на  вещи.
Никакого брака, никакой семьи. Никаких обещаний.  Мы  можем  обходиться  без
этого - так?
   Мадди молча кивнула, не осознавая, что при этом она опустила глаза.
   Он приподнял ее голову и очень нежно поцеловал в губы.
   - Я хочу тебя, Мадди. Я ни одной женщины не хотел так, как хочу тебя.
   Она прильнула к нему, возвращая поцелуй, испытывая  радость  и  печаль  в
одно и то же время. Как будто издалека она услышала свой голос:
   - Я тоже хочу тебя, Майкл.
   Он поцеловал ее снова - на этот раз более требовательно, более  страстно.
Она сразу же пришла в возбуждение.
   - Ох, Мадди, - шептал он в ее зацелованные губы. - Я  хочу  заниматься  с
тобой любовью. Прямо здесь. Прямо сейчас.
   Он распахнул ее  халат,  поднял  ее  фланелевую  ночную  рубашку  и  стал
целовать ее груди; соски ее сразу же затвердели под его губами. Он  взял  ее
за руки, отвел их ей за спину, переплетая свои пальцы с ее.
   Мадди чувствовала невероятное возбуждение, ее тело пылало. Ее собственное
влечение, помноженное на желание Майкла, одновременно  пугало  и  будоражило
Мадди. Она припала к нему губами в страстном, безумном поцелуе.
   Майкл почувствовал дрожь, пробегавшую по ее мышцам. Он отпустил ее  руки,
стянул с нее халат, снял через голову ее ночную рубашку. Потом  он  притянул
ее к себе, прижал к своему телу с такой силой, что она задохнулась.
   Контраст между ее наготой и его полностью скрытым  одеждой  телом  привел
Мадди в неистовство. Она страстно обхватила его руками, впиваясь пальцами  в
его мышцы. Она ощущала под  брюками  выступ  его  горячего  и  затвердевшего
естества.
   Когда Майкл приподнял Мадди, оторвав ее ноги от пола, и прижал к  стойке,
ею овладело полное безрассудство. Она  чувствовала,  как  ее  обдало  жаром,
когда она вытянула из-под брюк его рубашку и запустила руку  вниз  -  к  его
естеству, чтобы освободить его от брюк.
   У Майкла прервалось дыхание, а потом он задышал отрывисто, горячо,  когда
ее  рука  обхватила  его  плоть.  Он  никогда  не  чувствовал   себя   таким
возбужденным. Он ощущал, как дрожит все его тело, как сильно напряглись  его
ягодицы, когда он толчком придвинулся к ней, сжигаемый желанием  единения  с
ней.
   - Сейчас, -  сказала  она  ему.  -  Да,  сейчас.  Ее  голос,  хриплый  от
вожделения, наполнил Майкла предвкушением немыслимого  блаженства.  Короткая
пауза.., презерватив - и Майкл соединился  с  ней.  Одним  глубоким  горячим
проникновением.
   - О, Майкл! -  Мадди  сжимала  его  неистово,  ритмично,  она  горела  от
страсти, искусно  соединенная  с  ним.  Ее  голова  откинулась  назад,  веки
дрожали,  она  отдавалась  действу  полностью,  а  Майкл   поддерживал   ее.
Освобождение взорвало ее изнутри, доставляя ей неописуемое наслаждение.  Она
радостно  вздохнула,  удовольствие  и  экстаз   соединились,   наполняя   ее
блаженством, какого она никогда не испытывала.
   Для Майкла освобождение было будто разряд  электричества.  Он  много  раз
судорожно вздохнул. Его пальцы запутались в волосах Мадди, когда он припал к
ее рту, и они целовались долго и ненасытно, растворяясь в глубине пережитого
ими экстаза.
   Позже они снова занимались любовью  в  более  привычной  обстановке  -  в
кровати Мадди, - но не менее страстно.
   Мадди почти заснула, когда почувствовала, что Майкл  соскользнул  с  нее.
