авился  в  "Золотую
подкову".
   На двери висело объявление: "Открыто с 9  вечера".  Я  дернул  за  ручку,
дверь не была заперта. Я вошел в подвал.
   Пара официантов расставляла столики, а на сцене Кларенс Несбит  перебирал
струны контрабаса. Я подошел к  нему.  Он  поднял  голову  и,  увидев  меня,
перестал играть.
   - - Привет, лейтенант!
   - Привет, Кларенс! Сегодня будет как всегда?
   - Газеты уже все пропечатали. Полуночная считает, что мы будем отбиваться
палками от посетителей. По ее мнению, эта самая лучшая реклама ее заведению.
   -  Тогда  ей  надо  положить  муляж  трупа  у  ваших  ног,  окропив   его
первоклассным томатным соком. Это уж точно заведет всех.
   Кларенс в испуге округлил глаза.
   - Ну вы даете! Вот так шуточки!
   - Ты, наверное, успел прочитать, что убитого типа звали Джонни Ландис. Он
был просто помешан на джазе  и  частенько  приходил  сюда.  Ты  уверен,  что
никогда раньше его не видел?
   - Лейтенант, все, что мы видели, это один бесконечный ряд нетрезвых  рож.
Мы играем здесь потому, что кое-что понимаем в джазе, а остальное нас просто
не интересует. А на эти рожи мы внимания не обращаем.
   - Я понял тебя. Мисс О'Хара здесь?
   -  Конечно.  В  своем  офисе,  лейтенант.  Я  оставил  Кларенса   терзать
контрабас, прошел к конторе Полуночной и постучал.
   - Входите, - раздался ее голос.
   Я вошел. Девушка сидела перед зеркалом. Сегодня  вместо  черного  на  ней
было алое платье. Но практически такое же откровенное, как и черное, если не
сказать больше.  Все  те  же  выделяющиеся  соски  и  огромные  пространства
обнаженных бедер, вызывающих самые пикантные ассоциации.
   - О! - воскликнула она, увидев мое отражение в зеркале, - Это вы!
   - Вы говорите так, будто скучали по мне.
   - Будто по головной боли можно скучать! Что вам нужно?
   - Поговорить. Небольшая конфиденциальная беседа между мужчиной и женщиной
- ведь она всегда интересней, чем между мужчиной и мужчиной, вы согласны?
   - Нет, - отрезала Полуночная. - Я занята. Сегодняшний вечер будет для нас
настоящей золотой жилой после всех этих сообщений в газетах. Все чокнутые  в
радиусе пятнадцати миль припрутся сюда, широко разинув рты.
   -  Предоставив  вашим  официантам   заливать   их   глотки   спиртом   по
умопомрачительным ценам?
   Наверное, она заметила, как я пожирал глазами  ее  восхитительные  бедра,
так как сняла ногу с ноги и плотнее запахнула платье.
   - Это место приносит мне доход, на него я и существую, - коротко  сказала
девушка.
   - У меня очень покладистый характер. Мы можем поговорить прямо сейчас или
же после вашего выступления.
   - Я уже сказала вам, что буду очень занята сегодня вечером!
   - Но покладистый я не до такой  степени,  как  вы  себе  это  вообразили.
Решайте, или мы будем говорить с вами наедине здесь, или же я препровожу вас
в отдел прямо сейчас, и мы поговорим уже там, и, скорее всего, это затянется
надолго.
   Полуночная готова была, наверное, стереть меня в порошок.
   - Хорошо! После моего выступления.
   - Прямо здесь?
   - Мне бы не хотелось. Мне надо пораньше уехать. Можете отвезти меня домой
на машине, если только она у вас есть.
   - Я вожу автомобиль, но он принадлежит страховой фирме.
   - Тогда встретимся у "Золотой подковы" в двенадцать пятнадцать.
   - Отлично. Буду ждать.
   - И еще одно, лейтенант.
