к  Якубу  Хаяту  обратились  с  вопросом  по
поводу крупной программы реконструкции старого Лахора.
   Созданный по инициативе верховного комиссариата  по  градостроению,  этот
проект должен был реализовываться  в  сотрудничестве  с  одной  нью-йоркской
компанией. Тогда-то Якуб и вызвал Менсура.
   - В любом случае, - вновь продолжил хозяин, -  я  рад  этой  возможности,
которая привела вас к нам... Послушай, Ашраф! - крикнул он неожиданно.
   Обращаясь к Лорин, он представил ей своего двоюродного брата:
   - Ты узнаешь Лорин?
   - Ну как бы я смог ее забыть?  -  Он  поклонился  ей.  -  Вы  более  чем,
когда-либо прекрасны, мадам, - сказал он.
   Якуб извинился, поскольку обязанности хозяина дома требовали не  забывать
и других гостей.
   - Так что, вы вернулись? - продолжил Ашраф. - Тогда  расскажите  мне.  Вы
поддались очарованию нашей  страны?  Хотя  Нью-Йорк  -  город,  не  лишенный
интереса.
   - А  какого  ответа  вы  ждете  от  меня?  В  глазах  Ашрафа  промелькнул
насмешливый огонек. Разговор, а точнее, шутливая  речь  была  одним  из  его
любимых развлечений, и ему доставляло удовольствие общение  с  этой  молодой
женщиной.
   - Значит, вы покинули свою страну.., и заодно бросили любимую работу.  Не
из тех ли вы женщин, что жертвуют всем ради мужа?
   Лорин запротестовала:
   - И не думайте так. Я  в  восторге,  что  живу  здесь,  но  у  меня  есть
профессия, и я рассчитываю заниматься ею.
   - А! Вы меня обнадеживаете. Каковы ваши планы?
   - Это долго объяснять. Может быть, в другой раз.
   - Как вам будет угодно. А где вы собираетесь жить?
   - В Гульберге. Впрочем, вы же знаете дом Менсура.
   - Да, конечно. Таким образом, вы сразу же  столкнетесь  с  вашей  грозной
свекровью!
   - Салимой?
   - Да, Салимой.
   - Но я думала, что она в Сялкоте.
   - Время от времени она проводит там несколько недель,  но  большую  часть
времени живет в Гульберге. Этот квартал ей очень подходит. Я полагаю, он вам
тоже понравится. Как вы думаете?
   - Я не знаю... Да... Возможно.
   У Лорин теперь было только одно желание - найти Менсура и объясниться. Он
не говорил ей о своей матери, он нарочно  не  сказал,  что  она  будет  жить
вместе с ними. Салима всегда была обходительна, но как только дело  касалось
раздела сфер влияния в доме, появлялась натянутость. Тем более  что  Салима,
хотя и не была бог весть кем, даже слыла сильной личностью.
   - Вы стали  сразу  какой-то  задумчивой,  не  так  ли?  -  У  Ашрафа  был
удивленный вид, - По крайней мере, это не из-за того, что я только  что  вам
сообщил?
   - Нет, нет. Будьте спокойны. Если позволите,  я  сейчас  пойду  к  своему
мужу. Столько народа... Я его совершенно потеряла из виду.
   - Пожалуйста, пожалуйста, но, главное, не беспокойтесь. По правде говоря,
не из-за чего.
   И с натянутой улыбкой на лице Лорин растворилась в толпе гостей в поисках
мужа.

Глава 2

   Лорин пребывала в задумчивости  в  автомобиле,  увозившем  ее  в  сторону
Гульберга, жилого квартала Лахора, выбранного Менсуром для проживания.
   В лунном освещении легкая дымка становилась синеватой,  окутывала  все  и
даже придавала какой-то  таинственный  вид  тяжеловесному  куполу  ближайшей
мечети.
   Через некоторое время Менсур сделал крутой поворот. Оставляя позади  себя
переплетение узких улиц, они выехали на  дорогу  Мак-Леод-Роуд.  В  гнетущей
теплоте ночи до них доносился лишь редкий собачий лай. На  полном  ходу  они
промчались по Анпе-Мелл, затем по Чаринг-Кросс. Невдалеке, утопая в  листве,
внезапно возник Дом правительства. Лорин лишь  бросила  на  него  рассеянный
взгляд, ее мысли были о другом.
   - Ты устала? - спросил Менсур, глядя на напряженное лицо жены.  -  В  чем
причина? Лорин ответила каким-то уклончивым жестом.
