берт, одним движением сдергивая блузку  с
ее плеч. - Но ты рано торжествуешь. Сейчас я тебе отомщу.
   Груди Касси, полные, идеальной формы, вызвали  бы  восторг  у  любого
университетского парня, если бы девушка не скрывала  их  под  мешковатой
одеждой в течение стольких лет. Ладонь его скользнула  вдоль  ее  спины,
ища застежку кружевного лифчика.
   Невесомая тряпица  упала,  и  Берт  прикоснулся  губами  к  розовому,
стремительно  напрягшемуся  соску.  Касси  вскрикнула  от  удовольствия,
выгибаясь, и Берт ласково уложил ее спиной на самодельное ложе. При этом
он не переставал ласкать ей грудь - один  сосок  он  целовал,  а  другой
нежно гладил и сжимал пальцами. Девушка часто  дышала,  обнимая  его  за
шею.
   - Говорят, месть сладка, - хрипло прошептал Берт,  отрываясь  наконец
от ее груди. - Как тебе кажется, это правда?
   - О.., да, - с  трудом  переводя  дыхание,  выговорила  Касси.  Перед
глазами у нее все плыло. - Ты можешь продолжать в том же духе...  У  нас
впереди еще целая ночь.
   - Солнышко, - он провел ладонью  по  ее  щеке,  -  ты  в  самом  деле
понимаешь, что предлагаешь мне?
   - Думаю, что да. - И Касси прильнула к нему всем телом, как бы  прося
не прерывать ласки.
   Теперь ее кожаная юбка, короткая и облегающая, стала  Берту  заклятым
врагом. Он долго искал на ней застежку,  потом,  сгорая  от  нетерпения,
также долго пытался ее расстегнуть. Наконец Касси пришла ему на  помощь,
и вместе они справились с  проклятой  юбкой,  которую  швырнули  в  угол
комнаты. Кажется, Берт никогда еще не был так возбужден.
   Он нежно провел пальцем по губам  девушки,  нарочно  разжигая  в  ней
жажду. Берт хотел, чтобы в первую очередь  было  хорошо  Касси.  Это  ее
ночь, не его. Поэтому он собирался терпеть и ласкать ее столько, сколько
она пожелает. Раздвинув коленом ее бедра,  он  принялся  гладить  ее  по
животу, опускаясь все ниже.
   На этот раз - все для Касси, твердил Берт, лаская ее грудь  кисточкой
из ее же  собственных  рыжих  волос.  У  меня  нет  ни  малейшего  права
удовлетворять собственное желание, пользуясь ее неопытностью.
   Тем временем его рука прикоснулась к ее  самому  сокровенному  месту.
Постанывая от наслаждения, Касси подалась навстречу, без слов  прося  не
останавливаться. Она даже накрыла его руку своей, словно подталкивая.
   - Ты действительно этого хочешь? - наклонившись над ней, спросил он.
   - Да, хочу, - ответила Касси, от нетерпения слегка прикусив  кожу  на
его плече. Талант обольщения, кажется, был заложен в этой  скромнице  от
природы!
   - Хорошо. - Запечатлев нежный поцелуй на  шее  Касси,  Берт  принялся
ласкать ее там, где она просила, и девушка содрогнулась от наслаждения.
   Его поражало, с какой нежностью и бережностью  он  относится  к  ней.
Берт предпочитал "бурю и натиск" и прежде был не способен долго  ласкать
партнершу, не получая своего. А с Касси... С Касси все было иначе.  Берт
согласился бы лежать с ней рядом и ласкать ее целую вечность, ничего  не
требуя взамен.
   Кожа ее и в самом деле отдавала земляникой - как Берту  и  показалось
когда-то. Сладкий земляничный запах,  наверное,  источали  ее  поры.  На
ощупь она была как шелк, а вкус ее губ напоминал изысканное вино. И  еще
-  Касси  была  потрясающе  страстная.  То,  как  она   реагировала   на
прикосновения Берта, говорило  о  пламени,  грозящем  вырваться  наружу.
Продолжая ласкать шелковистые влажные лепестки плоти,  Берт  приподнялся
на локте и заглянул девушке в глаза.
