место упитанного  тельца
и заправила отцовский автомобиль. А потом он попросил меня  предоставить  им
несколько дней уединения. Будто меня интересует их грязное белье.
   Джек был поражен зарядом боли, горечи и обиды,  спрессованных  в  кратком
взрыве эмоций. Услышать такое от Эбби...
   Он тронул ее за руку.
   - Когда все определится, станет... - Он запнулся, подбирая слово.  Лучше?
Нет, не то, - легче.
   - Великолепно. Ты еще больший оптимист, чем я.
   - А что говорят твои сестры?
   - Нат в ярости.
   - Ага.
   - А Мередит считает, что нужно дать нашей матери шанс. Не  знаю,  кто  на
нее влияет столь благостно. Наверно, Рой. И то, что она носит их первенца.
   Джек улыбнулся - Эбби рассказала ему,  что  эти  двое  снова  поженились,
обнаружив, что стали опекунами осиротевшей девочки.
   - Думаю, не стоит спрашивать, как смотришь на это ты.
   - Не стоит, - повторила она печально. - Ты поймал меня, когда я сидела на
задней лестнице с резаком в руках.
   Глаза Джека тревожно расширились.
   Эбби невесело засмеялась.
   - Не беспокойся,  доктор.  Никакого  злодейства  я  не  замышляю.  Просто
кромсала остатки упаковочных коробок. Это действует успокаивающе.
   - Уфф, Эбби... Проклятье!
   - Что? Это все равно  пришлось  бы  сделать,  раньше  или  позже.  Сейчас
подвернулся момент, вот и все.
   Джек произнес:
   - У меня есть идея. Это будет получше твоего резака.
   -  Ну-ка,  сейчас  угадаю.  Интенсивная  физиотерапия   в   сочетании   с
транквилизаторами,  которые  приведут  меня  в  коматозное  состояние.  Тебе
останется только запереть меня в палате с решетками на окнах.
   - Нечто менее драматическое.
   - Не говори, что я должна принять все как есть, и мы не поссоримся.
   - Нет, я уверен, ты быстро найдешь верный стиль поведения.
   Эбби изобразила веселую улыбку.
   - Интересно, что мы скажем при встрече.  Или  просто  пожмем  друг  другу
руки? Взрослые дети пожимают матерям руки, так?
   - Наверное.
   - Мне не очень улыбается идея родственного  сближения.  Хоть  ты  меня  и
убедил, что это не заразно, но... - Она дернула плечом.
   Джек склонил  голову,  восхищаясь  ее  самообладанием.  Эбби  мужественно
смеялась над своей болью.
   - Я хочу, чтобы ты завтра не открывала магазин, а провела день со мной.
   - Завтра пятница, я не могу...
   - Ой-ой, какие мы занятые. Ты задолжала мне много времени, Эбби.  У  меня
есть план, и требуется твое участие в нем.
   - Какой?
   - Я хотел заглянуть в несколько антикварных магазинов. Поедем.  Забудь  о
матери и подбери несколько побрякушек, чтобы поднять настроение.
   Эбби стояла в раздумье.
   - Поедем, - уговаривал Джек. - Выберемся отсюда. Мы сможем провести  ночь
в тех забавных хижинах на границе резервации.
   - С горячей ванной?
   - Угу. Устроим длинный выходной. Я захвачу пейджер.
   - Джек, это безумие. - Эбби покусывала губу, но сияние в глазах  выдавало
ее.
   - Это всего пара дней. Поехали.
   - Если кто-нибудь узнает...
   - Все будет очень респектабельно. Я даже закажу тебе отдельную хижину.  -
К его удивлению и разочарованию, это оказалось решающим аргументом.
   - Хорошо. Почему бы и нет. Что я теряю, кроме своей репутации?

Глава 13

   На обратном пути в  Купер  Эбби  откинулась  на  спинку  сиденья,  слушая
шуршание колес.
   - Устала? - Рука Джека ласково коснулась ее руки.