   - Ты не находишь, что эта вечеринка была необычайно удачной? - Она  молча
кивнула головой. Тогда, восхищенно улыбнувшись, он сказал ей:
   - Ты знаешь, все мои друзья были пленены твоим очарованием.
   - Ты полагаешь, что с твоей матерью будет то же самое?  -  Вырвавшийся  у
нее вопрос невольно прозвучал провокационно.
   Менсур бросил на нее беглый взгляд. Он вел машину небрежно, и его внешняя
развязанность могла раздражать молодую жену.
   - Я что-то не очень тебя понимаю, - ответил он.
   - На самом деле?
   - Почему этот агрессивный тон в отношении Салимы?
   - Ты не сказал мне, что мы будем жить с ней под одной крышей.
   - До настоящего момента у нас не было времени подойти к этому вопросу,  -
ответил он внешне искренне, но по интонации голоса Лорин заподозрила, что он
хочет прощупать почву.
   Она продолжила резким тоном:
   - Тем не менее это тема с большим смыслом. Уж скажи  честно,  ты  пытался
меня обмануть. Менсур с жаром парировал:
   - Я тебя не понимаю. Куда лучше, если бы ты все объяснила.
   Они приближались к  каналу.  По  звукам  гнусавой  музыки  она  приметила
парочку, которая слушала транзисторный приемник, сидя на газоне,  образующем
вдоль тротуара некоторое подобие банкетки. Менсур свернул на углу улицы,  не
обратив на них внимания...
   - Я не знала, что Салима будет жить с нами,  -  уже  спокойнее  повторила
Лорин.
   - Что тебя смущает? С тех пор как мой отец умер, несколько месяцев в году
она проводит в Лахоре. Остальное время живет в Сялкоте.
   Делая усилие, чтобы взять себя в руки, Лорин тем не менее не без упрека в
голосе сказала:
   - Прежде всего, ты мог бы со мной об этом поговорить. Потом, я не знаю, к
чему готовиться. Это  совершенно  новая  для  меня  ситуация,  и  я  немного
побаиваюсь. Насколько помню,  у  Салимы  всегда  был  критический  взгляд  в
отношении других. - После паузы она нерешительно продолжила:
   - У нее и у меня образ жизни настолько различен...  Мне  не  хотелось  бы
ссориться с ней, но не менять же свой стиль жизни!
   - Не волнуйся, пожалуйста,  вы  будете  редко  видеться.  Ее  апартаменты
расположены на втором этаже, у нее свои друзья... Нет никаких оснований  для
того, чтобы она вмешивалась в нашу жизнь.
   -  Да,  именно  это-то  и   предполагается...   А   потом   очень   скоро
обнаруживается, что люди начинают стеснять друг друга.  Почему  бы  не  жить
где-нибудь в другом месте?
   - Послушай, сейчас у меня нет времени, чтобы искать квартиру. Кроме того,
этот дом очень просторный, и было бы смешно не воспользоваться этим. К  тому
же Салима не поняла бы, почему мы отказываемся поселиться в нем.
   - А! Ну вот! Ты ставишь личные соображения твоей матушки выше  моих.  Это
именно то, чего я опасалась.
   Менсур сделал нетерпеливое движение. Не желая слышать его возражений, она
воскликнула:
   - Предупреждаю тебя: либо я, либо она! Это неуместное заявление вызвало у
него смех, который взбесил ее, и она продолжала с запальчивостью:
   -  Я  полагаю,  что  ты  мог  бы  поинтересоваться  моим   мнением.   Это
свидетельствовало бы о вежливости с твоей стороны  и,  по  крайней  мере,  о
доверии. - Ее голос стал резким. - Обычно ты спрашиваешь моего  совета.  Это
что, само возвращение в твою страну так тебя преобразило?
   Внезапно его лицо помрачнело.
   - Безусловно, ты у себя дома,  ты  царствуешь  как  хозяин,  и  никто  не
покушается на твои права, но напротив...
   Теперь Менсур смотрел на нее в изумлении.
   - Ты мне дознание устраиваешь? Она гневно прервала его:
   - Вовсе нет.  Просто,  привыкнув  руководить,  ты  не  допускаешь,  чтобы
кто-нибудь возражал тебе или проявлял инициативу. Ты обращаешься  с  людьми,
как будто они пешки... Раньше ты был более гибок в своих суждениях... Теперь
же ты просто говоришь, а все вокруг подчиняются.
   Менсур улыбнулся с насмешкой:
   - Ну ладно!  В  этих  условиях  тебе  нечего  опасаться.  Мне  достаточно
навязать свою точку зрения, чтобы...