   - Да, мисс О'Хара?
   - Встреча деловая и только деловая - никаких задних мыслей.  Хочу,  чтобы
вы это знали с самого начала.
   - Дело и только дело, мисс О'Хара. Я бы назвал  вас  Полуночной,  но  еще
остается четыре часа.
   Я вышел из офиса, раздумывая, не размягчились ли у меня мозги. Даже  если
это и так, кто бросит в меня камень? Решил, что пусть  все  летят  к  чертям
собачьим:
   Джонни Ландис со своим папочкой, шериф Лаверс со  своей  конторой.  Такой
образ мыслей придал мне смелость вернуться домой. Было что-то  около  восьми
вечера, когда я добрался до своей квартиры. Я  поставил  "Барабан  похож  на
женщину" Эллингтона. Потом налил себе виски и сел в кресло.
   Пластинка  доиграла  до  "Карибского  Джо",  когда  зазвонил  телефон.  Я
машинально снял трубку.
   - Где тебя черти носили? - прорычал столь знакомый мне голос.
   - Пишете приказ о моей отставке? - поинтересовался я.
   - Ты там был, когда Ландис звонил мне?
   - Ну да.
   - Мне надо что-то предпринять.  Завтра  он  обо  всем  распишет  в  своей
газетенке. Пока я ничего не  говорил  ни  одному  из  репортеров,  но  после
завтрашних сообщений я буду вынужден как-то все это прокомментировать.
   - Как насчет "Плевать на Ландиса"? - предложил я.
   - А как насчет "Уиллер - сержант"? - хрюкнул Лаверс. На  это  у  меня  не
было ответа.
   - Одно мне непонятно. Почему он вернулся домой и застукал там тебя?
   - Я объясню вам. Классический ключ  ко  всем  преступлениям.  Это  сделал
дворецкий. Он позвонил Ландису и настучал, что я у того в доме.
   - Чего-нибудь стоящего ты добился от его дочери?  Я  немного  поразмышлял
над этим вопросом, потом решил, что детали  моей  личной  жизни  не  так  уж
интересны окружному шерифу.
   - Ничего определенного. Она ненавидела братца. Никто его не  любил.  Вот,
наверное, и все.
   - Да, негусто.
   - Но я надеюсь раскопать что-нибудь посущественней.
   - И лучше уж тебе это сделать побыстрее. Будь у меня ровно в девять утра,
и ни минутой позже, понял, Уиллер?
   - Есть, сэр, - я повесил трубку. Почти сразу же телефон вновь зазвонил. Я
поднес трубку к уху и отчеканил:
   - Да, сэр, ровно в девять часов утра. На другом конце молчали,  что  было
явно не похоже на Лаверса. Потом взволнованный голос спросил:
   - Лейтенант Уиллер?
   - Кто говорит?
   - Тэлбот, сэр, - сказал дворецкий дрожащим голосом. - Я уже давно пытаюсь
дозвониться до вас. Мне нужно срочно с вами встретиться!
   - Отлично, - я дал ему свой адрес. - Когда вы придете?
   - Как только смогу, лейтенант!
   Итак, я искал Тэлбота, а он искал меня. Кто это там  сказал,  что  только
любовь заставляет вращаться весь мир?
   Я налил себе еще виски и  снова  устроился  в  кресле.  Прелестные  звуки
"Креольского  любовного  гимна"  нежно  разливались  по  комнате   из   пяти
динамиков, установленных со знанием дела на стене. Я ни  о  чем  не  мечтал,
разве что какой-нибудь очаровашке-блондинке.
   Через десять минут мне в третий раз позвонили. Я мгновенно узнал голос. Я
никогда не спутаю этот задыхающийся голос, от которого  я  начинаю  дрожать,
как его обладательница, наверное, дрожит постоянно.
