по своей воле, они ничего предпринимать не будут.

12

     Алан обнаружил брызги крови на траве и кустах шагах в десяти от того места, где лежали рукавицы Джефри. Судя по сломанным веткам и утоптанной траве, здесь явно пахло дракой. Помощник шерифа согласился с его мнением, и после полудня поисковые группы уже прочесывали окрестности в поисках Джефри и напавших на него.
     К наступлению ночи еще не было обнаружено ничего обнадеживающего. Поисковые партии вернулись на командный пункт ни с чем. Вести поиски в темноте не имело смысла.
     - Завтра на рассвете возобновим поиски, - пообещал Тэт, сидевший на рации Элис.
     - С ним все будет в порядке? - прошептала едва слышно Элис, когда Алан подошел к ней.
     Алан успокаивающе обнял ее. Ему не хотелось и думать, что Джефри лежит где-то без сознания и умирает от переохлаждения или уже мертв и небрежно зарыт в неглубокой могиле.
     - Поехали, - предложил он, - пора возвращаться. Джо там сходит с ума без известий.
     - Он все знает.
     - Знает? Каким образом?
     - Джо всегда все знает. Иногда мне кажется, что ветер нашептывает ему. О Боже! - совершенно расстроенная, воскликнула она. - Господи, я так боюсь! Где он может быть? Что, если он ранен...
     - Поехали. - Он сжал ее крепче и подтолкнул к грузовичку. - Мы с утра ничего не ели. Не знаю, как у тебя, но у меня башка лучше варит на полный желудок.
     Пока он усаживал ее на пассажирское сиденье, у него вдруг сжалось сердце.
     - Элис! Я прошу прощения, - выдавил он.
     - Прощения?
     - За то, что не сказал тебе...
     - Не надо никаких извинений, - кончиками пальцев она коснулась его губ.
     До этого мгновения он даже не сознавал, как сильно он надеется на ее прощение, как оно необходимо ему.
     Внезапно почувствовав себя постаревшим, он захлопнул дверцу. "Не надо извинений". Разве этим не все сказано? Эти слова отбросили его обратно в одиночество, в пучину старой боли, которая уже стала частью его существования.
     На подгибающихся ногах он обошел грузовичок и сел за руль. Останусь, пока не найдут Джефри, сказал он себе, потом уеду.
     Вернувшись в дом, они узнали, что Арчибальд поспешил изменить свой график и готовился приступить к церемонии моления о помощи.
     - Он собирается запросить, где находится
     Джефри, - сообщил Джо Элис и Алану. - Если хотите, можете присутствовать, но только не мешайте.
     Арчибальд занял одну из комнат ковбойского домика. Из нее все вынесли и пол застлали полынью. В центре был отмечен квадрат веревочкой с кусками материи. Посреди квадрата стояла консервная банка с землей, из нее торчала палка, окрашенная в красный и черный цвета. На верху палки красовалось орлиное перо. Рядом лежали череп бизона, несколько тыкв и какие-то еще штуки, едва различимые в темноте. Все это выглядело жутковато в свете единственного фонаря. Лунный свет в комнату не проникал, поскольку окна были занавешены одеялами. - Сядьте у стены, - сказал Джо Элис и Алану, - проникнитесь чистыми помыслами и не бойтесь.
     Арчибальд как мумия завернулся в одеяло, Джо завязал его на нем и повернул лицом к полу.
     - О'кей. Мы начинаем, - объявил Джо и погасил фонарь.
     Алана удивило, как Арчибальд мог дышать. Элис пошевелилась и прильнула к нему. Сдерживая нахлынувшую на него волну чувств, он зажмурился и неуверенно обнял ее за плечи здоровой рукой, опасаясь, что она отстранится. Но она лишь теснее прижалась к нему, и у него едва не остановилось сердце.
     Долгое время в комнате стояла тишина. Потом ровно и тихо забил барабан, а Джо запел.
     Нечто похожее на гипноз, подумал Алан. Медленно, постепенно напряжение спало, и вместо него появилось ощущение спокойного ожидания. На него снизошла тишина.

