уч прожектора. Охотник мчался прямо на них.
     ***
     Мы с Таней лихорадочно завинчивали крышку люка.
     "Погружение," - сама  себе  приказала она,  падая в  кресло  рулевого и
нажимая  нуж-ную  кнопку.  Амирам  плюхнулся  рядом,   дико  оглядываясь  по
сторонам.
     Лодочка  легла на свой изумительный вираж и  понеслась вокруг охотника,
оглушаю-щего нас своими винтами. Она оказывалась то  у самой поверхности, то
у близкого здесь дна, пока не заняла нужную позицию.
     "Пуск,  -  сжала  зубы  такая   экстремистка,  о  какой  и  не  мечтала
полузабытая КАХ. - Я вам покажу Амирама нашего казнить..."
     Лодочка  вздрогнула и накренилась, уносясь от  гидравлического удара на
глубину.  Выпущенная  ею акустическая торпеда  унюхала сначала  турбулентный
след от бе-шенно вращающихся винтов охотника - километровое бревно в морской
толще.  До-стигнув  его,  торпеда повернула  туда,  где  бревно  плотнее,  и
уверенно понеслась со скоростью сорок пять узлов за охотником. Достигнув его
винтов, она не стала  об них мараться, а поднырнула под днище корабля-цели и
на глубине пять метров под ним совершила  акт самоубийства, ради которого  и
была создана.
     ***
     "Есть! Вот они!! Я их  вижу, они вытаскивают старика из воды!  Сейчас я
им!..  - восторженно кричал  по радио командир  флагмана палестинского флота
Мухаммад. -  Ты был прав. Минисубмарина, представляешь?  Успели погрузиться.
Теперь я их враз укокошу. Торпеда сама пойдет на гидравлический  след от  их
винта,  а потом на его  шум.  Им не уйти. Что слышишь?" - переключился он на
внутреннюю связь.
     "Ничего  не  слышу,  командир, -  сказал  акустик.  -  Нету тут никакой
лодки..."  "У тебя все  исправно?"  "Конечно. Вчера  я израильскую субмарину
вдесятеро дальше услы-шал!"  "Ничего не  понимаю...  Легли  на дно? Вот  так
сразу? Щупай сонаром!!"
     "Ну что, Махаммад? -  горел "судья" - Где же твои хваленые возможности?
Она только  что промчалась у  меня под килем.  Ты чему учился  в  Балтийске?
Девок рус-ских щупать или воевать?" "Как это промчалась?  - похолодел лучший
офицер,  гор-дость нарождающегося  палестинского  флота.  У  нас  установлен
новейший акус-тический  ловитель.  Я  слышу  шум  каждого  из  винтов  твоих
катеров.  Компьютер по-казывает  мне даже  мощность ваших моторов, а ты  мне
врешь, что видел  лодку,  которая промчалась. Это  какой  же шум  она должна
создавать,  ты  хоть  сообра..."  "Вон  она! - крикнул прямо в ухо командиру
рулевой. - Выскочила, как дельфин..."
     Действительно, из волн  показалась и тут же исчезла в  пучине  странная
конструкция с черными крыльями. За стеклом затененной кабины  Мухаммад успел
увидеть  в  мощ-ный бинокль  подсвеченное приборным  пультом лицо  белокурой
женщины в кресле рулевого. Рядом с ней прямо на Мухаммада смотрел Амирам.
     Бергер, пронеслось в мозгу командира. Та самая... Нам конец... "Торпеда
- твось! - заорал он.  -  Пли!!"  Из палубного торпедного  аппарата исправно
плюхнулась  в  волны черная блестящая туша  и понеслась черт знает куда. Это
была точно такая же умная и быстроходная акустическая торпеда, что настигала
охотника,  но лодочка не имела гребного винта. А посему никакого бревна  под
водой  за ней не было. Так что па-лестинская торпеда советского производства
обескуражено  повертела рылом,  нюхая подводный мир, унюхала  только  бревно
родного корабля и повернула за ним. Куда же еще, скажите на милость?
     Но было поздно.Черные волны  стали ярко-оранжевыми, отражая  чудовищный
взрыв.  Вся  флотилия   немедленно  опрокинулась.   Из  контуженных   людей,
оказавшихся за бортом в километре от берега Газы, не спасся ни один...
     Дважды обманутая  торпеда пронеслась под  тем, что было флотилией и еще
долго  мчалась, матерясь сквозь зубы, неизвестно куда, пока не израсходовала
запас хода и не затонула от нечего делать...
