уетесь, мистер Этмор, - и, откинувшись в  кресле,  запустила
пальцы в гриву своих изумительных  волос.  -  Игра  требует  практики,  и  я
занимаюсь по два часа утром и днем.
   - Семь дней в неделю?
   - Иногда по воскресеньям я делаю перерыв. Особенно в футбольный сезон.
   Вот и общая тема. Быстренько подхвати ее.
   - А вы, оказывается, болеете?
   - Я ненавижу футбол, - ответила Чарли, и улыбка ее окончательно  исчезла.
- Но вы-то его любите. И так громко включаете свой проклятый телевизор,  что
его слышно на материке, а я себя не слышу.  Порой  мне  хочется  сыграть  на
барабане!
   У Фила сразу пропало желание исправиться, и она получила то, что хотела.
   - Если я не сделаю звук  погромче,  то  ничего  не  услышу  из-за  вашего
дурацкого пиликанья, - прорычал он.
   Чарли Макеннали медленно поднялась. Она  покраснела,  у  нее  задергалось
веко. Фил с опаской следил за ней: нельзя предугадать, что эта  особа  может
отмочить, когда недопитая чашка горячего кофе у нее в руках.
   - Пиликанье?! - Голос Чарли от приятного  альта  поднялся  до  леденящего
слух сопрано. Ну-ка, еще разок!
   - А разве это не так называется? Скрестив  руки  на  груди,  Чарли  стала
перечислять все его прегрешения.
   - Вчера ваш дрянной кабан вырвал мои петунии, - монотонно бубнила она.  -
А каждый раз, когда я упражняюсь, он бегает под окнами, хрюкает,  свистит  и
подвывает!
   - Уж не знаю - почему. - Самообладание Фила улетучилось вместе с  майским
ветерком, который  шевелил  кухонные  занавески.  -  Думаю,  он  любит  вас,
поскольку не является тонким ценителем музыки.
   - Черт вас возьми, Филип Этмор! Что вы имеете  в  виду?  -  Она  медленно
огибала стол, приближаясь к Филу, а тот не  мог  вспомнить,  куда  она  дела
бейсбольную биту.
   - Ничего особенного. Одна из причин, почему я арендовал здесь дом, -  это
мое желание жить в тишине и покое. В прошлом году так оно и было.
   - А теперь появилась я и, конечно, кругом виновата?
   - Вы сами это сказали.
   - Было бы проще, если бы вы держали вашу ужасную свинью на привязи.
   - На привязи? - Фил вознес руки к  небу.  Чарли  взглянула  на  обожаемую
свинью, стоящую за спиной Фила. На животном был красивый ошейник;  возможно,
когда-то очень давно у Сэма и была шея, но сейчас его голова росла прямо  из
лопаток!
   - И еще было бы очень  мило,  если  б  вы  сократили  число  ваших  диких
вечеринок, - добавила она. Список его грехов становился все длиннее.  -  Или
вообще прекратили эти жуткие оргии на лужайке!
   - Оргии? Черт возьми, что вы подразумеваете под этим словом?
   - То, что подразумевали в старину! - заорала она в  ответ.  -  Когда  две
женщины и мужчина совершенно голые катаются по траве -  которую  вы,  мистер
Этмор, видимо, никогда не стрижете - и  вопят  во  всю  глотку  непристойные
песни!
   - Никто из моих гостей так себя не ведет. - Однако Фил мысленно  пробежал
список друзей и кое-кого решил оттуда убрать. -  Но  и  вы,  леди,  тоже  не
образцовая соседка.  Вы  почему-то  именно  в  воскресенье  утром  приводите
рабочих ставить ограду! А я только в воскресенье и могу выспаться.
   - Я не виновата, что единственный подрядчик, которого можно  было  срочно
нанять, работает в уик-энд, - обиженно  возразила  Чарли.  -  Да  мне  и  не
понадобилась бы ограда, если бы ваша чертова  свинья  не  бродила  по  моему
участку! И если бы вы отослали свою подружку домой в субботу вечером, то  не
пришлось бы смущаться!
