ажи, чему ты не веришь?
   - Ты еще спрашиваешь?
   - Спрашиваю!
   Джин: молчала, сглатывая слезы.
   - По-твоему, - сказал Стив, - мне с тобой было так  плохо,  что  я  решил
немедленно смыться?
   - Я не знаю...
   - Знаешь!
   Она смотрела на него с удивлением и испугом. Только что он во всем с  ней
соглашался и делал, что бы она ни желала...
   Она смахнула слезы и защелкнула на чемодане замок.
   - Ты куда?
   - К кузену.
   - Но ты веришь мне?
   - Что тебе нужно срочно уехать? Этому верю.
   - А чему не веришь?
   Она молчала, будто не слышала вопроса. Он сказал:
   - Через три недели я буду недалеко от города, в  который  ты  едешь.  Вот
адрес. Там небольшая бухта, ты найдешь. На причале от полудня до часу сиди и
жди меня. Я буду. Веришь?
   Ты сам не веришь, потому что это от тебя уже не зависит, - подумала она.
   - Веришь? - настаивал он, и она ответила:
   - Верю...
   Вот она и солгала ему.


   Глава 2
   На новом месте. Братец Франк

   Джин понимала, что  восемнадцать  лет,  которые  двоюродный  брат  прожил
неизвестно где и неизвестно как,  в  состоянии  оставить  отпечаток  на  его
внешности. Но когда она пыталась представить эту внешность, неизменно видела
перед  собой  то,  что   запечатлела   фотография:   худой,   длинноволосый,
пучеглазый...
   Рачьи глаза - единственное, что  уцелело  от  прежнего  Фрэнка.  По  этой
примете Джин убедилась, что высокий, жиреющий, лишенный длинных патл и почти
лысый мужчина, отворивший дверь, это и есть ее двоюродный  брат,  о  котором
мать повторяла,  что  кроме  неприятностей  от  него  ждать  нечего.  В  чем
заключались неприятности, не уточнялось.
   Фрэнк также с любопытством  рассматривал  сероглазое  существо  с  копной
темно-каштановых волос.
   - Джин?.. - наконец произнес он, отступая от порога. - Я  ждал  тебя  еще
днем.
   - Я на попутке, - ответила Джин, втаскивая чемодан в прихожую.
   - Понятно... - Фрэнк был искренне рад и вместе с тем растерян, оттого что
впервые в его жилище  должна  была  поселиться  женщина.  Неважно,  что  эта
женщина всего лишь сопливая кузина из провинции.
   Джин уловила эти чувства, вызванные ее приездом, и немедленно  заключила:
ее брат добрый тюфяк, которому можно вешать лапшу...
   У Фрэнка  также  сложилось  мнение  о  впервые  увиденной  кузине:  очень
привлекательная! И, как следствие, - с ней не оберешься  хлопот!  Но  в  его
глазах Джин была настолько  хороша,  что  предстоящие  хлопоты  не  омрачили
встречу.
   Привыкшая к простору родительского дома, Джин не скрывала  разочарования,
разглядывая квартиру. В прихожей,  кроме  стенного  шкафа  и  стула,  стояла
электрическая плита, покрытая картоном  с  пожелтевшей  рекламой  кинофильма
"Унесенные ветром". Фрэнк объяснил, что дома он не  готовит,  а  если  хочет
кофе, включает кофеварку в розетку, вмонтированную в стену над плитой.
   А если захочет рагу из кролика, включает гриль в розетку,  вмонтированную
под кроватью, насмешливо подумала Джин.
   - Мне одному много не надо, - виновато сказал он,  видя  уныние  на  лице
сестры. Джин кивнула. Она поняла, что хотя бы в этом мать была права:  Фрэнк
зануда!
   Единственная  комната  оказалась  довольно  большой,  с  большим   окном,
выходящим на улицу, что Джин сразу понравилось.
