Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
я
падаю на спину, рюкзак под голову и закуриваю сигарету - Готово. Кончилась
дорога. Паром довезет нас до Диабло, короткий переход, гигантский переезд до
Питтсбурга и Чарли уже ждет нас внизу со своим грузовиком -
57
Потом вдруг на тропе, спуск по которой облившись десятью потами мы
только что закончили, показываются двое бегущих чтобы успеть на паром
обезумевших рыбаков, с поклажей и здоровенным навесным лодочным мотором
подвешенным на катящуюся и подпрыгивающую на камнях двухколесную конструкцию
- они успевают как раз вовремя, паром отчаливает, все уже погрузились - я
вытягиваюсь на скамье и начинаю медитировать и отдыхать - Пат позади
рассказывает туристам как он провел лето - Паром плывет, вспенивая воду в
узком месте озера между каменистыми утесами - А я просто лежу сложив руками
и закрыв глаза и медитирую на эту сцену издали - Я знаю что в ней есть нечто
большее доступного глазу, так же как глаз больше доступного ему - И вы тоже
это знаете - Путь занимает 20 минут и вскоре я чувствую как паром замедляет
ход и глухо ударяется о причал - Вверх, с рюкзаками, я все еще тащу большой
рюкзак Пата, великодушие до самого конца? - Даже сейчас у нас еще четверть
мили пыльной мучительной дороги впереди, поворот за валуном и хо! вот и
большая платформа-лифт готовая спустить нас на тысячу футов к маленьким
опрятным домикам с лужайками и тысячью кранов и проводов идущих от Плотины
Электростанции, Плотины Диабло, Дьявольской Плотины - дьявольски скучное
место для жизни, всего с одной лавкой и в ней нет пива - Жители поливают
свои лужайки-тюрьмы, дети с собаками, средняя Индустриальная Америка в
полдень - Робкая девчушка в мамином платье, беседующие мужчины, все уже
собрались на площадке лифта, и вскоре он начинает поскрипывать вниз и мы
медленно спускаемся в земную долину - Я все еще подсчитываю: "Движемся со
скоростью миля в час к Мехико-Сити и его высокогорному Плато, осталось еще
четыре тысячи миль" -- и прищелкиваю пальцами, кому какое дело? - Вверх
движется большой груз нескрепленного железа, ненадежный противовес нашему
спуску, величественные тонны и тонны черной тяжести, Пат показывает мне это
(с комментариями)(он собирается стать инженером) - У Пата легкий дефект
речи, такое легкое заикание, возбуждение, подмямливание и иногда удушье, его
губы чуть цепенеют, но разум у него острый - и есть мужская гордость - Я
помню как летом по радио он иногда срывался на очень смешные оговорки, все
эти его "ух-ты" и восторги, но трудно себе представить что-нибудь более
безумное по этому радио чем серьезный евангелист и студент-иезуит Нед Гауди,
разразившийся, когда его навестила компания наших альпинистов и пожарных,
сумасшедшим прихихикивающим смехом, ничего более дикого в жизни не слышал,
охрипшим голосом, и все из-за того что внезапно стал говорить с нежданными
посетителями - Что касается меня, то вся моя радио болтовня сводилась к
поэтичному "Лагерь Хозомин, сорок второй на связи" чтобы перекинуться парой
слов со Старым Скотти, так, ни о чем, нескольким коротким обменам
приветствиями с Патом, нескольким приятным беседам с Гауди, ну и пару раз в
самом начале я поддался и вступил в общий треп о том, какую еду я готовлю,
как себя чувствую и почему - Пат смешил меня больше всех - Частенько
упоминался некто "Джон Ногастик", и во время пожара Пат сделал два
объявления "Джон Ногастик Скуп прибудет со следующим грузом, Джон Твист
вывалился из первого самолета" - честное слово, так и сказал - совершенно
безумный парень -
У подножья лифта нет никаких признаков нашего грузовика, мы сидим,
ждем, пьем воду и разговариваем с маленьким мальчиком, прогуливающимся в
этот превосходный полдень со своей прекрасной большой Лесси - собакой колли.
