засунул руки в карманы брюк.  Его
белая рубашка выглядела торжественно.
   - Почему не сказать все прямо?
   - Это кажется легко в твоих устах... Но мне-то не так просто.
   - Мамочка, посмотри, что мне подарил Ален! - позвала Элли.
   Надя перевела взгляд на  дочь,  державшую  на  ладони  крошечный  золотой
медальон.
   - Он.., принадлежал моей матери, - объяснил Ален, когда Надя с изумлением
взглянула на него. - Надеюсь, ты не возражаешь?
   - Помоги мне надеть его, - потребовала Элли.
   - Есть, мадам. - Лицо Георга сохраняло полную серьезность,  его  тон  был
торжественным. Элли хихикнула, поднимая волосы наверх.  -  А  она  почти  не
изменилась, а? - улыбнулся он Наде.
   Сам же он изменился. Не только в одежде, но и в том, как Георг смотрел на
Надю, как говорил и двигался. Это был совсем другой человек.
   - Повернитесь, - приказал он.
   - Есть, сэр, - отпарировала Элли. Георг ловко защелкнул на ее шее изящную
цепочку, поцеловал в затылок и отступил назад.
   - Готово!
   - Как я смотрюсь? - спросила Элли, переводя взгляд с одного взрослого  на
другого.
   - Восхитительно! - произнесли они в унисон.
   - Побегу вниз, покажу Джону и остальным, пока не пришли ребята. - У двери
она обернулась и с тревогой спросила:
   - Ты ведь не уедешь? Останешься на праздник?
   - Обязательно останусь. Глаза Элли засверкали.
   - Блеск! - воскликнула она и умчалась вниз по лестнице.
   Георг нервно ходил по комнате в начищенных и непривычно блестящих туфлях.
   - Я слышала, ты собрался продать свою хижину?
   Он кивнул.
   - После ремонта.
   От его улыбки у нее закололо сердце.
   - Порушил все, тупица.
   - Тебе было очень тяжело тогда.
   - Мне до сих пор не хватает Эдды. Особенно я ощутил это, проезжая мимо ее
дома.
   - Мне тоже. Думаю, и другим.  Воцарилось  молчание.  Неужели  так  теперь
будет всегда?
   - Я рада, что вы с отцом помирились, - нарушила Надя возникшую паузу.
   - Спасибо, он шлет тебе наилучшие пожелания.
   - Очень мило с его стороны.
   - Обязательно передам ему твои слова. - Вынув  руки  из  карманов,  Георг
подошел к окну. - А городишко неплохо смотрится.
   - Дела здесь пошли получше, В следующем месяце заработает новая  фабрика.
К больнице пристраивают еще одно крыло. - Поколебавшись, Надя тихо добавила:
   - И все благодаря анонимному пожертвованию.
   Надя замолчала, и Георг повернулся к ней.
   - Это был ты? - спросила она, когда их взгляды встретились.
   - Мы с отцом.
   Морщины на его лице стали глубже, появились новые.
   - Ужасно было? Я говорю о тюрьме.
   - Не так страшно, как могло бы быть... Георг ждал, ему  хотелось  увидеть
радушную улыбку, которую рисовал в своем воображении два долгих года.
   - Ты, похоже, совсем не изменилась. - Он кашлянул. - Могло быть  и  хуже.
Если бы взорвались спагетти...
   Надя покраснела, а глаза ее потемнели от гнева.
   - Ты хочешь сказать, что я не гожусь для ведения домашнего хозяйства? Это
чистая правда.
   Отшвырнув осколок стекла с пути, Надя ринулась  к  встроенному  шкафу  за
веником и рьяно принялась за уборку.
   - Извините, - бросила она,  когда  на  ее  пути  оказались  большие  ноги
Георга.
   Ворча что-то под нос, он отступил на несколько шагов.
   Закончив, она скрестила руки на груди.
   - Я слушаю, говори.
   Георг все еще думал о ее кремовой коже  под  шелковой  рубашкой  и  вдруг
обратил внимание на выражение ее глаз; они метали молнии. Его  сердце  также
яростно стучало, в горле пересохло. Что она думала о нем? О них?
   - Думаю, ты приехал продать дом, расторгнуть свое товарищество  с  Ником,
попрощаться с Элли? И со мной?
   - Мне, похоже, не обмануть такую классную газетчицу, как вы, миссис Адам.
   Она насупилась и сжала руки в кулаки.
   - Издательницу, и я предупреждаю вас, Смит...
   - Лейтон. Ален Смит умер. Выражение ее глаз изменилось.
   - Мне будет его не хватать.
   - В самом деле?
   - Естественно. Я уже скучала по нему.
   - Мне тоже не хватало тебя. - Даже у сорокалетнего  мужчины  терпение  не
бесконечно. -  Я  действительно  приехал  продать  свой  дом  и  расторгнуть
соглашение о партнерстве с Ником. Что же касается прощания...