   - А где я буду спать? - поинтересовалась она. Фрэнк  подвел  ее  к  нише,
задернутой шелковым занавесом. За занавесом стояли кровать и комод,  который
служил шкафом и туалетным столиком. На  стене  висело  зеркало  в  бронзовой
раме. Зеркало и рама были дорогими, и Джин осталась довольна. Она не  знала,
что ниша была спальней самого Фрэнка,  но  тот  уступил  ее  сестре,  о  чем
умолчал.
   Ванная комната вызвала у Джин настоящий восторг -  сверкающая  кафелем  и
стеклянными полками, на которых размещался целый магазин косметики.
   - Вот это да!.. - выдохнула она. - И все это твое?
   "Все  это"  Фрэнк  купил  по  совету  старшей  официантки   в   ближайшем
парфюмерном шопе накануне приезда Джин. Сообразив, что  банки  с  кремами  и
флаконы с туалетной водой примирили сестру с отсутствием кухни, а сам он как
бы возвысился в ее глазах, он уклончиво ответил:
   - Надеюсь, тут что-нибудь подойдет для тебя. Бери, не стесняйся.
   Он сказал, что должен вернуться в ресторан, она пусть  отдохнет,  а  если
захочет,  может  спуститься  потом  к  нему,  он  познакомит  ее  со  своими
коллегами.
   - Возможно, для тебя найдется работа...
   Джин предпочла промолчать: она еще не  знала,  где  хочет  работать  -  в
ресторане или в казино, и хочет ли. Во всяком случае, не с первого же дня!
   Когда Фрэнк ушел, она подошла к  окну  и  стала  смотреть  на  улицу.  На
противоположной стороне сверкали рекламой казино  и  ресторан.  У  подъездов
горели фонари. Сквозь верхнюю, стеклянную часть подъезда виднелись  огромные
хрустальные люстры. Освещенные зеркальные окна были  закрыты  занавесями  из
плотного шелка...
   Джин видела, как Фрэнк перешел улицу, вошел в подъезд и вскоре появился в
черном костюме.  Он  стоял  у  центрального  входа  -  высокий,  крупный,  в
форменном головном уборе, скрывавшем голый череп, и  выглядел  эффектно.  Но
Джин разочарованно подумала: да он всего лишь швейцар!
   К казино и ресторану подъезжали дорогие  лимузины.  Из  "роллс-ройсов"  и
"феррари" выходили мужчины в смокингах и женщины в нарядах от кутюр.  Как  в
кино, думала Джин, завороженно глядя на них.
   Многие здоровались  с  Фрэнком,  некоторые  останавливались  и  о  чем-то
говорили с ним. Мысль, что брат знаком с богатыми и  знаменитыми,  заставила
несколько иначе отнестись к его работе. Неплохо! - решила она, наблюдая, как
массивный Фрэнк ответил на рукопожатие важного старика.
   Насмотревшись, Джин спрятала свои вещи в ящики комода. Затем  достала  из
сумочки записную книжку, в которой ничего  не  было  записано,  но  зато  на
последней странице напечатан календарь. Отсчитала,  начиная  с  сегодняшнего
дня, три недели  и  обвела  авторучкой  число,  назначенное  Ставом  для  их
свидания. Когда Огив сажал ее в машину, которую нанял, чтобы Джин отвезли  к
кузену, он несколько раз повторил свой вопрос: "Веришь?" Будто  от  ее  веры
зависело их свидание. Она тогда хитро ему ответила:
   - Как ты, так и я!
   Но сама не знала, верит ли. Она вспоминала их близость и думала: этого он
не может забыть. А потом засомневалась... Нет, лучше не думать. Пройдут  три
недели, и все узнается само собой.
   Она засунула записную книжку поглубже в комод и отправилась в ванную.
   Сама ванна, большая, глубокая - как раз для такого длинного  и  грузного,
как Фрэнк, - была цвета морской воды, и вода в ней казалась  зелено-голубой.