     Израильские  вертолеты,  срочно  вылетевшие на место видимого  издалека
взрыва,  до-лго кружили над  водой со  своими  прожекторами.  Они обнаружили
несколько плава-ющих  вверх килем палестинских военных катеров и десятка два
трупов. От морс-кого же охотника осталось абсолютно то  же, что от сейнера у
острова Мрым - клюм!
     ***
     Многотысячная взбудораженная толпа на  берегу,  жадно ожидающая  поимки
дерзко-го беглеца, едва не избежавшего справедливого возмездия, в один голос
вскрикнула,  увидев белую вспышку на  горизонте,  напоминающую разряд молнии
над морем. Че-рез несколько секунд, когда берега  достиг грохот взрыва, этот
крик перешел в  сте-нания женщин,  чьи мужья и сыновья были в этот момент  к
море.  Плач  достиг  куль-минации,  когда   по   радио  передали   сообщение
израильских пилотов - ни одного жи-вого.  А потом передали  мнение миролюба,
что это была такая же торпедная атака поселенцев,  что и у острова Мрым. Это
немедленно  породило  слух,  что сейчас  будет  торпедный  удар  неслыханной
мощности по берегу.  Началась паника, давка,  пробки на дорогах. Захваченное
недавно поселение Амирама опустело первым. Потом бросился  в бега весь город
Газа.  Собственный  опыт ничто  против  искусной  пропа-ганды.  Ни  один  из
бежавших и мысли не допускал, что евреи способны скорее на  самооборону, чем
на  возмездие, что  без  похищения  Амирама  и угрозе его  жизни  прекрасный
морской охотник не вызвал  бы у нас никаких отрицательных эмоций, а азартные
преследователи  нашего  старикана  вообще   сами  себя   утопили  своими  же
убеждениями,  следуя  логике  нашего,  умнющего и  честнющего  миролюбища  -
евре-йской совести прогрессивного человечества, на нашу голову!
     ***
     Поскольку в результате всех этих безобразий столь же  суровый,  сколь и
справедлив-ый приговор палестинского народного  суда, к искреннему огорчению
друзей  этого  народа во всем  мире,  явно откладывался,  подсудимый  громко
храпел в своем кресле, вздрагивая во сне. Таня тоже стала отчаянно зевать. Я
сменил ее у пульта управления полетом.
     "Если   эта  история  когда-нибудь   станет   достоянием  гласности,  -
улыбнулась она,  -  я войду в  книгу  рекордов. Ни  одна женщина не положила
столько террористов."
     "Но только дело  в том, что в  Портсмут,  - пропел  я, - мы не вернемся
никогда. Спи. нам еще пилить и пилить..."
     А  я, поставив  лодочку на  автопилот, привычно  окунулся  в  мир  моих
любимых благо-родных корсаров и их гостей.
     В роскошной капитанской каюте  ветер колебал занавески больших кормовых
окон.  Разрезая ровные  волны, фрегат  на  всех парусах  шел  к Подветренным
островам. Здесь тоже не было шума винтов, а кильватерная струя за его кормой
голубела, сливаясь вдали с густой синевой океана. Умная советская торпеда ни
в жизнь не унюхала бы "Арабеллу"!
     Негр-слуга в белой куртке подал обедающим очередную бутылку золотистого
канар-ского вина,  в дополнение к  рому,  сахару  и  лимонам. "Я полагаю,  -
сильно волнуясь, сказала Арабелла, - что миледи Бергер и мистер Зиновий Мрым
поступили  пра-вильно, утопив  вражеский корабль. Шло  морское  сражение,  в
котором побеждает более решительный и искусный. Я  не могу понять, почему им
следовало  уйти с поля  боя." "Потому, -  лорд Джулиан Уэйд  нервно  теребил
локоны  своего  парика,  -  что миледи достоверно знала  о  своем абсолютном
преимуществе перед  врагом. Она  знала, что ее корабль  неуязвим для врага и
что ей можно не опасаться ответного уда-ра. Это то же самое, что расстрелять
испанский галион из  всех пушек "Арабеллы", хорошо видя, что он  безоружный.