   - Смущаться? Я вам покажу, как я смущаюсь! - крикнул  Фил.  И  вдруг  его
осенило:
   Боже, она ведь ревнует! Он затрясся от хохота. - Не  беспокойтесь,  леди,
вы не красотка, но с бумажным колпаком на голове вполне сойдете. Как  только
у вас появится охота поучаствовать в наших вечеринках, заходите, я внесу вас
в список.
   - Вы, вы.., отвратительный, наглый воображала, - пробормотала она. - Я бы
хотела...
   Но этого никто не узнал, так как Сэм, устав от долгой перебранки, подошел
сзади к Филу, встал на задние ноги и толкнул его на Чарли. Чтобы им обоим не
врезаться в стену, Фил крепко обхватил девушку руками и пригнул ее голову  к
своей груди. Руки у нее были  прижаты  к  бокам,  а  лицо  уткнулось  ему  в
рубашку, и Чарли чуть не задохнулась.  Он  принял  удар  на  себя,  они  оба
отлетели к кухонной раковине. Вот так. Фил, это тебе в награду. Он  отскочил
от раковины, все еще держа девушку в  объятиях.  Почему-то  не  хотелось  ее
отпускать, хотя спина болела. Чарли пыталась отпихнуть его, но  и  это  было
приятно. Как она нежна, как восхитительна, каким ароматом веет  от  нее!  Он
зарылся подбородком в гриву соблазнительных кудрей. Его злейший враг,  а  он
целует ее в макушку и наслаждается, и чем сильнее она  его  отпихивает,  тем
ему приятней. Посмотрев поверх ее головы,  он  увидел  сердитого  Сэма.  Фил
одумался и, поняв, что и вправду Чарли не на шутку разозлилась,  велел  себе
отпустить ее. Сжав кулаки, Чарли ринулась в атаку, Фил снова  приказал  себе
оттолкнуть девушку, но не так просто было  освободиться  от  этой  маленькой
злючки, которая буквально захлебывалась от гнева,  филу  приходилось  крепко
держать ее за запястья, иначе она исцарапала бы его своими острыми  ногтями.
Как борцу в брейке, ему удалось наконец оттолкнуть ее на пару шагов, а затем
медленно отпустить. Раскрасневшаяся, задыхаясь от ярости, она  дрожала  всем
телом.
   - Простите, - пробормотал Фил, не спуская с нее глаз. - Это Сэм.
   - Прекрасно. Свинья, оказывается, виновата. - Чарли  перевела  дыхание  и
разжала кулаки. На ладонях  у  нее  остались  отметины  от  ногтей,  на  лбу
блестели капельки пота. - Да по сравнению с вами, мистер Этмор,  Сэм  просто
джентльмен!
   - Послушайте, я не нарочно, - запротестовал Фил. - Это чистый случай. Сэм
подошел сзади и... Нельзя, Сэм!
   Свинья проделала тот же трюк, но на этот раз,  обойдя  Чарли  сзади,  она
пихнула ее в объятия Фила. В зеленых глазах девушки промелькнул испуг, и Фил
понял, что влип в историю, хуже  которой  мало  что  бывает,  и  нужно  быть
готовым ко всему.
   Чарли замерла и уставилась на него, не в состоянии вымолвить ни  слова  и
нервно облизывая губы. У него было такое чувство, что,  будь  ее  воля,  она
разорвала бы его в клочья. Укротить ее можно было лишь  одним  способом.  Он
нагнулся и приник к ее губам, и  сделал  это  исключительно  из  соображений
безопасности, чтобы она  не  бросилась  на  него.  В  первую  секунду  Чарли
замерла,  потом  обмякла,  рот  ее  приоткрылся  и  поцелуй  из  соображений
безопасности  превратился,  в  поцелуй,  которого  он  никак  не  ожидал.  С
наслаждением вкушал он сладость ее губ, прижав Чарли к  себе  так,  что  она
поднялась на носки, а он, освободив одну руку, нежно гладил ее по спине.  За
всю свою жизнь Фил Этмор перецеловал  многих  женщин,  но  впервые  чувство,
нахлынувшее волной, так захватило его. Если бы  не  угроза  задохнуться,  он
продолжал бы это занятие до бесконечности. Но дышать так же необходимо,  как
и целоваться, поэтому он  осторожно  разжал  руки,  и  она  с  полузакрытыми
глазами опустилась на ступни. Фил отступил на шаг и кашлянул. Чарли  открыла
глаза, словно очнулась от глубокого сна, и рассеянно огляделась. Затем  она,
сжав губы, согнула правую руку.