Джин хлюпнула побольше шампуня и погрузилась в  пахучую  пену.  Она  ощутила
себя женщиной, небрежно принимающей поклонение и  восхищение.  Ей  хотелось,
чтобы Став видел ее сейчас... И, возможно, не так далеко то время, когда она
и Стив выйдут из  шикарного  лимузина  и  съедят  рагу  из  кролика  в  этом
ресторане...
   Наконец Джин вылезла из ванны и, накинув халат, приступила к "дегустации"
косметики. Дома она красилась, только когда отправлялась на дискотеку или  в
ближайший город за покупками. На дискотеку она ходила по воскресеньям,  а  в
город ездила и того реже. Остальное время ее лицо было предоставлено милости
природы. Да и было-то у нее всего ничего: одна баночка с отбеливающим кремом
и туалетная вода...
   Натеревшись и надушившись с головы до ног всем,  что  стояло  на  полках.
Джин  успокоилась,  надела  короткую  юбку   (советы   модельеров   скрывать
недостатки  фигуры  предназначались  не  для  нее),  шелковую  топ-блузку  и
спустилась  к  братцу  Франку,  который,  как  фирменный   знак,   продолжал
величественно торчать у подъезда ресторана.
   По его взгляду Джин  поняла,  что  произвела  впечатление.  Возможно,  не
совсем положительное, но сильное.
   - Да-а... - только и смог проговорить Фрэнк.
   Он сказал, что через час  заканчивается  его  смена  и  они  поужинают  в
ресторане. Джин согласно кивнула. Час она могла потерпеть.
   Машины продолжали подъезжать. Они привозили новых мужчин и новых  женщин.
Подкатил белый "линкольн" и  замер  у  самых  дверей.  Из  автомобиля  вышел
мужчина в  дорогом  белом  костюме.  Верхняя  пуговица  белой  рубашки  была
небрежно расстегнута, и весь он производил впечатление  стареющего  плейбоя,
который знал себе цену и которого нимало  не  волновало  мнение  окружающих.
Было это искренне или он прикидывался "для имиджа"? Вероятно, то и другое...
Джин поймала на себе его заинтересованный взгляд.
   - Привет, Фрэнк! - сказал он, пожимая руку  швейцару.  -  А  это  что  за
явление?
   - Моя кузина, - неожиданно хмуро ответил Фрэнк своему богатому знакомому.
   - И ты ее скрывал? - улыбнулся тот, глядя на Джин.  -  Меня  зовут  Питер
Скотт.
   Питер Скотт? Имя вроде ей знакомо. Питер Скотт! Это же киноактер!..
   - Джин... - пролепетала она.
   - Надеюсь, Джин, мы  еще  встретимся,  -  сказал  Скотт  и  повернулся  к
подходившей женщине лет сорока, в ярко-лиловом  платье,  с  ниткой  жемчуга,
трижды обвивавшей ее шею. - Виктория, ты прекрасно выглядишь!.. И  прекрасно
играла... - Он скрылся с ней за зеркальной дверью, которую  предупредительно
открыл перед ними Фрэнк.
   Прекрасно выглядишь! -  мысленно  передразнила  Джин.  Нацепила  ошейник,
чтобы не видели шею!
   - Питер Скотт, это тот самый? - спросила она у Фрэнка.
   - Не знаю, о ком ты, а этот - режиссер и киноактер. Но ты должна избегать
его.
   - С какой стати?
   Джин не интересовали недостатки Питера Скотта: она явно понравилась  ему.
А это в ее глазах было достоинством, перекрывавшим любые его пороки, и  свое
"с какой стати?" она задала без любопытства.
   - От него вам одни слезы!
   - Почему?
   - Потому что он не пропустит ни одной смазливой мордашки. В студии у него
таких, как ты, полно! И тебе это знакомство ни к чему!
   Но Джин не слушала. Она  представляла  докторскую  дочку,  кривляку  Энн,
которая позеленеет, узнав, что Джин знакома с самим Питером  Скоттом!  Скотт
сказал: "Мы еще встретимся!" И это будет, как бы  ни  возражал  Фрэнк.  Мама
права - он зануда!..
