округе, что может любовь и забота,  было
сильнее.
   Ей вдруг стало не по себе. А может, она просто хочет доказать  миру,  что
такой же любви достойна она сама?
   Мелани отогнала эти мысли. Хватит самоанализа, надо работать.  Она  стала
подниматься по лестнице, но вдруг остановилась, содрогнувшись:  сколько  еще
людей разделяют мнение Дейвида Хыоитсона?.. Сколько местных жителей,  внешне
столь доброжелательных, на самом деле думают так же?
   Прекрати! - приказала она себе. Прекрати немедленно!
   Поднявшись в спальню, Мелани осмотрела стену  с  двумя  полосками  обоев.
Что-то тут не так. Даже ей это видно. Но  что?  Наверно,  нужен  отвес,  как
предлагал Люк Чалмерс. Она чуть нахмурилась, стараясь вспомнить, что еще  он
сказал. Она начала клеить обои от угла, но стена оказалась кривая, и  первый
кусок  лег  косо  Придется  отдирать.  Слава  Богу,  она  додумалась  купить
несколько запасных рулонов.
   Только она принялась за работу, как в дверь позвонили. Мелани замерла.  А
что, если Дейвид Хьюитсон все же приехал попытать счастья?
   Ну что же, это его дело. Сейчас  она  его  запросто  выставит  за  дверь,
сердито подумала она, спускаясь в холл.
   Но, открыв дверь, увидела уже знакомое лицо, и сердце ее заколотилось.
   - Здравствуйте, это опять я. Можно? - с улыбкой спросил он.
   Люк! Это Люк! Сердце билось у нее в груди, как  птица  в  клетке.  Голова
пошла кругом, но в то же время она почувствовала себя невероятно счастливой.
   - Э-э-э... конечно...  Вам  опять  телефон?  -  спросила  она,  с  трудом
переводя дыхание и отступая в холл.
   - В общем, нет. У меня неожиданно выдалось  свободное  утро.  Так  что  я
решил помочь вам с обоями.
   Мелани едва не раскрыла рот от удивления.
   - Но это...
   - Чисто по-соседски, - заверил он.
   - Вы очень добры, но в этом нет никакой необходимости...  -  с  сомнением
произнесла она.
   - Есть, есть, - возразил он с легкой насмешкой в голосе. -  Вам  явно  не
хватает опыта. Вы так наклеили обои, что, поспав здесь, человек проснется  с
головной болью, как от морской болезни.  Вы  всю  жизнь  прожили  в  городе,
верно? - спросил он, направляясь к лестнице. - Не понимаю, как  родственники
отпустили вас одну в такую глушь?
   Сердце ее бешено колотилось. Как обычно, ей было  и  стыдно  и  неприятно
оттого, что вот опять  надо  объяснять,  что  у  нее  никого  нет.  Странное
какое-то чувство вины... Словно отсутствие семьи делает ее хуже других.
   Годы жизни в сиротском приюте не могли не оставить на  ней  отпечатка;  и
даже теперь она не преодолела в себе ощущение потери и боли.
   - Честное слово, в этом нет никакой необходимости,  -  внезапно  охрипшим
голосом повторила она, словно и не слышала вопроса о семье.
   Если он это и заметил, то не подал виду, а только бодро произнес:
   - Верно, но у меня появляется возможность побыть с вами.
   Прежде чем она успела  возмутиться  столь  бесцеремонным  заявлением,  он
задумчиво добавил:
   - Вообще-то от такой девушки, как вы, можно  было  бы  ожидать,  что  она
наймет опытного мастера.
   -  Я  сама  хочу  отремонтировать  дом,  -  заявила  Мелани,   не   желая
сознаваться, что, помимо  желания,  ее  к  этому  вынудила  еще  и  нехватка
средств.
   - Правда? По своему личному опыту знаю, что две  пары  рук  при  наклейке
обоев намного лучше, чем одна.
   Люк поднялся на  верхнюю  площадку  и,  хотя  был  у  нее  лишь  однажды,
безошибочно нашел нужную дверь.
   Неудивительно, подумала Мелани. При  такой  работе  у  него  должен  быть
натренированный глаз и хорошая память.  Интересно,  почему  он  выбрал  себе
такую работу? Частный детектив. Они  всегда  представлялись  ей  маленькими,
незаметными, не привлекающими внимания. А Люка незаметным вовсе не назовешь.
   - Хотите совет? - задумчиво сказал он, наблюдая за тем, как  она  сдирает
обои.