   - Немного. - Эбби кивнула. -  Это  была  великолепная  идея.  Как  только
разбогатею, начну полоскаться в таких ваннах регулярно...
   Джек хмыкнул, беззастенчиво разглядывая ее фигуру. Эбби надела ярко-синий
костюм - специально для поездки. Они заняли столик на целый вечер и  провели
два часа, развлекаясь и беседуя.
   - Магазины оказались ужасными, - сказал Джек сокрушенно, - прости.
   - Зато буфет - потрясающим.
   - Сегодняшний день сделал большую прореху в моем бюджете.
   Эбби слегка улыбнулась, молчаливо восхищаясь манерой его вождения.  Джек,
небрежно державший руку  на  руле,  уверенно  несся  по  шоссе  на  огромной
скорости,  лишь  изредка  поглядывая  в  зеркало  заднего  вида.   Эбби   не
волновалась. Рядом с ним она отдыхала душой.
   - Поездка удалась, - сказала она медленно. - Я  действительно  отрешилась
от всех проблем.
   Его рука ласково накрыла ее ладонь.
   - Хорошо.
   - Хорошо бы она не кончалась.
   - Мы можем оттянуть этот момент, только надо заехать ко  мне  просмотреть
почту.
   - Так и сделаем. Я не тороплюсь с возвращением.
   Не прошло и пяти минут, как они уже  отпирали  новый  замок,  за  которым
надрывался телефон.
   - Сними трубку, ладно? -  попросил  Джек.  -  Это,  наверное,  по  поводу
раковины. Эбби подняла трубку.
   - Алло? Дом Конроя.
   - Кто это? - раздался женский голос. Эбби моргнула.
   - Я его друг. Чем могу помочь?
   - Позовите Джека  к  телефону.  Эбби  слышала,  как  Джек  бежал  наверх,
побросав вещи в прихожей.
   - Он не может подойти. Что ему передать? В трубке послышалось хмыканье.
   - Ага, значит, вы друг Джека,  да?  И  что  же,  позвольте  спросить,  вы
делаете у него дома ранним утром?
   Эбби стиснула трубку. Это, без сомнения, была Роб.
   - А почему я должна отчитываться перед вами? Кто вы такая?
   - Я Роб Стирлинг. Невеста Джека. Эбби набрала побольше воздуха, собираясь
высказать ей все.
   - К сожалению, вы выбрали неудачное время для звонка. Джек  распаковывает
вещи после нашего с ним уикенда.
   Выходные прошли абсолютно невинно, но Роб это знать не обязательно.
   - Что за...
   - Кстати, Роб, с чего это вдруг вы произвели себя  в  невесты  Джека?  Он
аттестовал вас по-другому.
   - Что?
   - То, что он мне все рассказал. Мне известно, почему ему пришлось  уехать
сюда.
   - Знать не хочу, кто вы такая, мне надо поговорить с Джеком. Немедленно!
   Эбби помолчала, намеренно усиливая недовольство Роб.
   - Он не хочет с вами говорить. Ему не до вас. Понятно?
   - Дайте ему трубку, дрянная девчонка!
   - Не усугубляйте ситуацию. Я понимаю, вы...
   - Я хочу с ним поговорить!
   - Нет.
   - Вы что, отбиваете у меня мужчину?
   -  Слушайте,  он  уже  все  сказал,  и  повторять  это  по  телефону  нет
надобности. Джек охладел к вам.
   - А мне плевать на его чувства!
   Терпение Эбби  истощилось.  Теперь  она  поняла,  почему  Джек  не  желал
говорить об этой женщине.
   - Своим наплевательством вы добились только того, что между вами и Джеком
невозможна даже дружба...
   - Если вы думаете, что сумеете нас рассорить...
   - Я ничего не думаю, потому что между вами все кончено.
   - Что вы можете знать об этом?
   - Я могу предполагать.
   - Он был покладистей, пока вы не...