   К ним подходил низенький человечек. Джин удивленно оглянулась на  Фрэнка,
но двоюродный брат улыбался:
   - Здравствуй, Том!
   - Это твоя сестра? - спросил Том. - Дождался?
   - Да, - сказал Фрэнк. - Джин, это мистер Кирш, мой напарник.
   - Привет, мистер Кирш! - весело сказала Джин.
   Мистер Кирш ласково потрепал Джин по плечу и сообщил, что его  дочь  тоже
зовут Джин. Он, как прежде Фрэнк, зашел в ресторан, появился уже в  униформе
и с ходу включился в работу, приветствуя очередных посетителей и открывая им
двери.
   Джин думала, что они с братом пройдут через центральный подъезд ресторана
в сверкающий зал, усядутся за столик и к ним подкатит метрдотель... Но  брат
повел ее к служебному входу, где не было ни рекламы ни огней,  ни,  понятное
дело, швейцаров...
   Посреди большого помещения, за длинным столом, уставленным рыбой,  мясом,
соусами и вином, сидели несколько мужчин и женщин. Женщины в  накрахмаленных
фартуках, мужчины без синих форменных пиджаков, но  в  белых  манишках.  Они
пили, ели, чему-то смеялись, но было заметно, что все крепко устали.
   Вдоль стен тянулись металлические  мойки,  загруженные  грязной  посудой.
Было жарко. Пахло смешанными запахами еды и  дезодоранта.  Откуда-то  сверху
доносилась музыка. Джин инстинктивно взяла брата за руку.
   - Фрэнки! - позвала сидевшая с  краю  худенькая  блондинка.  -  Это  твоя
сестра? Очень симпатичная...
   Молодой смазливый официант подмигнул Джин. Та сморщила нос и отвернулась.
Худенькая блондинка, которую, как выяснилось, звали Рита, сказала ему:
   - Тебе, Арчи, мало старых шлюх? Хоть здесь не вертись...
   Она подвинулась, освободив место для Фрэнка и Джин. Потом принесла чистые
тарелки и снова села.
   Фрэнк положил себе  и  Джин  жареные  телячьи  мозги,  обильно  полив  их
оливковым маслом. Спросил, показывая на блюдо, не хочет ли Джин  маслин.  Та
маслины не любила.
   - А вино? - спросил Арчи, ничуть не смущаясь упоминанием  Риты  о  старых
шлюхах.
   - Она не будет! - отрезал Фрэнк, глядя на него в упор.
   - Смотрю я на твою сестру и вижу, - сказала Рита, - хлебнешь  ты  с  ней,
Фрэнк! Бесенок она!..
   - Давай ее к нам, -  сказала  сидевшая  на  противоположном  конце  стола
негритянка. Она была крупная, полная, с ярко-красными клипсами  в  маленьких
ушах. Ей было жарко, и она сбросила блузку, оставшись в майке. На предплечье
левой руки резко обозначились вмятины от привитой оспы.
   - Куда это "к вам"? - настороженно спросил Фрэнк.
   - Сперва сюда. - Толстуха показала на мойки. - Бриджит  нужна  помощница.
Потом перейдет на кухню. А там - бар! Ее возьмут.
   Джин уплетала телячьи мозги - ничуть не хуже,  чем  кроличье  рагу,  -  и
исподлобья поглядывала на сидевших за столом.  Она  сразу  выделила  Риту  и
Арчи. Рита понравилась. Арчи был неприятен. Из разговоров  о  ее  дальнейшей
судьбе она усекла главное: она  будет  работать  в  баре!  И  обойдется  без
ходатайства  Фрэнка  -  сама  познакомится  с  Питером  Скоттом  и  даже  со
Шварценеггером, если тот забредет в этот бар!..
