м  делам, но
теперь всецело в Вашем распоряжении.
 -  Позвольте,  Аркадий  Борисович,  представить  Вам  нашего  гостя,  -
предложила Эмма  Францевна, отнимая  у него свои пальцы. -  Бурцев  Владимир
Львович, журналист. Прошу любить и жаловать.
 Доктор  радостно покивал  Владу, потом удивленно  похлопал ресницами  и
сосредоточенно нахмурился.
 Опять раскрылась дверь, пропуская Глашу.
 - Ужин подан, - объявила она.
 Первыми  проследовали  в  парадную  столовую  Эмма  Францевна и Аркадий
Борисович.  Следом двинулись,  согласно  табели  о рангах,  Ариадна  и  отец
Митрофаний. Затем  -  я. Замыкали процессию Влад, Федор  и Глаша - все  трое
прихрамывали. Ну, Федор и Глаша - понятное дело - жертвы жизненного пути. Но
Владимир? Неужели,  ночное  приключение  вышло  ему  боком?  Мое  настроение
улучшилось.
 Мы чинно расселись за громадным столом. Во главе, как Снежная королева,
сидела  Эмма  Францевна.  Она  обозревала  своих  подданных через  лорнет  и
милостиво  улыбалась.  По  правую  руку  от  нее  беспокойно  ерзал  Аркадий
Борисович, по левую  -  воздавал благодарственную  молитву отец  Митрофаний.
Рядом с доктором застыла Ариадна, напротив нее - Владимир. Мы с Федором, как
наименее ценные  члены экипажа, занимали дальние  ряды: Федор сидел рядом  с
Ариадной, а я - с Владимиром. Соседство с принцем из сказки повергло меня  в
очередной душевный трепет, и я не знала, куда девать руки.
 Глаша   обслуживала   застолье,  которое  почему-то  было  натянутым  и
неловким. Казалось, все участники вечеринки обдумывали свои  невеселые мысли
и  не  желали  отвлекаться. И напрасно,  дядя  Осип превзошел  самого  себя,
приготовив жульен из лисичек, паштет из гусиной печени и что-то невообразимо
вкусное из раковых шеек. Стол  окутывал туман напряженности, в котором вязли
все разговоры.
 Эмма Францевна  время  от  времени  бросала какую-нибудь  фразу, но она
таяла  без  поддержки. Аркадий Борисович рассеянно  улыбался  в  ее сторону.
Ариадна держала  в руке бокал вина,  пригубливала  его и  поводила глазами в
сторону отца Митрофания. В ее зрачках полыхало такое жгучее пламя, что крест
на груди  батюшки,  по моим подсчетам,  должен  был  вот-вот расплавиться. Я
никак  не могла понять, что за огонь жжет ее изнутри. Влад  прикрывал фигуру
отца Митрофания, и мне не было видно, что он делает. Федор галантно ухаживал
за своей соседкой,  подливал  ей  вина  в рюмку.  Казалось,  он не на  шутку
увлечен  процессом ухаживания за  красивой  женщиной.  Сказочный принц косил
глаз на мои оголенные плечи и загадочно улыбался. Я старалась держать в поле
зрения  весь  стол  одновременно,  и это  занятие помогало  мне не впадать в
коматозное состояние каждый раз,  когда  Влад наклонялся ко мне  или касался
руки.
 До меня долетел голос Эммы Францевны:
 - Ах!  Как  красиво  выглядят перья  в  женской прическе!  Они  придают
дамскому профилю  грациозность и  ощущение  легкости, воздушности.  Неужели,
опять  возвращается мода неоклассицизма?! Я прекрасно помню  начало  века  -
шляпки и прически украшали  эспри. Ах,  весь Париж носил перья цапли, фазана
или павлина. Да-да, 1911 год. Со мной произошел забавный случай тем летом...
Мы выбрались на прогулку из Лонжюмо в Париж на таксомоторе. Машина была, как
это  тогда называлось - кабриолет,  то  есть с  открытым  верхом. Только  мы
выехали  на площадь  Звезды, как ветром растрепало мою прическу, перо выпало
и, подхваченное потоком воздуха, запорхало над  улицей.  Я  закричала, шофер
испугался и остановил машину. Мои спутники бросились ловить перо. На площади
образовался  затор. Люди  кричат, автомобили гудят,  лошади ржут! Ужас!  Еле
выбрались из этой передряги...
 - Позвольте, - неожиданно вышел из задумчивости Аркадий Борисович. - Не
являетесь  ли  Вы,  Владимир,  потомком  Вашего  полного  тезки -  Владимира
Львовича Бурцева, известного публициста начала ХХ века?