   - Роб, что бы ни было у вас с Джеком, это кончилось еще до  нашей  с  ним
встречи. Мне дела нет до его старых связей. Так что позвольте откланяться, -
произнесла Эбби с нажимом. - Прощайте. Оставьте его в покое.
   - Это еще не конец, - прошипела  Роб.  -  Вот  увидите,  через  месяц  он
вернется ко мне.
   - Может быть, да, может быть, нет.  Я  знаю,  что  он  хочет  жить  своей
жизнью, а сейчас в его жизни появилась я.
   Роб Стирлинг бросила трубку.
   Эбби привалилась к стене, тяжело дыша. Черт меня попутал, подумала она и,
повесив трубку, повернулась к дверям. Там  стоял  Джек,  по  всей  видимости
слышавший последние фразы этой беседы.
   - Звонила Роб, - сказала Эбби. - Твоя проблема  или  решена,  или  сильно
осложнилась.
   После звонка Роб прошло три дня. Все это время мысли  Джека  были  заняты
только Эбби.
   Его поразила прямота, с какой она говорила по телефону, пусть и обнаружив
собственнический инстинкт.
   Он не вправе был на нее обижаться, потому что мог подписаться подо  всем,
что она сказала.
   Эбби - старого закала женщина, подумал он себе наконец,  когда  последний
пациент покинул приемную. Она инстинктивно реагирует на попытку  вторгнуться
на ее территорию и борется за то, чего хочет.
   Джек вспомнил, как убеждал себя в необходимости порвать с ней. Она совсем
не знала мужчин, думала, что он еще не оправился после разрыва с Роб. Хоть и
сомневаясь в своем здравомыслии, Джек говорил себе,  что  просто  доказывает
Эбби  возможность  общения  с  мужчиной  без  поцелуев,  объятий  и   прочих
проявлений страсти.
   Но внутренне он страдал.
   Поцелуи?
   Он отчаянно желал их.
   Объятия?
   Джек мог их себе позволить, только когда видел,  что  Эбби  замерзла  или
страдает.
   Страсть?
   Оставь надежду, приятель.
   Проклятье, кого он пытается обмануть? Он просто круглый дурак.
   Пожалуй, ему следовало бы связаться с женщиной, которая не  затронет  его
душу. Доказать, что Эбби и он несовместимы, как вода и масло.  Долгая  ночь,
полная страсти, и свобода от обязательств на следующий день -  вот  что  ему
нужно.
   "Так сделай это!"
   Джек бросил стетоскоп на стол и вышел. Захотелось увидеть Эбби,  ласковую
и невинную.
   Он прошел прямо на ее заднее крыльцо и открыл дверь ключом,  который  она
дала ему.
   Сжимая игрушечного жирафа, Эбби стояла среди целой горы игрушек.  Рабочая
комната была завалена женскими вещами всех цветов и размеров.
   - Привет. Что случилось? Эбби повернулась к нему без особого энтузиазма.
   - В социальной службе попросили меня уложить игрушки и  вещи  для  помощи
беженцам. У многих женщин и детей не осталось ничего, кроме той одежды,  что
на них.
   Джек смотрел, как она расстроенно крутит жирафа.
   - Ты уже говорила с матерью?
   - Нет. Папа звонил, сообщил, что все идет так, как  надо.  -  Она  пожала
плечами. - Он сказал, что хорошо бы мне зайти их проведать.  Я..,  ответила,
что у меня много работы. Все эти корзины...
   - ..предоставляют повод не ходить? Эбби вымученно улыбнулась.
   - Да.
   - Ты боишься или злишься?
   - И то и другое. С одной стороны, мне трудно  забыть,  что  это  женщина,
бросившая свою семью, а с другой, зная то, что знаю теперь, я не имею  права
так думать. Ничего не бывает однозначно хорошим или плохим.
   - Возможно, стоит увидеть ее и сделать новые выводы.