   Рита поднялась первая. Она жила на другом конце города,  куда  добиралась
на подземке. Дома ее ждали мать и отец-инвалид, Рита была помощником повара.
Ноги ее от долгого стояния к концу работы совсем отекали, но Рита никогда не
жаловалась. Она заматывала их эластичными бинтами, отчего ноги казались  еще
толще.  Врачи  запретили  ей  "стоячую"  работу.  "Пусть  дадут  другую,   я
согласна", - говорила Рита, и  на  ее  бледном  лице  возникала  улыбка,  от
которой окружающим почему-то становилось смешно, хотя впору было плакать.
   - Пойду. Мои заждались, - сказала она. -  А  ты,  Фрэнк,  завтра  приводи
сестру. Поговорим с  шефом...  Не  горюй,  Джин,  -  устроим!  Только  юбку,
девочка, надевай подлиннее, если не хочешь ходить с синяками на заднице...
   Если Джин о чем и горевала, то  только  не  о  кастрюлях  и  сковородках.
Мысленно она  перескакивала  через  карьерные  ступеньки  и  видела  себя  в
сверкающем зале, окруженной знаменитостями. А насчет "глупостей" Фрэнк может
не беспокоиться - у нее есть Стив!..
   Дома Джин задала двоюродному брату несколько вопросов:
   - Почему Рита сказала Арчи про старых шлюх?
   - Он нравится немолодым клиенткам.
   - А они ему?
   - Ему нравятся их деньги.
   - Ваш Арчи препротивный тип, я сразу поняла.
   - Не задирайся с ним. Он отомстит.
   - Это как же? - насмешливо спросила она.
   - Наговорит о тебе шефу - потом не расхлебаешь.
   Джин фыркнула, совсем как это делала ее мать,  и  Фрэнк  вспомнил  тетку,
которая его терпеть не могла.
   - Что же он наговорит про меня шефу?
   - Что захочет.
   - Соврет?
   - Ему недолго.
   - Я тоже могу соврать, если надо.
   Фрэнк молча посмотрел на нее и покачал головой.
   - И шеф ему поверит? - спросила Джин.
   - Поверит не поверит, а запомнит.
   - "С этим не запирайся", "мини не надевай", - ничего нельзя! Почему?  Это
ведь модно!
   - Надевай. Но наши парни мимо не пройдут. Ты этого хочешь?
   - А я могу им ответить!
   - Я вижу, ты все можешь. Я сказал: не задирайся!
   - Порядки тут у вас! Дома я никому не спустила бы!..


   Глава 3
   "Серебряный якорь"

   Миновал день. Джин с удовлетворением  зачеркнула  в  календаре  еще  одно
число. А еще  день  спустя,  надев  джинсы,  перешла  дорогу  и  вступила  в
должность мойщицы. Ей пришлось встать до рассвета, чтобы  к  приходу  повара
кухонная посуда, вымытая и высушенная в сушильных шкафах, сияла.
   Фрэнк снабдил ее резиновыми перчатками. Но  Джин  все  равно  тошнило  от
объедков, смешанных с окурками и скомканными бумажными салфетками со следами
губной помады. Все  это  следовало  выбрасывать  в  специальные  контейнеры.
Мощный поток горячей воды быстро смывал грязь и  жир  с  кастрюль  и  прочей
утвари. Но немного все же оставалось. Джин вытаскивала посуду  из  дымящейся
паром мойки и примитивной губкой доделывала то, с чем не справилась техника.
Потом загружала все в сушильные шкафы, затем вынимала и составляла на  стол,
за которым впервые ужинала с Ритой, Франком и остальными...
   Рита среди дня несколько раз забегала для поднятия духа. Джин  была  рада
ей, но дух поднимался слабо.
   Неожиданно появился Арчи. В форменной синей паре и  белоснежной  рубашке,
волосы аккуратно расчесаны на  боковой  пробор.  Он  улыбался  мерзкой,  как
определила Джин, улыбкой.
   - Все о'кей? - спросил он.
