Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
го это обеспокоит и что значит время - ? Множество рыб бороздит
Сияющий Океан Беспредельности, они проплывают подобно искрам в этом озере, в
сознании твоем, но нырни же теперь в прямоугольную белую вспышку такой
мысли: тебе было предопределено пробудиться, в этом и есть золотая
бесконечность чье познание не принесет тебе земного блага, потому что не в
земном суть, оно лишь хрустальный миф - смотри в лицо реальности атомной
бомбы, пробуждающей дабы не попался ты в ловушку тепла или холода, комфорта
или неприкаянности, будь внимателен, будь мотыльком, мысли о вечности - будь
любящим, сельским парнем, важным господином, кем бы то ни было - будь одним
из нас, Великих Знатоков Без Знания, Великих Любовников Вне Любви, целым
сонмом и бесчисленными ангелами, их телами и страстями, сверхъестественными
потоками тепла - мы пылаем, чтобы пробудить тебя - раскинь свои руки и
обними мир, сделай это и мы ворвемся в тебя, мы встретим тебя возложением
серебряного бремени золотых рук наших на твои млечноосененные брови,
властно, дабы навеки заставить тебя застыть в любви - Верь! и да проживешь
ты вечность - Верь что ты уже живешь вечность - стань сильнее всех темниц и
епитимий мрачного мирка земного страдания, в жизни есть нечто большее чем
страдание, вот же он, Свет Повсюду, взгляни - "
Такие странные слова слышу я каждую ночь, и еще многие другие,
причудливое переплетение словесных нитей льется из всеведающего изобилия -
Поверьте мне, из всего этого что-то да выйдет, и у этого чего-то будет
лик сладостной пустоты, колышущегося листа -
И бычьи цвета пурпурного золота шеи могучих носильщиков в шелковых
кафтанах перенесут нас не сдвигая с места, не-пересекая пересеченные пустоты
непресеченья к свету улума, где прикрытый золотой глаз Раджамиты откроется и
воззрит недвижно - Мышь проносится, шурша в горной ночи маленькими лапками
изо льда и алмазов но еще не пришло (герой смертен) мое время знать то что я
знаю я знаю, значит, входи же
Слова...
Звезды - это слова...
Кто победил? Кто проиграл?
16
Охейя, и когда
Я доберусь до Третьей и до
Таунсенда,
Я перехвачу
Полуночный Призрак-
И мы покатимся дальше
В Сан-Хосе
С быстротою похвальбы
Э-гей, Полночный,
полуночный призрак,
Старина Зиппер катящийся
дальше по трассе -
Эгей, Полуночный,
полуночный призрак
Катя-
щийся
по
трассе
Приедем мы, огня,
В Уотсон-вилль
И громыхнем
по
трассе -
Сэлинас-Волли
в средине ночи
И дальше в Эпалайн
Уау-у, Уау-у,
Уау-ууууу!
Полуночный Призрак
Толчок - Клер т'Обиспо
- Прицепи тягач
взберись на гору
и спустись в городишко,
Мы проедем насквозь
в Серф и в Танжер
и дальше вдоль моря -
И луна сияет на
полуночном море
двигаясь дальше по трассе -
Гавиоти, Гавиоти,
О Гави-оти,
Горланя и распивая вино -
Камарилла, Камарилла, -
Где Чарли Паркер
сошел с ума
Мы вкатимся в Эл-Эй
- О Полночный
полночный,
полуночный призрак,
Святая Тереза
Святая Тереза, не беспокойся,
Мы поспеем во время,
дальше по этой полуночной
трассе
Вот так я и думал добраться за 12 часов от Сан-Франциско до Эл-Эй, на
Полуночном Призраке, я залезу под грузовик, стоящий на платформе,
Первоклассный Зипперовский товарняк, чух-чучух, вперед и вперед, спальный
мешок и вино - мечта, спетая песней.
