Джудит О'БРАЙЕН
   ПЯТЬ ЗОЛОТЫХ КОЛЕЦ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

   Моему старшему брату, Бруксу, который всегда открывал коробки с моими
куклами Барби, пока я разворачивала его машинки и солдатиков.

   И еще: я вовсе не хотела выбрасывать  твою  бейсбольную  кепку  клуба
"Сент-Луис кардинал" из окна машины на шоссе. Просто так получилось.

Глава 1

   - Мисс Грэхем! Мисс Грэхем! - Девочка так  высоко  тянула  руку  и  с
таким пылом, что Эмма Грэхем мысленно представила себе, как  она  сейчас
продырявит потолок - Да, Дженнифер  К.  -  Эмма  улыбнулась.  Полдесятка
ребят, которых не вызвали, издали обычный стон разочарования.
   Дженнифер К., обозначенная так для того, чтобы отличить ее от четырех
других Дженнифер из первого класса, вскочила в  ту  самую  секунду,  как
произнесли ее имя.
   - Я хочу быть рождественским ангелом,  -  объявила  она"  приглаживая
ладошкой свои длинные русые волосы.
   - Очень мило, Дженнифер К. Я это непременно запомню  на  тот  случай,
если возникнет такая нужда.
   Эмма приобрела большой опыт в оценке детей своего  класса.  В  каждом
классе была своя  Дженнифер  К.,  хорошенькая  девочка,  слишком  хорошо
знающая о своей красоте.
   Этот класс не был исключением. В нем имелись также свои клоун, умник,
сорванец,  коленки  которого  были  расцарапаны  сильнее,  чем  у   всех
остальных, вместе взятых, и так Далее.
   Только один ребенок в этом году не вписывался в общую картину - новый
мальчик, загадка и для нее, и для детей. За пять лет преподавания у  нее
еще никогда не было такого ученика, как этот.
   Сегодня, как обычно, он сидел  очень  тихо,  сложив  руки  на  крышке
парты. Он вел себя слишком тихо для шестилетнего  мальчика,  и  глаза  у
него были слишком серьезными.
   По словам директора, его мать умерла, когда  он  был  еще  младенцем.
Эмма предприняла несколько попыток связаться с его отцом, но  то  ли  ее
послания не дошли до  него,  то  ли  он  не  потрудился  ответить.  Няня
мальчика всегда приводила его в школу и забирала из школы. Он никогда не
шел домой вместе с другим ребенком, никогда не договаривался поиграть  с
кем-нибудь и не получал приглашений на детские праздники в конце дня.
   Хотя в ее классе было полно детей, родители которых развелись, только
у нового мальчика один из родителей умер. Дети чувствовали эту разницу и
избегали его с первого дня. У  детей  существовал  невысказанный  страх,
ощущение, что такое несчастье может оказаться заразным.
   Эмма снова обратилась к ученикам:
   - Я разделила класс на три группы. Одни из вас будут Ханукой,  другие
Кванзой, а третьи Двенадцатью днями Рождества.
   Словно по команде по классу прошла волна стонов и  радостных  криков,
как  на  стадионе.  Возбуждение  было  почти  осязаемым.  До   Рождества
оставалось всего три  недели.  В  классной  комнате  появились  каталоги
игрушек, повсюду была разложена зеленая и красная бумага для  рукоделия.
Даже ворчливый школьный сторож со своей вечной шваброй в  руках,  теперь
украшенной мишурой,  был  замечен  в  красном  колпаке  Санта-Клауса.  К
середине января он будет  жаловаться,  что  блестки  забились  в  каждый
коврик и уголок,  но  сейчас  он  вместе  со  всей  школой  был  охвачен
лихорадочным предвкушением праздника.
   Только новый мальчик оставался в  стороне.  Быть  новеньким  в  школе
всегда достаточно сложно, но быть новеньким в  такое  время  года  почти