   - Касси.., сейчас мы должны остановиться, если не хотим зайти слишком
далеко. Я.., очень хочу тебя.
   Он считал своим долгом предупредить ее, что достиг предела  терпения.
При этом Берт не раздумывая продал бы сейчас душу, а заодно и конюшню со
всеми лошадьми за одну-единственную возможность обладать этой девушкой.
   - Я хочу тебя еще сильнее. У меня в сумке лежат..,  ну,  то,  чем  мы
будем предохраняться.
   Господи, она и об этом подумала! Берт собрал всю силу воли и совершил
подвиг. А именно оторвался от нее на миг и сходил  за  сумочкой,  откуда
Касси извлекла пачку презервативов...
   Они лежали рядом, изможденные и счастливые, еще не пришедшие в  себя.
Голова Касси покоилась у Берта на плече, и он старался не дышать,  чтобы
не спугнуть ощущение беспредельного счастья. Рыжие волосы  укрывали  его
голую грудь шелковистым покрывалом. Берт лежал с полуприкрытыми  глазами
и думал, что никогда не забудет яростного крика, который  издала  Касси,
достигнув вершины наслаждения. И еще она выкрикнула его имя.
   Наконец  она   шевельнулась,   приподнялась   на   локте,   Поправила
рассыпавшиеся волосы.
   - Вот это да!
   Ее короткий комментарий польстил Берту  куда  больше,  чем  хвалебный
гимн его мужской состоятельности.
   - Отвези меня домой. Я.., хочу в мою постель. Что же, Берт вполне  ее
понимал. Он и сам мечтал только об одном -  уложить  ее  в  постель,  на
чистые простыни, и там в другой, менее романтичной обстановке продолжить
свои любовные уроки до рассвета.
   Берт быстро надел джинсы и включил свет. Касси зажмурилась, прикрывая
от яркого света глаза ладонью и  растерянно  улыбаясь.  Одежда  ее  была
разбросана по всей комнате, кожаная юбка валялась  в  углу,  один  чулок
лежал на пороге. Видно, в порыве страсти Берт  разбрасывал  предметы  ее
туалета как попало. Но все рекорды побил кружевной лифчик - он свисал  с
гвоздя рядом с уздечками.
   Чувствуя себя необычайно радостно и приподнято, Берт собрал одежду  и
предупредительно подал ее  Касси.  Она  принялась  одеваться,  и  он  не
удержался, чтобы не прикоснуться к ней: застегнул  пуговицы  на  блузке,
целуя ее то в шею, то в  плечо.  Наконец  она  надела  туфли  и  встала,
опираясь на его руку.
   - Ну что, поехали?
   - Поехали. Надеюсь, ты готова еще к нескольким раундам вроде этого?
   - Ты  шутишь?  -  Касси  удивленно  приподняла  бровь,  как  ребенок,
которому предложили сразу десять порций мороженого. - Мне казалось,  что
одного сегодняшнего урока хватит для целой диссертации.
   Самолюбие Берта давно не получало столь  сокрушительного  удара.  Ему
понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл услышанного.  Только
что они с Касси занимались сексом, а теперь она хочет  остаться  одна  и
осмыслить новообретенный опыт, сделать заметки.., для своей работы.
   - Понятно... Значит, урок пошел тебе на пользу?
   - Еще как!
   И она запечатлела на щеке Берта благодарный поцелуй. Но тому было  не
до поцелуев. Настроение, подходящее для ласк, попросту испарилось. Он-то
старался не причинить  Касси  вреда,  думал  о  ее  чувствах...  А  она,
оказывается,  все  это  время  занималась  исследованиями  и  думала   о
концепции куртуазной любви!
   Получается, что здесь, в его лошадином раю, Касси насмеялась над  его
чувствами.

Глава 9

   Через два дня после "посвящения в женщины" Касси сидела одна в  своем
кабинете и просматривала студенческие курсовые. Однако мысли  ее  витали
далеко отсюда. Сама того не желая, она беспрестанно думала  о  Берте,  и
эти мысли мучили ее. Не помогала даже жевательная резинка  -  испытанное
средство отвлечься от тяжелых раздумий.
