е, - сказал он. - Кто я - мне известно. А вот вы... Что вы
здесь делаете?
   - Смотрю...
   - Это я понял. Вы новая мойщица?
   - Да...
   - Идите и мойте посуду. И больше чтобы я вас здесь не видел!
   Когда смена кончилась,  Джин  отказалась  от  ужина  за  общим  столом  и
поплелась на другую сторону улицы, в свою спальную  нишу.  Фрэнк  сварил  ей
кофе, но, пока донес его. Джин  уже  спала,  забыв  зачеркнуть  в  календаре
очередное число.
   Второй день показался ей тяжелее первого, потому что  она  не  успела  за
ночь отдохнуть. Дважды ей возвращали одну  и  ту  же  сковороду,  а  она  не
понимала, какого черта им надо! На третий раз явился сам шеф-повар. Это  был
тот самый, что застал ее вчера, когда она подсматривала в зал.  Джин  стояла
раскрасневшаяся, с распаренными руками в прозрачных резиновых перчатках.
   - Как зовут? - спросил шеф.
   - Кого?
   - Свое имя я знаю.
   - Джин...
   - Первый день?
   - Второй.
   - Ну да, второй. Через неделю будет легче.
   - Через неделю я загнусь.
   - Ты?.. Да ты всех нас переживешь! - Он  улыбнулся  ей  с  высоты  своего
роста.
   Она вздохнула.
   - Хорошо. Я постараюсь.
   - Старайся.
   Он ушел в свою сверкающую, компьютеризированную кухню.  Джин  проговорила
вслед:
   - Постараюсь пережить вас всех!..
   Но он уже не слышал. Зато произнесенная ею фраза развлекла ее, и она дала
себе слово  поужинать  со  всеми,  а  дома,  прежде  чем  завалиться  спать,
посмотреть телевизор...
   Шеф оказался прав: через неделю Джин уже не валилась с ног и не засыпала,
едва кончалась смена. Но работу возненавидела.
   - Франк! - спросила она двоюродного  брата.  -  Что  надо  делать,  чтобы
быстро перевели в бар?
   - Хорошо работать.
   - Если я буду хорошо выполнять эту работу, меня  никто  не  переведет  на
другую.
   - А если плохо, тебя выгонят.
   - Вот я и спрашиваю: что надо делать?
   Фрэнк пожал плечами.
   - А я знаю, - сказала Джин.
   Утром она долго стояла под контрастным душем, пока тело ее не покраснело,
потом натерлась ароматизированными кремами, прошлась под  мышками  маленькой
бритвой. Долго вбивала в лицо крем, пахнущий миндалем, опрыскалась туалетной
водой, подкрасила веки, загнула щеточкой вверх ресницы. В довершение, выбрав
темную помаду, аккуратно  растушевала  ее  по  губам,  причем  верхнюю  губу
сделала темнее: ей казалось, что так она похожа на Мерилин Монро. И  наконец
расчесала волосы, и вокруг головы возникла  пышно-воздушная  крона.  Оглядев
себя в зеркало, она осталась довольна. Затем надела мини-юбку, блузку-топ  и
туфли без каблуков.
   Было слишком рано, и те,  ради  которых  проделывалось  это  изматывающее
колдовство, еще спали. На входе в ресторан тоже никого не было,  кроме  двух
охранников. Они и оказались первыми, на ком Джин проверила свое  могущество.
Охранники переглянулись, присвистнули и  отдали  честь.  Джин  улыбнулась  и
проследовала в моечную.
   Там уже работала основная мойщица, юркая, как зверек, темнокожая  женщина
лет тридцати пяти. Джин видела ее впервые. Мулатка болела и  еще  не  совсем
оправилась  от  недуга.  Ее  предупредили   о   появлении   новенькой.   Она
обрадовалась, что сбросит на нее половину  работы,  но,  взглянув  на  Джин,
опустилась на скамейку - такого она не ожидала! Кому  вздумалось  пригласить
эту раскрашенную куклу?