невыносимо. Он был новеньким, его мать умерла, но больше  всего  ему  не
повезло с именем - его звали Аза.
   Не было нужды отличать этого Азу от другого Азы в  классе  -  он  был
единственным. По правде говоря, он был единственным Азой во всей  школе,
возможно, во всем Бруклине.
   Эмма заложила прядку отливающих медью волос за ухо и  склонилась  над
своим столом.
   - Мисс Грэхем! Мисс Грэхем!
   Это подал голос один из Майклов. У них было два Майкла, что  довольно
необычно. Как правило, их в каждом классе по крайней мере трое.
   - Да, Майкл Р.? - Она посмотрела на часы. Осталось  пятнадцать  минут
до конца урока, а ей еще надо раздать задания.
   - У вас есть парень?
   В комнате воцарилась тишина. Эмма привыкла  слышать  этот  вопрос  по
крайней  мере  раз  в  неделю.  Во  время  праздников  он  поднимался  с
вызывающей тревогу частотой. Это служило ей личным  сигналом  того,  что
праздники начались всерьез,.
   - Нет, Майкл Р., сейчас нет. Ладно, послушайте. У  меня  здесь  пачка
записок, которые нужно отнести вашим... Да, Бобби. Какой у тебя вопрос?
   - Мисс Грэхем? Мои родители ночью боролись, сняв рубашки. Я их видел.
   Эмма прикусила изнутри щеку, чтобы не рассмеяться.
   - Спасибо, что поделился с нами  этой  новостью,  Бобби.  Как  я  уже
сказала, записки, которые я вам сейчас раздам, должен подписать один  из
ваших родителей... Да, Санбим, хочешь что-то добавить?
   Казалось, Санбим удивлена тем, что ее вызвали. Независимо ни от  чего
она всегда казалась удивленной. Моргая, она встала рядом с партой.
   - Мой папа  курит  по  ночам  смешную  трубку.  Отец  Санбим,  бывший
менеджер рок-группы "Благодарные мертвецы", а ныне банкир с  Уолл-стрит,
кроме того, по  рассказам  дочери,  носил  нижнее  белье,  разрисованное
галстуками, и во время  учебы  в  колледже  подвергался  аресту.  Санбим
приносила его  фотографии  из  полицейского  дела  для  игры  "покажи  и
расскажи"
   - Курение очень вредно, - сказал Билли. - От него бывает рак, и тогда
тебя разрежут, и ты умрешь. У Санбим задрожали губы.
   - Но он делает всего одну или две  маленькие  затяжки.  Говорит,  это
поднимает ему настроение. Неужели мой папа умрет?
   - Нет, Санбим. Уверена, с твоим отцом все будет в полном порядке.
   Эмма  начала  раздавать  записки.  Аза  не  пошевелился,  когда   она
протянула ему сложенную белую бумажку.
   - Аза, - сказала она, - тебе предстоит сделать  нечто  особенное.  Ты
принесешь пять золотых колец. Просто принеси старые пластмассовые кольца
для занавесок, и я помогу тебе покрасить их золотой краской.
   Медленно, не опуская глаз, мальчик взял записку и затолкал ее в  свой
ранец с надписью "Могучие рейнджеры".
   - Вы должны послать записку его папе, раз его мама умерла, -  пропела
Дженнифер К., тряхнув волосами.
   Эмме захотелось обмотать шелковистые волосы вокруг ее  пухлой  шейки.
Но она лишь проигнорировала ее замечание. Еще в первые годы преподавания
она усвоила, что иногда  лучшей  реакцией  является  отсутствие  реакции
вообще.
   - Ладно, звонок вот-вот прозвенит. Чем скорее вы,  ребята,  принесете
ваши предметы в класс, тем  скорее  мы  сможем  начать.  И  не  забудьте
домашнее  задание  на  сегодняшний  вечер  -  написать  целую   страницу
заглавной буквы Д.
   Зазвенел звонок, и дети, подхватив свои ранцы и коробки для завтрака,
выстроились в очередь к двери. У каждого была своя пара. За  исключением
Азы. Он стоял один, самым последним.
   Он всегда оказывался последним в очереди.