   Мелани молчала, почему-то уверенная в том, что, независимо от ее  ответа,
он все равно продолжит.
   - Современные дизайнеры когда оформляют мансарды,  то  оклеивают  потолок
теми же обоями, что и стены. Когда-то здесь была деревянная панель на высоте
спинки стула, видите? Так что для разнообразия, если пожелаете, мы можем  ее
восстановить.
   Мы... Какое же это сладкое слово! Мы! Особенно когда речь идет о нем и  о
ней. Это слово связывало их, оно предполагало, что...
   Резко выдохнув, Мелани собралась с духом и произнесла:
   - Не знаю, получится ли у меня...
   - Я и не предлагал вам делать это в одиночку, - прервал  ее  Люк.  И,  не
получив ответа, как ни в чем не бывало продолжал: -  Видите  ли,  дело,  над
которым я сейчас работаю, застопорилось, если можно так выразиться. Так  что
у меня появилось свободное время. Что вы скажете, если  я  предложу  себя  в
качестве декоратора?
   - Ну что вы, я не могу вам это позволить, - возразила Мелани, хотя сердце
ее радостно забилось в предвкушении опасной близости, которую он  предлагал.
- По крайней мере... я должна буду заплатить вам.
   - Заплатить? Мне? - Он нахмурился, и глаза его, мгновенье назад теплые  и
веселые, вдруг стали холодными и колючими. Под этим взглядом она съежилась и
отступила.
   Люк почувствовал ее замешательство, и глаза его опять потеплели.
   - Извините. Просто... то, что я хотел предложить, - это не совсем деловые
отношения. Но уж если вы настаиваете, то что вы скажете об оплате натурой?
   Она, как полная  дура,  тут  же  непроизвольно  взглянула  на  его  губы,
вспомнив, как было хорошо, когда они прижимались к  ее  губам,  и  мгновенно
покраснела. С трудом отведя  глаза,  она  внутренне  содрогнулась  и  больно
прикусила нижнюю губу, подавляя воображение, причинявшее ей столько мучений.
   - Если разрешите пользоваться вашим телефоном до тех пор, пока у меня  не
будет своего, для меня этого более чем достаточно. - Слова Люка дошли до нее
как сквозь туман, и она еще больше покраснела, ее бросило в жар.  Оставалось
только молиться, чтобы он не догадался о ее мыслях.
   Словно дикий зверек, ищущий укрытия, она быстро залепетала:
   - Ну да... да, конечно. Но деревянная панель... вы...
   - Я в этом уверен, - прервал он. - Подойдите, посмотрите. Видите отметины
на стене?
   Чтобы посмотреть, придется настолько  близко  подойти  к  нему,  что  они
коснутся друг друга. По телу Мелани пробежала дрожь,  едва  она  представила
себе, как почувствует тепло его тела.
   - Я и отсюда вижу, - соврала она и добавила дрожащим голосом: - А куда же
она делась?
   - Кто знает? Прежний хозяин, старик, мог отодрать да сунуть  в  камин,  -
заметил Люк с кривой усмешкой.
   Мелани нахмурилась. Знает ли он чтонибудь о Джоне Барроусе? А почему бы и
нет? Но тогда он должен знать, что ей этот коттедж достался в наследство.  И
почему. Да нет, вряд ли, иначе он не стал бы спрашивать ее о семье.
   - Ну что, приступим?
   В три  часа,  когда  полоски  обоев  безукоризненно  покрывали  скошенный
потолок, Мелани предложила:
   - Может, перекусим? Правда, у меня только салат и холодное мясо.
   - Прекрасно. Но у меня есть другое  предложение.  Поедем  в  Честер.  Там
отличный магазин "Сделай сам"! У них наверняка есть деревянная облицовка.  А
потом заскочим куда-нибудь перекусить, чтобы вам не готовить.
   Мелани открыла было рот, чтобы  поинтересоваться,  откуда  он  знает  про
магазин, но тут же закрыла, понимая, что не  имеет  права  влезать  в  чужую
жизнь. Приняв ее молчание за согласие. Люк тепло сказал:
   - Значит, договорились. Можно мне сполоснуться у вас в ванной?
   - Э-э-э... конечно.
   Ванная была такой же обшарпанной и неухоженной, как и весь дом. К тому же
там лежали ее туалетные принадлежности:  косметика,  расчески,  -  поскольку
только там было единственное более или менее приличное зеркало во всем доме.
   Глупо и наивно, конечно, стесняться этого, но ей  стало  не  по  себе.  А
подумав, как он посмеялся бы, узнай ее мысли, она и вовсе смутилась.
