раньше,  зашла  в
кондитерскую выпить кофе, проверила свою почтовую ячейку в главном офисе
школы. Привычный распорядок дня был пустым и  бессмысленным,  каждый  ее
поступок казался ей жестокой насмешкой.
   Секретарь  поздоровалась  с  ней,  и  Эмма,  кажется,   ответила   на
приветствие. Чья-то мама вручила ей  мешочек,  полный  всякой  дребедени
Эмма поняла, что это как-то связано с подготовкой к Рождеству.
   Классная комната ничуть  не  изменилась:  слегка  испачканные  парты,
запах  пластилина  и  бумаги  для  рукоделия  и  легкий  аромат  чего-то
неуловимого, детского. Как может этот класс остаться таким же, если весь
ее мир перевернулся?
   Дети приходили так же, как всегда, входили в класс, шнурки развязаны,
волосы растрепаны и стоят дыбом  от  статического  электричества.  Когда
Эмма заговорила, она услышала эхо своих слов, словно другая Эмма  Грэхем
стояла рядом с ней и Произносила те же самые слова:
   - Ну, кому надо завязать шнурки?
   К ней, шаркая ногами,  подошли  несколько  детишек,  пересмеиваясь  и
толкая друг друга. Она завязала пару кроссовок "Красавица  и  чудовище",
ботинки "Черепашки-ниндзя",  кроссовки  "Аладдин"  и  две  пары  мокасин
"Покахонтас".  Перед  мокасинами  она  помедлила,  почувствовав   легкое
головокружение.
   Маленькая ручка похлопала ее по  плечу.  Эмма  подняла  глаза,  и  на
мгновение у "нее перехватило дыхание. Это  был  тот  новенький  мальчик,
Аза. Он выглядел как-то необычно.
   - Мисс Грэхем? Пришел мой папа, он хочет  поговорить  с  вами  насчет
кольца.
   - Прекрасно, - пробормотала Эмма, и  перед  ней  появилась  следующая
пара ног. "Только этого мне и не хватало, - подумала  она,  -  объяснять
совершенно незнакомому человеку, каким образом потерялось его  старинное
кольцо". Она машинально завязала шнурки на очередных кроссовках  прочным
двойным узлом, но тут до нее дошло, что эта пара большая и  на  ней  нет
рисунков героев мультиков.
   Эмма на секунду  зажмурилась  и  потерла  пульсирующие  виски,  чтобы
избавиться от боли. Стараясь взять себя в  руки,  она  встала,  от  души
желая, чтобы этот день уже кончился. Чтобы она еще не просыпалась. Чтобы
оказаться в любом другом месте, только не здесь.
   - Эм? - Его голос прозвучал  очень  тихо,  и  она  подумала,  что  ей
почудилось.
   Глаза Эммы открылись, перед ней стоял Майкл - ее Майкл.
   Теперь он был одет в два свитера, один  на  другой,  и  в  спортивные
брюки. Но это был, несомненно, Майкл. Он казался более крупным,  сильным
и уверенным, и все же это был  он  -  его  блестящие  волосы,  прекрасно
вылепленное лицо и удивительные глаза.
   - Простите, - произнес он бесцветным голосом, распрямляя  плечи.  Под
глазами у него были круги. - Вы очень похожи  на  одну  мою  знакомую  -
бывшую знакомую. Я отец Азы.
   Он протянул руку, и она машинально пожала ее. От его  крупной  ладони
исходило тепло. Она узнала ее.
   - Майкл. - Ее голос дрогнул.
   - Да, мисс Грэхем? - Один из двух классных Майклов дернул ее за юбку.
   - Нет, не ты. Я разговариваю с... - У Эммы задрожали колени,  но  она
продолжала держаться за его руку.
   - Эм. - Отец Азы протянул другую руку и заправил  ей  за  ухо  прядку
волос.
   - То золотое кольцо. - сказала Эмма. - Я не могу его найти.
   Он кивнул. Он тоже казался ошеломленным.
   - Аза рассказал мне, что отнес его  в  школу.  Это  пара  обручальных
колец, реликвия моей семьи. Я проверил коробочку вчера вечером, Эм.  Оба
лежат там. - Он сглотнул. - Их нельзя разделить. Насколько я  знаю,  эти
кольца спаяны вместе, соединены уже более ста лет. - Он оглядел классную
комнату, потом заговорил снова:
   - Я держал их в руке прошлой ночью, и мне приснился сон.
   - Индиана?
   Он глубоко вздохнул.
   - Да. Городок в прерии, в тысяча восемьсот тридцать втором году.
   - Овертон-Фоллз. - Этого не может быть. - Ларсоны и судья Хокинс.
   - Это невозможно. - Произнося эти слова, он положил руку ей на плечо.
- С тобой все в порядке, Эм? Я хочу спросить, как ты себя чувствуешь?
   - Прекрасно, - машинально ответила она.  Потом  покачала  головой.  -
Теперь прекрасно.  Сегодня  утром,  когда  я  проснулась,  мне  хотелось
умереть.
   Он не улыбнулся.
   - Мне тоже. Я не знал, что делать, как прожить этот день. - Он шагнул
назад, его взгляд снова ласкал ее. - Ты получила свой класс.
   - У мисс Грэхем есть парень! У мисс Грэхем есть  парень!  -  Эмма  не
узнала, чей это голос. Ей было все равно.
   Наконец он улыбнулся улыбкой, которая  разлилась  по  лицу  и  зажгла
изнутри его глаза.
   Когда она снова смогла говорить, ее голос прозвучал хриплым шепотом:
   - А ты? Чем ты занимаешься?
   Майкл взглянул на  свои  свитера  и  рассмеялся  тем  густым  смехом,
который она уже не надеялась услышать наяву, только во  сне.  Теперь  он
эхом разносился по ее классу, смешиваясь с радостными голосами детей.
   - Собирался пробежаться по парку.  Я  думал,  что  от  этого  у  меня
прояснится в голове. - Все его тело, казалось, расслабилось.
   - Идет снег, Майкл. Земля замерзла, и идет снег.
   - Знаю. Я надеялся найти  снегоочиститель  и  бежать  вслед  за  ним.
Наверное, я не очень хорошо это продумал. - Запустив руку в  волосы,  он
продолжал:
   -  Я  общественный  защитник,  Эм.  Был  партнером  в  крупной  фирме
некоторое время, но понял, что не для этого изучал право.
   Аза наблюдал за ними. Эмма вдруг поняла, что мальчик  смотрит  на  их
переплетенные руки.
   - Мы весной собираемся посадить кусты роз во дворе перед домом,  мисс
Грэхем. Это моя идея. - Аза выпрямил свою узенькую спинку.  -  Это  была
целиком моя идея. Целиком моя.
   С загадочной улыбкой, от которой  он  стал  казаться  гораздо  старше
своих шести лет, Аза отошел к своей парте.
   - Как ты считаешь, что произошло? - Майкл тоже посмотрел вниз, на  их
руки. - Как нам мог присниться один и тот же сон? И почему мы не ощущаем
его как сон?
   Поглядев прямо в его глаза, глаза, которые она так хорошо знала, Эмма
смогла лишь подавить в себе желание заплакать, на этот раз - от счастья.
   -  Может  быть,  -  тихо  сказала  она,  -  может  быть,  это  просто
рождественское чудо.