***

     Подъем оказался долгим и трудным. С каждым шагом воздух становился все более разреженным, а наверху громыхало; серые тучи закрывали солнце, В его ушах громко слышалось собственное дыхание, и время от времени он оступался на скользких камнях.
     Когда солнце совсем скрылось за свинцовыми тучами, Алан заметил, что теней не осталось. Это был Черный свет, не отбрасывающий теней. Вокруг него, скрипя от ветра, раскачивались деревья. Вскоре они остались позади. Впереди не было ничего, кроме скал, а неподалеку стоял красный бизон и смотрел на него, поджидая.
     Алан продолжил свой путь, но красный, как призывное пламя, бизон держался от него на одном и том же расстоянии.
     Наконец, спустя вечность, он достиг вершины - крохотного клочка земли над морем ночи, где его ждал бизон. Зверь посмотрел на него мудрыми печальными глазами.
     - Железное Сердце, - сказал он, - внизу лежит сотворенное тобой море, и среди пустоты ты стоишь один. Тебе были даны все краски вселенной, но ты сам ограничил свой мир, оставив только один тон. Возьми всю палитру и заполни свою пустоту цветами радуги.
     Бизон еще говорил, а черное море под Аланом начало мерцать тусклыми радужными цветами масляной пленки. Потом окрасилось яркими, слепящими оттенками: золотым, красным, зеленым, синим - столь яркими, что они поглотили грозовое небо.
     - Вот твои цвета, - сказал бизон, - возьми их с собой.
     Бизон повернулся и стал удаляться по радуге.
     - Подожди! Эй, парень! - закричал Алан.
     Бизон оглянулся:
     - Дорогу тебе покажет олень.
     Тут налетел сильный ветер, свалил его с узкого пика и покатил по скалистому склону. Алан ударялся о скалы, и их острые края рвали его тело, ломали кости. Только когда он снова оказался в темной пустоте, боль отпустила его, но теперь он ощущал радугу внутри себя. Повернувшись, он увидел оленя.