   Листая крайне занудную,  хотя  и  старательно  написанную  работу  об
этапах  Реконкисты,  Касси  снова  и   снова   прокручивала   в   памяти
произошедшее меж ней и Бертом на конюшне. Тот  вечер,  начинавшийся  как
самый замечательный в ее  жизни,  каким-то  образом  обратился  в  самый
ужасный. И похоже, что это произошло только по ее вине.
   Касси  вздохнула  и  вынула  из  сумочки  пакетик  с  ирисками.   Эта
сохранившаяся  с  детства  любовь  к  сладостям  была  одной  из   самых
трогательных ее черт. По дороге  в  университет  Касси  купила  конфеты,
чтобы утешиться и отвлечься. Может быть, если съесть зараз целую  горсть
мятных  ирисок,  на  душе  полегчает?  Может  быть,  удастся   перестать
вспоминать, как Берт молча, даже не глядя в ее сторону,  вел  машину  по
ночному Эрлбери...
   А ведь все шло так хорошо до  того  момента,  как  она  поблагодарила
Берта за урок. Что же она  сказала  не  так?  Чем  его  обидела?  Она-то
думала, что говорит что-то лестное.
   Может быть, не стоило упоминать о диссертации? Касси покусала  кончик
шариковой ручки, хмуря лоб. Могло ли Берта оскорбить, что она так  сразу
заговорила о работе? Но ведь она  только  сказала,  что  это  был  очень
насыщенный урок. Разве это не комплимент?
   Касси  вздохнула  и  снова  попыталась  сосредоточиться  на  курсовой
работе.  "Короли  Арагонский,   Наваррский,   Леонский   и   Кастильский
организовали сильную коалицию, чтобы  противостоять  натиску  с  юга..."
Легко было этим  королям!  Им  не  приходилось  противостоять  мыслям  о
Бертраме Уорринге...
   Чувствуя себя совершенно несчастной, Касси положила в  рот  еще  одну
ириску.
   Ведь опыт родителей должен был чему-то  научить  ее!  Как  она  могла
забыть,  что  ее  мама  ненавидела,  когда  папа  заговаривал  о   своей
математике. Поэтому они и развелись: мама не хотела делить  мужа  с  его
научной деятельностью, тем более что к последней он  был  привязан  куда
сильнее, чем к жене.
   Пора  бы  привыкнуть,  что  нормальные,  обычные  люди  не   понимают
"сумасшедших ученых" вроде мистера  Росса  и  его  дочери.  Профессоров,
которые живут и дышат своей работой... И ни один мужчина не  выдержит  в
ее глазах конкуренции  о  наукой.  Свои  лучшие  годы  она  намеревается
посвятить истории, а не любовным развлечениям. Она принадлежит к той  же
породе, что и ее отец, и ничего тут не поделаешь.
   Может быть, потом, после получения степени, у нее и появится время на
личную жизнь...
   Касси раздраженно захлопнула папку со студенческой работой. Ну  разве
можно так относиться к истории? Это живая наука, наука о людях, а данная
курсовая по сухости изложения напоминала  скорее  статистический  отчет.
Сразу видно, что студент не "болеет" этой темой, не живет ею и  курсовую
написал только "для галочки"...
   Отец Касси был разочарован, когда  она  не  пошла  по  его  стопам  -
выбрала  гуманитарную  науку.  Все  гуманитарии  казались  Гленну  Россу
"ненастоящими" учеными в отличие от тех, кто занимается точными науками.
И Касси всеми  силами  старалась  доказать,  что  ее  поприще  не  менее
почетно, чем его. Но, видно, ей на роду написано  разочаровывать  людей.
Вот и Берт был разочарован не далее как два дня назад...
   На самом деле Касси упомянула о работе  сразу  после  любовного  акта
только по одной причине.  Наука  была  единственной  областью,  где  она
чувствовала себя уверенно. А уверенности ей тогда очень не хватало,  она
не  знала,  что  сказать,  как  правильно  себя  повести.  Как  выразить
благодарность так, чтобы это  прозвучало  естественно.  Более  всего  на
свете Касси боялась показаться жалкой.
