й.  Люди
забывают о подобных вещах, если им то и дело не напоминать.
   - Мы тоже могли бы забыть об этом центре, - высказалась Хлоя. -  Это  был
бы лучший выход, если вы спросите меня.
   - К сожалению, мы уже не  можем  выбирать,  -  напомнил  Джастин.  -  Уже
собрано изрядное количество денег. Мы не можем прикарманить их, своевременно
позабыв, с какой целью прежде всего мы начали сбор средств. На нас подадут в
суд по обвинению в воровстве и мошенничестве, прежде чем  мы  успеем  нанять
адвоката.
   - Мне все в этом деле не нравится, - настаивала Хлоя. - Я с самого начала
говорила, что нельзя было позволять втягивать себя в  дурацкий  проект.  Это
была большая ошибка.
   -  Что  надо  сделать,  чтобы  тебе  понравилось   хоть   что-нибудь?   -
презрительно фыркнул Роджер.
   - Дать ей милого, симпатичного, жизнерадостного мужчину,  -  промурлыкала
Ариадна, взмахнув ресницами в сторону Фредерика. - Признает ли это наша Хлоя
или нет, но она сохнет от недостатка мужского внимания.
   Мелоди скрипнула зубами в отчаянии, когда разговор перешел в нападки друг
на друга; это происходило слишком часто, нарушая ее душевное спокойствие.
   - Я очень рада, что вы трое не хотите выступать по телевидению со  своими
взглядами, - заявила она Роджеру, Хлое и Ариадне. - Дай вам волю, и интервью
станет гарантированной катастрофой. Может, я не всегда говорю  то,  что,  по
вашему мнению, должна была  сказать.  Но  я  по  крайней  мере  способна  не
забывать о главном и не дать себя отвлечь от него мелочами.
   Это была похвальба, о которой  она  впоследствии  сожалела.  В  следующий
вторник, когда интервью переходило уже в решающую  фазу,  Мелоди  опасалась,
что она единолично принесла делу больше вреда, чем Роджер,  Хлоя  и  Ариадна
вместе взятые.
   Едва она вошла в студию, начались сбои.
   Сначала молоденькая  помощница  ведущего  программы  возмутилась,  когда,
встречая Мелоди, услышала, что та хочет увидеться  с  Доном  Хеллерманом  до
начала передачи.
   - Я никак не могу беспокоить мистера Хеллермана, -  упиралась  девица.  -
Ему делают грим, и он очень рассердится.
   - А я уже рассержена, - сообщила ей Мелоди. -  Мистер  Хеллерман  не  дал
себе труда ответить на мои неоднократные звонки по телефону после того,  как
он уговорил меня выступить в вашей программе.  Я  хотела  бы  предварительно
обсудить с ним, какого рода вопросы он собирается мне задавать.
   - Я посмотрю, что можно сделать, - пообещала помощница и исчезла, оставив
Мелоди кипеть от возмущения в комнатушке размером с душевую кабинку.
   Последние несколько дней были не самыми приятными в  жизни  Мелоди.  Часы
торговли в магазине тянулись долго, но они не шли ни  в  какое  сравнение  с
бесконечной монотонностью вечеров и дней отдыха.  Среди  жизненных  событий,
казалось, не было ничего, что могло бы вызвать живой интерес у  Мелоди,  ибо
Дон Хеллерман был не единственным, кто не дал себе груда позвонить; обращало
на себя внимание и молчание Джеймса Логана. Мелоди мучилась в  тисках  тоски
из-за того, что он пренебрегал ею. когда юная помощница ведущего  примчалась
вновь, она лишь объявила, что через три минуты участники программы  появятся
на экране.
   - Будьте добры пройти со мной. Я покажу, где вас будут представлять.
   Очевидно, Дон Хеллерман не намеревался уделять гостям заранее  ни  минуты
своего драгоценного времени, и настроение подавленности, владевшее Мелоди  с
того дня,  как  она  приняла  приглашение  в  телевизионную  студию,  теперь
захватило ее всю целиком.
   Студия выглядела как лабиринт электрических кабелей  и  съемочных  камер.
Яркие лампы высветили уголок, где ведущий раздраженно ворчал, пока кто-то из
гримеров подправлял его редеющую шевелюру. Ослепленная прожекторами,  Мелоди
с трудом различила в глубине ряды кресел и услышала гул голосов  и  шарканье
ног собравшейся публики.