   Он замолчал, пораженный своим собственным страхом. Даже  большим,  чем  в
тот первый день в тюрьме.  Уверенность,  которую  он  питал  по  пути  сюда,
куда-то испарилась.
   - Господи, тебе я тоже  кое-что  привез.  Он  достал  из  кармана  другую
коробочку. Меньше, чем Эллин блестящий  пакетик.  Простую,  белую  картонную
коробочку. Ее лицо скривилось.
   - Лучше не надо. Достаточно одного простого "прощай".
   - Может быть, для тебя,  -  пробормотал  он.  Взяв  ее  руку,  он  вложил
коробочку в ее ладонь. - Возьми, открой.
   Надя свирепо уставилась в его потемневшие синие глаза,  едва  удерживаясь
от того, чтобы броситься ему на шею.
   - Не командуй мной!
   - Может, ты все же откроешь коробочку, - процедил он сквозь зубы.
   Не один резкий ответ пришел ей на ум, но она молчала. Нет, она не  унизит
себя, умоляя его остаться.
   Радуясь, что ее пальцы дрожат совсем  немного,  она  открыла  крышечку  и
замерла.
   - Кольцо, - прошептала она, ошеломленная, не веря своим глазам.
   - Похоже на то. - Он застенчиво улыбнулся. - Нравится?
   - Это зависит...
   - От чего?
   - От того, что за ним последует.
   Нет, с ней просто невыносимо, подумал он.  Упрямая,  как  мул,  настоящий
подарок для мужчины, совершенно отвыкшего от женщин!
   А Ник заверял его, что она все еще влюблена в него. Да что он понимает  в
женщинах? Нужно было дать ей привыкнуть к себе. Поухаживать,  как  предлагал
отец. Цветы, шампанское, неделька в каком-нибудь романтическом  местечке  на
побережье. Но, черт побери, он и так уже ждал слишком долго. Два года  пытки
достаточны для любого мужчины.
   Рассвирепев, он взял ее лицо в руки и бесцеремонно поцеловал.
   - О чем ты говоришь? - Георг не дал ей ответить и  поцеловал  снова.  Еще
сильнее. - Свадьба, черт побери! И дети.
   Она не ожидала такой реакции и таких слов.
   - О!
   - И все? Только это? - Георг чуть не взорвался.
   Ее губы медленно округлились, а в глазах появилась нежность.
   - А как насчет уговорить женщину, ты, крутой мужик?
   Казалось, он готов был задушить Надю. Но вместо этого приник к ее губам в
долгом, медленном, томительном поцелуе. Дрожь пробежала по его телу, Он едва
удержался от того, чтобы схватить ее и отнести в постель, показать, что  два
года тоски сделали с мужчиной.
   - Как тебе это? - прошептал он.
   - Неплохо, - шепнула она в ответ. - Для мужчины,  писавшего  только  одно
письмо на три моих;
   - Не силен я в словах.
   - Это я уже заметила.
   - Ты сумасшедшая.
   - Еще какая. - В голосе Нади появилась уверенность. - Тебе не приходило в
голову, что я тут волнуюсь, переживаю, как ты там,  хочу  знать,  что  и  ты
немного переживаешь из-за меня?
   - Я тоже переживал, особенно когда мне оказали, что  отец  Элли  принялся
вновь обхаживать тебя. Я места себе  не  находил,  пока  не  узнал,  что  ты
послала его подальше.
   Надя заморгала.
   - Кто сказал тебе о Фреде?
   - Отец. Со слов Ника.
   - Выходит, за мной шпионили?
   - Так, наблюдали понемножку... Я... Мне не разрешали звонить по телефону.
Что мне было делать?
   - О... Георг, у меня нет слов. Застонав, он с силой прижал ее  к  себе  и
прошептал на ухо:
   - Извини, что, не писал чаще и не смог приехать к тебе раньше.
   Он поцеловал ее волосы и опьянел от знакомого аромата.
   - Если ты не  выйдешь  за  меня  замуж,  я  буду  околачиваться  здесь  и
приставать, пока наконец ты не скажешь "да", лишь  бы  отвязаться.  Подходит
такой вариант?
   - Уже лучше.
   Георг закрыл глаза, глубоко вдохнул и выпрямил плечи.
   - О'кей. Вот мое последнее слово. - Он мягко произнес:
   - Вы нужны мне, миссис Адам, на любых условиях. Если ты захочешь красивых
слов, я скажу их. Да что твоей душе будет угодно.
   Георг замолчал. Надя ждала. Он нахмурился, провел рукой по своим волосам,
вздохнул. Да, лучше пойти на поводу у этой женщины.
   - Проклятье! Я люблю тебя. Это ты хотела услышать?
   Надя  улыбнулась.  Медленно,  любяще.  Широко.  Их  поцелуй  был  долгим,
упоительным и прекрасным.