 -  Да, он приходится мне, кажется, прапрадедушкой,  - скромно улыбнулся
Влад.
 - Подумать только! - всплеснул руками  доктор и чуть не перевернул свою
рюмку.   -   Я  совсем  недавно  читал   его   воспоминания  "В  погоне   за
провокаторами". Поразительный был человек! Он  поставил  целью  своей  жизни
изобличить  как  можно  больше  провокаторов  в   революционной  среде.  Ему
принадлежит честь  разоблачения Азефа, Серебряковой,  Малиновского  и многих
других. Бурцев столько сделал для революционного движения,  но, как  это  ни
парадоксально, после семнадцатого года не вернулся в Россию и умер, если мне
не  изменяет  память  в  1942  году  в Париже. Боже мой,  Боже  мой! Как это
интересно! А не оставил ли  Ваш прапрадедушка  каких-нибудь неопубликованных
записей о своей сыщицкой деятельности?
 Глаша обнесла всех горячим: щука по-польски и  цыплята по-гусарски. Все
немного отвлеклись, но Аркадий Борисович опять вернулся к предку Владимира и
умолял  его  поведать  что-нибудь захватывающее из семейных архивов. Ариадна
качнула пером и поддержала доктора. Отец Митрофаний  также присоединил  свой
баритон к общему хору.
 - Ну, что ж, - не стал  ломаться сказочный принц.  -  Я с удовольствием
расскажу  кое-что  из того, что  осталось  неопубликованным из  папок  моего
пращура.
 Он поставил на стол рюмку с красным вином и откинулся на  спинку стула.
Я скользнула взглядом мимо его точеного профиля и встретилась с глазами отца
Митрофания.  За  стеклами модных очков плескалось  столько  ненависти, что у
меня  перехватило  дыхание,  и  волосы зашевелились на затылке.  Я  поспешно
уткнулась в свою тарелку.
 - Мой предок,  действительно, положил много сил  на поиски предателей в
среде революционеров.  Однако главное его расследование, которое он так и не
решился   придать   гласности,   касалось   одной   из   самой   загадочной,
противоречивой фигуры нашего столетия. Историки до сих пор не могут прийти к
единому  мнению. Одни считают этого  человека величайшим вождем  революции и
гуманистом, другие - жестоким, беспринципным  диктатором. Одно - несомненно,
он   был   прирожденным   оратором,   талантливым  теоретиком  и  гениальным
организатором. Не  нам судить его.  Однако  дело,  которое  он  организовал,
приносит свои плоды и по сей день.
 Давайте  мысленно  вернемся  к  началу  века.  Революция  1905  года  -
генеральная  репетиция   февральского  восстания.  Теперь  уже  нет  никаких
сомнений   в   том,  что  она  была   организована  на  деньги  японского  и
американского  правительств.  Только   один  из  взносов,  который  выделило
японское   правительство  на  подрыв  российского  самодержавия,   составлял
двадцать шесть тысяч стерлингов или двести шестьдесят тысяч рублей. Сумма по
тем временам колоссальная.
 Финал революции 1905 года вы помните - разгром. Сколько денег  на самом
деле  пошло  на  подготовку  революционного восстания,  а  сколько  осело  в
карманах  лидеров  партий  -  не  знает никто. Само  собой,  глупо  было  бы
требовать он них бухгалтерской отчетности.
 Не  последнее  дело  в смутные  времена  -  поставки вооружения.  Через
финскую границу оружие переправлялось  непрерывным  потоком.  Контрабандисты
всех   мастей  бросили  свой   мелкий  бизнес  и  жили   за  счет  перевозок
огнестрельного  оружия, нелегальной  литературы  и  беглых каторжан.  Обычно
контрабанду доставляли по  северному  побережью Финского залива, а  затем на
баржах в Петербург. Фрахтовались пароходы, которые периодически  наскакивали
на мели  в  финских шхерах.  Страховые  компании  терпели убытки, выплачивая
владельцам громадные суммы по страховым  полюсам. Оружие закупали в Бельгии,
где оно  было  дешевле. Контракты  заключали известные впоследствии Стасова,
Литвинов,  Камо.  Количество единиц по поставкам  поражает. Только по  одной
сделке шло 60 тысяч винтовок.
 "Революция сама  собой, а гешефт есть гешефт" - эти  слова  принадлежат
секретарю Международного социалистического бюро Гюнсманс.