   - Тридцать секунд! - выкрикнул кто-то, и внезапно Мелоди забыла обо  всем
и обо  всех,  включая  Джеймса.  В  сущности,  ее  сознание  превратилось  в
совершенно  чистый  лист  бумаги   вследствие   самого   сильного   нервного
напряжения, какое она когда-либо испытывала.
   Музыка вперемешку с записанными на пленку аплодисментами заглушила биение
ее сердца. Дон Хеллерман принял свой обычный  светский  вид  и  заговорил  в
камеру, обращаясь, словно к старому верному другу.
   - "Улицы города", леди и джентльмены, программа, которая...
   Молоденькая помощница Хеллермана слегка коснулась спины Мелоди.
   - Теперь в любую минуту, мисс Верс. Медоточивый голос заполнял аудиторию:
   - Превратить заброшенный консервный завод в трех кварталах  от  торгового
центра во что-то полезное. Достойная с виду цель, но что в  действительности
движет этой группой людей, арендующих помещения в  Кошачьем  ряду?  Гуманные
соображения или алчность? Давайте выясним это. Поприветствуем же мою  первую
гостью - мисс Мелоди Верс!
   Подталкиваемая в спину, полуслепая от  света  софитов,  Мелоди  предстала
перед камерами под жиденькие аплодисменты. Ее первым инстинктивным  желанием
было подойти к ведущему и дать ему пощечину за его  грязные  намеки.  Однако
здравый смысл подсказал, что она сыграет Хеллерману на руку, если  поддастся
движению души. Если Мелоди не возьмет под контроль свои эмоции,  она  станет
легкой добычей для Дона Хеллермана, и он изобразит ее глупой гусыней.
   - Мисс Верс, расскажите  нам,  почему  вы  так  горячо  отстаиваете  идею
создания общественного центра в районе, где вы работаете?
   - Потому что вижу, как он нужен, -  ответила  Мелоди  односложно,  решив,
что, действуя смело, она меньше рискует, чем шлифуя красноречие.
   - И что именно должно, по вашему мнению, существовать  в  так  называемом
общественном центре?
   - Кухня, где готовили бы дешевую питательную пищу для тех, кто  не  может
готовить сам. Читальный  зал  с  удобными  креслами  и  камином,  где  можно
почитать газеты. Игровая комната с бильярдом и нашим вариантом шашек.  Иначе
говоря, это должно быть место, где люди могут встречаться и общаться друг  с
другом. - Мелоди остановилась, чтобы набрать воздуха. - А еще - спальня, где
можно получить на ночь чистую постель, если надо.
   Хеллерман поднял брови  и  плотнее  прижал  ладонью  остатки  шевелюры  к
черепу.
   - Вы говорите о ночлежке и суповой кухне,  мисс  Верс?  -  спросил  он  с
сомнением.
   - Называйте это как вам угодно, - ответила  Мелоди.  -  Важно,  что  есть
острая нужда в помещении, предлагающем услуги, которые  я  назвала.  Слишком
многие живут прямо на улице.
   - Вы имеете в виду людей обездоленных?
   - Так или иначе, да.
   Хеллерман ласково погладил подбородок.
   - И как вы пришли к такому выводу, моя милая юная леди?
   - Мистер Хеллерман,  -  ядовито  ответила  Мелоди,  искренне  возмущенная
покровительственным тоном ведущего, - а к какому иному выводу должен  прийти
интеллигентный человек, когда, выглянув на улицу  в  морозный  зимний  день,
видит в тамбурах магазинов скорчившихся людей, которые пытаются укрыться  от
холода?
   Волна аплодисментов из зрительного зала могла бы ободрить Мелоди, если бы
не сурово сжавшиеся вдруг складки у рта Хеллермана. Она поняла, что  сделала
серьезную ошибку,  надеясь,  что  он  стерпит,  если  одна  из  приглашенных
перещеголяет его. Держа  Мелоди  под  пристальным  взглядом  холодных  глаз,
Хеллерман внезапно сменил тему.
   - Вы родились в доме, который до  сих  пор  принадлежит  вашим  родителям
вместе с  двумя  акрами  земли  у  набережной  в  старом  престижном  районе
Порт-Армстронга под названием Тихоокеанские высоты.  Вы  выросли  с  бонной,
затем учились в привилегированных школах - сначала в нашей стране, затем  за
границей, в Швейцарии, где вы завершили образование...
   - Я  училась  в  университете  в  Соединенных  Штатах  перед  отъездом  в
Швейцарию, - прервала ведущего  Мелоди,  не  желая  упустить  шанс  хотя  бы
немного подрезать его.  Он,  несомненно,  тщательно  потрудился,  изучая  ее
биографию, и знал, вероятно, и то, что у нее на двух  коренных  зубах  стоят
пломбы.