17
Устав рассматривать окрестности своего поста, например, разглядывать с
утра свой спальный мешок, помня что вечером его придется расстегнуть опять,
или свою печку жарко разогретую днем, чтобы приготовить ужин, помня что
ночью мышь будет скрестись в ее холодном нутре, я обращаю свои мысли к
Фриско и передо мной как в кино проходят картинки того что случится когда я
туда доберусь, я вижу самого себя в моей новой
(Которую-Я-Собираюсь-Купить-в-Сиэттле) большой черной кожаной куртке ниже
пояса (может даже болтающейся на рукавах), в новых серых брезентовых штанах
и новой шерстяной спортивной рубахе (желто-оранжево-синей!),
свежеподстриженный, иду я с декабрьско-отсутствующим выражением лица по
ступеням моего второразрядного чайнатаунского отеля, или может я на квартире
Саймона Дарловского на Тернер Тиррейс в районе безумной негритянской
застройки на углу Третьей и 22-й, где видны гигантские как вечность
бензиновые цистерны и вид на дымный индустриальный Фриско, включая залив,
железнодорожные пути и заводы - И я вижу самого себя, с рюкзаком на одном
плече, входящим через всегда незапертую дверь в спальню Лазаруса (Лазарус -
это 15-1/2 летний мистический брат Саймона, который никогда ничего не
говорит кроме "Ты сны видел?")(прошлой ночью?)(хочет он сказать), я вхожу,
внутрь, сейчас октябрь, все на учебе, я выхожу и покупаю мороженое, пиво,
консервированные персики, мясо, молоко, запихиваю все это в холодильник, и
когда вечером они возвращаются домой и во дворе дети начинают вопить в
Осенне-Сумеречной Радости, я уже успел просидеть целый день за кухонным
столом , попивая вино и почитывая газеты, Саймон со своим костистым орлиным
носом и безумно поблескивающими зелеными глазами в очках смотрит на меня и
гнусавит сквозь свои вечно покрытые свищами ноздри "Джек! Ты! Когда это ты
приехал, хныф!" это он так фыркает (ужасно это мучительное фырканье, я и
сейчас его слышу , не знаю уж как он так дышать умудряется) - "Прямо сегодня
- смотри, в холодильнике полно жратвы - Не против, если я поживу тут
несколько дней?" - "Места полно" - Лазарус стоит позади него, одетый в свой
новый костюм и тщательно причесанный, чтобы сразить красоток с
подготовительных курсов колледжа наповал, он молча кивает и улыбается, а
потом у нас большая пьянка и в конце концов Лазарус говорит "Ты где спал
прошлой ночью?" и я говорю "В Беркли, в депо" тогда он говорит "Сны видел?"
- И я рассказываю ему длинный сон. И заполночь, когда мы с Саймоном
выбираемся прогуляться по Третьей улице, попить винца, поболтать о девушках
и перекинуться парой слов с черномазыми шлюхами, стоящими напротив отеля
Камео, мы решаем сходить на Норт Бич поискать Коди со всей нашей командой,
Лазарус остается один на кухне и жарит себе три бифштекса, ему заполночь
приспичило перекусить, он здоровенный, симпатичный и безумный парень, один
из множества братьев Дарловских, большинство из них сейчас в психушке, по
тем или иным причинам, и Саймон проехал стопом всю трассу до Нью-Йорка чтобы
вызволить Лаза и привезти его сюда, чтобы жить вместе, чтобы помочь, двое
русских братьев, в городе, в пустыне, протеже Ирвина, писатель-кафкианец
Саймон -- и мистик Лазарус, часами пялящийся на рисунки монстров во всяких
чудных журнальчиках и шатающийся как зомби по городу, а когда ему
исполнилось пятнадцать он заявил, что к концу года будет весить триста
фунтов, а также назначил себе крайним сроком чтобы заработать миллион Новый
Год -- на эту безумную квартирку часто заходит после работы Коди в своей
истрепанной синей спецовке тормозного кондуктора и присаживается прямо на
кухонный стол а потом вдруг вскакивает и прыгает в машину с воплем "Нету
времени!" и мчится на Норт Бич в поисках остальных, или на работу чтобы
успеть к своему поезду, и девушки повсюду на улицах и в наших барах, и весь
Фриско как декорация к одному сумасшедшему фильму - и я вижу появление в
этой декорации самого себя, я пересекаю экран и оглядываюсь по сторонам
пропитанный моим одиночеством - Белые мачты кораблей у подножия улиц.