 Думаю, именно в это время вождь мирового  пролетариата  решил  заняться
накоплением мирового  капитала.  Никого  не надо  убеждать,  что  деньги при
товарно-денежных отношениях  играют решающую роль. Грубо говоря, тот  правит
миром,  у  кого  в  руках  сосредоточена  основная  масса  денежных  единиц,
контрольный  пакет акций  мировой  промышленности.  Путем  перераспределения
капитала  между  странами можно  влиять на  внешнюю  и  внутреннюю  политику
государств. Так сказать, ростовщичество в планетарном масштабе.
 Забравшись  на  холм  XXI  века,  можно,  конечно,  пожимать плечами  и
удивляться наивности  теоретиков революционного  движения.  Но, видимо, в те
времена   такая  идея  не  выглядела   утопией,  равно,  как  и  возможность
перманентной революции.
 Великий  организатор  занялся  сколачиванием  капитала и  при  этом  не
гнушался  ничем:  скупкой  концессий  на  разработку  ценных  ископаемых  на
подставных  лиц,  разорением  мелких предпринимателей через  своих  агентов,
шантажом и откровенным разбоем. Как он говорил:  "В большом хозяйстве всякая
дрянь пригодится".
 Естественно,  сам  лично  он  не  занимался  такими  делами.  Все  было
организовано с  помощью  верных  соратников.  И тут  мы подходим к  одиозной
фигуре, которая сыграла ключевую роль в афере века...
 Влад  опять глотнул из рюмки, а  я осмелилась оторвать взгляд  от своей
тарелки.  Аркадий Борисович сидел с приоткрытым ртом, уцепившись пальцами за
вилку  и нож,  и, сжимая их с  такой силой, что  побелели  суставы.  Ариадна
прищурила один глаз и внимательно смотрела  на Владимира, как бы подсчитывая
что-то в уме. Федор подпер голову рукой и умильно смотрел на меня, как будто
вспоминал свое босоногое детство. Я скорчила ему  лицо строгой учительницы и
посмотрела на Эмму Францевну. Она сидела со скучающим видом,  покручивая  на
пальце бриллиантовый перстень.
 - Сегодня  здесь  прозвучало красивое  название крохотного  населенного
пункта во Франции - Лонжюмо. Позвольте мне немного подробнее остановиться на
этом  моменте истории революционного движения. Летом  1911  года в маленьком
городке под  Парижем  была  организована партийная  школа.  Из  восемнадцати
слушателей была  только  одна  женщина. Некоторые революционеры  прибыли для
конспирации с семьями. Многие  из них, не  смотря  на  молодость,  например,
Орджоникидзе тогда  исполнилось двадцать пять  лет, прошли тюрьмы и  ссылки,
имели  немалый  стаж  террористической  деятельности,  а  то   и  откровенно
уголовное  прошлое.  Практически  все  участники  партийной  школы  известны
историкам.  Исключение  составляет  некий   Александр  (поэт),  его  фамилию
установить  не  удалось. С  ним  приехала  его  сестра, молоденькая  девушка
ангельской внешности.
 Лето 1911 года выдалось на удивление жарким. Те парижане, которые имели
возможность,  покинули  душный  пыльный  город,  перебрались   в  провинцию.
Закрылись  на  вакации многие конторы, магазины и  банки, Париж опустел... И
тогда безлюдный город  охватила  эпидемия  грабежей. Грабили банки и частные
дома, уносили только  деньги и драгоценности.  Парижская полиция  сбилась  с
ног.  Все ограбления  поражали  дерзостью,  изобретательностью,  отсутствием
следов,  а  главное, все награбленное  бесследно исчезало.  Местные скупщики
краденого и преступные элементы, известные жандармам, лишь разводили руками,
у них появились достойные конкуренты.
 В течение лета  город  был  полностью  обчищен.  Неизвестные  грабители
действовали нагло и весьма  оригинально.  В дома  проникали через  дымоходы,
чердаки, подвалы,  с  крыш, с помощью альпинистского снаряжения.  Банковские
сейфы  вскрывали   без  шума,  с  высоким  уровнем  профессионализма.  Явно,
действовала хорошо  организованная  группа,  оснащенная передовой  для  того
времени техникой.