   Дон Хеллерман отмахнулся.
   - Это неважно. Когда  вы  вернулись  в  Канаду,  вы  открыли  собственный
магазин на Главной улице, а когда Кошачий ряд превратился в торговый  центр,
переместили свое заведение туда. Расскажите о своем магазине, мисс Верс.
   - Он называется "Былое", и я держу в нем одежду  разных  времен,  которую
даю на прокат частным лицам для вечеров, музеям, драматическим кружкам и так
далее.
   - Важное дело, не сомневаюсь, - глупо  ухмыльнулся  Хеллерман.  -  И  оно
позволяет вам находить время для организации мероприятий по сбору средств  -
таких как костюмированный бал  в  январе.  Между  прочим,  это  была  акция,
которая дала вам лично солидную сумму. Сколько вы получили за прокат  одежды
в тот вечер, мисс Верс?
   Сначала Мелоди пристально посмотрела на  пего,  на  мгновение  пораженная
наглостью его инсинуаций. Затем, собрав все силы, ответила, четко  произнося
слова:
   - Я уверена, вы извините меня, мистер Хеллерман, если я не отвечу на  ваш
вопрос, точно так же, как я извиню вас за то, что вы его так  непростительно
грубо поставили.
   Еще одна серьезная ошибка на счету Мелоди!
   Хеллерман заговорил учтиво:
   - Вы, кажется, довольно  чувствительны  к  вмешательству  в  личные  дела
людей. По крайней мере если  речь  идет  о  вас.  Не  считаете  ли  вы,  что
создается несколько парадоксальная ситуация, если учесть,  что  вы  сами  не
слишком щепетильны, когда нарушаете право других  людей  на  невмешательство
посторонних в их жизнь?
   - Я не понимаю, к чему вы клоните, - отрубила Мелоди.
   - Теперь, пожалуй, пора представить вам следующего гостя, -  обратился  к
зрителям в зале Хеллерман. - Уверен: когда  вы  выслушаете  этого  человека,
всем нам будет ясно, к чему я клоню.
   Если когда-нибудь Мелоди и сомневалась в существовании женской  интуиции,
то теперь поняла, что это далеко  не  миф.  Она  почувствовала,  как  у  нее
поднялись волосы на  затылке;  ее  придавила  несомненная  и  отвратительная
реальность. Не нужно было оглядываться по сторонам, чтобы точно  знать,  кто
уверенно шествовал к ним с противоположной стороны.
   - Леди и джентльмены! Поприветствуем Джеймса Логана,  одного  из  сыновей
нашего Порт-Армстронга! - провозгласил Дон Хеллерман.
   Джеймс занял кресло по другую сторону  от  возмутительного  ведущего.  Он
вытянул свои длинные ноги, перекинул их одна за другую, подпер голову  рукой
и коротко  кивнул  Хеллерману.  Игнорируя  горевший  гневом  взгляд  Мелоди,
который вполне мог и обжечь, Джеймс даже мельком не посмотрел на нее.
   Не оставалось ни тени сомнения, что он пришел  сюда  сражаться,  что  ей,
Мелоди, отводится роль его главного противника и Джеймс не намерен позволить
ей уйти со сцены непобежденной.
   Она чувствовала себя как обреченная на казнь христианок в  Древнем  Риме,
которую вот-вот бросят львам на растерзание.

Глава 5

   После этого обстановка стала быстро  ухудшаться.  -  Вы  тоже  выросли  в
районе Тихоокеанских высот, мистер Логан? -  спросил  ведущий  с  совершенно
невинным видом, с каким гремучая змея готовится броситься в атаку.
   Джеймс позволил себе коротко и сдержанно улыбнуться.
   - Нет. Я родился на другом конце города, если  быть  точным,  в  квартале
Матросское раздолье. Правда,  его  переименовали  теперь,  когда  это  место
полюбилось господам из приличного общества.
   - Следовательно, было бы справедливо сказать, что вы родились  по  другую
сторону, за пределами процветания?
   - Не знаю, будет ли это справедливым. В нашем  квартале  были  в  избытке
бары и закусочные, но это обычное дело для каждого  портового  города,  даже
самого крошечного. Я никогда не ложился спать голодным.
   - Но у вас не было бонны,  бесспорно.  Снова  появилась  эта  ироническая
улыбочка.