   - Не надо, - предостерег Фил. - Ваши пальцы - это ваше  богатство,  леди.
Не делайте этого!
   - Грязный, мерзкий... - бормотала она. Фил боялся не за себя, а за нее  и
снова предупредил:
   - Не надо!
   Но Чарли Макеннали уже не слушала доводов разума. В ней  взыграл  бешеный
нрав шотландских предков.  Словно  завзятый  бейсбольный  питчер  , она размахнулась и  со  всей  силой,  на  какую  была
способна эта хрупкая девушка, ударила его правой  рукой  в  подбородок.  Фил
отшатнулся, но она все же успела задеть пальцами его  твердую,  как  камень,
челюсть. Удар был таким сильным, что Фил покачнулся, а Чарли  скорчилась  на
полу, обхватив левой рукой правую, и зарыдала.
   - Выметайтесь вон, - простонала она.
   - Но вам нужна помощь.
   - Только не ваша. Убирайтесь отсюда. От вас только хуже. Убирайтесь!
   - О'кей! - заорал он. - По-вашему, я чумной?
   - Хуже!
   Фил словно прирос к полу, потом тихо выругался,  повернулся  и  шагнул  к
двери. Раздираемый двумя привязанностями, Сэм предпочел старую любовь  новой
и последовал за Филом. Они были уже у двери, когда Чарли  застонала,  и  Фил
обернулся.
   Она сидела согнувшись на стуле, прижимая к себе  руку,  по  щекам  у  нее
текли слезы.
   - Так я и знал, черт возьми! Он кинулся к ней и поднял ее словно пушинку.
   - Что вы делаете? - с трудом вымолвила Чарли.
   - Отвезу вас в больницу Святого Луки. Он  смотрел  на  нее  сверху  вниз.
Теперь она молчала, но по ее хорошенькому  и  уже  совсем  не  воинственному
личику текли слезы. Даже пышные рыжие кудри сникли.
   - Я не хочу в больницу, - прошептала она. - Отпустите меня.
   - Хоть раз в жизни можете заткнуться? - спросил Фил. - Вам помогут,  а  я
стану благодетелем.
   Она замерла у него на руках, потом  обмякла.  Фил  вынес  ее  из  дома  и
направился к машине, Сэм трусил сзади. Очень  осторожно  он  посадил  ее  на
переднее сиденье, застегнул ремни и подложил под раненую  руку  коврик.  Сэм
водрузился на заднее сиденье и, внимательно поглядывая то на одного,  то  на
другого, просунул рыльце между ними.
   - Поедем медленно и осторожно, - сказал Фил, в знак согласия Чарли только
охнула.
   Они миновали мост со скоростью пять миль  в  час,  на  перешейке  поехали
быстрее. Фил пересек дорогу номер шесть, намереваясь выехать на  автостраду.
На сто девяносто пятой дороге он выжал из "порше" всю возможную скорость,  и
под козырек отделения "Скорой  помощи"  они  въехали  за  четыре  минуты  до
появления нагнавших их двух  патрульных  машин.  Договорившись  относительно
Чарли, Фил вышел из больницы и с  невинным  видом  попытался  отделаться  от
штрафа.
   - Понятия не  имею,  чего  они  прицепились,  -  заявил  он  Сэму,  когда
недовольные патрули уехали. Сэм возлежал на заднем сиденье головой к окну  и
сердито смотрел на хозяина. - Ну, ты почти всегда сердишься.