Я вижу себя шатающимся по оптовым рынкам - за бывшим зданием Профсоюза
Торгового Флота где я так долго, годами, пытался устроиться на корабль - И
вот я иду, жуя жвачку Мистера Кудбара -
Я брожу около универмага Гампи и заглядываю в магазин картинных рам,
где работает Сайке, одетая как всегда в джинсы и свитер с высоким воротом из
которого выглядывает краешек белого воротничка и как хотелось бы мне стащить
с нее эти штаны, оставив только свитер и воротничок, и все остальное
достается мне и оно слишком для меня желанно -- я стою на улице пялясь на
нее -- потом я несколько раз прохожу мимо нашего бара (Местечко) и
заглядываю внутрь -
18
Я просыпаюсь, вновь на Пике Одиночества и пихты недвижны этим синим
утром - Две бабочки переплетаются на фоне декораций горных миров - Мои часы
тиканьем отсчитывают начало неторопливого дня - Пока я спал и всю ночь
путешествовал в снах, горы даже с места не двинулись и сомневаюсь чтобы им
снились какие-нибудь сны -
Я выбираюсь наружу принести ведро снега чтобы растопить его в моем
старом оловянном умывальном тазу похожем на таз моего деда в Нэшуа и
обнаруживаю что моя лопата унесена снежным оползнем, я смотрю вниз и
прикидываю что карабкаться за ней и обратно наверх придется не близко, к
тому отсюда мне ее вообще не видать - И тут я ее замечаю, аж у подножия
снегов, на глиняном уступе, я спускаюсь вниз очень осторожно, скользя по
глине, забавы ради выковыриваю из глины булыжник и пинаю его вниз, он с
грохотом катится, врезается в камень, расщепляется напополам и грохочет 1500
футов вниз где я вижу как последний осколок его катится по долгим снежным
полям и успокаивается ударившись о валуны с шумом, который слышен мне лишь
две секунды спустя - Безмолвие, великолепное ущелье не обнаруживает ни следа
звериной жизни, лишь пихты, горный вереск и скалы, снег вокруг меня блестит
ослепляя как солнце, я облегчаюсь у лазурно-серого пропитанного скорбью
озера, небольшие розовые или почти коричневые облачка дрожат в его
зеркальных водах, я поднимаю глаза и там высоко в небе высятся
красно-коричневые пики могучей Хозомин - Я подбираю лопату и осторожно
поднимаюсь вверх по глине, скользя - наполнив ведро свежим снегом, присыпаю
свой запас моркови и капусты в новой глубокой снежной ямке, возвращаюсь
назад, навалив снежных комьев в оловянный таз и разбрызгиваю воду повсюду по
пыльному полу - Затем я беру старое ведро и как японская старушка спускаюсь
вниз по великолепным вересковым лугам и собираю хворост для своего очага.
Повсюду в мире настает субботний день.
19
"Если бы я был сейчас в Фриско", размышлял я сидя в кресле во время
моих вечерних одиночеств, "То купил бы четвертушку портвейна Христианские
Братья или какой-нибудь другой превосходной особой марки, пошел бы к себе в
чайнатаунскую комнату и там перелил бы полбутылки во флягу, запихнул бы ее в
карман и пошел бродить по маленьким улочкам Чайнатауна наблюдать за детьми,
маленькими совершенно счастливыми китайчатами, чьи маленькие ручонки тонут в
ладонях родителей, я смотрел бы на мясные лавки и видел как отрешенные
дзенские мясники рубят куриные шеи, я вглядывался бы как вода в витрине
пузырится на глазурных боках великолепных копченых гусей, я бродил бы
повсюду, постоял бы на углу Итальянского Бродвея чтобы ощутить течение
здешней жизни, синее небо и белые облака проплывали бы у меня над головой, я
вернулся бы назад и зашел бы с флягой в кармане на китайский фильм, сидел бы
и пил из нее (а начал бы с этого времени, с 17.00) три часа наблюдал бы
причудливые сцены, неслыханные диалоги и развитие сюжета и может кто-нибудь
из китайцев увидел бы меня потягивающего из фляги и подумал бы, "Ага, пьяный
белый человек в китайском кино" и в 8 вечера я вышел бы в синие сумерки со
сверкающими огнями Сан-Франциско и всеми этими волшебными горами вокруг,