   - Сгребай остатки! - приказала она Джин.
   Джин молча вытащила  из  сумки  прозрачный  халатик,  надела  его  поверх
"мини", так что все выставленное напоказ можно было разглядеть,  на  руки  -
перчатки, и стала  быстро  сбрасывать  в  бак  объедки.  Потом  также  молча
загрузила контейнер посудой и включила машину. Барабан пришел в движение,  и
хлынувшие из отверстий водные струи принялись за дело.
   - Тебя как зовут?
   - Джин.
   - А я Бриджит. Ты до этого где работала?
   - У родителей на ферме.
   - А сюда зачем? На ферме было плохо? У папы с мамой?
   Бриджит сидела на скамье и говорила, а Джин работала.
   - Раньше я мыла полы в ресторане, - рассказывала Бриджит.  -  Вставала  в
четыре. Должна была все вымыть, пока откроют. А потом перешла сюда: все-таки
автоматика, легче... Но как накоплю на  квартиру  -  уйду!  Мне  тут  дышать
тяжело, воздух влажный... Я могла бы дома посидеть, но у меня со  страховкой
проблемы...
   Она встала, включила сушильную камеру и стала складывать в нее посуду.
   - Не пойму, - сказала она, - как ты сюда попала?
   - Мой брат здесь работает.
   - Это кто?
   - Франк, швейцар.
   - Фрэнк? Лысый черт! Так ты сестра, которую он вызвал?
   - Да.
   - Ты извини меня, но лучше бы он "вызвал" Риту - женился на ней.
   - На Рите? Разве...
   - "Разве, разве"!.. Любовь у них два года тянулась. Фрэнк  никак  не  мог
решиться. Испугался, что отец Риты, инвалид, сядет ему на  шею.  Дурак  твой
брат! - уточнила Бриджит. - А Рите надоело ждать. Она  ему  так  и  сказала:
"Мои годы уходят - либо-либо!" Вот так! Теперь замуж выходит.
   - За кого?
   Бриджит вдруг засмеялась:
   - Видала, кто твоего Фрэнка сменяет?
   - Низенький, толстенький? - удивилась Джин.
   - Не низенький и толстенький, а невысокий и полный! Мистер Том Кирш! Он и
заменит Фрэнка... во всем...
   Разговор явно воодушевил и взбодрил Бриджит.  Она  принялась  за  дело  и
работала, как машина. Джин не успевала уследить  за  ее  руками,  в  которых
мелькали  ложки-плошки.  Бриджит  знала,  какое  впечатление,  особенно   на
новичков, производят мастерство и  скорость,  с  какими  она  справлялась  с
работой. Вытащив из сушильного шкафа последнюю соусницу,  она  обернулась  к
Джин и победно сказала:
   - Учись! - Она вытерла руки  бумажным  полотенцем,  села  и  добавила:  -
Впрочем, тебе это ни к чему. - Подумала и еще добавила: -  А  кто  знает,  к
чему или ни к чему! Я тоже не гадала, а пришлось...  Отвези  все  на  кухню:
Грегори любит, когда к его приходу сковороды у него под носом.
   - Кто это - Грегори?
   - Наш шеф.
   Это поручение Джин исполнила охотно. Она запомнила громоздкого шефа,  без
которого ничего не варится в прямом и переносном смысле. Как он скажет,  так
и будет. А сказать он должен, чтобы Джин перевели на другую работу!..
   Она сняла перчатки, положила их на край мойки и повезла тележку с посудой
в кухню. Кухня была небесного цвета и сверкала, как небо в  солнечный  день.
Грегори еще не было. Джин аккуратно расставила всю утварь на покрытом тонкой
сталью столе и вернулась в моечную.
   - Еще не явился? - Бриджит спрашивала про шефа.
   - Нет.
   - Садись. Гамбургер хочешь?
   Джин отрицательно покачала головой.
