тоже
шел.
   - Я никогда не выкручивала тебе руки, - буркнула она.
   - Что, прости?
   Она отсутствующе глядела  вдаль,  разглаживая  уголок  бумажной  скатерти
ногтем.
   - Хм, я не могу. Идея не из лучших. Уже поздно и...
   - Лови свой шанс. Смотри на это как на частную экскурсию. - Джек наблюдал
за ней, как кот за мышью, оценивая ее  реакцию  и  удивляясь  нерешительному
выражению ее лица.
   Это было совсем новое выражение - раньше Нат никогда не  колебалась.  Оно
интриговало Джека, усиливая вновь вспыхнувшее чувство.
   - Ладно, - сказала она наконец. -  Не  буду  портить  тебе  настроение  в
первый же день. Гори все синим пламенем! Удивительная улыбка, ввергавшая его
в пучину страсти в давно прошедшие дни, заиграла на ее губах.  Но  и  улыбка
теперь стала мягче, избавившись от лукавства.
   - Спасибо тебе за доброту, -  сказал  он  медленно,  как  бы  со  стороны
наблюдая за все новыми и новыми сторонами ее натуры. - Прежде ты никогда  не
имела достаточно терпения, чтобы потакать моим желаниям.
   - Джек, я не потворствую тебе - мне любопытно. Вот и все.
   - Великолепно. Твое любопытство будет вознаграждено.
   Она позволила отвести себя к автомобилю.
   Это тоже озадачило Джека:  Натали  всегда  мчалась  вперед  и  стремилась
руководить. В машине -  еще  один  повод  для  удивления:  она  поддерживала
разговор на протяжении двух миль до участка Грэмпса. Рассказала про перемены
- кто остался жить в бурно расширяющихся  окрестностях  Купера,  кто  уехал.
Поведала, как сгорел амбар Оуэнсов и как сын Макклинтоков  подделал  подпись
отца на дюжине банковских чеков и угодил в тюрьму.
   Зато таинственно молчала о себе - и о своей семье.
   Это начинало смутно беспокоить Джека. Куда делся строптивый  и  капризный
нрав Натали? В школе он был так увлечен ею, что прощал ей все.  Однажды  она
осмелилась подглядывать, как он купался голым в ручье, а потом  стащила  его
джинсы.
   Да, Натали изменилась - и изменилась к лучшему. Такой она  нравилась  ему
гораздо больше.
   - Окрестности что надо, - сказал Джек, притормаживая, когда они добрались
до обнесенного штакетником дома. Он остановил  машину  возле  увитой  плющом
веранды. - Оглядись. - (Она взглянула вслед за ним на островерхую крышу.)  -
Я выкрашу весь дом кремовым, а оконные рамы - в оранжевый и желтый.  Что  ты
об этом думаешь?
   - Что я думаю? - Она засмеялась, подняв брови.  -  Получится  сумасшедший
дом для привидений.
   - Нет, в самом деле.
   - Мне кажется, что твой дедушка посчитал бы, что это слишком затейливо. -
(Джек, извиняясь, пожал плечами.) - Но, - тут она посмотрела искоса, -  если
ты спрашиваешь меня, то мне это нравится.
   Это было последнее подтверждение, в котором он нуждался.
   - Подожди - и увидишь, что я имел в виду, - сказал он, выходя из машины.
   Как и везде в округе,  входная  дверь  была  оставлена  незапертой.  Джек
распахнул ее и ввел гостью внутрь.
   Она миновала прихожую, уставленную банками с  красками,  стопками  старых
газет и малярными кистями, и проскользнула в темный, смахивающий  на  пещеру
зал, прошла мимо  покрытого  старой  грязной  скатертью  орехового  стола  и
остановилась рядом с креслом у окна.
   Оно было обито красным бархатом, давно полинявшим, с вылезшими нитками.
   - Великолепно! - заметила она. - Этот  маленький  уголок  заставляет  мое
воображение работать.
   Джек улыбнулся, повернувшись на каблуках и прислонившись к дверной раме.
   - И что предлагает твое воображение? - спросил  он,  не  отрывая  от  нее
глаз.
   - Круглые подушки. Растения в корзинах.  Уголок  для  чтения.  Что-нибудь
яркое и в теплых тонах и... - Она  замолчала,  будто  испугавшись,  что  она
сказала много лишнего.
   Встав коленом на подоконник, она раздвинула занавеси, чтобы выглянуть  на
веранду. Это мгновение тишины создало напряженность между ними. Джек не  мог
понять почему.
   - Может, стоит тебя нанять в консультанты-декораторы?
   Ее глаза были прикованы к виду за окном.