Она протянула руку.
   - Не уходи.
   Его рука нежно легла на ее обнаженную грудь.
   - Я не ухожу. Я только хочу взглянуть,  как  Тимми.  Мне  показалось,  он
ворочается.
   Теперь  уже  полностью  проснувшись,  Мадди  покосилась   на   светящийся
циферблат ее будильника. Было четыре утра.
   - Лежи. У тебя утром рейс. Майкл покачал головой.
   - Тебе утром на работу. Я схожу.
   Они засмеялись. Мадди прильнула к нему.
   - Ладно. - Она зевнула и сладко потянулась. - Ты иди  сейчас,  а  я  -  в
следующий раз. Он ущипнул ее за шелковистый бугорок.
   -  Ты  могла  бы  проявить  большую  настойчивость,  -  дразнил  ее   он,
поеживаясь, когда поднимался с постели.
   Мадди перевернулась на живот.
   - Мне слишком хорошо - зачем настаивать.  Спустя  несколько  минут  Майкл
снова скользнул под одеяло, и Мадди придвинулась, пристраиваясь к нему.
   - Спит, - прошептал Майкл. - Я, должно быть, ошибся.
   -  Ммм,  дай  я  тебя  согрею,  -  прошептала  она,  забрасывая  длинную,
великолепную ногу поверх него и думая, как прекрасно оказаться наверху этого
сильного спокойного тела.., обвивать его и согревать.
   - В любое время, - ответил Майкл, скользя ладонями по шелковистой коже ее
спины.
   - Что он имеет в виду? - удивилась Мадди. В любое время? Но тут ее  мысли
резко изменили направление. Остановись.  Не  придавай  его  словам  большего
значения, чем он в них вкладывает.
   Он отыскал ее рот. Его язык проскользнул во влажные  глубины  ее  рта,  а
затем прошелся по ее небу. Он подталкивал ее, чтобы она легла на него.
   - Да, - прошептал он, - согрей меня, Мадди, согрей меня.
   Она  встала  над  ним  на  коленях,  опираясь  на  вытянутые   руки.   Ее
шелковистые, с медовым отливом светлые волосы коснулись его груди, когда она
наклонила голову и обхватила губами его губы. Потом она всем телом прижалась
к нему, прикасаясь рукой к его естеству, нежно захватывая его и лаская.  Все
это время она глубоко и жадно целовала его. Она справилась с презервативом и
помогла ему войти в нее, а тогда начала ритмично двигаться.  Майкл  следовал
за ее движениями.
   О, Майкл, думала она, я люблю тебя. Я просто  умираю  от  любви.  Я  хочу
согревать тебя. Я хочу согревать тебя всегда... Как я могла позволить  этому
случиться?
   Ее мимолетное отчаяние исчезло, когда  она  почувствовала,  что  тает  от
удовольствия. Наслаждение волной прокатилось по ее позвоночнику.
   Бархатная темнота уже сменилась туманным рассветом к тому времени,  когда
они заснули.
   С трудом преодолевая сон, заполненный восхитительными сновидениями, Мадди
потянулась к звеневшему будильнику. Майкл, вставший с постели раньше,  успел
к будильнику первым.
   - Прости, я забыл его выключить, - извинился он. - Мне хотелось, чтобы ты
поспала немного подольше. Я приготовил свежий кофе, дал  Тимми  бутылочку  и
принял душ.
   Она покосилась на Майкла, одежда которого состояла только  из  полотенца,
обмотанного вокруг его талии. Майкл улыбался ей.
   Он выглядел удивительно красивым, его  темные  волосы  были  влажными,  а
капли воды все еще стекали на его  широкую  грудь.  Мадди  перевернулась  на
живот и натянула на себя одеяло.
   - Не смотри на меня. Я не в форме.
   - Повернись. - Сторона кровати, когда он сел рядом с ней, опустилась.
   Медленно она перевернулась на спину. На его  щеке  задвигалась  мышца,  а
темные загадочные глаза его задумчиво остановились на ее лице.