   - А я поем. Надо сил набираться... Ну, как Фрэнк? Переживает?
   - Я не заметила.
   - Переживает! - убежденно сказала Бриджит, откусывая  изрядный  кусок  от
большого гамбургера. - Упустить Риту!
   - Рита мне понравилась, - сказала Джин.
   - Она всем нравится. - Бриджит ела так же быстро, как работала. -  Ну,  -
сказала она, расправившись с гамбургером, - а теперь отхлебнем...
   Вытащила из кармана плаща бутылку  и  приложилась  было  к  горлышку.  Но
хлебнуть ей не удалось: в моечную  вошел  шеф.  Он  не  успел  облачиться  в
стерильно-поварской халат и был  в  клетчатом  бежевом  костюме  и  кремовой
рубашке с бриллиантовой булавкой в коричневом галстуке.
   - Кто додумался загромоздить разделочный стол?.. - раздраженно спросил он
неожиданно высоким для такого крупного тела голосом. - Немедленно убрать!
   - Там было свободно... - сказала Джин.
   Он посмотрел на ее ноги, которые не могла прикрыть  мини-юбка,  на  копну
темно-каштановых волос.
   - Пошли!
   Шеф галантно пропустил ее вперед. Шел, посмеиваясь.  Остановился  посреди
кухни, указал на стол:
   - Сюда - ничего и никогда не ставить! Понятно?
   Джин кивнула.
   - А куда?
   Ему захотелось сказать "куда хочешь! ", но он показал на соседний стол.
   Она чувствовала на себе  его  взгляд  и  почти  не  сомневалась,  что  ее
пребывание в моечной сокращается, как при  убыстренной  съемке.  Но  это  не
очень радовало ее: шеф переведет ее поближе к себе. Но захочет ли  отпустить
потом в бар? А перспектива застрять на кухне было совсем не то, к  чему  она
стремилась.
   Джин притворилась испуганной и послушной. Когда она выходила, он  спросил
вдогонку:
   - В зал подглядываешь?
   - Нет...
   Прошло несколько дней, но никто не  предлагал  ей  перебраться  в  святая
святых, где Грегори создавал кулинарные шедевры...


   Глава 4
   На пристани

   Фрэнк проснулся и посмотрел на часы. Джин уже час как ушла в моечную.  Он
видел, что девчонка недовольна работой, хотя не жалуется. Даже стала подолгу
вертеться перед зеркалом. Но его  не  обманешь.  Да  и  незачем  обманывать.
Нельзя было так сразу толкать ее на эту  работу.  Хорош  двоюродный  братец!
Вызвал в большой город, и не успела приехать, запер в душной моечной! Не дал
осмотреться, погулять... У него всегда не складывалось с женщинами,  хоть  с
любовницей, хоть с родственницей...
   Фрэнк ругал себя. Он взглянул на нишу и удивился:  Джин,  когда  уходила,
открывала занавес. А сейчас наглухо! Он встал - босой, в трусах,  волосы  на
зараставшей жирком груди начали седеть, - подошел, слегка раздвинул  занавес
и уже не удивился, а обеспокоился; Джин лежала, повернувшись лицом к стене.
   - Джин! - шепотом проговорил Фрэнк. - Ты заболела?
   - Нет.
   - Тогда почему ты лежишь?
   Она села и потянулась.
   - Мне надо съездить в одно место.
   Она была здорова, и он, забыв о посетившем его раскаянии, рассердился.
   - "Надо"? Тебе надо быть в ресторане!
   Она молча встала  и  пошла  в  ванную.  Фрэнк  представил  бурю,  которая
разразится, когда явится Грегори. Ее выгонят, думал он. В конце концов,  это
не так страшно. Может быть, даже к лучшему: Джин отдохнет,  а  тем  временем
подвернется что-нибудь  поинтересней  для  восемнадцатилетней  девушки,  чем
мытье мисок и сковородок... Но куда она собралась? И что значит "надо"?