   - Извини, у меня уже есть работа.
   - Чем ты занимаешься? Ты ни слова мне не  сказала.  Я  знал,  ты  была  в
городе. Я забегал к Коллинсу. Он сказал...
   - Да, эти газетные объявления о найме теперь позади. - Но она сказала это
слишком быстро, чуть сомневаясь и на секунду сжав губы. - Что я  делаю?  Ну,
ты же меня знаешь, Джек.  Это  розничная  торговля.  Меня  всегда  тянуло  к
продажам. - Отпустив занавеси, она поднялась и повернулась  к  нему  с  явно
деланой улыбкой. - Эй, я готова продолжить экскурсию.  Будь  хорошим  гидом,
расскажи мне все жуткие подробности истории этого дома. Я слыхала, твоя тетя
Агата однажды прогнала отсюда проповедника, угрожая ему ружьем. Это правда?
   Джек ухмыльнулся, категорически отказываясь разглашать фамильные тайны, и
повел ее вверх по лестнице и через все пять  спален.  Затем  он  показал  ей
черный ход на главный этаж. Кухня, согласилась  она,  была  кошмаром  времен
Депрессии.
   - Я часто думал, как это Грэмпс ухитрялся приготовить здесь хоть  что-то,
- произнес Джек, исследуя кончиком пальца слой пыли на холодильнике.  -  Это
все надо выбросить не раздумывая.
   - И все-таки... - Она замерла в центре  кухни,  обводя  глазами  потолок,
стены, виниловый пол. - Здесь чувствуется старинный дух, какая-то аура,  она
поднимает настроение сразу, как входишь. Мне нравится. Чувствуешь себя уютно
и вальяжно.
   - Знаешь, это на тебя не похоже, милая.
   - Я тебе уже говорила, Джек. Я изменилась.
   - Да, я заметил. Конечно, мы изменились, но вот это... - Вытянув руку, он
указал на белый эмалевый шкафчик, совершенно облупленный,  и  на  ободранную
оловянную раковину с двумя кранами.
   Она засмеялась.
   - Тебя испортили всякие современные штучки, к которым ты привык  в  своей
врачебной деятельности. Но сюда это не подходит.
   - Ура! Я знал это.
   - Предупреждаю тебя, Джек, ты испытаешь шок. И поспешишь обратно в Омаху,
а люди решат, что тебе подпалило хвост на пожаре.
   - Ошибаешься. Возвращение домой станет самым памятным для меня  событием.
Ее лицо странно помрачнело.
   - Все меняется. Время никого и ничего не щадит, - сказала она медленно.
   - Некоторые вещи от времени даже становятся лучше. Например, воспоминания
и вина - возраст делает их дороже.
   Эбби опять помрачнела, а потом внезапно отвернулась и, раздвинув  плотный
занавес на двери, стала смотреть во двор.
   - Как ты собираешься справиться с такой уймой  работы?  -  спросила  она,
глядя на поливальную машину, требовавшую покраски, на сарай,  нуждавшийся  в
новой крыше, на густые заросли крапивы возле забора. - Ведь, кроме дома, тут
еще двор и хозяйственные постройки. Ты не забыл, что доктор Уилсон  ездит  и
по вызовам? Он единственный в округе, кто отвечает на звонки круглые  сутки,
и все беззастенчиво пользуются этим.
   - Я не забыл.
   - Джек, тебе... - она глянула на  него  через  плечо,  -  лучше  бы  тебе
остаться в Омахе, где люди платят,  сколько  запросишь.  А  здесь...  -  Она
остановилась, махнув рукой.
   На секунду снова повисло молчание.
   - Ты все еще думаешь, что у меня маловато амбиций, не так ли?
   - Я никогда этого не говорила.
   -  Это  само  собой  разумелось.  Натали  Уорт  полагала,  что   человек,
соглашающийся на провинциальную практику, зарывает в землю свои таланты.
   - Сейчас я не о том. -  Она,  сомневаясь,  прикусила  нижнюю  губу.  -  Я
просто-напросто опасаюсь, что тебя постигнет горькое разочарование.
   Он взглянул на нее удивленно.
   - Я вернулся сюда не в поисках рая, Нат. Знала бы ты, чего я натерпелся в
"Скорой помощи"! - сказал он наконец. Его голос дрогнул, и наплыв чувств  не
позволил ему остановиться, прежде чем выплеснулось  наболевшее.  Он  мельком
подумал, что роняет себя в ее глазах; а Нат не жаловала слабаков.  -  Вопрос
стоял так: я или уйду, или сгорю на работе. И я решил выжить.
   - Любая работа бывает мучительной. Но это не значит...