   - Ты прекрасна по утрам, Мадди.
   Она застенчиво улыбнулась.
   Он поцеловал пульсировавшую жилку на ее горле.
   - Как же давно я занимался с тобой любовью! -  Его  дыхание  обжигало  ее
кожу, от прикосновения его  влажных  волос  легкая  дрожь  пробежала  по  ее
позвоночнику. Она уже взмыла на крыльях радости.
   Но  здравый  смысл,  потревожив  их  устами  проснувшегося  и  недовольно
заплакавшего младенца, заставил обоих вернуться на землю.
   Они посмотрели друг на друга и усмехнулись.
   - Вот оно, удовольствие родителей. - Майкл подмигнул ей,  поднимая  ее  с
постели и одновременно стягивая с нее одеяло. - Твоя очередь, мамочка.
   Его глаза беззастенчиво путешествовали по мягким холмикам ее  грудей,  по
бедрам и дальше, по ее прекрасным длинным ногам, когда она встала с постели.
В этот раз его била дрожь, когда она шла по комнате  за  халатом.  Казалось,
что теперь она чувствует себя  нагой  вполне  уютно.  Значит,  они  добились
прогресса.
   Его захлестнула волна желания - будто горьковато-сладкая боль. Какого  же
прогресса он надеялся добиться с Мадди?  Брови  его  вытянулись  в  ниточку,
заныл  живот.  Но  зачем  думать  о  будущем?  Мадди  принимает  случившееся
спокойно. И во время страсти не шепчет, поддаваясь слабости, слов  о  вечной
любви.  Мадди  счастлива  с  ним..,  счастлива  с  ним  в   постели.   Мадди
рассчитывает сохранить эти отношения. Ему надо настроиться точно так же.  Но
уже в следующее мгновение абсолютной откровенности  с  самим  собой  он  был
вынужден признаться себе, что это будет трудно выполнить.
   Чувство вины, смущение и беспокойство, вероятно, одолевали обоих, и Мадди
и Майкла, в то утро,  но  внешне  сцена  в  ее  кухне  разыгрывалась  вполне
безобидная, домашняя. Мадди, в халате и тапочках, привычно возилась с только
что выкупанным Тимми. Майкл, босиком, в брюках  и  рубашке,  которую  он  не
удосужился застегнуть, поджаривал ломтики хлеба в тостере.  Голос  по  радио
вещал о погоде: день ожидался морозный и ясный.
   -  Доберешься  без  проблем  до  Нью-Йорка,  -  спокойно  сказала  Мадди,
выдергивая одноразовый подгузник из-под Тимми, который теребил  пуговицу  на
ее халате.
   - Да, без проблем.
   Она взглянула на кухонные часы.
   - Я, должно быть, успею встретиться с нашим главным химиком. В десять.
   - Я могу тебя подбросить, если хочешь.
   - В этом нет необходимости. Я должна ездить на своей машине. Я думаю, она
без меня заскучала со вчерашнего вечера... - Мадди улыбнулась, вспоминая.  -
Мотор глохнет, если я не езжу на ней каждый день.
   - А вечер выдался вчера.., необычный.
   Улыбка Мадди держалась какое-то мгновение. Но потом  Мадди  переключилась
на Тимми - она еще не подложила ему свежий подгузник.
   Майкл осторожно вытащил дымящийся тост и опустил его на тарелку, стоявшую
на столике.
   - Масло или джем?
   -  Масло.  -  Она  подхватила  Тимми  с  аккуратно  закрепленным  на  нем
подгузником и повернулась, чтобы показать малыша Майклу. - Ну, что  скажешь?
Неплохая работа, по-моему.
   Майкл перестал намазывать тост.
   - Замечательная работа. Подумать только! Оказывается, вы прекрасно можете
справляться с детьми, мисс Сарджент.
   - И никакой сыпи благодаря моему удивительному крему.
   Майкл подошел и поцеловал ее в щеку.