***

     ... Элис еще сильнее прижалась к Алану, напуганная необычностью происходящего. Комната словно наполнилась всполохами молний, громом и градом. Это были те самые силы, о которых толковали ее дед и Арчибальд все годы, что она себя помнила, но лишь сейчас ей довелось убедиться в их существовании.
     Все кончилось так же внезапно, как началось. На несколько минут воцарилась тишина, потом вспыхнула спичка, и Джо зажег фонарь. Арчибальд, уже развязанный, лежал посреди квадрата. Элис взглянула на часы, до рассвета осталось меньше часа.
     Арчибальд сел и вместе с Джо стал напевать что-то.
     - Я знаю, где Джефри, - тихо проронил Алан. - Я видел его.
     Элис не могла поверить своим ушам.
     - Я видел его, - повторил Алан. - Он ранен, замерз, голоден, но жив. Он на горе, возле расщепленного молнией дерева.
     - Я знаю это место, - заволновалась Элис. Алан просто не мог знать об этом дереве. Оно находилось в самом глухом уголке ранчо. Элис попыталась вскочить на ноги, но дед резко остановил ее.
     - Он еще не закончил песнь благодарения духам за помощь.
     И впервые в жизни Элис осознала, что ей есть за что благодарить духов. Она взглянула на Алана. Этого человека только что посетило видение, и теперь он знает, как действовать.
     - Дед говорил, что в тебе кроется большая сила, - прошептала она.
     - Посмотрим, что она может дать, - пробормотал он. - Я пока что ее не почувствовал.
     Она порывисто потянулась к нему и поцеловала в щеку. Его словно пронзило током. Почему она сделала это? Надеялась, что он найдет ее брата? Неужели это та же женщина, которая заявила ему, что не желает -слушать его извинений?
     - Железное Сердце! - Арчибальд присел на колено перед Аланом. - Расщепленное дерево - это средоточие энергии, поэтому парень жив. Если ты не сломаешь себе шею, добираясь туда, он выживет.
     Полчаса спустя, когда на горизонте проступила светлая полоска, Элис и Алан уже поднимались верхом в горы.
     Поглядывая на ее милые черты в прозрачном утреннем воздухе, он жаждал снова обнять ее, сказать ей, как много она для него значит, признаться ей, что она радугой осветила его до того бесцветную жизнь.
     - Элис!
     Она оглянулась с улыбкой, согревшей его душу.
     - Элис, я все же хочу извиниться за то, что
     не рассказал тебе о Мике.
     - В этом нет необходимости, я же сказала тебе вчера.
     - Но я... Нет необходимости? Как это понимать?
     - Во-первых, меня не касается, как ты решаешь свои дела, во-вторых, я не имею права влезать в твои личные проблемы. Прости, это было просто бесцеремонно с моей стороны.
     "Бесцеремонно" - такого слова ему в жизни не приходилось слышать. Он оглядел Элис в накрахмаленной форме цвета хаки, в светло-зеленой нейлоновой куртке, в коричневом стетсоне и с пистолетом 45-го калибра на бедре и уже в который раз испытал нечто похожее на умиление.
     - Минутку, - прервал он ее, поравнявшись с ней. - Несколько ночей, проведенных в моей постели, дают тебе определенные права. - Проклятье, удивился он сам себе. И это говорит он? - И вовсе ты не вела себя бесцеремонно. - Вот как? - Несмотря на снедающее ее беспокойство о Джефри, в ее глазах промелькнула озорная искорка. - Да и какое это имеет значение? Я поняла, что у тебя имелись свои причины и мне не следовало беситься. Он нахмурился, не совсем понимая ее.
     - Ты была вправе рассердиться на меня, - настаивал Алан.
     - Не совсем так. По правде говоря, я сердилась не на тебя. У меня снова появились сомнения и страх. Я испугалась, что опять поставила себя в дурацкое положение. Что-то вроде рефлекса, оставшегося после Томаса. Когда он сбежал, я размышляла, сколько же тайн он от меня скрывал. Помимо унижения, это было самое страшное. Думать, что я знаю этого человека, и, как оказалось, совершенно не знать его.
     Алан содрогнулся при мысли, какую боль он ей причинил.
     - Мышка...
     - Позволь мне закончить, пожалуйста... Моя реакция на тебя была продиктована случившимся с Томасом. Немного успокоившись, я сообразила, что твои братские отношения с Миком ведь не только твоя тайна. Это еще и тайна Ми-ка. И пока ты все не выяснил с ним, тебе не пристало делиться ею с кем-либо еще. И я представила, как бы я себя чувствовала на твоем месте... Честно, Алан, я бы, наверное, поступила точно так же. Я подумала, как же это сложно, неимоверно трудно, и поняла, почему ты не хотел, чтобы кто-то еще знал о твоей тайне.
     Что же касается того, что ты, как мне казалось, использовал меня... В конце концов, ты всего лишь задал мне несколько вопросов о Пэрише, а идея познакомить вас пришла в голову мне, ты тут ни при чем.
     Элис не без робости взглянула на Алана. В самом деле, он же не толкал ее в пропасть, не бросал ее, а всего-то утаил от нее одну вещь. А она, обещавшая себе любить его, несмотря ни на что, ухитрилась лишь показать ему, что нельзя доверять даже близким тебе людям, ибо они могут подвести тебя в любой момент.
     Алану казалось, что у него сейчас разорвется сердце. Ком встал в горле, и он не мог произнести ни слова. Значит, по ее мнению, он не нуждается в прощении.
     - Вот найдем Джефри и тогда поговорим, - хрипло выдавил Алан.
     Он вспомнил сон, свое видение или как это еще назвать. Красный бизон высказал мысль его деда относительно цветов.
     Нет, он не считал свою жизнь бесцветной. По крайней мере до смерти Хейла. Может, она и не сверкала всеми цветами радуги, но не была и сплошь черной. В ней был Хейл, масса волнительного и забавного. Но некоторых цветов все же не хватало, признал он сейчас. После же смерти Хейла не осталось никакого цвета вообще.
     Так продолжалось до сих пор. Но сегодня утром мир как бы расцвел, деревья, трава и даже камни стали ярче. Как если бы он надел очки, через которые стал видеть все в фокусе. Словно раньше он просто не воспринимал всю эту красоту вокруг.
     - Далеко еще? - спросил он Элис.
     - Примерно с час. Местность такая, что
     путь не сократишь.
     - Ты, видно, знаешь каждый уголок на ранчо?
     - Почти. В детстве я любила играть в разведчицу. Никогда не относилась к домоседам. А как только заимела собственную лошадь, то разгулялась вовсю. Отец не возражал, лишь бы я выполняла свою часть работы, а мать рано отказалась от мысли научить меня готовить и вести домашнее хозяйство.
     - Знаешь, я никак не мог понять, что ты за человек. Не потому, что ты коп - сейчас много женщин-полицейских, а потому, что пытаешься выглядеть крутой, не будучи такой на самом деле.
     - Пожалуй, - усмехнулась Элис, - В этой форме я сама себе кажусь иногда самозванкой. А уж в такой заварухе, что случилась тогда в баре "У счастливчика"... Не знаю, что бы я сделала, если бы кто-то послал меня подальше. Парни, с которыми я работаю, не против хорошей драчки. Но только не я. И уж совсем мне не хотелось стрелять из ружья. Мне кажется, здесь труднее работать, чем в большом городе. - Она повернулась к нему в седле. - Ведь все эти мужики знают меня. Они помнят меня этакой долговязой дылдой, спотыкавшейся о свои собственные ноги, помнят, как я забыла свою роль в школьной пьеске. Здесь мне трудно быть крутой.
     - Но ты прекрасно справилась с ситуацией, - улыбнулся Алан. - Никто из парней не доставил тебе неприятностей, так ведь? По-моему, они очень уважают тебя, и им и в голову не придет бросить тебе вызов.
     - Кроме тебя некому. - Откинув голову, она посмотрела на него поверх своих зеркальных очков. - Я помню твои слова: "Кто заставил тебя бояться быть женщиной?"
     - Мышка, дорогая, как только я услышал твой голос, у меня взыграли гормоны. Мне это было совсем непривычно, ибо уже очень давно я не распалялся так моментально, и мне стало не по себе. Все мои внутренности пришли в неистовство от одного твоего голоса. Каково же было мое удивление, когда я увидел, кому принадлежит этот голос. Ты лихо размахивала дробовиком и говорила, как чемпион в тяжелом весе.
     - Ух!
     - Вот именно "ух". Я внезапно неровно задышал к тебе... Впрочем, замнем для ясности...
     После того как на протяжении десяти лет она считала себя несостоявшейся женщиной, его слова бальзамом пролились на ее сердце.