   Он будет смывать с рук  липкий  обойный  клей  и  представлять,  как  она
выходит из огромной старомодной ванны и вода струится по ее телу.
   Перепугавшись, что глаза выдадут ее, она поспешила отвернуться.
   Да что с ней происходит? Никогда подобные мысли не приходили ей в голову.
Никогда. И от них было  одновременно  и  страшно  и  сладко,  они  открывали
какие-то  новые,  потаенные  двери,  о  существовании  которых  она   и   не
подозревала.
   - Так я про ванную, - негромко напомнил ей Люк.
   - Ах да, конечно.
   Мелани проводила его в ванную, а сама поспешила в спальню.  Здесь  стояли
узкая кровать, небольшой комод и платяной шкаф без ножки. Она посмотрела  на
себя в потускневшее зеркало, а затем сняла джинсы и футболку и надела  более
подобающие случаю  плиссированную  юбку  и  гармонирующий  с  ней  по  цвету
джемпер.
   Гардероб у нее был невелик, да и куплен он  был  для  работы,  а  не  для
привлечения мужских взглядов.
   К счастью, с утра она помыла  волосы,  и  теперь  они  блестящим  потоком
спадали на плечи. Еще раз взглянув на себя в зеркало, Мелани нахмурилась.  И
почему она такая маленькая и непривлекательная? И почему  волосы  у  нее  не
вьются, а нос не прямой?
   Услышав, как закрылась дверь ванной, она подхватила  с  кровати  жакет  и
вышла на лестничную площадку, где ее ждал Люк.
   Что это? Ей показалось или на самом деле взгляд его задержался на плавном
изгибе ее груди и от этого грудь напряглась, словно от ласки?
   - Вы готовы? - вежливо спросил Люк, пока она отчаянно боролась со  своими
распутными мыслями.
   - Э-э-э... да, я готова.
 
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 
   - Расскажите о себе.
   Она сидела рядом с Люком на переднем сиденье. Вопрос насторожил ее, и она
приготовилась к отпору. Чего только не  наслушалась  она  по  поводу  своего
сиротства! Особенно в школе. Ей это  причиняло  боль  и  оставляло  глубокие
шрамы в душе.
   - Мне и рассказывать-то особенно нечего.
   Во рту у нее пересохло, но она держалась как ни в чем не бывало.
   Наступило молчание; Люк внимательно взглянул на нее и сказал:
   - А может, просто не хочется?
   Он проницателен, этого у него не отнять. Профессия обязывает. Он не может
не задавать вопросы.
   А  поскольку  ей  вовсе  не  хотелось,   чтобы   ее   выспрашивали,   она
почувствовала себя неуютно. Хотя за всю жизнь не сделала ничего такого,  что
могло бы заинтересовать частного детектива.
   - Надеюсь, среди того, о чем вы не хотите рассказывать, нет строгого мужа
и полудюжины детишек?
   Он говорил почти весело, но она резко обернулась и почти закричала:
   - Нет, конечно, нет!
   - Значит, вы не замужем и у вас нет других подобных обязательств?
   Под его взглядом сердце рванулось из груди. Понимая, что подвергает  себя
опасности, что может накликать Бог  знает  какие  беды,  Мелани  все  же  не
удержалась:
   - Верно.
   - Еще одна точка соприкосновения, -  сказал  он  и,  не  дав  ей  времени
поинтересоваться, какова первая, добавил: - А вот и поворот к магазину.
   Свернув с главной дороги, они еще целых  десять  минут  ехали  в  плотном
потоке транспорта, двигавшегося в одном направлении. И наконец  остановились
на асфальтированной площадке, забитой разноцветными машинами.
   Мелани уже настолько  привыкла  к  мягким,  спокойным  формам  природного
ландшафта, что даже поежилась.
   Она считала себя горожанкой до мозга костей. В худшем случае -  человеком
из  пригорода.  И  вот  поди  ж  ты,  когда  Люк  припарковал  машину,   она
почувствовала себя здесь чужой и ранимой, лишенной того уютного окружения, в
которое так быстро и так естественно вписалась.
   - Не очень-то привлекательно, - усмехнулся Люк, словно прочитал ее мысли.
- Но ничего, мы не задержимся. Только купим, что надо, и-в  Честер.  Вы  там
уже бывали?
   - Нет.
   Он шел совсем близко, ближе, чем обычно  она  позволяла  мужчинам,  а  ей
почему-то было приятно и даже хотелось, чтобы он был еще ближе.
   Но здравый смысл напоминал ей о Поле.