   Неудивительно, что после такого комментария  Берт  высадил  ее  возле
дома и уехал,  едва  кивнув  на  прощание.  Она  сама  оттолкнула  своей
бестактностью мужчину, бывшего ей лучшим другом в течение  четырех  лет!
Показала себя ученым сухарем, законченной эгоисткой. Это  выглядело  тем
более некрасиво, что Касси сама пресекла  все  отчаянные  попытки  Берта
оставить их отношения чисто платоническими...
   Она взяла из стопки курсовых следующую работу.  Может,  эта  окажется
получше? Нужно работать, несмотря ни на что. Работать и  надеяться,  что
все само собой образуется. Рано или поздно они встретятся, объяснятся, и
Берт с его чуткостью и умом поймет, что Касси не хотела его обидеть.
   В этот самый момент в дверь постучали. Касси едва не  подпрыгнула  на
месте. Может, это Берт? Может, он пришел сказать ей, что нужно  серьезно
обсудить их отношения?..  Хотя  для  Берта  стук  был  слишком  тихим  и
нерешительным. И потом, он обычно являлся без стука.  Просто  распахивал
дверь и говорил: "Эй, привет, солнышко!"
   - Профессор Росс... Можно войти? - прозвенел тонкий девичий голосок.
   - Да, конечно, - отозвалась Касси, сразу  узнав  юную  сестру  Берта,
Хейзл.
   Та несколько секунд потопталась на пороге, потом наконец вошла.
   - Садись и чувствуй себя как дома,  -  приветливо  предложила  Касси,
кивая девочке на стул.
   Хейзл уселась, обретая уверенность в себе, и даже  закинула  ногу  на
ногу.
   Касси в самом деле была рада ее видеть - ведь это был  самый  близкий
Берту человек. Она окинула девочку внимательным  взглядом,  в  очередной
раз удивляясь, как мало сходства  между  братом  и  сестрой.  Берт  весь
светлый - светлокожий,  голубоглазый  блондин  несколько  скандинавского
типа, темными были лишь брови. А Хейзл смуглая  -  наверное,  дала  себя
знать испанская кровь матери. Только губы похожи, да улыбка -  такая  же
открытая. На этот  раз  Хейзл,  любительница  выглядеть  экстравагантно,
вырядилась как хиппи - в  широченные  джинсы  и  в  футболку  со  знаком
"пацифик" на груди. На запястьях поблескивали бисерные браслеты.
   -  Будешь  кофе?  -  Касси  хотелось  быть  с  девочкой   как   можно
непринужденнее.
   Хейзл, черпая уверенность в своем свободном наряде, помотала головой.
   - Нет, профессор Росс, спасибо. Я на минутку забежала.
   - Можешь называть меня Кассандрой.
   - Хорошо... Кассандра. Я хотела только поговорить.
   - Я в твоем распоряжении. Тем более что мне сейчас  подвернулась  для
проверки очень скучная курсовая, и я рада  передохнуть.  Обычно  ко  мне
мало кто заходит в это время...
   Разве что Берт, мысленно закончила она. Не так давно, в  понедельник,
он сидел в этом самом стуле, так близко придвинувшись к Касси, что  ноги
их соприкасались... И говорил об уроках любви. О том, что...
   Касси тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Кого-кого,  а  юную
Хейзл это не касается.
   - О чем ты хотела поговорить?
   - О Берте... О моем брате. Касси выпрямилась в кресле.
   - А что с ним такое?
   Хейзл задумчиво крутила на руке бисерный браслетик.
   - Хотела бы я знать! Он всю неделю ходит мрачнее тучи и мне ничего не
объясняет. Стал похож  на  живой  труп!  -  Девушка  беспомощно  развела
руками. - Он вам ничего  не  говорил  тогда  вечером,  когда  вы  вместе
куда-то ходили?
   - Ну.., ммм.., в общем, нет. Не припоминаю. Сестра Берта нахмурилась.
   - Постарайтесь  вспомнить.  Может,  что-нибудь  насчет  меня?  Я  его
разочаровала, он на