   Официант ожидал такой же ответ, как и его вопрос, но  с  восклицанием  на
конце, однако Джин сказала:
   - Ничего не о'кей! - Он удивленно поджал губы. Они  у  него  были  слегка
подкрашены.
   - Что же не так? - спросил он.
   - Твое присутствие не так.
   Арчи игриво спросил:
   - Боишься?
   - Тебя?! - У  Джин  разом  вылетели  из  головы  наставления  Франка  "не
задираться". - Пусть твои старухи дрожат от страха, - сказала она. -  Иди  в
зал, а то они заждались...
   Губы его растянулись в улыбке, но глаза стали злыми:
   - Не пожалела бы...
   - Если не уйдешь, скажу, что мешаешь работать!
   Джин помахивала тяжелым половником то ли от волнения, то ли демонстрируя,
что вооружена, Официант посмотрел на половник, потом на мойщицу. Ему  ничего
не стоило доказать сестрице швейцара, кто здесь сверху.  И  он  доказал  бы,
если бы не заждавшаяся клиентка, ради которой пришлось работать с  утра.  Но
показать девчонке, будто испугался половника, все же не  хотел  и  продолжал
стоять,  сдерживая  нараставшее  бешенство.  Сквозь  привычную  угодливость,
ставшую  маской,  проступала  холодная   беспощадность.   Джин,   скорее   с
любопытством, чем со страхом, наблюдала это превращение.
   - Арчи!.. - В моечную вошла Рита.  -  Твой  заказ  давно  готов!  Старуху
перекосило всю... - Она окинула обоих взглядом и  все  поняла:  -  Не  валяй
дурака, Арчибальд! - спокойно сказала она. - Здесь тебе  не  светит,  это  я
тебе говорю!..
   Официант удалился. Рита спросила у Джин:
   - Ты в самом деле ударила бы его?
   Джин бросила половник в мойку и ответила спокойно:
   - Я вылила бы на него кипяток.
   - Знаешь, что я тебе скажу: он привлекает богатых клиенток, а это выгодно
ресторану, поэтому его держат. И его не выгонят. Поняла? И ты не  связывайся
с ним - он подонок и трус, а это плохое сочетание. - Рита поморщилась.
   - Мне уже Фрэнк объяснил, - сказала Джин.
   - Да... Фрэнк... - Рита не стала продолжать. Она помогла  Джин  загрузить
тележку чистой посудой и сама повезла в кухню.
   Джин пошарила в мойке: посуды не было. Стянув с рук перчатки, она вышла в
ту дверь, в которую ушли Арчи и Рита, и попала в коридор, короткий и  узкий.
В конце его были две двери. Одна, Джин знала, в кухню. Она  открыла  вторую.
Там тоже был коридор, но длиннее и шире. Он заканчивался окном  или  дверью,
задернутой тяжелой, плотной портьерой. Джин чуть отодвинула  ее.  И  увидела
ресторанный зал.
   Зал был ниже. Джин находилась как бы на балконе, откуда ей было видно все
и всех: столики под белыми крахмальными скатертями, на которых, отражая свет
люстр,  сверкали  бликами  хрусталь   и   серебро.   Женщин,   соревнующихся
уникальностью  нарядов  и  драгоценностей,  мужчин  -  в  белом  и   черном;
официантов в синей униформе, плывущих с подносами между столами.
   Джин смотрела на женщин, мысленно одевая себя в их платья  и  украшая  их
драгоценностями. И решила, что она красивей многих этих самоуверенных дам!
   Среди официантов она различала Арчи, вихлявшего по паркету. Казалось,  он
предлагал этим разодетым старухам не  деликатесы  под  разными  соусами,  не
экзотические салаты, а себя...
   - Вы кто такая?
   Джин обернулась. За ее спиной стоял крупный  мужчина  в  длинном  голубом
фартуке. Взгляд у него был строгий, и Джин растерялась:
   - Я?..
   - Нас здесь дво