   - Эл. Я ужасно сожалею о случившемся сегодня. Все  было  так  ужасно,  я,
наверное, могла умереть, точно могла. Я  совсем  не  понимаю,  почему  вдруг
вернулся отец. Что-либо объяснять ему совершенно бесполезно,  он  просто  не
слушает.., он так пугает меня иногда.
   - Не переживайте по поводу происшедшего, Рина.
   - Но я очень переживаю, Эл. Вы знаете, ваш эмоциональный тонус так сильно
повлиял на меня, что у меня так и не было возможности...
   - Конечно, конечно.
   - Отца нет дома. Он в редакции газеты и еще  очень  долго  не  придет.  Я
совершенно одна в доме. Не могли бы вы прийти навестить меня, Эл?  Дворецкий
минут десять назад ушел, и я не думаю,  что  он  скоро  вернется.  Мы  будем
абсолютно одни, Эл.
   - Извините, дорогая. Но это невозможно.
   - Простите и меня тоже. Я так примитивно о вас подумала сегодня, что если
мне не выразить свои чувства, то я начну сублимировать и подавлять их. Я  не
верю в подавление чувств, Эл, я думаю...
   - Да, да, вы мне уже об этом говорили  сегодня,  -  торопливо  перебил  я
девушку.
   - Я знаю! - торжествующе воскликнула она, - Так почему бы  мне  самой  не
прийти сейчас к вам!
   - Звучит заманчиво. Сколько вам нужно времени?
   - Минут двадцать. Какой у вас адрес, Эл? Я  объяснил,  где  живу,  и  она
положила трубку. Взглянул  на  часы.  Только  девять  часов.  Тэлбот  должен
появиться с минуты на минуту, а потом и сама Рина. В четверть первого у меня
свидание с Полуночной. Похоже, мне предстоит веселенькая ночка.  Я  поставил
вторую сторону диска Эллингтона и заодно налил себе  еще  виски.  Мне  нужно
было отвлечься.
   Будет весьма пикантная ситуация, по выражению  женщин-писательниц,  когда
появится Рина и застанет у меня своего  дворецкого,  изливающего  мне  душу.
Пусть не думает, что только ей принадлежит монополия на исповеди.
   Прошло еще десять минут, прежде чем зазвенел дверной звонок.  Я  встал  и
пошел в прихожую. Открыл дверь, и на меня  свалился  Тэлбот.  Я  отшатнулся,
приняв на себя столь неожиданный груз. Захлопнув дверь,  я  неловко  положил
его на пол.
   В спине у него зияла дырка от пули, и Тэлбот не дышал.
   Я подумал, больше трупов - меньше подозреваемых.

Глава 8

   Я перескочил через труп и пулей вылетел из квартиры. Через пять  минут  я
вернулся обратно. Труп номер три продолжал лежать у меня в прихожей.
   Минутой  позже  дыхание  у  меня  восстановилось  и  я  стал   помаленьку
соображать: теперь у меня есть три вещи. Во-первых, тот факт, что того типа,
только что пристрелившего Тэлбота,  в  доме  нет,  во-вторых,  я  не  слышал
выстрела, значит, преступник воспользовался глушителем, и, в-третьих, у меня
в квартире находится труп дворецкого. Все это мне было здорово не  по  душе.
От трупов так трудно избавиться, но и оставлять их так просто валяться  тоже
не резон.
   Я схватил Тэлбота за ноги и затащил тело в ванную. Не  успел  я  прикрыть
дверь, как зазвенел дверной звонок.
   Дверь я открывал с пистолетом в руке.
   Рина Ландис моргнула, увидев пушку.
   - Эл, я и не предполагала, что у вас такое сильное отклонение от нормы!
   Я затащил ее в квартиру и запер дверь. Схватил сумочку и быстро  проверил
ее содержимое, но пистолета в ней не было.
   - Какой напор! - Рина удивленно хлопала глазами за стеклами своих  очков.
- Зачем же хватать мою сумочку, когда можно схватить меня саму?