   - Нет. Тут совсем другое. "Скорая помощь"  мне  измотала  душу.  Я  начал
думать, что же я делаю, зачем пытаюсь спасти людей, которым все до лампочки:
пьяных  водителей,  наркоманов,  избитых  женщин-алкоголичек.   Мне   начало
казаться, что я лишь временное препятствие на их пути в  пропасть.  Я  не...
Нат.., иногда я даже не различал их.
   Она заметно побледнела, и он чуть не стукнул себя  за  то,  что  оказался
таким простаком. Все произошло слишком быстро - она не  готова  разделить  с
ним горечь поражения. Она всегда была далека от таких чувств.
   - Джек, я понимаю твое подавленное состояние. Но.., но,  может  быть,  ты
говоришь это не тому человеку.
   - Я так не думаю. Мы всегда были честными друг с другом.
   Она побелела, ее глаза страдальчески расширились.
   - Джек, мне кажется, сейчас не время для исповедей. Мне нужно идти домой.
Уже поздно...
   Он с горечью взглянул  на  нее.  Прекрасный  день,  вся  радость  общения
забыты? И только потому, что он поделился с ней своими бедами?
   Нет, она не изменилась. Такие, как Натали, не меняются.
   Она никогда не хотела идти на сближение. Всегда заботилась лишь  о  себе.
Еще в старших классах она то и дело находила способ напомнить ему,  что  они
вместе проводят время только для развлечения.
   Но когда он решил вернуться в родной город, то сказал себе, что  большего
ему от Натали и не нужно.
   - Конечно, - кивнул он. - Я отвезу тебя домой.
   Они прошли до машины в молчании, он - чуть  впереди  нее,  мрачно  озирая
двор. Столько работы ждет его в ближайшие недели! Когда же  он  поумнеет?  В
его будущем не было места для Натали Уорт. Не было, да и не могло  быть.  Но
почему тогда ее  образ  постоянно  тревожил  его  память?  Натали  загадочно
усмехалась, будто между ними что-то возможно, но только если он разрешит эту
загадку.
   Он рванул перед ней дверцу и,  когда  она  отпрянула,  почувствовал  себя
последним подлецом.
   Однако вместо того, чтобы сесть в  машину,  она  остановилась,  бесцельно
глядя в пространство. Над головой летели с  криками  стаи  канадских  гусей,
воздух был необычно теплым, хотя наступающая осень уже чувствовалась.  Глаза
Эбби медленно закрылись, и было ясно, что она хочет что-то сказать.
   - Да?..
   - Джек, я хочу быть честной с тобой.
   - Давай.
   Он следил, как она набирает побольше воздуха и резко выдыхает.
   - Тебе не нужно было покупать мне ту корзину у Вуди.
   -  Что?  Почему?  -  Неожиданный  возврат  к   незначительному   эпизоду,
случившемуся несколько часов назад, смутил его.
   - Тебе не нужно было покупать ту корзину, - повторила она, доставая пакет
с заднего сиденья и  разворачивая  его.  Ухватив  упаковку  за  переливчатый
целлофан, она перевернула корзину вверх дном. - Я сама произвожу их. Это моя
работа. Наборы на заказ в корзинах - подарки. Мне нужно было начать какое-то
свое дело, и...
   Джек уже не слышал окончания фразы. Он  увидел  этикетку  на  корзине,  и
темные, тяжелые чувства обожгли его грудь.
   "Абигайль Уорт".
   - Случилось недоразумение. Я была так рада видеть тебя!  Правда.  Но  так
случилось, что ты принял меня за...
   - ..Натали, - закончил он сухим и бесцветным голосом.
   - Да. Прости.
   - Ты позволила мне поверить.., нарочно... - Он обрывал фразы, неспособный
произнести их до конца.
   - Не нарочно, нет.
   - Ты ведьма!
   - Джек, прошло столько лет. И все мы действительно изменились. Я даже  не
поняла вначале, что ты обознался. Только когда ты назвал меня ее  именем.  А
тогда... - она, извиняясь, пожала плечами, - ну, тогда я уже не  знала,  как
прекратить этот фарс.
   Джек почувствовал, как его захлестывает ярость. Губы вытянулись в  тонкую
жесткую линию. Недоразумение! Какого черта Эбби это недоразумение  затянула?
Это не в ее стиле. Она из тех добрых и чувствительных натур, которые  всегда
ставят на первое место чувства других людей.
   - Великолепно. Воображаю, какой скандал устроит Натали, - буркнул он.
   - Нет! Ты к ней  несправедлив.  Я  никогда  не  скажу  ей  о  сегодняшнем
недоразумении, Джек, и не потому, что этого не хочешь ты.