   - Не было. В нашей трущобе нельзя было найти хорошую прислугу.
   В зале раздался одобрительный  смех.  Хеллерман  не  упустил  возможности
сыграть на этом.
   - Видимо, то же можно сказать и о закрытых школах?
   - О, некоторые ребята, которых я знал, попали в закрытые  заведения  того
или иного типа.
   - Но не в те, с которыми знакома мисс Верс, я уверен.
   Впервые Джеймс удостоил Мелоди взглядом.
   - Конечно,  -  согласился  Джеймс.  -  Для  этого  она  выглядит  слишком
законопослушной.
   Джеймс смотрелся великолепно:  черная,  как  смоль,  шевелюра,  бронзовая
кожа.   -   Насколько   мне   известно,   вы   архитектор   судостроительной
промышленности. Получили  стипендию  в  одном  из  лучших  университетов.  -
Хеллерман указал жестом на низкий столик перед собою, где  лежали  листки  с
записями, сделанными на машинке. - Окончили с отличием.  Прошли  практику  в
одной из весьма уважаемых фирм в  сфере  судовой  архитектуры  на  восточном
побережье Канады. Завели собственное дело пять  лет  назад.  В  национальной
программе  новостей  вас  окрестили   подающим   большие   надежды   молодым
бизнесменом независимого толка, с которым надо считаться. Вы  получили  приз
за  лучший  дизайн  от  организаторов  состязаний  яхтсменов.  Неплохо   для
мальчика, подраставшего в менее привилегированной части города.
   - Благодарю, - грациозно склонил  голову  Джеймс.  Несмотря  на  все  его
великолепие,  Мелоди  хотелось  встряхнуть  Джеймса.  -  И  вы,  безусловно,
человек, который знает, как живут обе части города. - Дон Хеллерман  понизил
голос до доверительного уровня "между нами мужчинами говоря". У  Мелоди  это
ассоциировалось с накуренными пивными и сальными анекдотами. - Так вот,  что
вы думаете по поводу идеи  нашей  маленькой  леди  относительно  превращения
старого рыбоконсервного завода в суповую кухню и ночлежку с целью  убрать  с
улиц людей, живших в старые времена по соседству с вами?
   - Я думаю, от этой идеи несет чем-то другим, но не рыбой, - заявил Джеймс
и заработал бурные аплодисменты и взрыв смеха в ответ на шутку.
   Мелоди решила, что она ошиблась относительно своих желаний.  Ей  хотелось
не  встряхнуть  Джеймса,  а  задушить  его.  Причем   медленно,   постепенно
выдавливая из него воздух.
   Хеллерман попытался скрыть свое злорадство перед  объективом,  но  Мелоди
ему было не обмануть. Ведущий продолжил:
   - Почему вы так считаете, Джеймс?
   - Потому что люди, которые, как она ожидает, должны пользоваться услугами
центра, не скажут ей за это спасибо.
   - Откуда вы знаете?  -  выпалила  Мелоди,  которой  надоело,  что  с  ней
обращались, как с кем-то, не заслуживающим внимания. - Вы их спрашивали?
   - Я в этом не нуждаюсь, - последовал ответ. - Я знаю их  настроения.  Они
не хотят благотворительности от вас.  Они  ее  отвергают.  Более  того,  она
никоим образом не решает проблем, лежащих под поверхностью явлений.
   - Какие это проблемы? - вопросил  Хеллерман;  он  был  явно  в  восторге,
потому что его гости пришли в воинственное настроение.
   - Люди чувствуют, что они никому не нужны. Они не по своей воле предпочли
бездельничать: их сделало безработными новое общество, которое  сформировало
сегодняшний город, - заявил Джеймс с несомненной искренностью  в  голосе.  -
Убежища на ночь и суповые кухни - это  как  примочки  человеку,  у  которого
очень серьезное заболевание. Эти мужчины и нередко женщины не  хотят,  чтобы
их устраняли из жизни в той части города,  которая  всегда  была  их  родным
домом. Они стремятся участвовать в решении всех этих дел.
   - Однако все, чего добивается мисс Верс, - это, кажется, убрать их с глаз
подальше, - заявил Хеллерман. - Это заставляет  меня  вернуться  к  вопросу,
который я поставил в начале нашего разговора: что  же  действительно  движет
авторами этого проекта: сочувствие или алчный снобизм?