   - Может быть, ты не тем занялась? Мадди задумчиво улыбнулась ему.
   - Не шути так, Майкл. Я очень горжусь нашей продукцией. И женщинам у  нас
в стране она полюбилась. Ведь ты видел некоторые отзывы на зарекомендовавшие
себя образцы - они в том пакете,  который  я  отправила.  И  если  "Барретт"
обратится к нашей эксклюзивной серии, мы оба окажемся в выигрыше, Майкл.
   Она заметила, как напряглась мышца у него на щеке, и напомнила себе,  что
Майкл  уже  дал  ясно  понять  -  "Сарджент"   не   единственная   компания,
рассматриваемая на предмет заключения контракта. А еще Майкл не хотел, чтобы
она давила на него. Для Мадди теперь было  очевидно,  что  Майкл  совсем  не
убежден в превосходстве ее продукции, и именно по этой причине Мадди  ни  за
что не упустила бы случая похвалить ее. Она  бы  еще  кое-что  добавила,  но
раздался звонок в дверь.
   Мадди схватила детское одеяльце и, закутывая в  него  Тимми,  побежала  с
малышом к двери.
   - Это, должно быть, миссис Джонстон. Мадди  повернула  ручку,  распахнула
дверь - и рот раскрыла от изумления. Она  была  не  в  силах  произнести  ни
слова.
   - Дорогая... - Только это и успела сказать прекрасно одетая,  великолепно
причесанная женщина, а потом ее взгляд скользнул на Тимми, и  теперь  уже  у
нее отвалилась челюсть. Но Фелисити не была бы  Фелисити,  если  бы  надолго
лишилась дара речи. - Где ты его взяла?
   Пока Мадди собиралась ответить, Майкл вышел из кухни и направился в холл,
увидел Фелисити и быстро начал застегивать рубашку.
   - Еще один! - кокетливо улыбнулась Фелисити. Она похлопала Мадди по щеке,
продолжая  улыбаться.  -  А  я-то  предполагала,  что  удивлю   тебя   моими
приключениями.
   Мадди не удержалась от смеха.
   - Хоть раз я превзошла тебя, Фелисити. -  Глаза  Мадди  засверкали,  и  с
озорной улыбкой на лице она добавила:
   - Поздоровайся с Тимми. Это твой самый молодой родственник.
   - Маделин! - Фелисити побледнела, чего не могла скрыть искусно наложенная
косметика.
   - Ой, мама, ты не называла меня "Маделин" уже столько лет!
   Фелисити вскинула брови.
   - А ты меня - "мама". Мадди усмехнулась.
   - Это я случайно...
   Фелисити внимательно рассматривала приближавшегося к ним Майкла.
   - Полагаю, это означает, что он тоже родственник.
   Майкл обнял Мадди.
   - Здравствуйте, а я думал, что я единственный шутник в семье.
   Фелисити, не восприняв шутки, покачала головой и прошла  мимо  счастливой
троицы.
   - Мне необходимо выпить.
   - Только восемь утра, - сказала Мадди, пытаясь сдержать приступ смеха.
   - Я еще живу по европейскому времени. - Фелисити стянула свои итальянские
кожаные перчатки, сняла черное кашемировое пальто и швырнула все на кушетку,
а потом небрежно опустилась на вещи. - Ладно. Выпью кофе.
   - Позвольте, я за вами поухаживаю, - предложил Майкл.
   - Спасибо, дорогой. - Мадди подмигнула ему. Фелисити прищурила глаза.
   - Когда все это случилось? Мадди усмехнулась.
   - Иногда мне кажется, давным-давно.
   - Сколько этому малышу, Мадди?
   - Тимми? Шесть месяцев. Ой, почему ты не возьмешь его на руки?
   -  Минутку,  Мадди,  -  пробормотала  она,  когда  дочь   передавала   ей
завернутого в одеяло ребенка.