 Полиции  так  и  не удалось  раскрыть  преступную  группу.  В  сентябре
ограбления  внезапно  прекратились.  Робкий  намек   на  возможность   связи
партийной  школы в Лонжюмо  с  ростом  преступности  в Париже  был  сделан в
донесении одного  из агентов охранки, внедренного в ряды  слушателей. Агент,
скрывавшийся под  кличкой Иван, сообщал о подозрительной оживленности ночной
развлекательной  жизни  партийцев  и   их  увлечении  аэропланами.  Аэродром
находился  в  пятнадцати  километрах  от   Лонжюмо.   Однако  это  сообщение
российское охранное отделение оставило без внимания.
 Думаю,  с  помощью  аэропланов  награбленные ценности переправлялись  в
Швейцарию,  обращались  в  деньги  и  пускались  в  оборот  либо  оседали  в
банковских хранилищах в виде золотых  слитков. Именно в то время в Швейцарии
проживала сторонница террористических акций Вера Фигнер.
 Не буду вас  утомлять перечислением всех, в основном конечно, косвенных
доказательств, которыми располагал мой прапрадедушка. На основании этих улик
он  пришел  к   выводу  о  существовании   колоссального  резервного   фонда
революционного движения, который был сосредоточен в одних руках.
 Но  что самое  удивительное, великий теоретик и практик революции так и
не смог  воспользоваться  экспроприированным  капиталом.  Кто-то  обвел  его
вокруг пальца и оформил банковские вклады и ценные бумаги на анонимный счет.
 Как говорится, на каждого мудреца довольно простоты...

 Мудрость  -  качество   не  врожденное,   а  приобретенное   с  годами,
выстраданное на собственных шишках и синяках.
 Мудрость  -  это  ничто  иное,  как  развитое  чувство  самосохранения.
Любопытство тянет тебя  вперед в темную дыру  непознанного,  а  осторожность
держит тебя на строгом ошейнике и шепчет в ухо: "Не вздумай совать туда свой
черный нос. Кроме неприятностей, тебя там ничего не ждет!"
 Да,  проблема  выбора - самая тяжелая.  Главное - не наступать два раза
подряд на одни и те же грабли.

Глава 14

 Влад  замолчал  и глотнул еще немного вина. Все застыли,  заколдованные
жгучей та йной его рассказа.
 -  Кха,  - прочистил  горло Аркадий Борисович. - Вы хотите сказать, что
все эти громадные средства присвоила себе Вера Фигнер?
 -  Нет,  нет,  не  думаю, что такой  вздорной  неуравновешенной дамочке
удалось бы провернуть столь смелую аферу.
 - Ах, - встрепенулась Ариадна.  - У Вас есть какие-нибудь предположения
относительно личности афериста?
 -  Судьбы  всех участников  партийной  школы известны,  и в большинстве
случаев трагичны. Всех,  кроме одного  - поэта Александра. Историки так и не
смогли запечатлеть  для потомков его биографию. Мой  прапрадедушка  пришел к
выводу,  что  именно  он  играл  основную  роль  в экспроприации. Тень этого
загадочного человека мелькала время от времени в донесениях провокаторов и в
мемуарах революционеров до семнадцатого  года. Затем он исчезает. А вместе с
ним  исчезают все  намеки на существование капитала. Мой пращур  был уверен,
что поэт погиб и унес с собой в могилу тайну партийных денег.
 - Подумать  только, -  вздохнул  Аркадий Борисович.  -  Где-то в сейфах
швейцарских банков  находится  невероятное  богатство,  а владельца  нет.  С
учетом  процентов,   которые   набежали  за   эти  годы,   сумма  получается
астрономическая.
 - И представьте себе, - довольным тоном сообщил Владимир. - Эта история
получила продолжение  в  наше  время!  Перечитать архивы прапрадедушки  меня
заставило  вот что:  буквально несколько  месяцев назад  мне  в  руки попала
книга,  выпущенная мизерным  тиражом  малоизвестным  издательством  "Русский
лес". Она называлась "Все, что я помню", написана в виде  дневника  барышни,
участницы революционного  российского движения  за  границей,  и  охватывает
период от 1911 года до 1918.  Кстати, роман  написан очень  хорошим языком и
изобилует такими подробностями,  что основой  для его  создания, несомненно,
послужили свидетельства очевидца. Некоторые строки из  этой книги натолкнули
меня  на  мысль,  что  капитал  не исчез  бесследно  в  подвалах  банков,  а
принадлежит  конкретному  человеку  -  прообразу  героини  романа  Дашеньке,
вернее, ее потомкам.
 - Кто же является прообразом? - спросил Федор.
 - А вот этого я  еще не  знаю. Книга  вышла под псевдонимом, в редакции
настоящую фамилию  автора  не знают.  Договор заключен  явно  на  подставное
лицо... Однако  я  не  теряю  надежды. Дело  в  том,  что  у  меня  появился
добровольный помощник, который намерен открыть тайну анонимного счета.