   Красивое лицо Лорин передернулось. Неожиданно почувствовав  себя  немного
смешной, она добавила;
   - Все не так просто, и ты это знаешь.
   - А тогда чего ты опасаешься?
   - Что касается твоих обязанностей, - сказала она, - то я  тебе  полностью
доверяю. Однако в родной стихии твоя глубинная натура  мало-помалу  начинает
брать верх.
   - А какова, на твой взгляд, моя натура в глубине?
   - У тебя буйный темперамент, который твой контакт с Западом лишь смягчил,
но не усмирил. Вместе с тем ты искушен во всех тонкостях того образа  жизни,
который мне неведом. - Лорин расправила плечи. - Короче, я сильно  опасаюсь,
как бы ты не стал злоупотреблять своей властью.
   Он сдержанно улыбнулся и лукаво посмотрел на нее.
   - Я не знаю, как мне следует воспринимать твои рассуждения.  То,  что  ты
говоришь, одновременно и льстит, и внушает беспокойство.
   Оставшись без аргументов,  Лорин  предпочла  не  отвечать.  Она  опустила
стекло и, закрыв глаза, подставила свое лицо нежности ночи.  Между  тем  они
уже почти приехали. Через  несколько  сот  метров  под  гевеями  обрисовался
силуэт дома.
   Построенный так,  чтобы  сохранить  прохладу,  он  имел  фасад,  покрытый
цветами, но без окон.
   Лорин вспомнила о своем удивлении,  когда  увидела  его  впервые,  ожидая
встретить жилище остекленное  и  воздушное.  В  отличие  от  того,  что  она
поначалу себе представляла, окна и двери выходили во внутренний дворик.
   Во время  своего  первого  пребывания  ей  не  раз  представлялся  случай
любоваться красотой его цветников, усиленной пылающим светом солнца.
   Менсур остановился и вышел из машины, чтобы закрыть за собой ворота.
   В свою очередь и Лорин, чувствуя себя очень усталой, выбралась из "Рейндж
Ровера", опасаясь, как бы не вывихнуть ногу на мелком гравии.
   Не  говоря  ни  слова,  она  проследовала  за   мужем   в   вестибюль   с
инкрустированным паркетом. Все комнаты их апартаментов выходили  в  коридор,
из которого открывался вид на ряд плотно посаженных апельсиновых деревьев.
   Лорин прошла в свою комнату, будучи  недовольной  и  сама  собой,  и  тем
оборотом, что принимали события, раздосадованная до такой степени, что  даже
не обратила внимания на убранство помещения, весьма красочное. Плиточный пол
покрывали роскошные ковры, а большая кровать с покрывалом из бледно-зеленого
материала была уже приготовлена к ночи.
   Она сбросила на пол платье и скользнула под  покрывало,  не  удосуживаясь
надеть ночную сорочку.
   Чтобы отогнать комаров, в  курильницах  были  зажжены  листья  мелиссы  и
ладана, опьяняющий запах которых  смешивался  с  ароматом  цветов.  Лампа  у
изголовья давала оранжевый успокаивающий свет.
   Когда Менсур лег возле нее, она прижалась к нему и тотчас же уснула.
   Проснувшись рано от жары, она обнаружила, что муж уже встал. У  нее  было
лишь одно желание: облиться прохладной водой.
   Она тут же  соблазнилась  ванной  комнатой,  целиком  отделанной  голубой
плиткой.  По  ее  настоянию,  здесь  было  расставлено  большое   количество
различных баночек и мазей. Она нашла все  необходимое  для  своего  туалета:
розовую воду, цветочное молочко, настоянное на финиках, а также настойку  из
папайи для очистки кожи и рисовую воду для придания пышности волосам.
   Вымывшись и надушившись, она натянула пеньюар и  поднялась  по  лестнице,
ведущей на террасу.
   Вскоре она оказалась с ног до головы в потоке солнца; с  живым  интересом
глядела она на минареты, купающиеся в розовом свете. Город гудел,  как  улей
весной, а пыль, поднимающаяся  с  улицы,  красноречиво  свидетельствовала  о
наступлении жаркого дня.
   Молодая  женщина  отдалась  созерцанию  пейзажа.  Вокруг  виднелись  дома
колониального стиля - наследие Британской империи, которые,  казалось,  были
насквозь пронизаны покоем и ностальгией.
   Она спустилась к себе как раз в тот момент, когда Селим,  слуга  Менсура,
постучал в дверь.