В конце концов приезжает грузовик, его ведет старый Чарли, клерк из
Мэрблмаунта, шестидесяти лет, живет там в маленьком домике-автоприцепе,
стряпает, улыбается, печатает на машинке, подсчитывает заготовленную
древесину - читает у себя в вагончике - сын у него в Германии - моет за всех
посуду в большой кухне - Очки - седые волосы - однажды в выходные, когда я
спустился вниз за выпивкой, он собирался на прогулку в лес со счетчиком
Гейгера и удочкой "Чарли", сказал я, "точно тебе говорю, в пустынных горах
Чихуахуа полным-полно урана"
"А где это?"
"На юге Нью-Мексико и Техаса, дедуля - видел небось Сокровища
Сьерра-Мадре, ну это кино о старом плешивом старателе, Уолтере Хьюстоне,
который перешагал других парней и нашел золото, прыткий прям как горный
козел, они там еще в начале встретили его в бомжовой ночлежке, в пижаме?"
Но я особо много не разговаривал видя что Чарли как-то смущается, и мне
кажется они мало чего понимают в моей манере говорить с примесями
канадско-французского, нью-йоркского, бостонского и оклахомского говоров, и
даже с примесью испанского, и даже из "Поминок по Финнегану"[12] - Они
останавливаются ненадолго поболтать с рейнджером, я ложусь на траве и вижу
как дети глазеют на лошадей у изгороди под деревом, подхожу - Что за
прекрасные минутки в Унылом городке Диабло! - Пат валяющийся на травке (по
моему совету)(мы старые алкаши знаем тайну травы), Чарли болтающий со старым
приятелем из Лесной Службы, и этот прекрасный жеребец трущийся своим золотым
носом о подушечки моих пальцев, сопя, и маленькая кобылка около него - Дети
хихикают над нашими маленькими лошадиными нежностями - Один из них
трехлетний мальчик, никак не может дотянуться -
Они машут мне и мы отправляемся, с рюкзаками на спинах, в Мэрблмаунт,
где будем ночевать в вагончике - Беседуя - И горести не-горного мира уже
навалились на нас, громадные задевающие стенки каньона грузовики с камнем
громыхают в удушливой пыли, нам приходится остановиться на обочине чтобы их
пропустить - А пока справа от нас течет то что осталось от Скэджит-Ривер
после всех этих плотин и впадений в Озеро (моего Господа - любви) Росс
(серо-голубого) - мутнобурлящий бешеный старый поток, широкий, моющий золото
в ночи, стремящийся впасть в Скуохоулвиш Куакиютл Пасифик в нескольких милях
к западу - Любимая моя чистая речушка Северо-Запада, у которой я сиживал, с
вином, на присыпанных опилками пнях, потягивая вино под испепеляющими
звездами и наблюдая как живая гора испускает и гонит от себя эти снега -
Прозрачная, зеленоватая вода, хлюпающая на бревнах-топляках, и Ах реки
Америки которые видел я и которые видели вы - струение без конца, видение
Томаса Вулфа, Америка истекающая кровью в ночи своими реками бегущими к
бездонным морям, но восстающая водоворотами и новыми рождениями, громоносным
было устье Миссисипи в ту ночь когда мы повернули в него и я спал в койке на
палубе, всплески, дождь, вспышки, молнии, запах дельты в которой
Мексиканский Залив теребит свои звезды и явит покров вод своевольно
разделяющих недоступные горные массивы, где одинокие американцы живут среди
маленьких огней -- и именно розы всегда выплывают брошенные заблудившимися
но бесстрашными влюбленными с волшебных мостов розы чтобы кровоистечь в
море, иссушенные солнцем они впитывают влагу чтобы вернуться опять,
вернуться опять - Реки Америки, и все деревья всех этих берегов и все листья
на всех этих деревьях и все зеленые миры во всех этих листьях и все атомы во
всех этих молекулах, и все бесконечные вселенные во всех этих атомах, и все
наши сердца и все наши платки и все наши мысли и все клетки наших мозгов и
все молекулы и атомы в каждой клетке, и все бесконечные вселенные в каждой
мысли - пузыри и шары - и свет всех звезд танцующий на волнах всех рек без
конца и повсюду во всем мире, не только в Америке, ваши Оби и Амазонки, и
даже Тигры с Евфратами (верится мне), и Озера Нильской Дамбы чернейшей
Конголезской Африки, и Дравидийские[13] Ганги, и Янг-Цзе, и Ориноко, и
Платы, и Валоны и Мерримаки и Скэджиты
Майонез
Банки майонеза плывут
Вниз по реке
58
Мы едем вниз по ущелью в сгущающихся сумерках, около 15 миль, и
добираемся до правого поворота, после которого покрытая черным гудроном
дорога тянется милю не сворачивая среди деревьев и затаившихся ферм и
кончается тупиком у Рейнджерской Станции, такая вполне подходящая для
быстрой езды дорога что водитель последней машины моего автостопного пути
сюда два месяца назад, слегка перебравши пива, подлетел к Рейнджерской
Станции на скорости 90 миль в час, на скорости 50 крутанулся на усыпанном
гравием развороте, поднял облако пыли и до свидания, взревел и умчался прочь
так, что Марти - помощник рейнджера встретив меня, протянув руку и спросив
"Ты Джон Дулуоз?" добавил потом: "Это че, друг твой?"