   Джин мылась чуть меньше обычного. Появилась уже одетая. Он спросил:
   - Скажи хотя бы, что за место, куда ты собралась?
   - Это неважно.
   - Для меня важно.
   Она молчала.
   - Но я могу узнать, когда ты вернешься?
   - Через несколько часов.
   Это было уже нечто определенное, и Фрэнк успокоился.
   Джин перекинула через плечо сумку и вышла на улицу. Она сразу свернула за
угол, чтобы никто из работников ресторана не заметил ее. Дошла до остановки,
изучила расписание и уселась на скамью в ожидании автобуса. Еще накануне она
решила съездить на пристань, где  Став  назначил  ей  свидание.  Она  хотела
заранее увидеть то место, где будет ждать  его.  А  еще  ей  казалось,  что,
побывав там, она почувствует, обманул ее Стив или придет...
   Ехать предстояло около двух часов. Джин впервые видела этот город  с  его
отелями, ресторанами и казино - свет, оказывается, не сошелся на Грегори,  -
со  старинными  домами  и  неожиданно  чистенькими  улицами,  на  которых  в
окружении   зеленых   лужаек   стояли   коттеджиблизнецы...    Бензоколонки,
супермаркеты, шопы и шопики. И на каждом шагу рекламные  щиты  -  на  торцах
зданий,   даже   на   крышах.   Реклама,   реклама,   что-то   восхваляющая,
рекомендующая, навязывающая...
   Неожиданно все это кончилось. Автобус выехал за пределы города на шоссе с
проносящимися  большими  и  маленькими   машинами.   Мелькнул   ярко-красный
автомобильчик. Джин вздрогнула и высунулась в окно: там мог быть Стив!..
   В  отдалении,  на  горизонте,  их  с  обеих  сторон  сопровождали   горы,
напоминающие шоколадный торт в разрезе. Запахло водой. Дышать стало легко  и
радостно. Появилась окраина небольшого городка. Горы подступили ближе, к  их
склонам лепились дома с террасами и верандами, обращенными  к  океану.  Дома
поднимались по склонам столь высоко, сколько позволяла  крутизна.  Они  были
невысокие - двухтрехэтажные. Пышная растительность спускалась с гор к  домам
и улицам.
   Наконец автобус остановился.
   Джин шла к пристани и разглядывала дома, витые ограды, намертво вмазанные
в камни. А потом увидела воду. Не океан, а вклинившийся  в  сушу  залив,  на
котором  едва  покачивались  белые,  голубые,  красные  лодки  и  катера   с
шестизначными номерами на бортах.  Паруса  были  убраны,  в  небо  вонзались
стройные мачты. Лодки и  катера  были  пришвартованы  канатами  и  цепями  к
кольцам, вбитым в набережную. Несколько  лодок  сушилось  на  берегу.  Молы,
сложенные из крупных камней, защищали пристань от океана...
   Белое двухэтажное  здание  спасательной  станции  стояло  у  самой  воды,
упираясь одной стеной в склон горы, на которую круто вверх вела  лестница  с
деревянными перилами. По обе стороны от дверей стояли скамейки.  На  дальней
сидел мужчина, скрестив на груди руки с видом  человека,  которого  не  ждут
дела. У ног его лежала черная собака...
   Джин подошла к воде. Посмотрела  на  радужные  пятна  бензина,  на  живые
солнечные блики. Это было место, о котором говорил Стив, место их  свидания.
Джин вернулась к зданию и села на свободную скамейку. Минует неделя,  и  она
вновь будет вот так сидеть и ждать. Может  быть,  Стив  придет  раньше,  они
увидят друг друга издали, и он встанет и пойдет ей навстречу...