   - У меня кончились сигареты, - сказав  это,  я  внимательно  взглянул  на
девушку.
   На ней было платье не то чтобы мини, не то чтобы миди, но  оно  открывало
ее прелестные ноги во всей их красе. Черные волосы волнами спадали на плечи.
Мне также прекрасно были видны очертания ее очаровательной груди и  чудесных
сосков.
   Мы прошли в гостиную.
   - Да здесь просто великолепно, Эл! Все так похоже на вас!
   Я сделал парочку коктейлей и подал один ей. Она с  отвращением  взглянула
на стакан.
   - Алкоголь? - осуждающе спросила Рина. - Но это же стимулятор, Эл. Мне не
нужны  искусственные  стимуляторы.  Я  ведь  уже  говорила,  что   вы   меня
эмоционально стимулируете. Этим утром все и подтвердилось, и мне показалось,
что я вас тоже эмоционально стимулирую. Разве я не права?
   Она снова оглядела комнату, будто планируя проведение военной операции. В
горле у меня опять все пересохло. Я поставил стакан обратно на  столик.  Тут
уж она права: кому нужен искусственный стимулятор?
   Рина прошла к дивану и пристально посмотрела на него.
   - Вы можете выключить эту музыку, Эл. Это только...
   - Еще один искусственный стимулятор, - согласился я.
   Я выключил проигрыватель. Повернувшись к дивану, обнаружил, что Рина  уже
без трусиков. Они были ярко-красные,  отороченные  черными  кружевами.  Рина
помахала ими и бросила на пол. В глазах у нее застыло сонное,  но  в  то  же
время и голодное выражение. Рина несколько раз  провела  кончиком  языка  по
своим пухлым губкам.
   - Ну? - спросила она, видя мои колебания. - Чего же вы ждете?
   - Да уж вы не тратите время зря.
   - Идите сюда, лейтенант, - приказала девушка своим прелестным хрипловатым
голосом,  в  котором  так  и   звучали   нотки   предстоящего   эротического
наслаждения.
   Рина лежала спиной на диване, слегка раздвинув ноги, и со своего места  я
видел всю их соблазнительную длину вплоть  до  места  соединения,  покрытого
курчавыми черными волосами. Видна мне была и щель, разделяющая его. К  этому
времени я уже был полностью готов. Подталкивать меня  уже  не  было  никакой
необходимости. Я стал лихорадочно сдергивать с себя одежду.  Рина  поступила
так же, и через секунду мы уже были абсолютно нагими.
   - Ну а сейчас, - проворковала она, лениво улыбаясь, - припомним,  на  чем
мы остановились, когда нас прервали.
   Она была так и заряжена энергией, чудесным образом пользовалась руками  и
ртом, доводя меня до необычайных высот экстаза. Мы катались и кувыркались на
диване, потом на полу, сначала Рина на мне, потом я на  Рине.  А  затем  она
села на меня верхом. Я проник в нее до самого конца.
   Время летело  на  крыльях  восторга,  как  говорят  поэты,  и  в  течение
следующего часа и десяти минут мы  поэкспериментировали  во  всех  известных
позициях, описываемых в соответствующих  книгах,  и  даже  изобрели  кое-что
новенькое. После этого часа и десяти минут я засекал время  по  часам.  Рина
ласково улыбнулась мне и спросила:
   - А где у тебя туалет?
   Я успел выпить оба стакана виски и закурить сигарету до того, как услышал
дикий крик Рины.
   Она вбежала в гостиную, глаза буквально вываливались из орбит,  а  зрачки
смотрели вверх.
   - Эл! В ванной у тебя мужчина!
   - Тэлбот, - согласился я.
   - Он мертв.
   - Точно.
   - Ты.., ты знал?
   - Это произошло прямо перед твоим приходом.
   - Но как...
