"  именно  этому  вопросу.  И  я  вас  серьезно
предупреждаю, если еще кто-нибудь из ваших людей приблизится к моему дому, я
буду вынужден силой выдворить его отсюда. Ландис швырнул трубку.
   - Надеюсь,  этот  урок  пойдет  им  на  пользу,  Утлер.  У  меня  твердое
убеждение,  что  шериф  серьезно  воспринял  мои  слова,  даже  не  прочитав
передовицу в моей газете!
   - Вы считаете, что уже завтра я  буду  работать  регулировщиком  уличного
движения?
   - Стоит ли говорить, что вы обладаете талантом к  этому  делу?  И  думаю,
шериф постарается в полной мере использовать его в самом ближайшем будущем.
   Я закурил сигарету и аккуратно выбросил спичку в  вазу  Веджвуда.  Ландис
проследил за моими движениями, потом заглянул в  антикварную  вазу,  конечно
же, заметив в ней окурки и пепел, потом посмотрел на меня.
   Скулы у него на этот раз раскалились докрасна.
   - Эта ваза, - запинаясь, прохрипел он, - является...
   - Истинным произведением искусства  восемнадцатого  века,  -  завершил  я
фразу за него.
   - Вон! Вон отсюда, пока я вас  не  вышвырнул!  Я  повернулся  и  пошел  к
выходу. Уже взявшись за ручку двери, я снова услышал голос Ландиса.
   - И не думайте, что я не смогу с вами справиться, Уиллер, -  почти  нежно
проговорил он. - Вы, как пробка, вылетите из полиции, а я включу вас во  все
черные списки, какие только есть в городе. Вы завершите свои дни там, где  и
должны, Уиллер, - в канаве!
   - Скажите, - вежливо поинтересовался  я,  -  вы  что,  пишете  не  только
передовицы, но и юморески?
   Я открыл дверь и вышел в  вестибюль.  У  парадного  входа  меня  опередил
дворецкий.
   Он открыл передо мной дверь и даже слегка поклонился, глаза  его  глядели
на меня с неприкрытой иронией.
   - Тэлбот, каковы обязанности дворецкого?
   - Сэр? - Брови его удивленно взметнулись вверх, - Просто  я  предполагаю,
что в этом доме у дворецкого могут  быть  самые  разнообразные  обязанности.
Может, я и ошибаюсь. Но повидавшись с мисс Ландис этим утром, думаю,  что  я
все же прав.
   - Боюсь, я вас не понимаю, сэр! - холодно отчеканил Тэлбот.
   - Нет, ты меня  прекрасно  понимаешь,  Тэлбот.  Думаю,  может  получиться
неплохой репортаж в каком-нибудь  конкурирующем  с  "Трибуной"  издании,  а,
Тэлбот?
   - Что...
   - Давай не будем спорить по пустякам. Твой  хозяин  желает,  чтобы  я  не
обременял своим присутствием его дом.
   Я вынул визитку и передал ее дворецкому. Точнее даже будет сказать,  я  с
силой сунул ее ему в руку.
   - По этому телефону меня можно найти  или  совсем  ранним  утром  или  уж
совсем поздним вечером. Я бы хотел еще разок встретиться с тобой, Тэлбот,  и
в самое ближайшее время. Но только не  здесь.  Где-нибудь  в  другом  месте,
может, в баре. Хочу спокойно  побеседовать  с  тобой  об  этом  доме  и  его
обитателях.
   - Я никогда не злоупотреблю доверием,  оказанным  мне  здесь,  -  отрезал
дворецкий.
   - Ты свободный человек, - согласился я.  -  Да  я  и  в  мыслях  не  имел
заставлять тебя злоупотреблять оказанным тебе доверием. Просто надеюсь, что,
может, и у тебя есть желание, чтобы полиция поймала убийцу. Если это так, то
звякни мне.
   - Это невозможно!