   - Ваш завтрак, сахиба, - сказал он, кланяясь.
   Лорин поблагодарила его, и он тотчас же исчез.
   На подносе она нашла записку от мужа, который приглашал зайти  в  офис  к
одиннадцати часам.
   Из-под крышки покрытого глазурью кофейника поднимался душистый пар. Лорин
почувствовала, как у нее затрепетали ноздри. Она сделала несколько глотков и
погрызла  фисташек.  Нет  ничего  лучшего,  чем  "шапати",  этих   тоненьких
пшеничных лепешек, заменяющих хлеб!
   Продолжая  есть,  Лорин  чувствовала,  как  спадает  напряжение.   Легкое
разочарование во время пробуждения, когда она обнаружила отсутствие Менсура,
постепенно развеивалось.  Она  вкушала  это  мгновение,  как  вдруг  взгляд,
брошенный на часы, напомнил ей, что пора идти.  К  этому  рабочему  дню  она
переоделась в брючный костюм из легкой ткани и гладко зачесала назад волосы.
   Прежде чем выйти, она на некоторое время задержалась в анфиладах  комнат,
неуверенно  разыскивая  Салиму,  но  не   обнаружила   никаких   следов   ее
присутствия. Лишь прислуга ненавязчиво занималась сменой цветов  и  поливкой
садика.
   Селим вызвался сопроводить ее до офиса  Менсура.  Расположенный  в  самом
центре города, он размещался на верху десятиэтажного здания. Через  четверть
часа они были уже у цели.
   Муж ждал ее в большом зале. Кроме своего партнера, Якуба Хаята, с которым
ему теперь предстояло работать в тесном  сотрудничестве,  он  собрал  вокруг
себя всех тех, кто в той или  иной  степени  был  вовлечен  в  этот  проект:
архитекторов, специалистов по урбанистике, инженеров и банкиров.
   Отобранная группа  объединяла  в  себе  совершенное  знание  местности  с
обширным  опытом  в  области  географии  городов.  При  этом,   заботясь   о
привлечении самых лучших экспертов, Менсур обеспечил участие Дэвида Нортона,
одного из членов хорошо известного в  Нью-Йорке  агентства  У.  Нортон  Фоке
Ассошиэйтиз.
   Лорин была рада встретить кого-нибудь из своих соотечественников.
   И те, и другие рассматривали ее  с  любопытством,  поскольку  присутствие
женщины на такого рода заседаниях было явлением малораспространенным.
   Пока Менсур  выступал  с  изложением  своих  задач,  Лорин  с  удивлением
заметила, как рядом с ней за большим столом присаживается  Ашраф.  До  этого
момента она его не видела.
   - Что вы здесь делаете? - удивленно спросила она.
   - Пришел, чтобы увидеть вас.
   - Не верю ни одному вашему слову.
   - Вы себя недооцениваете.
   - А вы не могли бы время от времени становиться серьезным?
   - Tec! - сказал он ей, сощурив глаза, полные лукавства. - На нас смотрят.
   В тот момент Менсур говорил о принципиальной схеме, которая  должна  была
послужить основой для программы реконструкции старого города.  Но  он  видел
шире. Задыхающийся центр, отток жителей в отдаленные  пригороды,  анархичное
движение транспорта делали необходимым углубленное изучение городской среды.
По его предположению, предварительные работы должны  были  продлиться  около
шестнадцати месяцев.
   Ашраф нахмурил брови.
   - Ваш муж хорошо, ведет дело,  -  зашептал  он  низким  голосом.  -  Ваше
пребывание в Лахоре рискует затянуться.  Что  до  меня,  так  я  этим  очень
доволен.
   - В конце концов, вы мне скажете, в качестве кого вы здесь присутствуете?
- в том же духе спросила Лорин.
   - Со строго официальной точки зрения,  прекрасная  дама..,  ваш  покорный
слуга руководит министерством культуры этой  страны.  Ничто  не  может  быть
решено без моего одобрения. - В его голосе не было и тени самодовольства,  и
Лорин уже готовилась забросать его вопросами, когда он  спросил  ее  в  свою
очередь:
   - А вы? Я так понял вчера, у вас есть  какие-то  совершенно  определенные
планы?
   - Это более чем просто планы. - С той же  уверенностью,  что  и  какое-то
мгновение назад, она заявила:
   - Я тоже участвую в разработке этой программы.  -  Она  выдержала  паузу,
затем добавила:
   - И потом.., как бы вам того ни хотелось, но если не могут  обойтись  без
вашего мнения, то уж тем более не  смогут  игнорировать  мои  услуги.  Ашраф
фамильярно приблизился к ней.