   - Кто-то застрелил его до того, как я успел открыть  дверь.  Ты  уверена,
что не хочешь выпить? Рина села рядом со мной на диван.
   - Обними меня, Эл, - прошептала она, - Мне так страшно.
   Я положил руку  ей  на  плечо,  и  через  несколько  минут  ее  перестало
колотить.
   - Бедняга Тэлбот. Кому понадобилось убивать его?
   - Я думал, что тебе. Поэтому  и  позволил  самой  обнаружить  тело.  Меня
интересовала твоя реакция. Теперь я вижу, что твоя реакция  была  подлинной,
милая, и ты не знала, что Тэлбот мертв, пока не увидела его труп.
   - Эл, иногда ты не кто иной, как...
   - Фараон, - согласился я. - Ты не знаешь, кто еще мог убить его?
   - Конечно, нет, - презрительно ответила девушка. - Что  я  могу  знать  о
личной жизни дворецкого!
   - Ты имеешь в виду, что ты была хозяйкой дома, а он простым слугой, и эти
понятия несовместимы?
   - Ты вряд ли можешь ожидать, чтобы я хоть что-то знала  о  частной  жизни
Тэлбота, так ведь? Насколько мне известно, он шантажировал садовника и  спал
с горничной.
   - Что-то не очень верится.
   - А почему он пришел именно к тебе?
   - Он позвонил и  сказал,  что  ему  нужно  срочно  встретиться  со  мной.
Очевидно, у него были какие-то важные сведения, до такой степени важные, что
кто-то решился прикончить его, чтобы помешать нашей встрече.
   - Не могу даже представить, какие такие  важные  сведения  могли  быть  у
него. Тэлбот никогда бы не стал злоупотреблять  оказанным  ему  доверием.  -
Рина посмотрела по сторонам. - Даже если бы и было, что предавать!
   Я подумал, стоит ли мне выложить ей всю правду или только ее часть.
   - Тэлбота убедили. Я намекнул ему,  что,  если  он  мне  не  расскажет  о
положении в твоем доме, я могу подсунуть  конкурентам  "Трибуны"  интересный
материальчик о том, что происходило в доме, когда его хозяин был на работе!
   - Да о чем это ты говоришь? - задыхаясь, спросила Рина.
   - Тэлбот был совсем  не  уродом.  Держу  пари,  что  ты  и  его  находила
эмоционально стимулирующим, ведь так?
   Она сбросила с плеча мою руку и влепила мне пощечину.
   - Я предоставил ему выбор. Или он встретится со мной, или же я  говорю  с
репортерами. Он звонит и сообщает, что идет ко мне. Разве это  о  чем-то  не
говорит?
   Рина стала быстро одеваться, яростно застегивая молнию.
   - Отец был прав насчет тебя! Ты просто  чудовище!  Извращенное  чудовище,
выбирающее себе в жертвы молодых и...
   - Невинных? - я слегка приподнял брови.
   - Я все расскажу отцу о тебе! -  Рина  была  вне  себя  от  ярости.  -  Я
прослежу, чтобы он сделал так, что ты пожалеешь о том, что  вообще  появился
на свет! Я позабочусь...
   - И расскажешь ему, как ты очутилась в моей квартире, да?
   Челюсть у нее отвисла, и она долго не закрывала рот.
   - Я же сказала, что ты настоящее чудовище, - дрожащим  голосом  повторила
девушка.
   - Чудовище Уиллер, - согласился я. - Так что же за шекспировская  завязка
сложилась в твоем почтенном семействе?
   - Отец и Джон никогда не ладили друг с  другом.  Думаю,  вина  за  это  в
основном лежит на отце. Он запугал Джона,  меня  запугал.  Джон  потерял  ко
всему интерес, когда еще учился в колледже, а потом его оттуда  выгнали.  Он
вернулся домой и бездельничал.
   - Пока его папаша не вытурил его из дому. Почему это произошло?