"Нет"
"Я бы разъяснил ему кое-что насчет превышения скорости на
государственной дороге" - Теперь мы опять подъезжаем сюда, но на этот раз
медленно. Старый Чарли крепко сжимает руль в руках и наша летняя работа
закончена -
Вагончик стоящий под большими деревьями (с небрежно намалеванной на нем
цифрой 6) пуст, мы скидываем наше барахло на скамейки, повсюду разбросаны
книжки с девочками и полотенца оставленные большими пожарными командами во
время макаллистеровского пожара - Оловянные шлемы на гвоздях, старое
неработающее радио - Я начинаю с разведения большого огня в печке в душевой,
для горячего душа - и принимаюсь возиться со спичками и щепками. Подходит
Чарли и говорит "Разведи огонь посильней", поднимает топор (он затачивает
его сам) и я прямо обалдеваю от того как несколькими резкими внезапными
ударами топора (в полутьме) он раскалывает поленья напополам и стряхивает
половинки вниз, ему шестьдесят лет а я не могу так легко коцать дрова,
нечего и пытаться - "Бог мой, Чарли, я и не знал что ты так здорово с
топором обращаешься!"
"Угу"
Мне казалось что он попивает втихую, из-за его красноватого носа -- но
нет - когда он начинал пить так уж пил вовсю, но не на работе - В это время
Пат на кухне разогревает оставшуюся тушеную говядину - Какое мягкое и
восхитительное чувство быть опять в долине, тепло, безветренно, несколько
осенних желтых листьев на траве, теплые огоньки домов (дом рейнджера О`Хара,
с тремя детьми, и еще Герке) - И впервые я осознаю что уже действительно
Осень, и еще один год прошел - И эта смутная безболезненная ностальгия Осени
висит как дымка в вечернем воздухе и ты понимаешь "О Да, О Да, О Да" - На
кухне я подкрепляюсь шоколадным пудингом, молоком и целой банкой абрикосов в
сгущенке, потом еще догоняюсь громадной тарелкой мороженого - В списке
обедов записываю свое имя, чтобы потом с меня вычли 60 центов
"Так ты что, уже наелся что ли - а говядина?"
"Нет, мне хотелось как раз этого - теперь я сыт"
Чарли тоже ест - Мои чеки на несколько сотен долларов лежат в запертой
на ночь конторе, Чарли предлагает открыть ее для меня - "Не-а, а то точно
просажу три доллара на пиво в баре" - я проведу тихий вечерок, приму душ,
высплюсь -
Мы идем чуток посидеть у Чарли, в его трейлере, похоже на посиделки с
родственниками на кухне какой-нибудь фермы Среднего Запада, мне надоедает
эта скукотища и я иду принять душ -
Пат сразу начинает похрапывать но я не могу заснуть - выхожу и
присаживаюсь на бревнышке в ночи Индейского Лета, курю - Думаю о мире -
Чарли спит в своем трейлере - С миром все в порядке -
Впереди меня ждут приключения с куда более безумными ангелами, и
опасностями, и хотя и не могу их предвидеть, я решаю оставаться безучастным
"Буду просто протекать сквозь все это так, как это делает текущее сквозь все
- "
И завтра будет пятница.
В конце концов я иду спать, полурасстегнув свой спальник из-за жары в
этой удушливой низине -
Утром я бреюсь, пропускаю завтрак ради обильного обеда и иду в контору
за своими чеками.