   - А все те старые анекдоты по поводу того, что заметил дворецкий?  Сейчас
над ними уже не хочется смеяться, ведь так?
   - Я и в самом деле не понимаю,  о  чем  это  вы  толкуете,  лейтенант,  -
безразличным тоном произнес Тэлбот.
   Я спустился к  дороге  и  забрался  в  "хейли".  Рванул  вперед  с  такой
скоростью, что из-под колес в разные стороны полетел  гравий.  Я  чувствовал
себя как мальчишка, втихаря осыпающий проклятиями отца, который  застал  его
за поеданием запретных конфет.
   Выехав на улицу, я немного успокоился,  сообразив,  что  мне  особенно  и
спешить  некуда.  Еще  я  почувствовал,  что  приличный  завтрак  совсем  не
повредит. Что ни говори, я и так уже достаточно потрудился сегодня.
   Через четыре квартала я притормозил у обочины и купил парочку  сандвичей.
Сидя в машине и жуя их, я думал о Тэлботе.
   Может быть, дворецкие ныне в большей цене. Может, Тэлбот был дворецким  и
больше никем. Если  это  не  так,  то  мои  наглые  инсинуации  должны  были
приоткрыть его душу. А может, с другой стороны, там и открывать-то  особенно
нечего.
   Я решил, что мне стоит взять  на  вооружение  тактику  Хэммонда:  арестуй
первого встречного, и пусть он сам о себе беспокоится.
   Я услышал визг шин. Какой-то сумасшедший в новеньком "кадиллаке" пронесся
мимо. Я заметил напряжение на лице водителя.
   Рина Ландис выглядела так, будто куда-то ужасно торопилась.
   Я включил стартер и выехал на дорогу прямо  перед  носом  приближающегося
такси. "Кадиллак" был уже в трех кварталах  впереди  и  быстро  удалялся.  Я
включил вторую скорость и нажал  до  отказа  педаль  газа.  Выхлопная  труба
прокашлялась, и стрелка спидометра установилась в районе пятидесяти миль.
   Через три квартала я еще значительно отставал от Рины, но приближаться не
стал. Не хотел, чтобы она знала, что я сижу у нее  на  хвосте,  а  то  вдруг
возьмет да переменит место назначения. Все это было мне по душе. Давненько я
уже не играл в такие игры.
   Рина двигалась строго на север. Мы проехали предместье, выехали за  город
и миль через пять она свернула в сторону Хиллстоуна. Я держался в отдалении.
   Наконец она резко свернула налево и  въехала  в  шикарные  ворота.  Я  же
промчался мимо, тщательно все запоминая.
   У края  дороги  стоял  восьмифутовый  забор.  Я  остановился  и  издалека
наблюдал за Риной. Стоя у ворот, она о чем-то говорила  с  парнем  в  черной
униформе и пилотке.
   Прислонившись к дереву, я закурил и  стал  ждать.  Через  двадцать  минут
появилась девушка, села в машину и умчалась. Шум двигателя  затих  вдали,  я
выбросил окурок уже второй выкуренной сигареты и направился к воротам.
   На стене прямо у ворот висела аккуратная  медная  пластинка  с  надписью:
"Санаторий Хиллстоун".
   Охранник в черном вопросительно посмотрел на меня,  я  показал  ему  свой
жетон.
   - Отсюда только что отъехала девушка в "кадиллаке". Что ей было нужно?
   - Она встречалась с доктором Мэйбери. Это все, что я знаю.
   - Тогда мне надо переговорить с доктором Мейбери. Охранник кивнул.
   - Он у нас управляющий. Я скажу ему о вашем приезде, лейтенант.
   - Отлично. А я тут ничего заразного не подхвачу?
   - Что? - Он тупо уставился на меня.
   - Но ведь это санаторий, точно?
   - Здесь нет ничего заразного. - Он осклабился и покрутил пальцем у виска.
   - Дурдом, - констатировал я.