теперь я долил бы доверху свою флягу в номере отеля и тогда вышел бы уже на
настоящую большую прогулку по городу, чтобы нагулять аппетит для полуночного
празднества в одном из отсеков изумительного старого ресторана
Сан-Хьонг-Ханг - я рванул бы через гору, через Телеграфную, и прямиком вниз
к железнодорожным путям, где я знаю одно местечко в узком переулочке, там
можно сидеть, пить и созерцать большой черный утес, у него самые настоящие
магические вибрации, отсылающие в ночь сонмы посланий священного света, я
знаю, я уже пробовал это - и потом, отхлебывая, потягивая и вновь завинчивая
флягу, я иду в одиночестве по Эмбаркадеро через Рыбачью Пристань, где
ресторанчики на каждом шагу и где тюлени разбивают мне сердце своими
кашляющими любовными криками, я иду мимо лотков с креветками и выхожу
отсюда, минуя последние корабельные мачты в доках, потом вверх по Ван-Нэсс,
потом опять вниз в Тендерлойн[6] - мигающие козырьки над входами и бары с
вишневыми коктейлями, всевозможные помятые личности, старые расслабленные
блондинки-алкоголички спотыкаясь ковыляют к винным лавкам -- потом иду (вино
почти закончилось, а я пьян и счастлив) вниз по большой и шумной
Маркет-стрит с ее кабацкой мешаниной моряков, киношек и фонтанчиков с
содовой, пересекаю аллею и попадаю в Скид Роу[7] (приканчивая мое вино здесь
среди похабных старых подъездов, пахнущих мочой, разрисованных и
раздолбанных сотнями тысяч горестных душ, одетых в поношенную одежду из
магазинов Доброй Воли) (теми же постаревшими мальчишками, что скитаются на
товарняках и бережно хранят листочки бумаги, на которых всегда какая-нибудь
молитва или философская премудрость) - Вино закончилось, я начинаю петь и
негромко похлопывать в ладоши в такт своим шагам всю дорогу вдоль по Кирни
домой в Чайнатаун, уже почти полночь и я сижу в чайнатаунском парке на
темной скамейке, дышу воздухом и пью глядя на соблазнительно манящие
неоновые огни моего ресторана мерцающие на маленькой улице, время от времени
безумные алкаши проходят в темноте в поисках стоящих на земле полувыпитых
бутылок, или окурков, и напротив через Кирни видны полицейские в синем,
входящие и выходящие из большого коричневого здания тюрьмы - Затем я иду в
свой ресторан, делаю заказ из китайского меню, и сразу же они приносят мне
копченую рыбу, приправленных карри цыплят, бесподобные пироги с гусятиной,
невероятно тонкие и изящные серебряные тарелки (с рукоятками) в которых
дымятся настоящие шедевры, можно поднять крышку, увидеть и оценить аромат -
с чайником, чашкой, ах, я ем - и ем - до полуночи -- и может потом за чашкой
чая сижу и пишу письмо своей любимой Ма, говоря ей - затем, закончив, я иду
либо спать либо в наш бар, "Местечко", найти всю нашу команду и надраться
вместе с ними...
20
Теплым августовским вечером я спускаюсь вниз по склону горы и нахожу
обрывистое место, где можно усесться скрестив ноги среди пихт и старых
поваленных стволов, лицом к луне, желтому полумесяцу, утопающему в горах на
юго-западе - На небе теплая розоватость, на западе - Время около 8:30 -
Ветер от лежащего в полумиле внизу озера душист и напоминает о заколдованных
озерах, такими я их себе и представлял - я молюсь и прошу Авалокитешвару
Пробуждающего возложить свою алмазную руку на мои брови и даровать мне
негаснущее понимание - Он Слушатель и Отвечающий на мою молитву и я знаю что
вся эта заморочка самогипноз и бредятина, но в конце концов именно сами
пробуждающие (Будды) сказали нам, что они не существуют - И секунд через
двадцать в мои разум и сердце приходит понимание: "Когда дитя рождается, оно
засыпает и видит сны о своей жизни, а когда человек умирает и его хоронят в
могиле, он пробуждается опять к Вечному Блаженству" - "А стало быть все уже
сказанное и сделанное становится неважным" -
Ага, Авалокитешвара возложил-таки свою алмазную руку...