Яркое утро за утренними столами
Где нас встречает тихая музыка
59
Босс уже на месте, вежливый здоровяк О`Хара с сияющим лицом, любезно
кивающий, с приятной манерой говорить, Чарли как всегда за столом, одуревший
от бумаг, и тут подходит помощник рейнджера Герке, одетый в комбинезон
лесоруба со всеми полагающимися висюльками (он начал так одеваться со
времени пожара, где испытал прилив воодушевления), в синей выстиранной
рубашке, с сигаретой во рту, пришедший на утреннюю конторскую работу только
что от молодой жены и стола с завтраком, его аккуратные очки сияют чистотой
- Говорит: "Что ж, вроде вам это не повредило" - Имея в виду что мы
прекрасно выглядим, хотя нам кажется что мы вымотались до полусмерти, Пат и
я - И они вручают мне прекраснейшие чеки, с которыми я могу отправляться
странствовать по миру, и я прохрамываю полторы мили до города в проложенных
свернутой бумагой ботинках чтобы оплатить мой 51.17$ счет в лавке (продукты
на все лето), потом на почту где перевожу деньги на оплату долгов - Рожок
мороженого и последние бейсбольные новости на зеленом стуле около травы, но
газета такая новая, чистая и свежеотпечатанная, а краска пахнет так что
мороженое кажется мне горьковатым и в голову лезет будто я жую бумагу и от
этого меня поташнивает -- Чертовы бумаги эти, меня тошнит от Америки, я не
могу есть бумагу - и вся выпивка их бумага, и двери супермаркета открываются
автоматически чтобы пропускать раздутые утробы беременных покупательниц -
бумага слишком суха - Жизнерадостный продавец проходит мимо меня и говорит
"Ну что, нашли что-нибудь новенькое?"
Сиэттлская Times
"Ага, бейсбольные новости", говорю я - облизывая свой рожок мороженого
- готовый к автостопной трассе через всю Америку -
Хромаю назад к вагончику, мимо тявкающих собак и северо-западных
персонажей сидящих на крылечках маленьких коттеджей, разговаривая о машинах
и рыбалке - Иду на кухню и разогреваю себе обед из пяти яиц, пять яиц, хлеб,
масло, и все - Просто чтобы перехватить чего-нибудь съестного перед трассой
- И вдруг приходят О`Хара с Марти и говорят что только что с Дозорной был
сигнал о пожаре и иду ли я? - Нет, я не пойду, я показываю им свои ботинки,
даже ботинки Фреда выглядят достаточно жалко, и я говорю "У меня мускулы
больше не выдержат, на ногах" - "по мелким скалам" - идти искать что-то что
может оказаться вовсе не пожаром а обычным дымком о котором сигнализировал
обожающий посылать всякие послания Хоуард с Дозорной горы, и это мог бы быть
обычный заводской дым - В любом случае, я в этом не собираюсь принимать
участие - Они по-настоящему пытаются меня переубедить, но я не могу - и я
ковыляю к себе в вагончик чтобы отправиться оттуда в путь, Чарли кричит мне
от дверей конторы "Эй, Джек, чего так хромаешь?"
60
Это меня здорово приободряет и Чарли подбрасывает меня до перекрестка,
мы дружески прощаемся, я обхожу машину с рюкзаком на плечах, говорю "Ну я
пошел" и махаю большим пальцем первой проезжающей машине которая не
останавливается - Пату, которому только что за обедом я сказал "Мир висит
вверх ногами, он очень смешной, и все это просто шизовая киношка", я говорю
"Пока, Пат, увидимся где-нибудь, hasta la vista", потом им обоим "Adios", и
Чарли говорит:
"Черкни мне открытку"
"С картинкой?"
"Ага, чего-нибудь" (потому что я договорился чтобы оставшиеся чеки мне
переслали по почте в Мексику) (так что потом с крыши этого мира я послал ему
открытку с красной ацтекской головой) - (так и вижу как они критически
разглядывают ее и смеются надо мной, вся троица, Герке, О`Хара и Чарли, "Они
и там внизу до него добрались", имея в виду индейские лица) - "Пока, Чарли",
я так никогда и не узнал его фамилии.