   - Сомневаюсь, смогу ли я. Да, она моя мать, но я ее  совсем  не  знаю.  -
Эбби сжала руки. - Никак не придумаю, с чего начать. "Привет,  мам!"  звучит
глупо.
   - Навряд ли она заметит.
   - Ладно, положусь на авось.
   - Хм.
   - Если долго ждать, становится только труднее.
   Джек кивнул.
   - В общем, надо, конечно, что-то сделать. Но я не знаю что. Есть  правила
для встречи с душевнобольной матерью, вернувшейся домой? - Эбби взглянула на
него. - Карнеги дает рекомендацию?
   Джек ухмыльнулся.
   - Пожалуй, нет.
   - Джек, пойдешь со мной?
   - Я?
   - Да. Это ведь первый раз.
   Джек смотрел на Эбби. Он был уверен, что трудно выйти  из  такой  сложной
ситуации с честью. Все сомнения исчезли.
   - Конечно. Тебе стоит только попросить.
   - Тогда прямо сейчас? Я  в  принципе  готова.  Старое  пальто  висело  на
крючке, и Джек помог Эбби надеть его.
   - Ну вот, так будет лучше. На улице ледяной ветер.
   Джек  улыбнулся.  Абигайль  Уорт.  Его  ненаглядная,  невинная   малышка.
Убийственное сочетание романтики и практичности.
   Эбби проверила в карманах ключи и перчатки. Джек больше не сопротивлялся.
Он подошел и тщательно поднял ее воротник, чтобы  защитить  от  мороза  уши,
стараясь не глядеть на нежную шею.
   Да, старое пальто - то, что надо. В нем Эбби почувствует себя уверенней.

Глава 14

   Родители Эбби стояли у раковины и мыли посуду.
   - Привет, ребята, заходите, - пригласил отец, бросая полотенце на стул.
   Эбби кивнула, но не смогла заставить себя взглянуть на него. Ее глаза  не
отрывались от матери.
   - Наверное, нам следовало постучать...
   - Эбби, - сказала ее мать, - не мели чушь. Это твой дом. -  Голос  матери
изменился - не визгливый,  как  представлялось  Эбби,  а  низкий  и  красиво
модулированный.  В  медового  оттенка  волосах  появилась  проседь.   Глаза,
аккуратно накрашенные, были цвета какао.
   Мать и дочь стояли в  разных  концах  комнаты,  глядя  друг  на  друга  с
чувством неловкости. Одна была лишена зрелых лет  жизни,  другая  -  юности.
Эбби нашла, что мать, одетая  в  оливково-зеленые  брюки  и  блузку  в  тон,
выглядит такой же изящной, как когда-то, только в уголках ее глаз  появились
легкие морщинки, а линии вокруг рта углубились. Лицо ее было живым и  полным
света, к чему Эбби, ожидавшая увидеть тупой, безразличный  взгляд,  не  была
готова.
   И эта женщина считается душевнобольной? Кто поверит,  что  она  потратила
половину жизни, борясь с проявлениями  раздвоения  личности?  Она  выглядела
абсолютно нормальной.
   - Подойди и дай мне посмотреть на тебя, дорогая.
   Эбби неуверенно прошла через комнату, не представляя себе  их  теперешние
отношения.
   Мать, почувствовав ее сомнения, замерла, едва коснувшись Эбби пальцами.
   - Доченька...
   - Она такого же роста, как и ты, Сильвия.
   - Да. - Ее улыбка потеплела. - А волосы как у твоей матери.
   - И мне так кажется.
   - Она пошла в твою семью, Роберт.
   - Ну что ты. Она взяла твои глаза, и нос тоже.
   Чувство бессилия, памятное Эбби по прошедшим дням, возвращалось.  Она  не
хотела оставаться рядом с матерью, не хотела снова ощущать  беспомощность  и
страх, владевшие ею, когда приходилось выполнять работу взрослой и уверенной
в себе женщины.
   Она нервно прокашлялась, слегка отстраняясь.