   Он поискал ключи от машины в кармане брюк. Ему  захотелось  отправить  ее
подальше от этого дома. Немедленно, сию секунду.
   - Пошли. Я отвезу тебя.
   - Джек, подожди. Я же сказала,  что  прошу  извинить  меня.  Я...  -  Она
дотронулась до его плеча.
   Он метнул  на  нее  свирепый  взгляд  -  этот  взгляд,  заставивший  Эбби
медленно, осторожно убрать руку. Она выпрямилась и решительно произнесла:
   - Мне следовало раньше вывести тебя из заблуждения, ведь  ты  думал,  что
Натали снова  в  Купере  и  ищет  работу.  Прости,  Джек,  но  она  живет  в
Рапид-Сити, ей там нравится, и у нее есть приятель, от которого она без ума,
и...
   Джек резко выдернул ключи из кармана, ничего не говоря.
   - У тебя есть все причины злиться на меня, - прошептала она. - Мне  очень
жаль! Просто все случилось так  быстро.  Ты  принял  меня  за  другую.  А  я
надеялась, что наше общение не затянется и все само собой прояснится. Ну да,
это звучит глупо, так же глупо, как вышло. Я знаю, что виновата. Я...
   Он прошел к сиденью водителя и сел. Эбби, не имея  выбора,  тоже  села  в
машину. Джек включил зажигание, но, прежде чем он  поехал,  Эбби  остановила
его.
   - Если это может быть утешением, - сказала она, - тебе следует знать, что
корзинка была идеей Натали. Она как-то заявила,  что  человек  может  купить
все, что упаковано красиво. Я только воплотила эту мысль  в  действие.  Это,
наверное, и привлекло тебя. Наверное, подсознание сработало.
   - Мое подсознание, - отозвался Джек бесцветным голосом, - не работало.
   Вообще-то это было откровенной  ложью.  С  самого  начала  он  чувствовал
какое-то отличие. Он был глубоко тронут манерой Эбби говорить,  естественным
звучанием ее смеха. Он улавливал в ее словах серьезность и глубину,  которых
так недоставало его школьной подружке.
   Но он игнорировал все нюансы, просто  надеясь,  что,  повзрослев,  Натали
избавилась от своих изъянов, стала женственнее и  нежнее,  что  усилило  его
давнее влечение, прорвавшееся вспышкой чувств.
   Теперь он не был уверен ни в чем.
   - Я наслаждалась и ленчем, и каждым моментом, который мы провели  вместе,
- сказала Эбби покаянно, - мне только жаль, что я не та, о которой ты думал.
   - У тебя нет причины сожалеть,  -  сказал  он  грубовато,  рывком  бросая
автомобиль вперед. - Не бери в голову. Я ошибся, только и всего.
   На обратном  пути  Джек  действительно  пришел  к  выводу,  что  совершил
ужасающую ошибку - провел всю юность, бегая не за той сестрой.

Глава 3

   Эбби смотрела прямо перед собой, не замечая ничего вокруг и думая о  том,
как мало времени она провела с Джеком.
   Эбби моргнула, чувствуя за собой вину и  мечтая  открыть  Джеку,  как  на
духу, правду о том, почему она притворилась своей сестрой.  Если  бы  только
она могла посмотреть ему в  глаза  и  сказать  все,  что  думает,  все,  что
чувствует, все, что у нее на сердце. Если бы...
   Иногда гудевшие по сторонам грузовики словно уменьшали  немного  повисшее
между ними напряжение. Эбби вздрагивала и покусывала  губу,  не  зная,  куда
смотреть. Ей очень хотелось взглянуть на Джека, узнать, насколько он зол, но
она не могла заставить себя повернуть голову, потому что  не  желала  видеть
знаки крушения своей мечты.
   Наконец Эбби остановила взгляд на корзине с туалетными  принадлежностями,
все еще стоявшей  у  нее  на  коленях.  Дура,  идиотка,  кретинка!  Она  так
болезненно тряслась над этой  дурацкой  корзиной.  Зачем?  Сверкающие  витые
завязки,  художественно  уложенная  салфеточка.  Мыло,  гели,  тальк,  соли.
Сплошное  унижение.  Она  чувствовала  себя  величайшей  дурой,   когда-либо
ходившей по земле.
   Внезапно ей пришло в голову, что  Джек  слишком  уж  легко  спутал  ее  с
Натали. Несмотря на физическое сходство, ставшее еще заметнее  за  последние
несколько лет, сестра славилась своим огнем и суховатым юмором.  И  конечно,
без всякого сомнения, Нат красавица. "Да, красавица, в отличие от меня".
