, как
спустило сегодняшнее "якобы пьяное поведение". Переодевшись, он завалился
на диван и включил телевизор, тв„рдо намереваясь весь остаток дня убить
полным ничегонеделанием. В ожидании возвращения Юли и возможного прихода
сослуживцев, он прыгал с канала на канал (коммерческие каналы, кстати,
почти все заработали, но по всем ним, без исключения, шла такая
мутел„вина, что он не задерживался ни на одном дольше одной минуты,
попросту гоняя их по кругу) и не заметил, как пролетело что-то около часа.
Мультяшки, реклама, и вот, в тот момент, когда телевизор поведал о
целебных свойствах тампонов "Тампакс", сообщив что-то вроде того, что у
девицы, которая ими пользовалась в течении недели, совершенно пропала
перхоть, а е„ одежда в области подмышек перестала прилипать к телу, в
коридоре раздался звонок в дверь.
  Недоумевая, кто бы это мог быть, сослуживцам, вроде бы, ещ„ рановато,
Борис оторвал зад от дивана и попл„лся открывать. Подойдя к двери, он
задал вопрос, который самого его просто приводил в бешенство, когда он
слышал его в свой адрес:
  - Кто там? (Жутко содержательно, не правда ли?)
- Сто грамм! (Гораздо более содержательно и информативно. По крайней мере,
понятно, кто же вс„-таки там.)
За дверью действительно оказался Рэм в компании Виктории и одного из
стаж„ров. Того, который Игорь. Правда, насч„т "ста грамм"... Сказать, что
это неточность - это не сказать ничего. "Грамм" у гостей было ровно в
двадцать раз поболе.
  - А я вашу шляпу наш„л! - сказал Рэм идиотским голосом персонажа
мультфильма "Волшебная шляпа" с каким-то нехристианским именем Хемуль и
протянул Борису его фуражку, - Ты в дежурке забыл.
  - Ну и засунул бы е„ в сейф, - проворчал Борис, - На кой ты е„ сюда
приволок?
  - Я думал, ты обрадуешься! - дурачась, сказал Рэм голосом капризного
реб„нка, - Я так старался!
  - Ладно, проходите, чего в дверях торчите. А где второй стаж„р? В
музыкальной школе? - сказал Борис, уступая дорогу.
  - А его запахали в дежурку. Чтобы приобщался, - ответил Рэм, пропуская
впер„д Викторию с Игорем.
  - Что ж, пущай приобщается, полезно. Проходите, гости дорогие!
  Компания прошла в комнату и Рэм сразу же начал демонстративно обшаривать
все углы, не забыв при этом заглянуть под диван и в шкаф. Борис с ухмылкой
следил за его действиями и, когда Рэм под конец приподнял ков„р и с
деланно недоуменным видом уставился на Бориса, поинтересовался:
  - Чего потерял? Стаканы на кухне.
  Рэм погрозил пальцем (мол, нас не провед„шь) и спросил:
  - А куда девушку дел?
  - Изнасиловал, задушил и расчленил. Куски - в холодильнике. Закусывать-то
чем-то надо будет.
  - Проказник! - покачал головой Рэм, - А обещал, а клялся! Больше ни одного
трупа! Ни одной расчлененки!
  - Домой она пошла. Переодеться и за закуской на обратном пути должна
заскочить. Я, кстати, е„ первую ждал. Вы что так скоро?
  - А! - махнул рукой Рэм, - У Грибогрызова отпросился. Чего, говорю,
товарищ полковник, нам тут без дела зад плющить? Мы лучше дома план работы
напишем! Он и сомлел. Сам ведь знаешь, как наш отец-командир энту ботву
любит.
  Борис в ответ только вздохнул. У Грибоедова "план работы" был настолько
святым делом, что любой сотрудник его отдела знал, как дважды два: не
накатал план - считай, что не работал. Этим, кстати, грешил не только
Гриб, но и многие другие начальники отделов, особенно старой закалки.
Поэтому Рэмов маневр был абсолютно беспроигрышным. Только Борис собрался
вслух отдать должное Рэмкиной хитрости, как в коридоре раздался звук
открываемого замка.