   - Они почему-то разругались в пух и прах, - бесстрастно сказала Рина. - Я
не знаю, что было причиной ссоры, но после нее Джон ушел из дому,  и  я  его
больше не видела. Не буду кривить душой и говорить, что скучала по нему.
   - А как насчет Тэлбота?
   Рина взяла сумочку и направилась к выходу.
   - Я ухожу. Мне наплевать, что ты там наговоришь репортерам, но  сейчас  я
ухожу!
   - Ты была близка с Тэлботом? Она  резко  развернулась  и  взором,  полным
ярости, взглянула на меня.
   - Да, черт тебя побери! Если ты так хочешь это знать!
   - Как долго это продолжалось?
   - Тебе что, нужно описание постельных сцен? Связь продолжалась, пока  она
забавляла меня. Если уж ты так  этим  интересуешься,  лейтенант  Уиллер,  то
совсем недолго. Она длилась каких-то  две  недели,  и  все  это  осталось  в
далеком прошлом.
   - Как реагировал Тэлбот, когда все кончилось?
   - Ты что, думаешь, я спрашивала его? - почти прошипела Рина. - Он же  был
дворецким, он так и остался дворецким.
   - Все так просто?
   - Если бы не так, то я бы заставила отца уволить его, -  сказала  девушка
вполне обыденным тоном. - И не воображай, что  Тэлботу  было  неизвестно  об
этом!
   Она прошла в прихожую. Я успел опередить ее и открыть перед ней дверь.
   - Самый последний вопрос, пока ты не ушла. Зачем ты  ездила  в  санаторий
"Хиллстоун" сегодня утром? Рина очень удивилась моему вопросу.
   - Откуда тебе известно?
   - Я следил за тобой.
   -  Джонни  как-то  упомянул  в  разговоре  название  этого  заведения.  Я
подумала, не лечился ли он там от чего-нибудь,  но  оказалось,  что  нет.  Я
проверила у управляющего.
   - Когда твой брат упомянул эту больницу?
   - Во время той ссоры с отцом, после которой его выгнали из дому.
   - Простое любопытство.
   - Ну, если допрос инквизиции завершен, - патетически воскликнула Рина,  -
я скажу вам до свидания, лейтенант!
   - Пока, Рина. Звякни мне  как-нибудь.  Девушка  пристально  взглянула  на
меня, беззвучно пошевелила губами. Потом неожиданно улыбнулась.
   - Может, и позвоню, - тотчас согласилась она. -  Ты  совершенно  потрясно
эмоционально стимулируешь меня, Эл.
   Ее каблучки застучали по лестнице. Потом я вернулся в квартиру и  остался
наедине с трупом в ванной.
   Нашел в справочнике номер Полуночной и позвонил ей, но  на  другом  конце
никто не поднял трубку. Подумал, что, наверное, она  сегодня  очень  занята,
ведь толпы чокнутых любителей джаза должны валом валить в ее заведение.
   Я положил трубку и стал думать о Тэлботе, все еще лежащем скрючившись  на
полу в ванной. Теперь он становился проблемой номер один для  меня.  Мне  не
хотелось действовать по инструкции и сообщать  в  полицию  об  убийстве,  по
крайней мере сейчас.
   Я налил себе еще виски и постарался не думать о нем. Было уже одиннадцать
часов, час с четвертью до свидания с Полуночной. Я отхлебнул виски и закурил
сигарету, когда опять зазвенел дверной звонок.
   Я чуть было не проглотил сигарету. Может, это вернулась Рина поболтать  о
чувствах  и  эмоциях,  одолевающих  ее  тонкую  натуру.   Это   может   быть
какой-нибудь очередной подарок  судьбы,  а  может,  меня  осчастливил  своим
посещением сам шериф Лаверс. Пока  я  все  это  обдумывал,  звонок  зазвенел
вновь. Значит, подарок судьбы исключается.
   Я открыл дверь, и передо мной возникло широкое круглое