 Глаша  внесла  чай и  кофе  и предложила мужчинам  коньяк, а женщинам -
ликер. Все оживленно задвигались, переваривая только что услышанную историю.
Лишь Эмма Францевна сидела застывшей статуей с непроницаемым лицом.
 - Боже мой! - судорожно  вздохнула  Ариадна. -  Сколько тайн сокрыто от
нас. Сколько преступлений совершено во имя призрака всеобщего благоденствия.
Не может быть счастья на крови!
 - Все в руце Божей! - вклинился отец Митрофаний. - Не  следует ворошить
прошлое. Те, кто совершил злодеяние, уже давно в Геенне огненной. Сии деяния
были посланы нам во испытание. Только Господь Вседержитель ведает о том. Нам
же  молиться  надо  во  искупление  грешных  душ  и  не вмешиваться  в Божий
промысел. Ежели  Господь не захочет, то и не дано нам будет проникнуть в сию
тайну.
 - Ах, святой отец, - насмешливо протянула Ариадна. - Неужто Вы искренне
верите в то, что говорите? Уверяю Вас, мы можем проникнуть в эту тайну и без
десницы Божей,  а лишь  с  помощью  своего  подсознания. Вы  слышали о таком
феномене,  как парапсихология?  Наука  не  стоит  на месте,  то,  что раньше
считалось  ересью и колдовством,  сейчас  является  самостоятельным  научным
направлением. Мы можем вызвать призраков и расспросить их о судьбе капитала.
Хотите побеседовать с Верой Фигнер, Владимиром Ильичом или монахом Авелем?
 Отец Митрофаний потерял дар речи, побелел и хватал ртом воздух.
 - Не выйдет такого  святотатства! -  взревел  он, вернув дыхание.  - Не
посмеете! Настигнет вас десница Божия!
 - Хм, - неожиданно подал голос Аркадий Борисович. - С медицинской точки
зрения,  общение  с  духами   -   вещь  маловероятная,   но  жизнь  -  штука
презабавная... Вы, отец Митрофаний, можете не участвовать.
 -  Да,  да, - подался вперед сказочный принц. - Ариадна, можете  ли  Вы
устроить нам сейчас сеанс столоверчения?
 - Это  несложно.  Необходимы  лишь  круглый  стол и  наше  добровольное
участие. Вы позволите? - обратилась она к Эмме Францевне.
 Та вздрогнула и бледно улыбнулась.
 - Да, конечно, круглый стол есть в малой гостиной.
 Все  встали. Ариадна подхватила под  руку Аркадия Борисовича  и бросила
кокетливый взгляд через плечо:
 - Если бы всемогущий Господь Бог был  против парапсихологии, он  бы  не
допустил  такого  явления  на  Земле.  Не  бойтесь,  святой  отец,  духи  не
кусаются... - и засмеялась грудным смехом.
 Отец Митрофаний  закусил губу и двинулся следом. Влад уверенно обхватил
меня  за талию,  отчего в моей  голове замкнуло  какую-то  цепь,  окружающее
пространство подернулось дымкой, и в изображении начали проскакивать помехи.
Федор подставил локоть Эмме Францевне. Все двинулись вверх по лестнице.
 Мы с Владом несколько отстали и оказались в простенке между гобеленом и
огромной вазой, расписанной драконами.
 - Лиза, твой  отсутствующий взгляд сводит меня с ума, - страстно шептал
он, все крепче сжимая меня в объятиях. - Скажи, где стоит компьютер? В какой
файл надо войти?
 Я силилась вспомнить, как выглядит  компьютер, и с какой стороны у него
парадный вход.
 - Простите, вас уже все ждут, - вежливо сказал над ухом Федор.
 Сказочный принц  заскрежетал зубами. Я все еще пребывала в невесомости,
поэтому ухватилась за локти обоих мужчин и, с трудом волоча ноги, преодолела
лестницу.
 Все  толпились  в комнате, наблюдая за действиями Ариадны. Она выводила
алой губной помадой  на инкрустированной  столешнице круглого стола буквы  в
алфавитном  порядке,  цифры,  вспомогательные  слова  "да", "нет", "правда",
"ложь" и рисовала глаз.
 Участники  спиритического  сеанса  чувствовали  себя  немного  неловко,
поэтому старались разрядить обстановку оживленными разговорами.
 - Кого будем вызывать? - интересовался до