   Она  плохо  разбирается  в  людях,  ей  трудно  судить,   насколько   они
откровенны, а  поведение  Люка  с  момента  их  знакомства  выдавало  в  нем
законченного ловеласа. И все же... и все  же  вот,  например,  в  машине  он
посмотрел на нее так серьезно, так твердо, словно хотел сказать,  что,  будь
ее воля, их флирт перерос бы в нечто большее...
   - Вас что-то беспокоит?
   Она резко остановилась и посмотрела на Люка. Сердце ее бешено колотилось.
Как давно он за ней наблюдает? Что он уже разглядел? Ведь он умеет читать по
выражению лица, у него такая работа, об этом нельзя забывать.
   - Нет, ничего, - заверила она, пряча взгляд.
   - Может, вы подумали, что это у меня  есть  жена  и  полдюжины  ребятишек
где-нибудь в глубинке? - поинтересовался он.
   Мелани удалось не выдать себя - она  упрямо  шла  вперед,  хотя  лицо  ее
залила горячая краска. Надо бы, небрежно пожав плечами,  как  ни  в  чем  не
бывало спросить: "С какой стати?" Хуже всего, что она прекрасно понимала,  с
какой стати, и чувствовала, что попадает в зависимость куда более серьезную,
чем от Пола.
   Она нервничала все больше и больше. Слишком все  у  них  быстро.  Она  не
хочет этого, не хочет позволять совсем чужому человеку, пробудившему  в  ней
неизвестные доселе чувства, разрушить ее только  что  найденный  покой.  Как
можно дальше от него, пока не поздно!
   - Я уже говорил, - мягко продолжал Люк, - что у меня ни перед кем нет  ни
моральных, ни юридических обязательств.
   - Если не считать работы и клиента, - заметила Мелани,  пытаясь  говорить
беспечным тоном. Но Люк вдруг остановился, и с таким суровым  выражением  на
лице, что она была поражена происшедшей с ним переменой. Он стал  совсем  не
похож на того, кого ей было позволено видеть раньше.  Вот  именно:  кого  ей
было позволено видеть.
   Откуда у нее ощущение, что Люк вовсе не  тот,  за  кого  себя  выдает?  И
почему ее это так волнует?
   Словно почувствовав ее напряжение, Люк сразу смягчился.
   - Работа для меня действительно имеет большое значение. В  конце  концов,
благодаря ей у меня есть крыша над головой.
   - А вы давно работаете частным детективом?
   Мелани чувствовала, что не надо об этом спрашивать, но  задавать  вопросы
безопаснее, чем отвечать. Так ей было удобнее, даже несмотря на  то,  что  с
каждым вопросом между ними возникал какой-то непонятный барьер.
   Она сама не любила рассказывать о себе и потому обычно не задавала прямых
вопросов другим. Но теперь, затаив дыхание, ждала: ответит или сменит тему?
   Люк долго молчал, и ей уже показалось, что он не ответит  вообще,  но  он
медленно произнес:
   - Нет, недавно. Раньше я служил в армии. Семейная традиция, знаете ли.
   - И вам там не понравилось? - мягко поинтересовалась она,  заметив  тень,
набежавшую на его лицо.
   - Мне не нравится смотреть, как  умирают  люди,  мои  друзья,  -  коротко
ответил он. - Я продержался там столько, сколько было нужно для  собственной
гордости и семейной чести.  А  демобилизовавшись,  создал  вместе  с  другом
детективное агентство.
   Ага, значит, он не сыщик-одиночка, у него агентство на паях с другом.
   - Есть еще вопросы?
   Она качнула было головой, но вдруг быстро спросила:
   - А... родственники у вас есть?
   - Я единственный ребенок в семье. Отец тоже служил в армии. Он погиб.
   - А... а ваша мать? -  нетерпеливо  спросила  Мелани,  даже  не  дав  ему
договорить. Что, если и у него нет родного дома? Что,  если  и  у  него  нет
прошлого? Хотя вряд ли, даже если у него нет ни отца, ни матери, его прошлое
совсем не похоже на ее. Когда он говорил об армии, то  упомянул  о  семейной
традиции, значит, он происходит из солидной семьи, а у нее...
   О своей семье она не знала ничего, кроме того, что ее молодые  еще  тогда
родители погибли в автомобильной катастрофе, а она выжила и что властям  так
и не удалось отыскать каких-либо родственников  ни  по  материнской,  ни  по
отцовской линии.
   - Моя мать жива. Несколько лет назад она даже вышла во второй раз замуж.