   - Ну, это слишком грубое слово, лейтенант.  Чтобы  попасть  сюда,  платят
большие денежки. Когда  уж  попал,  то  ты  не  псих,  а  просто  психически
неуравновешенный, вы понимаете, о чем я говорю?
   - Где мне найти доктора Мэйбери?
   - Идите  прямо  по  этой  дорожке,  лейтенант.  В  приемном  покое  сидит
регистраторша. Я позвоню и скажу, что вы идете.
   Я уже сделал было пару шагов, потом обернулся и поинтересовался:
   - А я не встречу никого из.., членов этого клуба по пути?
   - Если встретите, то они абсолютно безопасны. За буйными особый присмотр.
   - Итак, меня предупредили, - сказал я сам себе и двинулся вперед.
   Здание было огромным и помпезным. Оно вполне бы  подошло  муниципалитету,
если бы окна были чуть-чуть побольше и на них не было решеток.
   Я прошел по выложенной каменными плитами террасе, поднялся по лестнице  и
вошел в широко открытые, отделанные медью двери.  Внутри  стоял  характерный
для всех больниц запах. За столиком у входа  сидела  рыжеволосая  девушка  в
белой униформе.
   Она открыла рот, чтобы что-то сказать,  но  в  этот  миг  где-то  наверху
раздался страшный крик. У меня по коже побежали мурашки. Он не был похож  на
крик чело века, который просто решил  покричать  погромче.  Потом  раздались
звуки бегущих ног, хлопанье дверей, а затем снова тишина.
   - А если я крикну в ответ, меня примут в члены вашего клуба?
   -  Вы,  наверное,  лейтенант  Уиллер?  -   деловым   тоном   осведомилась
рыжеволосая. - Вторая дверь слева по коридору, лейтенант. Доктор ждет вас.
   - Благодарю. Никогда не видел сталь в такой изящной упаковке.
   - Что вы сказали? - Ее глаза сверкнули. Я же вперил взор в ее грудь.  Она
была совсем даже ничего, и мне подумалось, что вид ее вполне мог бы  вывести
из себя Рину Ландис.
   - Ну у вас и нервы. Вы даже не моргнули, услышав этот дикий крик. Девушка
слабо улыбнулась.
   - Ко всему привыкаешь, лейтенант. И знайте, все, что  можно  сделать  для
пациентов, здесь делается.
   - Если бы я сидел здесь на вашем месте целыми днями, я бы  не  волновался
за пациентов, я бы беспокоился за себя.
   Я прошел  по  коридору  и  постучался  во  вторую  дверь  слева.  Услышал
разрешение  войти,  что  я  и  сделал  Посередине  комнаты  стоял   огромный
письменный стол, две стены были заняты шкафами  с  книгами,  и  третья  была
одним сплошным окном, и без решеток, успел заметить я.
   Тип в коротком белом халате встал из-за стола; я  сообразил,  что  это  и
есть сам доктор Мэйбери, ясному что никого больше в комнате не было.
   Он был невысок, склонен к полноте, с  гладкой  белой  кожей.  Его  черные
волосы были  разделены  аккуратным  пробором.  Редкие  усики  придавали  ему
мальчишеский вид. Губы его были мягки, как у женщины.
   - Лейтенант Уиллер, - он протянул мне руку, - я доктор Мэйбери.
   Протянутая  для  рукопожатия  рука  была  белой  и  пухлой,  с  заботливо
ухоженными ногтями. Но пожатие оказалось твердым и сильным.
   - Присаживайтесь, лейтенант, - предложил он и плюхнулся в свое кресло.  Я
уселся в чрезвычайно удобное кресло перед ним.
   - Эта девушка, что совсем недавно была у  вас.  Мне  хотелось  бы  знать,
зачем она к вам обращалась?
   - Вы имеете в виду мисс Ландис?
   - Да.
   - Очаровательная девушка. Возбуждена, ею  явно  движут  какие-то  сильные
чувства. - В глазах у него появился огонек.