   Послушай, Сэм, я не виноват!
   Фил отъехал от входа и  припарковал  машину  в  сторонке,  но  все  же  в
запрещенном для стоянки месте.
   - Я не виноват, Сэм, - снова повторил он, но Сэм недоверчиво посмотрел на
него, перевернулся на другой  бок  и  заснул.  Он  проснулся,  когда  Чарли,
пошатываясь, вышла из  больницы  с  гипсовой  повязкой  на  правой  кисти  и
предплечье. - Чарли? - Голос Фила звучал  так,  словно  он  услышал  роковой
приговор. - Боже мой, Чарли, чем я могу?..
   - Вы уже достаточно для меня сделали, - тихо сказала она. - Отвезите меня
домой, пожалуйста.
   - Но что?..
   Она устроилась в уголке на заднем сиденье и вздохнула.
   - Послушайте, вы сломали мне мизинец и расшибли остальные пальцы, у  меня
растяжение связок на кисти. Вы лишили меня средств  к  существованию.  Разве
этого мало для одного дня? Занесите на ваш счет и отвезите меня  домой.  Мне
нужно лечь и заснуть, и, может, проснувшись, я узнаю, что  вы  переехали  на
жительство в Восточный Берлин.
   - Надейтесь, - пробурчал Фил. Чарли посмотрела на него  с  отвращением  и
закрыла глаза, а Сэм сердито хрюкнул.
   Если на вас злится собственная свинья, то плохи ваши дела,  подумал  Фил.
Он завел машину и молча ехал всю обратную дорогу до Норманс-Айленда.

Глава 2

   Этой ночью Чарли Макеннали не спалось. Болела рука, обезболивающий  укол,
который  ей  сделали,  когда  накладывали  гипс,   больше   не   действовал.
Болеутоляющие таблетки у нее были, но не хотелось их принимать. Она погасила
свет, отдернула шторы в гостиной и стала  наблюдать  за  огнями  в  соседнем
доме.
   Интересно, что сейчас делает Фил? Что бы ни делал, надеюсь, ему худо. Вот
что он натворил - сломана смычковая рука. Я не  смогу  играть  в  течение..,
святой Боже, да мне придется отменить бостонский концерт! И  "упражняться  я
не в состоянии несколько недель.  И  все  из-за  них  с  Сэмом.  Здорово  ты
поплатилась за уединение, Чарли Макеннали.  Едва  вышла  в  свет,  как  тебе
сломали руку!
   Я столько лет работала, чтобы стать музыкантшей. А хотела ли я ею  стать?
Если да, то почему критики твердят о моей безукоризненной технике, но ставят
меня во второй ряд? Впрочем,  что  они  понимают?  Прохаживаясь  взад-вперед
перед окном, Чарли баюкала больную руку.
   А может, сломав мне руку, он оказал услугу! У  меня  теперь  будет  время
поразмышлять, решила Чарли и посмотрела в окно. На небе висела яркая,  почти
полная луна, заливая песок своим серебристым светом. С  материка  доносилось
уханье вылетевшей на охоту  совы,  а  у  ограды  слышался  шорох:  наверное,
кролики - остров кишел ими.
   Но мысли Чарли вновь возвращались к соседу. Если он веселится, то  почему
нет обычного шума? Сегодня так тихо, что слышен плеск волн на пляже.
   Почему мне не безразлично,  что  он  говорит,  думает,  делает?  Он  ведь
обыкновенный мужчина, мысли у такого только об одном, а  мне  это  вовсе  не
нужно! И он мне не нужен. Тощая жердь, вот он кто. Игроки  в  бейсбол  и  то
красивее! Хотя, пожалуй, не такой уж он и костлявый. И  невероятно  высокий!
Таких высоких я видела только в команде бейсболистов. Где это было: в Италии
или во Франции? Я столько путешествовала, что начинаю забывать, что в  какой
стране было. И он еще говорит о своем одиночестве!