По-моему, они  совершили подлый поступок,  достойный пиратов самого  низкого
пошиба,  а не друзей капитана  Блада!" "Весьма  сожалею,  милорд,  -  слегка
поклонился  в его сторону капитан, - но я склонен согласиться  с бывшей мисс
Бишоп, которая оказала  мне честь  стать миссис  Блад. У  арабского капитана
были  недвусмысленные  намерения  беспощадно  потопить  еврей-ский  корабль,
которым  командовала  миледи. И он сделал  все возможное, чтобы осу-ществить
свой план. Его  люди по  нерасторопности, а не из милосердия не рас-стреляли
лодочку, когда  миледи  поднимала на  борт  Амирама.  Они беспощадно открыли
ураганный огонь изо всей располагаемой артиллерии, достоверно зная, что ей в
этот момент ответить нечем.  Да, этот огонь не причинил  вреда ее кораблю  -
она успела  увести его под  воду. Но это  скорее свидетельство ее искусства,
чем  благородства ее  врага.  В  морском  бою каждый действует как  умеет. А
потом...  На  войне  каждый  воюет  располагаемым  оружием  для  уничтожения
противника.  Если тот,  навязывая смертельное сражение, понятия не  имеет  о
боевых возможностях  того, на кого он напал, это  вовсе не основание  щадить
его  во  время  боя."  "Палестинский  командир проявил невежество?  -  пожал
плечами  шкипер  Питт. - Я  не согласен.  Ни один  израильский,  британский,
испанский или  любой  иной  корабль в  той же ситуации  не  справился  бы  с
кораблем миледи. Только, насколько я понимаю,  она сама никогда не применила
бы свое грозное оружие против любого из  этих кораблей  потому,  что  только
арабов, и не без более чем веских на то оснований, считала своими  врагами."
"Именно поэтому, - кивнул Блад, - я  и считаю, что в этой ситуации бой велся
на равных. Ваша  светлость  забывает  о немаловажном обсто-ятельстве. Миледи
была  на месте  сражения  с  целью спасения человеческой жизни,  а  ее  враг
преследовал противоположные  цели!" "А арабы с  катеров?" "Они понесли такое
же  заслуженное  наказание, как головорезы дона Диего де Эспиноза-и-Вальдеса
после успешной  резни  на острове  Барбадос!"  "Прежде всего  за то, что они
арабы? - лорд  Джулиан воздел  над столом руки в  кружевных манжетах. -  Как
любой испанский  корабль  на вашем пути?" "И поэтому тоже,  коль скоро  идет
война. Но в данном  случае миледи, к  тому же, достоверно знала, что те, кто
послал капитана Мухаммада в бой, приговорили к  смерти ограбленного ими же и
заведомо  невино-вного  старого  фермера!.. А  вся  флотилия катеров  просто
устроила азартную охоту за ним. Я бы на месте миледи поступил точно так же."
     5.
     "Ты маньяк! - кричал на обескураженное миролюбище в студии "Пополитики"
ара-бский депутат единственного в своем роде парламента. - Раньше, когда  ты
обвинял  в зверском преступлении вашей военщины против  мирных палестинцев у
острова  Мрым какую-то  Бергер,  я думал, что следует  перечитать  Фрейда  -
влюбился наш друг в русскую блондинку. Можно понять, у нас полно русских жен
в арабских се-мьях.  Когда ты  сказал что эта чуть ли не старуха  подплыла с
миной  к нашему сей-неру  и уничтожила семьдесят наших братьев, я решил, что
твоя  болезнь уже  необра-тима.  Но  когда  ты обвиняешь  ее же в теракте  у
берегов Газы, я понял, что  ошибся. Перечитать надо не Фрейда, а Бен-Гуриона
и  прочих  ваших  хитрецов!  Ты намеренно уводишь мировую  общественность от
истинных виновников очередной и еще  более ужасной  трагедии! Твоя блондинка
приплыла сюда из Греции  с  торпедой в  зубах  и  утопила  самый совершенный
корабль,  не будучи замеченной, так?  Так, я спраши-ваю? Вы  - нация  наглых
мистификаторов.  Но  и  мы  не  дикари африканских джунг-лей, которых  можно
купить  за  бусы..."  "Я  не говорю, что  она приплыла сюда с ак-валангом. Я
утверждаю, что у нее есть подводная лодка, которая утопила сначала сейнер, а
потом и этот корабль. Надо..." "Откуда у  частного  лица подводная  лодка? -
болезненно  поморщился  от   вопиющего  невежества  собеседника  израильский
мор-ской офицер. -  Любая лодка стоит минимум десятки миллионов  долларов  и
управ-ляется  экипажем высококвалифицированных специалистов? Кроме того,  ни
мы, ни  египетские патрульные корабли,  ни сам коммадор  Мухаммад Дарвиш  не
сигнали-зировали никуда об  обнаружении шума винтов какой-то подводной лодки
в этих водах. Современные гидроакустические средства могут..." "Потому  я  и
утверждаю, - кипел  арабский депутат, - что это сделал ты на своей подводной
лодке, а не какая-то старуха. А ты с ним сговорился за  нашей спиной! Все вы
только на  словах за мир  с нами, а  на  деле способны на  самые  чудовищные
преступления."  "Это  просто  реванш поселенцев,  - робко  перебил арабского
властителя  израильского  эфира  миролюб  но-мер  два. -  Сначала уничтожить
лучший  корабль наших партнеров по мирному процессу, -  начал он  на  глазах
распаляться,  - а потом распространить  слух,  что следу-ющий торпедный удар
будет  по  прибрежному  поселению,   возвращенному  законному  владельцу.  В
результате началось массовое бегство  мирных жителей не только из поселения,
но и из Газы. Вы этого добивались? - накинулся он на  одетого в рели-гиозную
униформу правого депутата того же парламента непонятно какого  народа. - Для
этого твои зарубежные фанатики  собрали деньги на  подводную  лодку и наняли
для  нее  экипаж?" "Ты еще глупее твоего  босса, который  безобидное правило
"шер-ше ля  фам"  распространяет  на стратегические  отношения  двух воюющих
сторон.  Да, мы считаем, что трансфер евреев из прибрежных поселений сектора
Газы  был  прес-туплением, но..."  "Преступлением!? -  завизжал  араб. -  Мы
взрывали ваших посе-ленцев, как  вы наши корабли? Никакие американские евреи
никогда не дадут посе-ленцам миллионы на подводную лодку. Шекеля  не  дадут!