   Мелоди сочла необходимым известить ведущего:
   - Если только ради этого вы  пригласили  меня  в  качестве  гостьи  вашей
программы, то журналисты, вероятно,  подадут  на  вас  в  суд  за  нарушение
авторского права, поскольку за все время  передачи  вы  не  сделали  ничего,
кроме  повторения,  подобно  попугаю,   содержания   статей,   которые   вы,
разумеется, прочитали в местных газетах  несколько  недель  назад.  Но  если
журналисты все же не подадут на вас в суд, то подам я.
   - Однако минуточку, мисс Верс!
   - Нет, это вы подождите минуточку, ибо я еще не закончила. Прежде  всего,
самое малое, что вы могли бы сделать, это предложить мне столько же времени,
сколько получили другие на экране. Но вас больше всего заботит, как  извлечь
максимальную выгоду из кучи недостойных  сенсационных  намеков,  не  имеющих
никакого отношения к правде. Вы меньше всего заинтересованы в том,  чтобы  я
могла на справедливых  условиях  высказать  свое  мнение.  Поэтому  не  вижу
никакого смысла оставаться здесь. Я не получаю плату за то, чтобы развлекать
телезрителей любой ценой, - в  отличие  от  вас,  мистер  Хеллерман.  И  мне
совершенно наплевать,  если  у  вас  в  передачах  вдруг  обнаружится  дыра.
Заполняйте ее новыми порциями вашей скандальной чепухи,  я  умываю  руки.  -
Мелоди бросила уничтожающий взгляд на Джеймса  Логана,  у  которого  хватило
выдержки сидеть с довольным видом и улыбкой на губах. - Бог все  видит,  но,
кажется, другой ваш гость горит желанием внести свою лепту  в  случае,  если
ваши кладези премудрости опустеют!
   - Маленькая  леди  говорит  о  судебном  деле!  -  воскликнул  Хеллерман,
обращаясь к сидящим в зале. - Та самая маленькая  леди,  которой,  если  мои
сведения верны, грозит опасность оказаться в роли ответчика перед  судом,  а
истцом будет... - Хеллерман остановился для вящего драматического эффекта, -
не кто иной, как мой второй гость! А почему? Потому что даже в момент, когда
идет наша передача, отец Джеймса Логана лежит прикованный к больничной койке
по вине арендаторов помещений в Кошачьем ряду. Они не  успокоятся,  пока  не
очистят улицы по соседству с их магазинами от людей,  которых  они  называют
"нежелательными". Сет Логан, еще несколько  недель  назад  полный  жизненных
сил, как любой сидящий здесь, был  навсегда  искалечен  и  теперь  не  может
позаботиться о себе! Таким образом, если эти  факты  не  дают  более  точное
представление о том, что происходит в действительности, леди и  джентльмены,
то тогда, что еще может его дать?
   Мелоди не обратила внимания на  то,  что  ведущий  вновь  наговорил  кучу
возмутительной лжи о Сете. Ее слишком сильно задели прозвучавшие  откровения
о намерениях Джеймса.
   - У вас хватило наглости целовать меня, как  вы  это  сделали,  зная  все
время, что планируете подать на меня в суд? -  спросила  Мелоди  у  Джеймса,
пренебрегая шоком и возмущением публики, которые неизбежно будут вызваны  ее
разоблачениями, оглашением таких деталей личной жизни,  какие  в  нормальных
условиях она не доверила бы ни одной живой душе.
   - Да, я планировал, - ответил Джеймс, кипя негодованием, - но...
   - Почему же вам потребовалось так много времени, чтобы сказать мне это  в
лицо? Или вас не хватило на  такой  шаг,  подобающий  каждому  приличному  и
прямому человеку?
   - Вы бы услышали об этом от меня, если бы фактически не...
   - Очень вам признательна! - простонала Мелоди; она трепетала  при  мысли,
что может расплакаться горькими, злыми слезами и смотреть на нее будет  весь
Порт-Армстронг. Ведь на данный момент все, должно быть, уже убедились: самое
увлекательное развлечение во всем городе - это передача  в  живом  эфире  по
местному телевидению.
   Дон Хеллерман злорадно сжал ладони.
   - Маленькая леди расстроена.
   - Если я еще раз услышу это обращение,  -  пообещала  Мелоди,  вскочив  с
кресла с такой скоростью, что сама поразилась, - я продемонстрирую новые для
вас стороны термина "леди", после  чего  глупое  самодовольство  исчезнет  с
вашей физиономии быстрее, чем вы можете себе вообразить!
   - О-о, - засмеялся он сдавленным смехом.  -  Теперь  мы  видим  оборотную
сторону  того  благопристойного  фасада,  которы