   - Вам что-то известно о психической истории этой семьи?
   - Да нет, у этой девушки нет никаких комплексов. - Мейбери кивнул. -  Это
подтверждает общую схему. Не замечали  ли  вы  в  ней  состояния  чрезмерной
веселости, когда речь ее становится очень быстрой, она буквально  обрушивает
на вас потоки слов? Не замечали ли вы...
   - Я по-прежнему хочу  знать,  зачем  она  сюда  приходила,  -  прервал  я
разглагольствования доктора.
   - Да, да, конечно. - Мэйбери выглядел слегка разочарованным.  -  Ну,  тут
все просто, лейтенант. Она хотела узнать, лечился ли у нас ее брат  Джон  от
наркомании.
   - А он лечился? Мэйбери мотнул головой.
   - Нет. Я просмотрел списки больных за последние два года. У  нас  никогда
не было пациента с такой фамилией.
   - А здесь у вас лечатся наркоманы?
   - Конечно, - кивнул доктор. - В наших делах было бы обязательно отмечено,
если бы Джон Ландис лечился у нас.
   - Ну раз уж я здесь, не могли бы вы проверить  несколько  фамилий  и  для
меня?
   - Без сомнения. - Доктор вынул  ручку  с  золотым  пером  из  письменного
прибора на столе. - Называйте их, лейтенант.
   - О'Хара, Несбит, Картер, Стюарт, Бут... Тэлбот.  -  Я  назвал  и  имена,
кроме Тэлбота.
   Мэйбери записал их и нажал на кнопку звонка, вмонтированную в столешницу.
Рыжеволосая сестра тотчас же появилась в  кабинете,  и  доктор  попросил  ее
проверить предложенный мной список фамилий. Она взяла его и удалилась.
   - На это  уйдет  не  более  десяти  минут,  лейтенант.  Могу  я  вам  еще
чем-нибудь помочь?
   - Только не сейчас. У  вас  тут  очень  внушительное  заведение.  Мэйбери
улыбнулся, поглаживая усы.
   - У "Хиллстоуна" солидная репутация, -  отметил  доктор.  -  Мы  работаем
здесь уже пять лет. Я горжусь своим детищем, лучшего) санатория нет во  всем
штате.
   - Наверное, на содержание такого заведения требуются огромные средства?
   - Несомненно. Но, с другой стороны, у нас и клиентура не совсем обычная.
   - Вы имеете в виду, что тут у вас шарашка, где содержатся шизики из самых
знатных семейств?
   - Я бы не стал так выражаться. С каждым пациентом, которого  мы  берем  к
себе,  ослабляется  бремя  давления   на   соответствующие   государственные
заведения штата, лейтенант. Разве нельзя разрешить это людям, которые готовы
оплачивать расходы по уходу за более несчастными членами своих семейств, а?
   - Конечно, можно, - согласился я. В дверь вежливо постучали, и в  кабинет
вошла все та же сестра с листком бумаги в руке.
   - Нашла только одного, доктор, - сказала она, кладя листок перед Мэйбери.
Я привстал со своего кресла.
   - Есть только Бут, - сказал Мэйбери. - Был у нас почти целый год. Покинул
нас четыре месяца назад.
   - Куда он направился?
   - Трудно сказать, лейтенант, - психиатр пожал плечами. - Он умер.
   Так, значит, это не неряха-официант, а однофамилец моего Бута.
   - Вам это хоть как-то помогло, лейтенант? - вежливо осведомился Мэйбери.
   - Нет, а все же... - Меня прервал странный звук, раздавшийся за дверью. Я
прислушался. - Что это было?
   - Я ничего не слышал.
   - Какой-то странный звук рядом с дверью. Похоже, будто собака  пробежала,
или еще что-то в этом роде.
   - Лейтенант, мы не позволяем животным... - Вдруг он переменился в лице. -
Странный звук?