   - А какова ваша сфера деятельности? - спросил он слащавым тоном.
   Не  замечая  иронии,  которая  сквозила  в  этих  словах,  она   серьезно
объяснила:
   - В мои обязанности входит сбор и обработка всевозможных данных,  начиная
с материалов переписи населения и  кончая  оценкой  дорожной  сети,  включая
оценку видов средств транспорта и планов застройки домов.., не считая  учета
ассигнований.
   Ашраф с восхищением кивнул головой.
   - Кто бы мог подумать, что в столь  прелестной  головке  гнездятся  такие
серьезные идеи!
   - Не вижу никакой связи.
   - Да, я тоже. Это исключительно для того, чтобы позлить вас.
   - Замечательно! Могу я узнать, почему вы ищете повода для ссоры со мной?
   - Вы не можете себе представить, до какой степени  у  многих  не  хватает
чувства юмора, но вы отвечаете соответствующим образом. Но  довольно  шуток.
Если я правильно понимаю, Менсур привлек вас в какой-то степени.
   - Вовсе нет. Я стараюсь  сохранить  некоторую  независимость.  Вы,  может
быть, знаете, что этот проект частично финансируется Всемирным банком.
   - Да, действительно, я слышал, об этом говорили. Лорин продолжала веселым
голосом:
   - Я почти не полагаюсь на случай, хотя в данной ситуации он сыграл в нашу
пользу. Когда Менсур получал этот  проект,  я  брала  интервью  у  директора
комиссариата по планированию при Всемирном банке. Он как раз снимал  с  себя
полномочия, чтобы заступить на ту же руководящую должность  в  Пакистане.  В
общем в отношении интересующего нас  дела  банку  был  небходим  человек  на
месте. Для меня не составило труда убедить его поручить эту работу мне.  Вот
таким образом я и получила все полномочия.
   - А каков ваш статус?
   - Я подчиняюсь посольству Соединенных Штатов.
   - Это гениальное решение. Вы ловко провели переговоры.
   - Надо сказать, я была заинтересована.
   - Это естественно.
   В это время  среди  собравшихся  несколько  раз  раздавался  смех.  Лорин
переключила свое внимание на то, о чем говорили вокруг  нее.  До  этого  она
слушала лишь вполуха. Менсур столько раз рассказывал ей об этом проекте, что
у нее сложилось впечатление, что она знала мельчайшие его подробности.
   Разговор продолжался то с одного, то с другого конца стола, причем иногда
употреблялись слова на урду, арабском, персидском языках. Поскольку говорили
очень быстро, то Лорин эта речь была непонятна.
   Урду наряду с бенгальским был одним из местных языков, на котором  Менсур
говорил при ней  только  в  исключительных  случаях,  но,  услышав,  как  на
протяжении нескольких дней на нем так бегло говорили, она сказала себе,  что
выучить его было бы в ее интересах, если она не хочет оставаться в стороне.
   Это впечатление еще более усилилось во время обеда, который проходил дома
в обществе Салимы.
   Они вернулись к двум часам. Жара была настолько сильной,  что,  казалось,
она исходила от земли, окутывая все живое и  неживое  удушающей  атмосферой,
изредка смягчаемой восхитительными ароматами свежей мяты.
   Когда они приехали. Салима ожидала в столовой. Расположенная недалеко  от
их апартаментов, эта комната выходила на веранду, оборудованную  под  зимний
сад. Кактусы делили  здесь  пространство  с  олеандром,  а  все  вместе  это
образовывало одно из самых привлекательных нагромождений.
   Лорин была в нерешительности, как ей себя держать, когда свекровь дала ей
знак занять место напротив себя.
   Одетая в  светло-голубое  сари,  она  носила  очень  красивое  украшение,
обвивающее шею.
   - Салям алейкум, - сказала она, складывая ладони.
   Лорин обожала это приветствие, которое обозначало - здравствуйте. Немного
смущенная приемом, она в свою очередь поприветствовала ее,  не  проронив  ни
слова.
   Почти сразу же  Салима  обратилась  к  своему  сыну  на  урду.  В  рамках
установленных традиций и обстоятельств эта  пожилая  женщина  была  наделена
некоторой загадочностью. В чертах  ее  лица  отражалась  сильная  воля.  Что
скрывалось за этой бесстрастной маской?
   Находясь  в  несколько  подавленном  состоянии,  Лорин   позволила   себе
посмотреть в сторону Менсура в тот момент, когда Селим принес первые блюд