***

   Эмма хотела стать учительницей еще с тех  пор,  как  сама  училась  в
первом классе. И ни единого раза  потом  не  усомнилась  в  правильности
своего выбора. Другим  хотелось  стать  учителями  только  на  несколько
коротких часов или на время  длинных  каникул,  но  Эмму  привлекал  сам
процесс обучения.
   На стене ее квартиры на Парк-Слоуп, всего в трех кварталах от  школы,
висели фотографии Эммы с учениками ее класса. Пять фотографий, аккуратно
вставленных в  одинаковые  деревянные  рамки,  запечатлели  ее  путь  от
студентки-педагога до настоящего учителя. Стена была большой, и  на  ней
полно места для десятков фотоснимков, которые ей предстоит  развесить  в
будущем.
   Большинство  ее  соучеников  по  колледжу  уже  переженились,  завели
собственных детей. Эмма же отдавала все время своим подопечным, и  в  ее
платяном шкафу висело множество платьев, оставшихся после свадеб подруг,
на которых она была  подружкой  невесты,  из  пастельного  цвета  тафты;
босоножки того же цвета аккуратно выстроились в ряд.
   Эмма без сил рухнула на тахту, хотя было только немногим больше  пяти
часов вечера. Она вкладывала в работу все  силы.  К  концу  дня  сил  не
оставалось.
   Хорошо, что у нее нет ни мужа, ни друга, подумала она. Ей не  удалось
бы скопить достаточно энергии, чтобы встречаться с парнем, а  тем  более
завязать с ним серьезные отношения. Конечно, у нее были парни,  особенно
в колледже. Но это не сработало. Никакой трагедии она в этом не  видела.
Просто ей ни разу не попался подходящий парень.
   Губы Эммы слегка изогнулись в улыбке. А какой парень ей  подошел  бы?
Он должен быть  высоким,  по  крайней  мере  достаточно  высоким,  чтобы
соответствовать ее росту в пять футов восемь дюймов, и спортивным, чтобы
ездить с ней на  велосипеде  во  время  летних  путешествий.  Способным,
возможно, даже выдающимся, обладающим достаточной долей оптимизма, чтобы
сглаживать острые углы. Хорошо, если бы  при  этом  он  оказался  еще  и
красивым.
   Улыбка перешла в смех.
   - Да-а, правильно, Грэхем, - сказала она сама себе.  -  Уверена,  что
таких парней толпы, и все ждут, пока ты сделаешь первый шаг.
   Она встала и потянулась, поймав свое отражение в зеркале прихожей.
   Она даже красива - неброской красотой, ничего яркого  и  вызывающего.
Возможно, в этом и была ее проблема - она слишком обыкновенная.  Обычная
средняя  школьная  учительница,  в  средней  школе,  в   функциональной,
опрятной, средней квартирке.
   Внезапно ее кот,  беспородное  полосатое  существо  с  неоригинальной
кличкой Том, прыгнул ей под ноги.
   - Ладно, сейчас дам тебе поесть. - Эмма вздохнула, и  кот  немедленно
рванул через комнату и скользнул под тахту.
   У нее мелькнула мысль позвонить  друзьям  и  пойти  в  "Дэппер  Дэн",
постоянное место  сбора  здешней  молодежи.  Но  это  требовало  слишком
больших усилий - одеться и встретиться со старой  компанией  за  веселым
дружеским столом. Тощие цыплячьи  крылышки  и  шкурки  от  картофеля  не
вполне компенсируют чересчур дорогое пиво и принужденную беседу.
   Вместо этого она проведет обычный вечер с котом и Питером Дженнингсом
по телевизору. Вечер, похожий на тысячи других  и  на  тысячи  таких  же
вечеров в будущем.

***

   Большая часть детей не забыла выполнить не только  домашнее  задание,
но  и  свои  поручения  к  празднику.  Даже  Аза,  молчаливый,  с  вечно
печальными глазами, сжимал в руке  маленький  бумажный  мешочек,  полный
колечек для занавесок, Если бы это был  любой  другой  ребенок,  она  бы
поддразнила его, сказав, что  он  готов  заменить  слова  "пять  золотых
колец" на слова "тридцать семь золотых колец". Но Аза был не  та-,  кой,
как другие. Эмма просто улыбнулась ему.
   Только после того как уроки закончились,  а  дети  разошлись  и  Эмма
собиралась выключить свет, она заметила на полу бумажный мешочек Азы.
   Она подобрала мешочек и открыла его. Там было несколько дюжин  старых
колец  для  занавесок.  Наверное,  его  отец  купил  новые,  когда   они
переехали. Сверху лежало меньшее по размеру колечко, уже позолоченное.
   Из любопытства она вынула это  маленькое  колечко.  Оно  было  не  из
пластика, а из металла.
   Эмма  поднесла  его  к  лампе  на  своем  столе.  Колечко  не  просто
металлическое, кажется, оно из настоящего золота. Кольцо явно старинное,
отливавшее розовато-золотым блеском, свойственным старинным  украшениям.
На внутренней стороне виднелась надпись, но выгравированная вязь  сильно
стерлась, и ее невозможно было прочитать.
   - Странно, - пробормотала Эмма, кладя кольцо в  свой  кошелек,  чтобы
понадежнее спрятать.
   Необходимо зайти к отцу Азы и сказать о кольце.  Возможно,  тогда  ей
удастся больше узнать о мальчике, спросить его отца, всегда  ли  он  был
таким погруженным в себя ребенком. Конечно, ей  надо  действовать  очень
мягко, дипломатично - ей уже не раз  приходилось  выбирать  именно  этот
способ общения с родителями.
   Что-то дрогнуло у нее внутри при этой мысли. Что  представляет  собой
отец этого малыша? Каким он окажется человеком?
   Эта мысль встревожила ее.