И приходит вопрос -- зачем же, зачем, ведь это только Сила, некая
духовная природа, сочащаяся своими бесчисленными возможностями -- И какое же
это странное чувство читать о том, как на улицах Вены в феврале 1922 года
(за месяц до моего рождения) происходило то-то и то-то, но какая может быть
Вена, или хотя бы представление о Вене еще до моего рождения! -- ведь это же
просто движение духовной природы и в этом нет ничего общего с какими-то
людьми что появляются и уходят, несут ее в себе, питаются ею и питают ее -
Поэтому 2500 лет назад жил Гаутама Будда, который додумался до величайшей
мысли в истории Человечества, что все эти года есть лишь капля в бадье
Духовной Природы, которая есть Универсальный Разум -- И я понимаю в своей
горной благости что Сила проявляется и ликует и в невежестве и в
просветленной мудрости, иначе не существовало бы невежественного бытия
наряду с просветленным небытием, разве должна Сила ограничивать себя тем или
иным -- формой страдания или неосязаемыми эфемерностями бесформенности и
безболезненности, какая между ними разница? - И я вижу как желтая луна тонет
в горах по мере того как Земля поворачивается от нее в сторону. Я наклоняю
голову чтобы увидеть все верх ногами, и горы земные становятся всего лишь
болтающимися в безграничном небесном море пузырями - О если бы было другое
зрение, без помощи глаз, какие атомные уровни увидели бы мы? - но нашему
обычному зрению доступны лишь луны, горы, озера, деревья и чувствующие
существа - Сила наслаждается всем этим - Она напоминает самой себе что она
есмь Сила, и вот поэтому, именно из за того что Сила на самом деле суть
экстаз, сон своих собственных проявлений, возникает ее Золотая
Бесконечность, полная спокойствия, и наш туманный сон о существовании есть
лишь туман в своем - мне не хватает слов - Теплая розоватость на западе
становится пастельно-гаснущей сероватостью горной долины, мягкий вечер
вздыхает, маленькие зверюшки копошатся в кустах вереска и в норах, и я меняю
положение своей сведенной от долгого сидения ноги, луна наливается зрелостью
желтеет и в конце концов касается самого высокого утеса и как обычно
какой-нибудь пень или коряга своим силуэтом в ее магическом очаровании
напоминают легендарного Койотля, Индейского Бога, готового воззвать к Силе -
О, какое спокойствие и довольство я чувствую, возвращаясь в свою хижину
с пониманием что мир этот лишь сон младенца, что все мы возвращаемся к
экстазу золотой бесконечности, к сущности Силы - и Первобытного Восторга, и
все мы это знаем - я лежу на спине в темноте, сцепив руки, радостный,
северные огни сияют как на голливудской премьере и я опять смотрю на них
вверх ногами и вижу, что это просто большие куски льда на земле отражающие
далекий солнечный свет с другой стороны и к тому же так видно как земля
выгибается в другую сторону - Северные огни, достаточно яркие чтобы ледяными
лунами освещать мою комнату.
И какое облегчение знать что когда все сказано и сделано ничто уже не
имеет значения - Горести? жалость которую я чувствую думая о матери? - но
ведь чтобы их почувствовать, их надо лелеять в себе и помнить о них, они не
возникают сами по себе и это происходит потому что духовная природа свободна
от иллюзий и вообще свободна от всего -- Так вот все эти дымящие трубками
философы-деисты, говорящие "О заметь же чудесные творения рук Господних,
луну, звезды и т.д., разве согласился бы ты променять их на что-нибудь
другое?", они не понимают что говорят все это из-за отголосков первобытной
памяти о том как понятия когда, где и что были ничем - "Существует лишь
сейчас," понял я, глядя на мир, этот современный цикл творения, созданный
Силой в радости и чтобы напомнить своей безличной личности что она есмь Сила
- и по сути своей роящееся ласковое таинство кот