   Мужчина, сидевший на соседней скамейке, оказался береговым  матросом.  Он
красовался в  выгоревшей,  когда-то  красной  рубашке  и  почти  до  белизны
выцветших джинсах, закатанных выше  щиколоток.  Работы  не  было,  ему  было
скучно, и он поглядывал на Джин, пытаясь перехватить ее  взгляд  и  завязать
знакомство вопросом: "Вы  кого-то  ждете?"  Или:  "Сегодня  под  парусом  не
пойдешь - штиль"...
   Боковым зрением Джин  улавливала  его  взгляды,  но  говорить  с  ним  не
хотелось. А ему хотелось поболтать с  хорошенькой  девушкой,  и  он  нарушил
молчание:
   - Вы здесь никогда не были?
   - Никогда.
   - У нас красиво. - Он ревниво ждал подтверждения.
   Джин согласилась:
   - Красиво.
   - Задует ветер - вот тогда настоящая красота! Все лодки под парусами!
   Джин спросила, куда ведет лестница.
   - На гору, - с готовностью ответил он.
   - А что там?
   - На горе? Сосны... Камни. Океан виден. Туристам нравится.
   - Я тоже посмотрю. - Джин встала.
   - Проводить? - предложил он.
   Она покачала головой.
   Джин поднималась по  каменным  ступенькам,  держась  за  довольно  шаткие
перила.  Наверху  лестница  перешла   в   небольшую   каменистую   площадку,
кончавшуюся обрывом.  По  краю  обрыва  росли  невысокие  сосны,  скрюченные
ветрами. У  их  подножия  громоздились  каменные  глыбы.  В  просвете  между
деревьями сверкало то ли небо, то ли  океан.  А  справа  площадку  ограждала
полуразрушенная стена старинной постройки,  из-за  которой  тоже  подымались
сосны, но более высокие и стройные. Воздух на площадке,  прогретый  солнцем,
был пропитан запахом смолы.
   Джин подошла к обрыву, и перед ней  распахнулся  океан.  Он  успокаивающе
облизывал лежавшие далеко внизу камни  и,  обойдя  одинокую  светлую  скалу,
устремлялся в безграничное пространство, где невидимо для глаз соединялся  с
небом...
   Джин впервые видела океан. Там, где она родилась и жила всю  жизнь,  тоже
был своего рода океан - бесконечные поля  пшеницы,  выращенной  ее  отцом  и
соседями-фермерами.
   Джин любила смотреть, когда хлеба наливались зерном, как ветер раскачивал
тяжелые колосья. Это походило на волны. На море и волны. Но здесь перед  ней
было нечто, чего она не смогла ни объяснить, ни описать. Это нечто  вызывало
чувство, никогда прежде не испытанное и выразившееся в желании остаться  тут
навсегда! Теперь она понимала, почему Стив выбрал для их встречи это  место,
и была благодарна ему...
   Джин спустилась к пристани.  Матроса  уже  не  было.  Лодки  с  торчащими
мачтами, по-прежнему с равномерным шлепаньем, покачиваясь, ударялись о почти
недвижную воду... Она села на  скамью,  подставив  лицо  солнцу,  и  открыла
глаза, лишь когда на лицо легла тень. Перед  ней,  рассматривая  ее,  стояла
женщина. Пожилая, старомодно, но аккуратно одета в длинную юбку  и  длинную,
поверх юбки широкую блузу. Во всем ее облике сквозила  усталость.  Казалось,
она сознавала тщетность своих усилий и надеялась только  на  чудо,  которое,
как всякое чудо, происходит вокруг...
   - Я раньше вас не видела, - сказала она.
   Раньше меня здесь не было, - отозвалась Джин.
   - А я здесь живу. - Женщина показала в сторону от пристани, на окруженный
тер часами розовый  двухэтажный  дом,  прилепившеся  к  горе.  Вокруг  дома,
обрамляя его, росли деревья, а на террасах - цветы.
   - Красиво, - сказала Джин.
   - Да, - гордо подтвердила женщина. - Это мой дом. Я миссис Роджерс.
   - Красиво у вас, - повторила Джин.