61
Я на трассе, и когда они уезжают я прохожу полмили чтобы скрыться за
поворотом и чтобы они не увидели меня на обратном пути - Проезжает машина,
она едет в другую сторону но останавливается и в ней старина Фил Картер,
паромщик с озерного парома, добряк-оклахомец, искренний и широкий как
пространства тянущиеся на восток, с ним едет восьмидесятилетний старик
пристально разглядывающий меня сверкающими глазами - "Джек, рад тебя видеть
- Это мистер Уинтер который построил сторожку на Пике Одиночества."
"Отличный домик, мистер Уинтер, вы прекрасный плотник" и я совершенно
искренен, вспоминая как ветра бились в стропила крыши, а дом укрепленный
бетоном на стальном каркасе, даже не шелохнулся - кроме того случая когда
гром тряханул землю и очередной Будда родился в Милл-Волли в 900 милях
оттуда - Мистер Уинтер продолжает разглядывать меня просветленными глазами и
с широчайшей ухмылкой - как Старый Конни Мэк - как Фрэнк Ллойд Райт[14] - Мы
пожали друг другу руки и попрощались. Фил, он был тем самым парнем который
читал по радио письма для ребят, трудно себе представить более печальную и
искреннюю его манеру читать " - и Мама хочет чтобы ты знал что Дж - дж -
джилси родился 23 августа, такой славный мальчишечка - И тут говорится" (Фил
запинается) "че-то такое непонятное, думаю твоя Мама малька запуталась с
этим пи-са-ни-ем" - Старина Фил из Оклахомы, где вопиют индейские
проповедники-чероки - Он отъезжает, в своей гавайской спортивной рубахе, с
мистером Уинтером (Ах Энтони Троллоп[15]), и я больше никогда его не увижу -
Лет 38 - или 40 - сидел у телевизора - пил пиво - рыгал - шел спать -
просыпался с Божьей помощью. Целовал жену. Покупал ей маленькие подарки. Шел
спать. Спал. Правил лодкой. Никогда ничем не интересовался. Ничего не
обсуждал. И ни критиковал. Никогда не говорил ничего, кроме простых
обыденных слов Дао.
Я прохожу около полумили по изгибу раскаленной сверкающей дороги,
солнце, дымка, похоже будет слишком жаркий денек для стопа с тяжелым
рюкзаком.
Собаки, лающие на меня с ферм меня не беспокоят - Старый Навахо Джеко -
Великий Ходок Йакуи идет ковыляя вниз во тьму.
62
Спрятавшись за поворотом так чтобы Пат и Чарли не стали смеяться надо
мной, или может даже О`Хара или Герке едущие куда-нибудь не увидели бы меня,
своего смотрителя этим летом, одиноко стоящим на пустынной дороге в ожидании
попутки на 4000 миль - Стоит яркий сентябрьский день, припекает дымчатое
солнце, слегка жарковато, я вытираю лоб красной банданой и жду - Подъезжает
машина, я машу пальцем, оп-па, она останавливается, чуть впереди меня, и я
срываюсь с места закинув рюкзак одной лямкой на плечо - "Куда едешь, сынок?"
дружелюбно спрашивает старый водитель с крючковатым носом и трубкой во рту -
Двум остальным похоже тоже интересно -
"Сиэттл", говорю я, "потом 99-я, Маунт Вернон, Сан-Франциско, до конца"
-
"Ну, чуток мы можем тебя подбросить"
Выясняется что они едут в Беллингхэм на 99-й, но это севернее моей
дороги и я решаю вылезти на повороте из долины Скэджит на 17-ю - Потом я
скидываю рюкзак на заднее сиденье, а сам забираюсь на переднее заставив
потесниться двух стариков, не размышляя особо и не заметив даже что
ближайшему это пришлось не по вкусу - Я чувствую что он заинтересовался
опять, только начав отвечать одновременно на вопросы всех троих, рассказывая
о здешних местах - Ну и чудаки же эти три старикана! Водитель флегматичный,
справедливый, любящий помогать другим, он решил посвятить себя Господу и все
это знают - около него сидит его старый приятель, тоже задвинутый на Боге,
но не так сильно приверженный доброжелательности и мягкости, слегка
подозрительный к побуждениям окружающих - Такие вот ангелы