   Глаза Люка опять потемнели, и Мелани показалось, что брак этот ему не  по
душе, хотя, если сейчас ему за тридцать, он был вполне  взрослым  человеком,
когда его мать повторно вышла замуж.
   - Она теперь в Канаде. Нил, ее нынешний муж, вдовец с  тремя  дочерьми  и
сыном. И мать постоянно меня журит, говорит, что скорее дождется  внуков  от
них, чем от меня.
   - И как же вы  оправдываетесь?  -  с  легкой  насмешкой  поинтересовалась
Мелани.
   Они подошли к стеклянным дверям магазина, куда входили и откуда  выходили
люди, но Мелани их не замечала, она вообще ничего не замечала,  кроме  этого
человека. Люк ответил обескураживающе:
   - Говорю, что еще не встретил свою женщину.
   Сердце ее бешено колотилось в груди.  Неужели  это  правда?  Да  нет,  ей
просто показалось. И что значит этот взгляд? Словно...
   Словно спасаясь бегством от собственных опасных мыслей,  она  ринулась  к
дверям, но Люк каким-то чудом оказался впереди и,  открыв  дверь,  под  руку
ввел ее в  торговый  зал.  И  она  вдруг  почувствовала  себя  единственной,
любимой... Она почувствовала себя  как...  Вдруг  на  глаза  ей  навернулись
слезы.
   Люк обращался с ней так нежно, что это страшно пугало ее. Совсем  недавно
Пол продемонстрировал ей: мужчина может  врать  настолько  убедительно,  что
ложь раскрывается только в самый последний момент, когда уже поздно.
   Но Люку-то зачем врать? Зачем притворяться, что ему с ней хорошо, что она
нужна ему? А может, он просто хочет приятно провести время до тех пор,  пока
ему не поставят телефон? Но ведь человек опытный уже должен был  сообразить,
что она не какая-нибудь там вертихвостка.
   Вся сложность в том, что таких, как Люк, ей встречать еще не приходилось.
Она их не знала.
   Нет, поправила она себя, все дело в том, что ты попала под его  власть  с
первого поцелуя.
   Когда Люк взял ее  под  руку,  Мелани  вздрогнула,  испугавшись,  что  он
прочитал ее мысли. А что, если он сейчас возьмет и поцелует ее прямо посреди
толпы? Но, повернувшись к нему, она сообразила  -  он  показывает,  где  что
находится.
   - Нам вроде бы туда, - сказал он.
   Огромный магазин "Сделай сам" был для нее совершенно новым миром, и, пока
Люк подбирал, что им нужно, она ошарашенно оглядывалась по сторонам.
   Только когда они подошли к  кассе  и  Люк  вытащил  чековую  книжку,  она
наконец пришла  в  себя  и  запротестовала.  Она  опасалась,  что  он  будет
настаивать, но, к ее облегчению, он вполне спокойно позволил ей расплатиться
самой.
   Когда она выписывала чек,  ей  показалось,  что  он  все  же  удивлен  ее
намерением заплатить. Видимо, он привык общаться  с  женщинами,  за  которых
всегда платят мужчины. А Мелани лишь временами позволяла  себе  помечтать  о
кавалере, который будет оплачивать ее счета, она слишком высоко ценила  свою
независимость, чтобы позволить кому-нибудь взять на  себя  такую  роль.  Она
считала, что мужчина и женщина должны быть совершенно  равны  и  в  любовной
паре оставаться партнерами, всегда готовыми поддержать друг друга  в  случае
необходимости, а главное - уважать независимость другого. Только  так  можно
сохранить здоровые, нормальные отношения.
   Однако, выиграв битву у кассы, она не стала возражать,  чтобы  Люк  донес
покупки до машины.
   - Ну, а теперь ленч, - сказал он, когда покупки были аккуратно уложены.
   - Вы очень добры, - неуверенно начала Мелани. - Только знаете...  вам  не
стоит...
   - Не стоит делать чего? - спросил он уже в машине. -  Проводить  время  с
чрезвычайно привлекательной девушкой?
   Мелани очаровательно покраснела и открыла было рот, чтобы возразить,  но,
ничего не придумав, закрыла.
   - Так-то лучше, - одобрил он, запуская двигатель. - Насколько я  понимаю,
мать научила вас не спорить с мужчиной, когда он за рулем.
   - У меня нет матери.
   Она произнесла это прежде, чем успела подумать. Когда она сообразила, что
наделала, ее бросило в жар, а потом в холод.
   Но теперь уже ничего не исправишь. Не глядя на н