   - Э.., ты знакома  с  Джеком,  м-ма?..  -  Эбби  запнулась,  не  в  силах
произнести это обращение. - Мой друг, Джек, - наконец вымолвила она.
   - Рада познакомиться. Твой отец рассказал мне об  этом  приятном  молодом
человеке.
   - Джек, я хочу познакомить тебя с.., м-ма... - Эбби мысленно  ужаснулась:
"Ну вот, опять! Я не могу  проявить  должного  дружелюбия.  Господи,  прости
меня!"
   - Сильвия, - пришла мать на помощь, протянув Джеку руку.  -  Зовите  меня
просто Сильвией.
   Джек пожал ей руку.
   - Хорошо, Сильвия.
   Эбби отметила его реакцию - он принял ее мать такой, какая она есть.
   - Вы ходили в школу вместе с моими дочерьми?
   - Да. Но после школы мы переехали в Сент-Луис.
   Мать  сложила  руки  перед  собой.  На  безымянном  пальце  блеснули  два
обручальных кольца.
   Увидев это, Эбби не могла сдержать раздражение.
   - Ты носишь обручальные кольца? - едко спросила она.
   - Разумеется, - сухо сказала мать. - Твой отец попросил меня снова надеть
их.
   - Вот как?
   - Я боялась, что они не подойдут.
   - Надо же, подошли, хотя минуло столько времени.
   Мать опустила руки, но отец защитным жестом положил ей ладонь на плечо.
   - Эй, Джек, - произнес он неожиданно, - как насчет пары-тройки бесплатных
медицинских советов в свободное от работы время?
   Эбби дернулась.
   - В чем дело, па? Ты заболел? Переутомился?
   - Нет, слава Богу, со мной все в порядке.  Но  один  из  моих  годовичков
запутался  в  колючей  проволоке.  Я  хотел  спросить,  нужно  ли   вызывать
ветеринара, или я сам справлюсь.
   - Папа, Джек лечит людей, а не коров.
   - Все нормально, я могу взглянуть.
   - Отлично, тогда пошли.
   Отец вышел за дверь, прихватив пальто. Джек двинулся за ним, оставив Эбби
наедине с матерью.
   Они внимательно изучали друг друга.
   - Не возражаешь, если я уберу эти тарелки?
   - Делай что хочешь. - Эбби стояла посередине кухни, царапая каблуком пол.
Мать повернулась к сушилке.
   - Знаешь, мне кажется, тут должен быть электронагреватель.
   - Он перегорел, и я не успела заменить его.
   - О... - Мать помолчала. - Хорошо, что твой отец терпеливо ждет,  пока  я
приготовлю. Я ничего не могу найти.
   - Все поставлено так, как удобно мне. Опять повисло молчание.
   - Ты не собираешься облегчать мне возвращение, правда, Абигайль?
   - Я же не одна. Ты уже разговаривала с Нат или Мерри?
   - Нет еще.
   - Что ж, попрактикуйся на мне. Мать удивленно вскинула брови.
   - Понимаю. Пожалуй, мне надо начать с...
   - С правды?
   - Хорошо... - Она снова отвернулась к раковине.  -  Эбби,  я  никогда  не
думала, что вернусь. Я думала, что если вы поверите...
   - Во что? Что ты бросила нас в поисках лучшей жизни?
   - Нет, но...
   - Ты ни разу не написала и не позвонила - даже на Рождество, даже  в  наш
день рождения. Как можно научиться жить с этим?
   Мать протянула руку.
   - Достаточно! Если ты хочешь узнать правду, прояви  терпение  и  дай  мне
закончить то, что я должна тебе сказать.
   - Закончить? Мне не кажется...
   - Хватит, Абигайль. Долгий опыт общения с  психотерапевтами  научил  меня
правилам беседы. Правило номер один:  не  перебивать.  У  тебя  будет  время
высказаться.
   Эбби замолчала. В данном случае мать права.
   - Будешь соблюдать правила?
   - Попробую.