   После  того  как  их  мать  ушла,  оставив  восьмилетних  девочек,   Эбби
заботилась  о  сестренках  как  наседка.  В  старших  классах  ей  частенько
приходилось журить Нат, но та в ответ смеялась  и  советовала  ей  брать  от
жизни все что можно. Эбби так терпеливо ко всему  относилась,  что,  как  ни
странно, сестры глубоко и нежно любили друг друга. Просто они были разными.
   Как мог Джек так ошибиться? Это все равно что перепутать лед и пламя.
   Теперь Джек знал правду. Глядя на дорогу, он постукивал рукой по  дверце,
и не составляло труда понять, о чем он думает.
   Эбби вздохнула, с болью понимая, что стрижка и макияж мало что изменили в
ее облике. Любой человек сразу поймет, что она - та  самая  сестра,  которая
осталась дома, чтобы помогать на ферме. Работает на общественных  началах  в
библиотеке и даже пошутить толком не умеет.
   Та, которую никогда не целовали.
   Вплоть до нынешнего дня.
   Четыре часа назад.
   В косметическом ряду у Вуди.
   По ошибке.
   Ее губы загорелись при этом воспоминании. Эбби прижала  к  ним  пальцы  в
попытке заглушить потрясающие ощущения, которые Джек разбудил в ее теле. Она
и не знала, что мужчина способен  одним  прикосновением  вызвать  в  женщине
такие сильные чувства.
   Вероятно, мрачно констатировала она, Джек проводит электрический ток.
   Эбби  прижала  ладонь  покрепче,  словно  желая  удержать   те   чудесные
прикосновения, сберечь навсегда. Скорее всего, только это и останется ей  от
встречи с Джеком.
   Внезапно ее глаза  повлажнели.  Она  сжала  ресницы  посильнее,  стараясь
сохранить достоинство и почти не думая  о  том,  что  ее  новая  тушь  может
потечь. "Господи Боже, только бы не разреветься. Ведь я же не младенец".
   - Эб...
   - Я... - Она кашлянула  и  шмыгнула  носом,  чувствуя  себя  незадачливым
боксером, проигравшим в  первом  же  раунде.  -  Прости.  Ты,  должно  быть,
думаешь, что я кошмарная личность.
   - Я так не думаю.
   Она не поверила. Сказано в утешение, докторов этому  специально  учат  на
уроках психологии.
   - Хорошо.
   - Но я злюсь на тебя.
   - И ты совершенно прав. Мне надо было остановить это представление сразу.
- Эбби глядела вдаль, опасаясь выражения его лица. - Я сделала это потому..,
потому... - Она растерянно замолчала.
   Она не могла этого объяснить. Только не ему.
   Горячий сухой ветер налетал на машину, раздувая волосы Эбби и  рукава  ее
блузки. В груди у нее  все  горело,  в  голове  стучало.  Эбби  не  решалась
взглянуть на него, вся сосредоточившись  на  том,  чтобы  подавить  душевную
боль. Она молча смотрела на проносившиеся мимо изгороди из колючей проволоки
и на чертополох, растущий в канавах.
   Она не могла думать ни о чем, кроме Джека Конроя.
   Автоматически отметив снижение скорости, Эбби тут  же  подумала,  что  до
Купера оставалась миля.
   Слишком мало драгоценного времени. Особенно для такой робкой женщины, как
она, у которой не хватает отваги объясниться начистоту.
   - Это не трудно, - сказал он мягко. - Просто  скажи  мне,  почему.  И  мы
начнем с чистого листа.
   - Я... - Она дернула плечами, но слова так и не шли.
   - Мы делали обычные вещи. Ленч. Поездка на машине. Осмотр дома.
   Нет, не обычные,  подумала  Эбби  обреченно.  Все,  что  мне  запомнилось
навсегда, предназначалось другой. И поцелуй, и мгновения нежной интимности.
   - Почему, Эбби? Зачем портить мое возвращение ложью?
   - Я не собиралась его портить!
   Он недоуменно помолчал пару секунд.
   - Ты принял меня за другую и казался таким счастливым, что  я  просто  не
могла расстроить тебя. - Объяснение слетело с кончика ее языка  так  быстро,
что даже удивило ее. - А ты бы расстроился, это точно.
   - Ерунда. Я бы обрадовался и тебе.
   - Не мели чепухи.
   - В самом деле, - не сдавался Джек. - Можешь считать меня кем угодно,  но
я предпочитаю знать, с кем разговариваю. Лучше бы ты представилась сразу.
   - Джек.., послушай... -