   - Ты ему нравишься, Фелисити. Обычно он кричит,  будто  его  режут,  если
оказывается на руках у незнакомого человека. Должно быть, чувствует, что  ты
- своя.
   Капля пота повисла над бровью Фелисити. Она выглядела ужасно неуклюжей  и
неловкой с Тимми на руках, но малыш, кажется, действительно не возражал - он
впился глазами в сияющую белую нитку жемчуга, которую носила Фелисити.
   - Это невозможно, - говорила Фелисити, ее  карие  глаза,  темнее,  чем  у
Мадди, смотрели не отрываясь на Тимми, когда она производила в уме некоторые
арифметические действия. - Я не отсутствовала столь долго.  Когда  я  видела
тебя в последний раз, Мадди? Месяцев восемь-девять прошло,  не  больше,  так
ведь?
   Прежде чем Мадди смогла ответить, вошел Майкл с чашкой кофе для Фелисити.
   - Вот, давайте я возьму Тимми  и  переодену  его.  -  Майкл  взял  у  нее
ребенка. Все происходящее Фелисити воспринимала с неподдельным изумлением.
   Майкл с Тимми шагнул мимо нее, и Мадди уже  не  могла  сдерживать  своего
веселья. Смеясь, она пересекла комнату и  плюхнулась  рядом  с  Фелисити  на
кушетку.
   - Ой, это действительно безумная история! Фелисити  разглядывала  дочь  с
кривой улыбкой на губах.
   -  Могу  представить.  Но  мне  бы  и  в  голову  не  пришло...   -   Она
приглядывалась к Мадди. - Хотя ты прямо сияешь.
   Мадди перестала смеяться, на ее щеках появился нежный румянец.
   - Да? - А потом она сделала то, чего не делала уже очень давно. Она вдруг
обняла свою маму и крепко прижала ее к себе. - Я так  рада  тебя  видеть,  -
прошептала она; в уголках ее глаз показались слезы.
   Фелисити, пораженная, замерла на мгновение. А потом сделала то, чего тоже
не делала многие годы. Она откинула назад волосы дочери и  нежно  поцеловала
ее в щеку.
   - Я тоже рада, дорогая.
   Чопорная  Фелисити  Сарджент  приложила  платок  к  глазам,  когда   дочь
отпустила ее.

Глава 10

   - Как это ужасно с твоей стороны! Это на тебя совсем не похоже - выкинуть
такой номер, Мадди, - раздраженно говорила Фелисити после  того,  как  Мадди
раскрыла ей правду о причине присутствия Тимми. А что  касалось  присутствия
Майкла, то Мадди не входила в подробности, а Фелисити не настаивала на них.
   Мама, понимала Мадди, раздражена ее маленькой "выходкой", но Мадди  также
увидела облегчение, разлившееся по лицу Фелисити, услышавшей  правду.  Мадди
почувствовала острое разочарование, но не удивилась реакции матери.
   - Узнать, что ты бабушка, - так ужасно? Майкл, сидя  с  Тимми  в  кресле,
задумчиво наблюдал за матерью и дочерью. Он тоже уловил тень  облегчения  на
лице Фелисити. Но в какое-то мгновение после признания дочери  Фелисити,  он
мог бы поклясться, бросила на Тимми  тоскливый  взгляд.  Однако  она  быстро
овладела  собой,  и  Майкл  сомневался,  что  Мадди  заметила  эту   вспышку
огорчения.
   Фелисити допила вторую чашку кофе, поставила ее на низкий, со  стеклянной
крышкой столик и посмотрела на дочь.
   - Ну, дорогая, такого рода новости требуют некоторой подготовки.  Почему,
ты думаешь, природа дает нам на это девять месяцев?
   Мадди вскинула бровь.
   - Я считала, это необходимо для матери, но не для  бабушки.  Впрочем,  не
беспокойся. - Мадди бросила быстрый  взгляд  на  Майкла,  прежде  чем  снова
посмотрела на мать. - Не будет никаких шустрых ребятишек, которые  стали  бы
бегать повсюду и называть тебя "бабуля" - и все из-за меня.