Как будто ты этого не  знаешь...  Преступник  сидит тут, - он  ткнул пальцем
чуть не в лоб военного. - Сна-чала он посылает лодку в Грецию, чтобы отвести
от  сбежавших  туда   поселенцев  мифическую  угрозу   их  благополучию   от
болгарского  сейнера с палестинским  эки-пажем. А  потом  приказывает  ей же
уничтожить одним взрывом весь наш флот,  соз-данный  согласно  международным
соглашениям, подписанным насквозь фальшивым Израилем. Раис  прав - ни одному
вашему слову, ни одной вашей подписи верить нельзя!!" "Ваш флот? - захихикал
нейтральный депутат. - Уточни, пожалуйста, какой флот для тебя-израильтянина
ваш? Ладно, это уже общее место, кого именно ты представляешь  в Кнессете. Я
хочу  поддержать мысль,  что тут не обошлось  без  той колонии, что  названа
островом  Мрым. Смотрите, сначала взрыв сейнера именно  там. А старейшина  и
все послушное  ему население колонии  ничего  не видели и  не  слышали, так?
Потом  тот же  Амирам  Эйдель  посещает  Израиль, где  его,  судя по  всему,
похитили боевики, хотя ни один палестинский источник этого не подтвер-ждает,
верно?  Но зачем-то ночью  в  море выходят все  военные катера Автономии.  С
какой целью?  Почему  не  предположить,  что в  поисках бежавшего  из  плена
Амирама Эйделя? Заметьте, снова угроза не  Израилю, а этой же колонии, более
того, ее старейшине. И снова удар сокрушительной силы. Мы никогда не наносим
таких  ударов.  Я не знаю, кто, мужчина или женщина,  пустил эту торпеду, но
что это акция колонии,  а не ЦАХАЛа, у меня не  вызывает сомнений." "Значит,
вы намеренно осно-вали эту колонию и  вооружили ее подводными лодками, чтобы
умывать руки  после каждого нападения на  нас?"  "Остров  Мрым, -  вступил в
разговор представитель Интерпола, - имеет всего три километра в длину  и два
в ширину. Там  негде прятать подводные  лодки.  Остров куплен  за более  чем
умеренную  цену  частным  лицом  - чемпионом мира по судомоделизму  Зиновием
Мрымом. Его состояние отнюдь не по-зволяет колонии содержать подводный флот.
После первого инцидента мы тщатель-но обыскали остров с берега и с моря. Там
абсолютно негде спрятать субмарину." "Я ручаюсь,  -  перебил его военный,  -
что  это  была  не субмарина! Через  пять минут пос-ле  взрыва мы  прочесали
вертолетами с гидроакустическими буями огромную терри-торию. Не бывает лодок
без шума  гребных  винтов." "Коммандос  с миной?"  - предположил нейтральный
депутат.  "В  радиусе  пяти  миль от эпицентра взрыва  не было обнаружено ни
одного судна, способного выпустить аквалангиста и принять его на борт." "Она
фанатичка!  - прорычало  миролюбище. - Могла привязать взрыв-чатку  к своему
телу и взорваться вместе с  кораблем!.." "...идущим со  скоростью  два-дцать
семь  узлов? На это не  способен  ни один  фанатик,  - парировал  военный, а
араб-ский депутат хлопнул себя  по лбу:  "Маньяк! Если кто фанатик,  так это
ты!" "Подож-дите, - не сдавался левый интеллектуал. - Я изучил досье Бергер.