Эпилог

   Праздник был в разгаре, когда Надя обнаружила рядом с  собой  Георга.  Он
обворожительно пах мылом и мороженым. Шоколадным. Он  купил  четыре  галлона
для детей и один для себя.
   - Пошли, - прошептал он на ухо. - Ник  присмотрит  за  этими  хулиганами,
пока мы прогуляемся.
   Надя улыбалась не переставая с того момента, как он  надел  на  ее  палец
кольцо с изумительным бриллиантом.
   Ник не заметил кольца, но все понял по сиянию ее  глаз  и  от  всей  души
поздравил их, обрадованный ,к тому же известием, что  не  только  не  теряет
компаньона, - но и приобретает большую долю в деле.
   Элли сразу же заметила кольцо и тут же заверила мать и  будущего  отчима,
что  нисколечко  не  удивлена.  И  вообще,  когда  они  собираются   завести
ребеночка?
   Держась за руки, они сбежали с крыльца,  словно  юная  парочка,  решившая
скрыться от людей.
   - Люблю осень в горах, - прошептала Надя, когда они шагали уже по улице.
   - А я люблю тебя.
   - Знаю, - прошептала  она.  -  Ты  уже  говорил  мне  это  много  раз  за
сегодняшний вечер.
   Когда они вышли на окраину городка, Георг увлек ее под огромный дуб.
   - Я должен объяснить тебе кое-что.
   - Хорошо, объясняй.
   - Во-первых, мне необходимо тебя обнять. - Он притянул ее к себе.
   Он снял пиджак и галстук, расстегнул воротник рубашки и, закатал  рукава.
Теперь Георг больше походил на мужчину, которого она полюбила.
   Чуть отстранившись, Георг посмотрел на нее горестными глазами.
   - Знаю, ты очень огорчилась, что я не приехал сюда прошлым летом, но ведь
у меня была подписка о невыезде, и я не мог нарушить ее...  -  Он  попытался
собраться с мыслями.
   Обняв Георга, прижавшись щекой к его груди, Надя ждала, чувствуя, что  он
пытается сказать самое сокровенное.
   - Все как-то запуталось - то, что я натворил, отчуждение от семьи, жизнь,
которую я вел здесь. Ты.
   Он жадно поцеловал ее.
   - Часть меня была Аденом, другая  -  Георгом.  -  Он  заговорил  быстрее,
словно почувствовал себя на твердой почве. - Мне нужно было понять, кто я  и
чего я хочу на самом деле, прежде чем приехать к тебе. Поэтому я просидел  в
Бостоне все то время, пока была  в  силе  подписка  о  невыезде.  Постарался
помириться с сестрами и со старыми друзьями и работал вовсю, помогал отцу  в
операционной.
   - Думаю, ты многое узнал о себе, - прошептала Надя,  понимая,  как  много
значит для него работа.
   - Конечно, - он вздохнул. - Боже, мой отец - чудотворец со скальпелем.  -
Святящаяся  в  его  глазах  гордость  согрела  Надю.  Но  ее  раны  еще   не
зарубцевались полностью.
   - Он хотел, чтобы ты остался? Георг кивнул.
   - Я сказал "нет". Мое место здесь, где живет моя семья.
   Сердце Нади забилось сильнее.
   - И где тебя с нетерпением ждут твои пациенты.
   - Надеюсь. Но мне, видно, придется налаживать и новые отношения.
   - Посмотри-ка, - прошептала она, и Георг проследил за ее взглядом.
   Старый гараж, который он ожидал увидеть на углу, снесли, и через  пустырь
на его месте он увидел уродливый дом, давший приют их с Ником клинике. Ветви
деревьев перед ним были увешаны желтыми, уже почти вылинявшими лентами.  Они
словно заждались его возвращения. У него защемило сердце.
   - Это ты придумала? - спросил Георг, вглядываясь в любимое лицо.
   - И я, и Элли, и многие обитатели городка. Мы любим тебя, док.  -  На  ее
щеках образовались ямочки.
   Он шумно вздохнул, закусил губу, пытаясь сдержать слезы.  Ее  глаза  тоже
влажно заблестели.
   - Только в одном я не уверена.
   В глазах Георга промелькнула тревога.
   - В чем, любимая?
   Надя сделала вид, что размышляет, наслаждаясь  выражением  нетерпения  на
его лице.
   - Я привыкла в постели к мужчине по имени Ален. Теперь его нет,  но  есть
другой, уверяющий, что желает заняться  со  мной  любовью.  -  Она  украдкой
взглянула на него из-под опущенных ресниц. - Ты ведь говорил это, да?  Но  я
не уверена, каково мне будет с этим мужиком, Георгом, в качестве  любовника.
Или мужа.
   Он крепче сжал ее в своих объятиях и опустил голову.
   - Вот что я тебе скажу, милая, - прошептал Георг  ласково.  -  Ты  только
доверься старому доку Лейтону - уж он о тебе позаботится.