   Фелисити  беззаботно  улыбалась,  пока  открывала  сумочку  и   доставала
сигареты, а потом искала зажигалку.
   - Ты знаешь мою философию,  Мадди.  Я  воспитывала  тебя  так,  чтобы  ты
полностью посвятила себя тому, что выберешь.  -  Она  взглянула  на  Тим-ми,
загадочная улыбка заиграла на ее губах. - Просто я никогда  не  представляла
тебя матерью, вот и все. - Фелисити  прекратила  поиски  своей  зажигалки  и
обратилась к Майклу:
   - У вас есть зажигалка?
   Майкл вежливо улыбнулся.
   - Извините, нет. В любом случае не стоит курить, когда рядом ребенок.
   Фелисити  немного  растерялась,  но  потом  пожала  плечами  и   положила
незажженную сигарету на кофейный столик возле своей пустой чашки.
   - Прошла целая вечность с тех пор, как рядом со мной был ребенок.  -  Она
поправила короткие, модно подстриженные и великолепно  подкрашенные  светлые
волосы. - Я вроде не курила, когда ты была ребенком,  Мадди.  Я  припоминаю,
что, кажется, при этом ужасном Роури Албертсоне я начала курить..,  примерно
пятнадцать лет назад. Помнишь  его?  Прекрасный  художник.  Он  работал  для
средств массовой информации, когда мы познакомились.
   Мадди не помнила его. Впрочем, если Роури Албертсон не появлялся рядом  с
ними во время ее коротких школьных каникул, Мадди просто и не могла знать  о
его существовании.
   Фелисити не нуждалась в ответе Мадди.
   - Такой талант. Но абсолютно невозможный человек. Сам себя разрушающий  -
я  так  всегда  и  говорила  ему.  Когда  я  считаю  кого-то   по-настоящему
незаурядным, то делаю все, что в  моих  силах,  чтобы  привлечь  человека  к
сотрудничеству. Но Роури был крайне недисциплинирован и слишком много пил. И
эти попойки с дружками..,  да,  позвольте  вам  сказать,  я  была  вынуждена
неоднократно брать его на поруки из тюрьмы. Наконец я  обратилась  к  своему
разуму и поняла, что из него никогда ничего не получится. Если бы только  он
мог собраться и выполнить контракты, которые я ему  устроила...  -  Фелисити
вздохнула. - О, мне  повезло,  что  в  моей  жизни  было  не  слишком  много
Албертсонов. Увы, я позволила себе некоторую  эмоциональную  зависимость  от
него.  И  это  повлияло  на  мои  обычно  верные  суждения.  Хотя   я   могу
поблагодарить Роури за одну вещь.  Он  научил  меня  понимать,  что  никогда
ничего хорошего не получится, если ты  сама  увлечена  художником,  которого
собираешься рекламировать.
   Майкл и Мадди смущенно переглянулись и одновременно отвели глаза.
   По рассеянности Фелисити снова взяла свою сигарету,  а  затем,  вспомнив,
положила ее назад и пробормотала:
   - Надо бросать, в любом случае.
   Зазвонил телефон. Мадди поднялась с диванчика и  пошла,  чтобы  ответить.
Это была миссис Джон-стон. Извиняющимся тоном она объяснила  Мадди,  что  не
сможет сидеть с Тимми сегодня, как планировала, очень вероятно,  что  и  всю
оставшуюся  неделю  -  тоже.  Близкая  подруга,  торопливо  продолжала  она,
заболела, и ей надо поехать в Ньютон,  пригород  на  западе  Бостона,  чтобы
ухаживать за больной.
   - Ничего, миссис Джонстон. - Мадди прилагала  все  усилия,  чтобы  скрыть
разочарование в  своем  голосе.  -  Я  понимаю.  Вы  мне  очень  помогли.  Я
что-нибудь  придумаю.  Не  беспокойтесь