   Он сильный. Трижды в неделю он притаскивает цинковую  ванну  для  купания
свиньи, наполняет ее водой и запихивает туда Сэма, что требует  определенной
сноровки. Чарли засмеялась, вспомнив эту  картину.  А  холодный  взгляд  его
карих глаз? И почему у этого свирепого типа такие  красивые  темные  волосы?
Это просто нечестно! -Напыщенная каланча!
   Наконец в доме напротив послышался шум, задняя дверь закрылась - это Сэма
выпроводили на вечернюю прогулку. Маленькое чудище не спеша потрусило вокруг
ограды и направилось прямо к боковой двери ее дома.
   Чарли отодвинулась от окна и  затаила  дыхание,  так  как  входная  дверь
плотно не закрывалась.
   - Завтра, - пробормотала она, - починю задвижку.
   Сначала Сэм исчез из поля зрения, потом послышались глухие удары в дверь,
потом все стихло, словно свинья собиралась с силами, а потом  раздался  лязг
упавшей задвижки - и в распахнувшуюся дверь неторопливо прошествовал Сэм. Он
прямым ходом направился к Чарли, словно отлично  видел  в  темноте,  и  стал
тыкаться носом в ее босые ноги.
   - Это уж слишком.
   Чарли фыркнула и почесала ему рыльце.
   - А теперь, малыш, отправляйся домой. Но Сэм считал, что он и так дома, и
отправился прямо в спальню. Похрюкав, он обнюхал коврик  у  кровати,  решил,
что сойдет, и устроился на нем. Чарли покачала  головой  и  пошла  на  кухню
принимать выписанный ей парацетамол. Еще не дойдя до  спальни,  она  ощутила
действие лекарства и плюхнулась  на  кровать,  свесив  вниз  здоровую  руку.
Сквозь сон она уловила, что  Сэм  поднялся,  обошел  вокруг  кровати,  потом
облизал ей пальцы и снова улегся.
   - Мне тоже нужно кого-то завести, - пробормотала она. - У мистера  нахала
аллергия на кошек, значит, я заведу кота и...
   Дальнейшие ее намерения  остались  неясными,  так  как  Чарли  заснула  и
проснулась от стука в дверь и лучей солнца, бивших прямо в глаза.
   Когда на следующее утро Фил зашел к ней в  поисках  Сэма,  входная  дверь
была полуоткрыта. Он  тихо  постучал,  но,  услышав  в  ответ  лишь  обычное
свинячье сопение, осторожно вошел в  спальню  и  увидел  спящую  Чарли.  Она
лежала  на  спине  поверх  одеяла,  ночная  рубашка  задралась  выше  колен.
"Привлекательная особа, -  подумал  Фил.  -  Интересно,  кто  ее  содержит?"
Девушка шевельнулась.
   - Что вы сделали с моим малышом? - раздался бас Фила. Это был его обычный
голос, хриплый и жесткий, каким,  наверно,  и  говорят  те,  кто  занимается
рыболовным  бизнесом.  Чарли   с   трудом   приоткрыла   один   глаз.   Этот
отвратительный тип ворвался к ней в дом и орет на нее, как  на  преступницу.
Да еще в ее спальне!
   Но тут Чарли затаила дыхание. Она и забыла, какая на ней рубашка.  А  это
была  мужская  тенниска  с  надписью:  "Собственность  Бостонских  кельтов".
Рубашка плотно обтягивала ее грудь и плечи, но доходила только  до  середины
бедер. К тому же лежала Чарли поверх одеяла, так что прикрыться было нечем.
   - А вы что делаете в моей спальне? - закричала она  в  ответ.  Для  такой
крохи у нее был удивительно громкий голос.
   Фил на секунду опешил, но тут же ринулся в атаку:
   - Где Сэм, балда вы этакая? Нечего вымещать на нем злобу  только  потому,
что вы не любите свиней.