   Доктор вскочил с места и бросился к двери, я рванулся за ним.  В  тот  же
миг раздался ужасный крик, который резко оборвался.
   Я бежал за Мэйбери по коридору в приемный покой.
   Там у столика регистраторши стоял высоченный детина, завернутый  в  белую
простыню с головы до пят, что делало его еще выше.
   Казалось, совсем не прилагая усилий, верзила держал рыжеволосую сестру за
горло одной рукой. Та беспомощно болтала ногами в шести дюймах от пола.
   При нашем приближении он врезал ей кулаком по животу.
   - Седрик! - завопил Мэйбери.
   Детина  презрительно  отбросил  тело  медсестры.  Она  -  упала  на  пол,
извиваясь в конвульсиях. Потом он повернулся к нам.
   Он был молод, не  старше  двадцати  двух-двадцати  трех  лег.  Блондин  с
прической бобриком и пронзительными  голубыми  глазами.  Его  губы  обиженно
надулись, когда он взглянул на нас.
   - Глупая кукла! - заявил он тоном, полным отвращения. - Не хочет говорить
"мама".
   - Ты взял не ту  куклу,  Седрик,  -  успокаивающим  голосом  убеждал  его
Мэйбери. - Кукла, говорящая "мама", лежит у тебя в палате.
   - Не пойду туда! Там мне не нравится. Всегда темно и они...
   Трое здоровенных санитаров появились у входа. Мягкой походкой  они  стали
приближаться к Седрику.
   - Не пойду назад, -  повторял  Седрик.  -  Хочу  новую  куклу,  хочу  эту
куклу...
   Санитары набросились на него сзади. В ходе короткой,  но  ожесточенной  и
кровавой схватки им удалось запеленать его в смирительную рубашку.
   - Как это случилось, Борден? - набросился Мэйбери на одного из санитаров.
   - Простите, доктор, - он вытер  кровь,  сочащуюся  из  разбитой  губы.  -
Седрик был совершенно спокоен последние пару недель. Джонс принес ему еду  и
забыл закрыть дверь.
   - Если это повторится, Джонс будет немедленно уволен, - рявкнул  Мэйбери,
- так же, как и вы! А сейчас доставьте его в палату, быстро!
   - Есть, сэр, - ответил Борден, и они  потащили  Седрика  по  коридору,  а
потом и по лестнице.
   Медсестра сумела подняться и стояла, опираясь на стол,  прижимая  руку  к
груди.
   - С вами все в порядке? - резко спросил Мэйбери.
   - Да.., спасибо. - Девушка слабо улыбнулась. - - Да и ударил он  меня  не
так уж и сильно,  чтобы  нанести  серьезные  повреждения.  Думаю,  я  больше
испугалась.
   - Ну хорошо, ничего страшного не произошло. - Мэйбери  вытер  белоснежным
платком пот со лба. - Чрезвычайно печальный инцидент,  лейтенант.  Грубейшая
оплошность санитара, но такого больше не  произойдет.  Седрик  обычно  очень
спокоен.
   Доктор опять погладил свои реденькие усики.
   - И он из весьма почтенного семейства, - добавил Мэйбери. - Естественно.

Глава 7

   По пути обратно в город я остановился у первого попавшегося  бара.  После
всего этого мне необходимо было промочить горло. Седрику  только  в  фильмах
ужасов сниматься.
   Санаторный след завел меня опять в  тупик.  Я  вспомнил  официанта  Буга,
который уже начал слегка раскалываться под  моим  мягким  давлением.  Может,
если б я его усилил, он бы сообщил мне и что-нибудь важное. По крайней мере,
попытаться стоит.
   Я позвонил в контору и узнал у  Полника  адрес  лохматого.  Он  обитал  в
меблированных комнатах в шести кварталах от "Золотой подковы".  Я  опрокинул
еще одну порцию виски и вернулся к "хейли".