В  Советском  Союзе  она  была одним из  виднейших  специалистов  в  области
проектирвования  именно  подводных  лодок  в  таком-то институте." "Мы  тоже
изучали ее  досье, - сказал пред-ставитель  контрразведки. - Ее  выгнали  из
этого института за  сионизм  почти трид-цать  лет назад.  Вы встречали среди
наших олим специалиста, способного восста-новить свои знания  уже через пять
лет  никайона  (уборки)  в  Израиле?  А  Бергер и  дня не проработала  здесь
инженером. Обычная оля. Никайон все десять лет на родине. Эту версию мы даже
не  отрабатывали."  "А  что она недавно  делала в Севастополе? - уже  хрипел
миролюб. - Изучала развалины  Херсонеса? Ей  мало Родоса?" "Она при-езжала с
мужем  и  посетила его  родной  дом,  где  теперь  живут  татары.  Там  тоже
мусу-льмане постепенно  восстанавливают  статус-кво..."  "А  чем  занимается
родственник  ее  мужа в Севастополе?" "А! Ремонтная база ржавого украинского
флота. Этот след могут взять только дилетанты из ваших активистов,  господин
депутат..." "Вот види-те, -  торжествовал араб. - Все пути возвращают  нас к
моей мысли. А все ваши бред-ни  - обычное еврейское  коварство..."  "Из всех
услышанных  здесь бредней, -  заметил правый  депутат, -  меня заинтересовал
только  один факт. Бергер, которой вы припи-сываете чудовищные преступления,
будучи чисто русской, прошедшей гиюр только в Израиле, пострадала за сионизм
в самый тяжелый для нас период его истории. И именно ее, узника Сиона, вы не
только не использовали как  уникального специа-листа в нашей  промышленности
или  науке,  не  только  выкурили  из  еврейской  страны,  но   и  неустанно
преследуете  за рубежом. Я  вижу тут только проявление твоей  злопа-мятности
после ее  победы в  вашей дискуссии на  похоронах  убитой молодой посе-ленки
и..."
     6.
     Яхта  покачивалась на  волне прямо напротив потайного  грота, о котором
теперь зна-ли уже не четверо, а пятеро  колонистов.  Мы  с Таней вынырнули и
поднялись  на  па-лубу  по кормовому  трапу, снимая  акваланги.  "Ну  что? -
мобильник  из грота  был по-чти не слышен. -  Видно  что-нибудь?"  "Отлично,
белочка, - сказал я.  - Когда шторка задернута - абсолютная иллюзия сплошных
камней."  "Мы  подплыли  вплотную  к  за-навесу, -  добавила  Таня,  - и  не
обнаружили входа в  грот,  пока не ощупали  пластик. Но не может же Интерпол
ощупать под водой каждый камень побережья острова." "Да, - заметил Феликс. -
Но и  мы не  можем больше  пользоваться  лодочкой.  А  я  уже так  привык  к
прогулкам на ней..."
     "Танья, -  сказал  Амирам из  ходовой рубки. -  На горизонте патрульный
катер. Идет к нам."  "Спокойно,  -  вгляделась  туда  же  Таня. - Белка,  ты
проследи, чтобы шторка бы-ла  закрыта. А мы идем ему наперерез, чтобы  он не
понял, где именно  мы стояли.  Стоп, Амирам. Вот тут бросаем якорь, надеваем
акваланги  и  занимаемся чем-то  по-дозрительным.  Смотри-ка,  всполошились.
Поймали проклятых сионистов с поличн-ым. Прячем акваланги... Да нет, так они
их не найдут, пусть торчит ласта..."
     "Береговая охрана  Греческой  Республики, -  прорычал  офицер, тревожно
вглядывясь во всемирно известную теперь, но так и не пойманную экстремистку.
-  С  нами  Ин-терпол.  Прошу не  двигаться с места и  объяснить, чем вы тут
занимались и почему поспешно прекратили свои погружения, увидев нас. Куда вы
спрятали снаряжение?"
     "Так вы же нас совсем  заманали, - улыбалась им Таня. - Мы  уже  любого
боимся. Чем занимались? А  чем  вы  занимаетесь  на своей яхте  в  свободное
время? Подводной охотой."
     На палубе  катера шестеро крепких парней споро надевали акваланги, один
за другим  падая спиной  за  борт и направляясь к береговым скалам в поисках
грота, о котор