***

   Разговор  с  отцом  Азы  свелся  к  передаче  сообщения   через   его
автоответчик.
   "Вы позвонили по номеру 839-75-72,  -  произнес  сухой,  безразличный
голос. - Пожалуйста, оставьте свое сообщение, я перезвоню вам при первой
возможности".
   Голос не был  неприятным,  решила  Эмма,  набирая  в  грудь  побольше
воздуха. Но как раз перед  тем  как  заговорить,  она  вдохнула  кусочек
жевательной резинки, которая в тот момент была у нее во рту.
   - Кхе, я... Здравствуйте, -  задыхаясь,  выдавила  она.  После  серии
сдавленных  звуков,  напоминающих  кашель  Тома,  когда   он   старается
выкашлять комок меха, она продолжала:
   - Я ваша... Кхе-кхе. Уже лучше. Здравствуйте. Я учительница Азы, Эмма
Грэхем, и у меня...
   Ее  прервал  гудок  сигнала.  Это  сигнал   начинать   говорить   или
заканчивать?
   - Черт побери, - выругалась она в трубку.
   - Алло? - Это был его голос, голос отца Азы. -  Я  только  что  вошел
и...
   Эмма  больше  ничего  не  слышала.  Она  среагировала,  как  взрослый
человек, когда его застали врасплох: Эмма бросила трубку.
   - Зачем я это сделала? -  простонала  она,  обращаясь  к  молчаливому
телефону.
   Телефон тут же зазвонил. Неужели  это  он?  О  Боже,  подумала  Эмма.
Может, у него есть определитель номера?  Или  она  оставила  свой  номер
телефона?
   Она неуверенно подняла трубку.
   - Алло. - Она изменила  голос,  произнесла  это  низким,  хрипловатым
голосом только что проснувшегося человека.
   - Эмма? Это ты? Боже мой, у тебя ужасный голос! Ты простыла?
   Она мгновенно расслабилась.
   - О, привет, мама. - Эмма откинулась на диванные подушки. -  Нет,  со
мной все в порядке.
   Во время разговора с матерью из головы у Эммы не шел  отец  Азы,  она
все гадала, что он мог о ней подумать.

***

   Эмма зевала, глядя в телевизор и допивая чашку горячего шоколада. Том
пребывал под диваном, где яростно  трепал  свою  фетровую  мышку,  звеня
колокольчиками при каждом рывке.
   От нечего делать она потянулась к своему кошельку. Кольцо лежало там,
надежно упрятанное в застегнутое на молнию отделение для мелочи.
   Это было красивое кольцо. Может, оно принадлежало  матери  Азы?  Нет.
Кольцо слишком старое, и его явно  не  носили  в  последнее  время.  Его
носили много лет, возможно, даже  десятилетий  назад.  Эмма  представила
себе старую женщину, не  желающую  расставаться  со  своим  кольцом,  не
снимающую его даже  во  время  домашних  дел,  стирки  или  когда  пекла
имбирные пряники своим внукам.
   Приятное на ощупь, слегка потертое,  это  кольцо  было  гладким,  как
сильно поношенный шелк. Эмма надела кольцо на левую руку,  на  свободный
безымянный палец. Такое приятное, такое гладенькое.
   Том испустил пронзительный вопль. Эмма не обратила на  кота  никакого
внимания.
   Металл был теплым. Кольцо скользнуло на палец  и  оказалось  идеально
подходящим по размеру, словно было сделано специально для нее.  По  всей
руке   распространилось   тепло.   Восхитительное   дремотное   ощущение
растеклось и охватило все тело.
   Глаза Эммы закрылись. Она поспит прямо тут, на  диване,  сказала  она
себе. Она поспит.