   Через полчаса я остановился у нужного мне дома. Здание если и  переживало
прекрасные времена, то это  было  в  далеком  прошлом.  Я  припарковал  свою
колымагу ярдах в пятидесяти от него.
   Я уже шел по направлению к дому Бута, когда мое внимание привлекла фигура
бегущего человека.
   В этом районе это выглядело не более уместно, чем марсианин, вылезший  из
летающей  тарелочки.  Черный  строгий  костюм,  накрахмаленная   белоснежная
сорочка  и  классический  английский  цилиндр  совсем   не   соответствовали
окружающим  трущобам.  На  секунду  человек  задержался  на  тротуаре,  дико
озираясь вокруг, и в мгновение ока скрылся за ближайшим углом.
   Сомнений быть не могло: дворецкий мистер  Тэлбот  куда-то  очень  здорово
торопился.
   Я поспешил к дому Бута. У дверей болталась табличка с фамилиями  жильцов.
Под номером девять в ней значился Бут.
   Я забрался по лестнице на второй этаж. Девятая квартира выходила прямо на
лестницу. Я постучал и стал ждать. Мне показалось, что я расслышал  какое-то
движение за дверью, но не был абсолютно в  этом  уверен.  Может,  Бут  начал
играть в какие-то свои, неизвестные мне игры. Я взялся за  ручку,  дверь  не
была заперта.
   Я широко распахнул ее.
   - Бут? - Через долю секунды он уже смотрел на меня, но  не  отвечал.  Что
было совершенно объяснимо. Если бы мы захотели побеседовать друг  с  другом,
то для этого нам понадобилось бы по крайней мере блюдечко для спиритического
сеанса.
   Бута застрелили очень аккуратно,  всадив  пулю  прямехонько  в  лобешник.
Кровь еще  продолжала  течь  тонкой  струйкой.  Значит,  убийство  произошло
каких-то несколько минут назад. Я зашел в комнату, чтобы  поближе  осмотреть
тело, и это было моей ошибкой.
   Я почувствовал какое-то движение за  спиной,  но  повернуться  не  успел,
что-то тяжелое обрушилось на меня. Перед тем как провалиться  в  темноту,  я
успел подумать: есть ли братан у Седрика?
   Приходить в себя после страшного удара по башке совсем не  является  моим
идеалом времяпрепровождения. К тому времени, как я сумел встать на  ноги,  у
меня не оставалось сомнений, что кто-то провел трепанацию моего  черепа,  не
позаботившись зашить дырки.
   В комнате ничего не изменилось. Труп Бута неподвижно  лежал  на  полу.  Я
вышел и закрыл входную дверь. Из вестибюля я позвонил в отдел.  Хэммонда  на
месте не было, зато был Полник. Я рассказал ему, что произошло,  и  объяснил
порядок его действий.
   Я вернулся к "хейли". Во рту был мерзкий привкус. На голове  образовалась
солидная шишка, и она станет еще больше со временем, а трещина в моем  "эго"
станет еще глубже.
   Тот, кто отправил на тот свет Бута, обошелся  со  мной,  как  с  каким-то
молокососом. Просто остался в комнате и ждал, пока я, как безмозглый кретин,
не завалился в квартиру. Может, мне еще повезло, что меня только треснули по
башке.
   Если бы я был обычным полицейским, то объявил бы розыск Тэлбота, но я был
уверен, что тот не видел меня на улице, когда выбегал из дома Бута.  Поэтому
я склонялся к мысли, что найду его там, где он и должен быть, то есть в доме
Ландиса.
   Через час я получил опровержение своей теории. Единственным  человеком  в
доме Ландиса был повар, толстый и глухой.  Наконец  он  сообразил,  что  мне
нужно, и объяснил, что у Тэлбота сегодня на полдня выходной  и  вернется  он
только поздно вечером.
   Я вернулся в город, на скорую  руку  пообедал  и  напр