***

     Они старались двигаться как можно быстрее по пересеченной местности. Дальше в горах поисковые группы уже разошлись по своим маршрутам, пытаясь обнаружить хоть какие-то свидетельства происшедшего. Вряд ли стоило полагаться только на видение Алана - это могло бы стоить жизни Джефри.
     Расщепленное молнией дерево возвышалось посреди поляны. Его пышная сдвоенная крона слегка шевелилась под утренним ветерком.
     Алан сразу же понял, почему Арчибальд считал это место средоточием энергии. В самой этой поляне была некая таинственность, нечто необычное. От одного ее вида у него закололо в затылке. Все утро он старался не думать о своем видении, о том, что он видел это место только силой своего воображения. И сейчас ему не хотелось думать об ощущаемой им энергии, словно сконцентрированной в земле под его ногами.
     - Я не вижу Джефри, - напряженно прошептала Элис, тоже почувствовавшая энергию поляны, напомнившей ей тишину в пустой церкви.
     - Он где-то здесь. - Алан еще больше уверился в этом, оказавшись в месте, которое предстало ему в его видении. Если этому верить, то Джефри должен быть здесь.
     Он медленно объехал поляну по краю и сквозь шелест ветра в соснах расслышал шум падающей воды.
     - Где-то шумит вода?
     - Это там, - показала Элис, - за теми деревьями.
     Ведомый инстинктом, Алан спешился, и Элис последовала его примеру. Привязав лошадей, они зашли под сень деревьев.
     - Тут ярдов через двадцать должно быть узкое и глубокое ущелье, - припомнила Элис.
     Деревья вдруг кончились, и они оказались на краю обрыва. Алан бросил лишь один взгляд на стремительный поток в тридцати футах внизу и почувствовал жуткое головокружение.
     - Алан! - вскрикнула Элис, схватив его за руку и встряхнув. - Алан!
     Он сделал долгий и глубокий вдох, открыл глаза и отважился взглянуть на ущелье, словно в лицо преследовавшим его демонам.
     - Ты в порядке?
     Он взглянул на ее озабоченное лицо.
     - Д-да. Просто слегка закружилась голова.
     - Уйдем отсюда.
     Покачав головой, он вгляделся в другой склон ущелья.
     - Можно ли как-нибудь перебраться на другую сторону?
     Что-то подталкивало его вперед, как подталкивало его в гору в том ночном видении. Что-то
     вело его.
     - Для этого надо взять на север от главного дома и полностью обойти самую глубокую часть ущелья. Это тот же ручей, что протекает через болотистый участок, где мы устроили пикник.
     Он мысленно представил себе всю картину и кивнул:
     - Значит, они затащили его по другому склону. Он там, Элис.
     Она удивленно уставилась на него.
     - Но на то, чтобы спуститься обратно и поднятья по другому склону, уйдет несколько часов... - пояснила она.
     Алан снова посмотрел вниз ущелья и вдруг увидел упавшее дерево дюймов восьми в диаметре, лежавшее поперек ущелья ядрах в ста от того места, где они стояли.
     Элис проследила за его взглядом и еле слышно выдохнула:
     - Нет, Алан, не надо! У тебя же кружится голова!
     - Да Бог с ним, с головокружением, - хрипло бросил он. - Парень там, Элис. Если я не окажу ему помощь, то в пропасть мне и дорога. Послушай, я занимался этим по восемь часов в день, детка, мне это привычно.
     Элис настояла, чтобы он подождал, пока она сходит за рюкзаком с одеялами и аптечкой, хранящейся в седельной сумке.
     В конце концов они добрались до того места, где упавшее дерево образовало узкий мостик над самой глубокой частью ущелья. Расщелина здесь была узкой, с почти вертикальными склонами. Алан ударил ногой по дереву и убедился, что оно лежит прочно.