   - Напротив, я очень люблю убойных поросят, - кротко возразила Чарли. -  Я
просто обожаю свиные ребрышки, копченые лопатки и особенно - ветчину!
   Фил Этмор уже начал  раздражаться  и  все  же,  покачав  головой,  тяжело
вздохнул и спокойно сказал:
   - Послушайте, я ведь люблю свою свинку.
   Что вы хотите? Выкуп? Я готов заплатить любую названную вами цену.
   - Она вам не по карману, мистер Этмор.  -  Здоровой  рукой  Чарли  тщетно
пыталась опустить рубашку пониже. Правую руку она  сунула  ему  под  нос,  и
белая гипсовая повязка блеснула на солнце. - Полюбуйтесь,  мистер  Этмор.  Я
собираюсь предъявить вам иск на шесть миллионов долларов,  если  не  больше.
Смотрите, что вы натворили! Я не могу играть, возможно,  никогда  теперь  не
смогу.
   И вы за это заплатите!
   - Конечно, заплачу. - Фил подошел к кровати и чуть не наступил на  своего
любимца. Сэм обиженно хрюкнул и отодвинулся. -  Послушайте,  леди,  вы  сами
ударили меня и хотите подать в суд на то,  что  я  не  увернулся,  когда  вы
махали руками? Чушь какая-то! - Он посмотрел на  пол.  -  Эй,  Сэм!  Ах  ты,
хорошая свинка, пойдем домой завтракать.
   Сэм хрюкнул в знак согласия и вразвалочку пошагал в гостиную.
   Чарли ринулась в атаку:
   - Вы, кажется, забыли, мистер Этмор, что это вы накинулись на меня,  а  я
ударила вас, защищаясь.
   - Я не кидался, меня толкнули.
   - Кто, Сэм?
   - Вот именно.
   - Это просто грандиозно прозвучит в суде, -  съязвила  Чарли.  -  Магната
вынудила приставать к даме рассвирепевшая свинья. Уолл-стрит будет ликовать.
   Такая мысль ему и в  голову  не  приходила.  Чарли  едва  сдержала  смех,
увидев, как он удивился.
   И еще она подумала: ты лукавишь сама с собой. Может, он и не красавец, но
очень мужественный. А с другой стороны, как можно уважать  мужчину,  который
несется спасать своего любимца,  но  прежде  облачается  в  костюм-тройку  и
повязывает галстук?
   - Да пропади он пропадом, этот костюм, - выпалила она и тут же зажала рот
рукой, чтобы еще чего-нибудь не ляпнуть.
   Карие глаза Фила уставились на нее.
   - Что-о?
   - Я сказала, уберите вашу свинью, или я окончательно выйду из себя!
   - Могу поклясться... - Он оглядел свой костюм, потрогал пиджак. - У  меня
что-то не в порядке?
   Безнадежный случай, подумала Чарли. Но спорить  не  стала.  Почему-то  ей
хотелось видеть его в джинсах, спортивной майке - и чтобы ветер  ерошил  ему
волосы. Интересно, управляет ли он яхтой? И опять едва не сорвались у нее  с
языка слова, о которых потом будет жалеть, но он как раз повернулся и вышел.
Она услышала, как он что-то сказал Сэму  и  хлопнул  дверью.  Чтоб  они  оба
провалились! Чарли попыталась встать  с  кровати.  Малейшее  движение  болью
отдавалось в руке. Проклятие, которое она им послала вслед, конечно,  ничего
не стоит, и все же  не  следует  ругать  свинью:  это  умное  и  добродушное
животное.
   Тело у нее зудело - вчера вечером она  не  приняла  на  ночь  душ.  Чарли
побрела в ванную, но поняла, что помыться ей не удастся: как  ни  изгибайся,
гипсовая повязка все равно попадет под струю. Пришлось немытой  вернуться  в
спальню, и там ее неприятности продолжились - она не могла ни  снять  ночную
рубашку, ни надеть халат. А все оттого, что она не была левшой.  Удрученная,
она сидела на краешке