   - Раньше муж и я  держали  гостиницу.  На  втором  этаже  комнаты,  внизу
ресторан, магазин...
   - А теперь? - спросила Джин.
   - Теперь построили новое шоссе и гостиница не нужна. Когда шоссе не было,
сюда не так просто  было  попасть.  Туристы,  добравшись  к  нам,  жили  тут
неделями. Говорили, что нигде так не отдыхали: тишина, горы, океан... Словно
другой мир... Они даже телефоном пользовались в исключительных случаях...
   Женщина оживилась, глаза загорелись. Она была в том  счастливом  времени,
когда ее дело процветало и жизнь имела смысл.
   - А сейчас? - снова спросила Джин.
   - Сейчас? - Миссис  Роджерс  возвращалась  из  прошлого.  Сейчас  туристы
останавливаются  внизу,  в  городе.  Там  шикарные   гостиницы,   дискотека,
рестораны, казино... Никому уже не  нужна  тишина.  Сюда  они  приезжают  на
машинах: покатаются на яхтах, взберутся на  гору  и  бегут  обратно  в  свой
"рай"...
   - Что же вы теперь делаете? - спросила Джин.
   - Ничего.
   - Вы живете вдвоем с мужем?
   - Я живу одна. Муж умер. А прислугу пришлось отпустить...
   - Но ведь... - Джин не рискнула сказать, что  одной  страшно.  Но  миссис
Роджерс поняла:
   - Я привыкла. Хотя, конечно... - Она не договорила. Спросила у Джин: - Вы
приехали погулять или по делу?
   - Погулять.
   - Если хотите заночевать, идемте ко мне, - пригласила она. - Я не  возьму
с вас денег.
   - А можно в другой раз? - Джин подумала о Стиве. - Я еще приеду.
   - Буду рада. - Миссис Роджерс говорила искренне. - Спросите, как пройти в
гостиницу "В горах" - так называют мой дом. Его тут все знают.


   Глава 5
   Шеф-повар Грегори

   Джин вернулась поздно вечером. Фрэнк был еще на работе. Джин  вымылась  и
легла, но лампу не гасила, чтобы брат увидел свет  и  заглянул  к  ней.  Она
хотела узнать, какие события произошли в ее отсутствие и нужно ли ей  завтра
вставать на рассвете или можно поваляться.
   Фрэнк вернулся скоро. Джин правильно рассчитала: он понял, что она  дома.
Войдя, спросил как ни в чем не бывало:
   - Как съездила?
   - Хорошо. - Она вопросительно посмотрела на него.
   Фрэнк сказал:
   - Можешь поспать подольше.  Теперь  будешь  работать  на  кухне.  -  Джин
раскрыла и без того огромные глаза. - Тебя перевели, - пояснил он.
   Она кивнула с тем же выражением удивления и облегчения.
   Он не стал вдаваться  в  подробности.  Это  был  нелегкий  день.  Вернее,
необычный. Вскоре после ухода Джин к нему прибежала юркая  Бриджит.  Прежде,
когда в нем была нужда, за ним присылали Риту, но после их  разрыва,  о  чем
все узнали, связной стала Бриджит.
   Она бегом взлетела на его этаж и не могла отдышаться.
   - Иди!.. "Фантомас" разбушевался: твоя красотка не явилась на работу!
   Фрэнк надел костюм и пошел на расправу. Он не  очень  волновался,  решив,
что увольнение Джин - это не катастрофа. А  выместить  на  нем  недовольство
шефу не удастся: швейцары не подчинялись повару.
   - Где сестра? - спросил Грегори.
   Его голос взобрался на рискованную высоту, и Фрэнк  мысленно  зажмурился.
Убедившись, что высота взята благополучно, Фрэнк ответил:
   - Не знаю.
   Его спокойствие остудило шефа, и тот удивленно переспросил:
   - Не знаешь?
   - Нет. Джин сказала, что ей необходимо уехать, но куда, не сооб