***

     - О Боже! - прохрипела Элис. - Алан! Я вижу Джефри. Вон он!
     Алан вгляделся в то место, на которое показывала Элис. Противоположная сторона ущелья была на фут-два ниже, и поначалу он увидел только низкие кусты и пробивавшуюся кое-где траву, но потом заметил темные очертания под одним из деревьев.
     - Вижу. Иду к нему.
     С помощью Элис он сбросил ковбойские сапоги, повесил рюкзак на здоровое плечо и ступил босой ногой на дерево.
     Мир, казалось, заколебался как при землетрясении. На лбу выступил холодный пот, у него подвело живот.
     - Алан, не надо. Дай лучше я... Он оглянулся и посмотрел на Элис.
     - Я все сделаю, - твердо сказал Алан. Иначе мне уже не быть мужчиной, подумал он. Да и можно ли подвергнуть Элис такому риску?
     Он ступил на дерево, и внутренний голос сказал: "Не делай этого!" Глядя вперед, он сделал первый шаг над пропастью. Вытянув руки в стороны, он с ловкостью, усвоенной за долгие годы работы на высочайших в мире зданиях, уверенно зашагал по дереву.
     Лишь дважды он едва не потерял равновесие, но с прирожденной легкостью восстановил его. Если Элис и кричала что-то, ее слова заглушал поток воды внизу.
     И вот все позади. Он смог сделать это. Он бросил вызов дьяволу и победил. Помедлив лишь минуту, чтобы перевести дух и насладиться победой, он поспешил к Джефри.
     - Джефри! Джефри, ты слышишь меня? - Алан опустился на колени и дотронулся до плеча юноши.
     Джефри застонал и чуть повернулся. Лицо у него распухло и было все в крови: ему, видимо, сломали нос. Только тут Алан заметил, что Джефри прикован цепью к дереву.
     - Сукины дети! - пробормотал он, сбрасывая рюкзак. - Элис, Джефри жив, но прикован, - что было силы прокричал он. - Я постараюсь разбить цепь!
     Она помахала в знак того, что поняла. Потом поднесла ко рту висевший на груди микрофон радиопередатчика в надежде, что ее сообщение услышат на центральной станции поисковых групп.
     Надо же, приковать человека, думал Алан, подыскивая увесистый камень, который послужил бы ему молотком. Приковали, чтобы он умер от переохлаждения или стал жертвой медведя. Проклятье! Это какой же надо быть тварью? Даже не довести до конца свое грязное дело.
     Он нашел подходящий камень - в десять-двенадцать фунтов, который мог удержать в здоровой руке, потом другой, плоский, чтобы подложить под цепь.
     При его-то сноровке хватило и десятка ударов, чтобы расплющить одно звено цепи.
     Джефри так и не пришел полностью в сознание. Налицо все признаки жестокого избиения. Вероятно, страдал он и от внутреннего кровотечения. Но в этом Алан не был уверен.
     - Джефри! Мне придется связать т