   - Тогда начнем. Давай присядем и поговорим. Я хотела бы, Эбби,  чтобы  ты
дала мне возможность рассказать все то, что, по моему мнению,  тебе  следует
знать. Потом ты можешь обдумать это. Тебе не придется отвечать или оценивать
то, что я скажу. Эбби фыркнула.
   - Можешь это сделать потом. - Мать наклонилась  поближе.  -  Мы  с  твоим
отцом всегда мечтали иметь троих детишек, но не  предполагали,  что  получим
их, так сказать,  в  одной  упаковке.  Первые  несколько  лет  после  вашего
рождения забот было по горло, но они меня  только  радовали,  хотя  интуиция
говорила мне, что это не может длиться вечно. Так  и  случилось,  когда  мои
девочки чуть подросли...
   - Нет! Ты говоришь, что это наша вина? Из-за нас...
   - О нет! - Мать содрогнулась. - Мои проблемы начались задолго  до  вашего
появления на свет. Еще в старших классах я страдала постоянными депрессиями,
но скрывала их, потому что мои  родные  обвиняли  меня  в  притворстве.  Они
постоянно унижали меня, говоря всем и каждому, что нрав  у  меня  угрюмый  и
отсюда все мои беды.
   - Дед с бабушкой? Мать кивнула.
   - Они находили меня странной, и я знала,  что  подразумевается  под  этим
словом. Поэтому я скрывала свое состояние,  загоняла  свои  муки  внутрь.  С
возрастом это усилилось. Я иногда  не  знала,  зачем  мне  жить.  Твой  отец
настоял, чтобы я посоветовалась с врачами,  но  советы  мне  уже  помочь  не
могли... - Она поникла, бесцельно  вертя  кольцо  на  пальце.  -  Оставалась
только госпитализация. Проблема в том, что, если ты попадаешь в такое место,
очень сложно оттуда выбраться.  Тебя  всегда  пытаются  удержать,  ломая  по
своему вкусу.
   - Ты была самостоятельной.
   -  Квартира  в  Миннеаполисе,  работа...  Но  я  всегда  находилась   под
наблюдением врача. - Сильвия помолчала. - И  я  никогда  не  надеялась,  что
сумею вернуться к  нормальной  жизни.  Очень  тяжело  бросить  мужа  и  трех
малышек.
   - Ты старалась забыть нас?
   - Нет, Эбби. Вы всегда были со мной, в моем сердце. Я сочиняла истории  о
том, как ужасно вел себя муж, какие сложные у меня были дети.  Я  обманывала
врачей, но не могла обмануть себя. - Мать беспомощно приподняла руку. - Я не
хотела, чтобы мои дети росли с  мыслью,  что  их  мать  невменяема,  поэтому
старалась  держаться  подальше.  -  Она  передернула  плечами.  -   Господи,
"невменяема" - что за ужасное слово!
   - Ты верила в свою болезнь?
   - Я понимала, что отличаюсь от других. Так  уж  получилось.  Знаешь,  что
плохо? - (Эбби, поглощенная рассказом, покачала головой.) - Я любила вас так
сильно, что решила избавить от стыда и уехала, выбрав меньшее из двух зол.
   - Как ты могла? Неужели ты не догадывалась, как  сильно  мы  нуждаемся  в
тебе и страдаем?
   - Эбби, ты не понимаешь. В те годы люди  скрывали  такие  недуги.  О  них
открыто не говорили, но всегда шушукались о людях "с приветом".  Я  росла  с
мыслью о том, что и я чокнутая. Но для твоего отца это было не так... Ладно.
Хватит болтать. Он сильный человек, Эбби.
   - Ему следовало быть честнее и сказать нам правду.
   - Ему пришлось держать слово, данное мне. Считай это моей ошибкой.
   Задняя дверь открылась, и раздались  громкие  шаги.  Женщины  улыбнулись,
понимая, что мужчины топотом  объявляли  о  своем  появлении.  Их  уединение
закончилось.
   Боб Уорт вошел первым.