***

   Матрац был весь в комках.
   Эмма попыталась уснуть снова. Ей снился чудесный сон, хотя она  и  не
могла припомнить никаких подробностей.
   Незнакомый  запах  вернул  ее  к  действительности.  Почему-то  пахло
животными. Эмма села.
   - Том? Тебе нужно сменить песочек?
   В эту секунду она открыла глаза, и слова замерли у нее на губах.
   Она находилась  в  маленькой  комнатке.  Пол  из  широких  деревянных
половиц, покрытый лоскутным ковриком, и большой  деревянный  гардероб  в
углу. Стул с решетчатой спинкой и плетеным сиденьем.
   Это была деревенская спальня, и она лежала под одеялом ручной работы.
Теперь она ощутила запах соломы, кофе и  маисового  хлеба;  эти  ароматы
доносились из-за занавески из  набивного  ситца,  висящей  на  двери  на
толстой деревянной палке.
   Прямо за ситцевой занавеской послышались шаги. Они тяжело стучали  по
доскам пола, кто-то явно шел в сапогах.
   В камине янтарно тлели угли, но все равно  в  комнате  было  холодно.
Толстый слой льда покрывал оконные рамы, как изнутри, так и снаружи.
   Прежде  чем  Эмма  успела   среагировать   на   странную   окружающую
обстановку, большая рука раздвинула ситцевую занавеску. В комнату  вошел
один из самых красивых  мужчин,  которых  она  когда-либо  встречала,  -
высокий, превосходно сложенный,  одетый  в  свободную  белую  рубашку  и
толстые брюки на кожаных подтяжках.
   Волосы у него  были  угольно-черного  цвета,  но  слегка  припорошены
сединой. Но в тот, первый, момент изумленная Эмма прежде  всего  увидела
его глаза, карие глаза, которые одновременно смеялись и плакали.
   - Доктор говорит, мы можем попытаться еще раз, Эм. -  Он  говорил  со
странным акцентом. - Когда будет подходящее время, мы  можем  попытаться
еще раз.
   С этими словами он покинул комнату так же быстро, как и вошел.
   Одна дополнительная  подробность  просочилась  в  ее  мозг.  У  этого
мужчины на пальце тоже было кольцо. С первого же взгляда она поняла, что
его кольцо составляет пару с кольцом на ее собственной левой руке.

Глава 2

   Эмма не имела понятия, сколько  времени  она  просидела  на  кровати,
подтянув под горло одеяло и тупо уставившись на ситцевую занавеску.
   Ей  доводилось  слышать  термин  "клинический  шок",  и  теперь   она
совершенно точно знала, что он означает. Казалось,  время  остановилось,
она не могла ни пошевелиться, ни заговорить, ни что-либо  почувствовать.
Ее разум упорно  пытался  найти  объяснение  тому,  где  она  находится.
Возможно, ее похитили и увезли в этнографический музей-парк, или же  она
попала на празднование Дня первооткрывателей.
   Но все было очень реально. Каждая деталь  была  слишком  достоверной,
чтобы можно было принять это место за музей  или  за  какую-то  иллюзию.
Запахи - острые и дразнящие, звуки рождали эхо. Ни один самолет не ревел
над головой, и вдалеке не слышно было  гула  машин  на  шоссе.  Каким-то
образом Эмма перенеслась в прошлое.
   В конце концов она услышала, как тот мужчина ушел. Он не сказал ей ни
слова, ни "до свидания", ни "желаю приятно провести  день",  ни  "какого
черта эта незнакомая женщина делает в моей постели?". Ничего.
   Мало-помалу она стала замечать окружающую обстановку.  Матрац  был  в
буграх, по-видимому, его набили шелухой ОТ кукурузных початков.  Одеяло,
которое она сжимала руками, слегка выцвело.  На  нем  был  виден  каждый
узелок, каждый стежок, причудливо неровный.
   Снаружи  находились  животные.  Она  слышала   кудахтанье   и   писк,
прерывистое ржание. Несколько раз до нее доносился  такой  звук,  словно
мимо проехал фургон. Колеса скрипели по гравию и снегу. Возницы  щелкали
поводьями или успокаивали лошадей В конце концов Эмма заметила маленькое
ручное зеркало, лежащее  на  сундуке.  Она  спрыгнула  с  кровати  -  на
мгновение у нее закружилась голова - и схватила зеркало,  чтобы  увидеть
свое отражение.
   Это была она, никаких сомнений. Даже в темной и пятнистой поверхности
зеркала  она  узнала  собственное  лицо.  Выражение  этого   лица   было
растерянным,  голубые  глаза  покраснели  и  слегка   припухли,   волосы
заплетены в косы и завязаны тряпочками. Но в том, что именно Эмма Грэхем
смотрела на нее из зеркала, сомневаться не приходилось.
   Маленький треугольник  ткани  высовывался  из  закрытого  сундука.  И
прежде чем положить зеркало, Эмма открыла сундук, чтобы убрать его.
   Свежий аромат коснулся  ее  ноздрей,  когда  она  приподняла  тяжелую
крышку, - запах цветов и весны. Поверх аккуратно свернутой одежды лежали
сухие цветы, стебли их стягивали  яркие  ленты,  а  под  лентами  лежала
маленькая книжка в кожаном переплете.
   Дневник. Эмма тотчас же это поняла. Она начала было  опускать