  - Не маман твоя? - насторожился Рэм.
  Борис мотнул головой (мол, вряд ли) и будучи почти уверенным в том, что
это вернулась Юля, пош„л встречать входящего.
  Это действительно была она. Юля боком вошла в квартиру, таща в обоих руках
две огромные сумки, мешавшие ей нормально передвигаться по коридору. Борис
подбежал к ней, отобрал поклажу и слегка пожурил:
  - Совсем обалдела! Куды столько набрала? Надорваться хочешь, что ли?
  Он прон„с сумки на кухню и бухнул их прямо на стол. Следом за ним на кухню
прош„л Рэм, с удивл„нной миной тихонько сказавший так, чтобы его никто,
кроме Бориса не слышал:
  - Своими ключами!.. Старик, ты делаешь поразительные успехи. Набрала-то
набрала! Хозяйссснная деушка!
  Борис погрозил ему кулаком и принялся разгружать принес„нные Юлей сумки,
крикнув ей:
  - Ты проходи пока в комнату! Мы тут сами поколдуем.
  Через пятнадцать минут стол был готов. Девушек окончательно отстранить от
кухонной повинности так и не удалось, резку салатов Вика и Юля решительно
взяли в свои руки, прогнав мужиков с кухни и аргументируя это тем, что
мол, не мужское сие есть дело - всяку разну зелень ножиком пластать. Часть
компании, относящаяся согласно данному определению, к категории "мужиков",
тем временем подготовила в комнате стол и приняла живое и активное участие
в перетаскивании уже готового и нарезанного из кухни в комнату. Наконец
все уселись, разлили по первой и Борис сказал, ни к кому не обращаясь
конкретно:
  - Что ж, народ. Давайте-ка выпьем сейчас за упокой двадцати душ во главе
со своим недал„ким командиром.
  И Борис опрокинул в себя сразу полстакана водки. Остальная компания
машинально сделала то же самое, потом все разом уставились на Бориса так,
как будто на его месте сидела Тень отца Гамлета. После минутного молчания
первой не выдержала Виктория. Она спросила у Бориса таким тоном, каким
спрашивают, заранее зная, каким будет ответ и так же заранее боятся его
услышать:
  - Неужели же... - и она беспомощно замолчала, не зная, что говорить далее.
  - Ужели, - хмуро сказал Борис, глядя на дно стакана, как будто надеясь там
увидеть что-то такое, что позволило бы ему хоть на этот вечер забыть
подробности их сегодняшней "поездки за город", - Все, как один. С
"Отвагой" во главе. Со стороны "спецов" - потерь нет. Операция проведена в
высшей степени профессионально. А фактически, не операция, а самое
натуральное "избиение младенцев Иродом". По-моему, никто из них даже не
понял, что произошло. Просто не успел понять.
  И Борис вкратце, без подробностей, рассказал, что произошло сегодня на
базе городского ОМОНа при его участии. Народ угрюмо слушал и, когда он
закончил, Рэм хмуро произн„с:
  - Ннда... В Конторе говорят о том, что вы там постреляли, но чтоб такое!..
Лихо "спецы" потрудились. На совесть. Похоже, ты был прав, новые власти
шутковать не собираются.
  - Вот именно. Какие уж тут шутки, - буркнул Борис, - Я до сих пор в полном
трансе. Но что будет далее, загадывать не берусь. Но ясно одно: это не
инициатива нашего руководства. У них самих духу бы не хватило. Скорее
всего, частично здесь указивка из центра, а уж в ответ на не„ - прогиб
наших "дядь".
  - Господи, о ч„м мы говорим! - воскликнула Юля, - Указивка или прогиб - не
вс„ ли равно! У этого балагана уже есть жертвы, понимаете!
  - Чего уж тут не понять, - подал голос Игорь, - Революции без жертв - это
как слон без хобота. Неестественно это.
  - Истину глаголешь, отрок, - поповским басом сказал Рэм и, обращаясь к
Юле, добавил, - И не балаган это, красавица. О с„м уже не раз было
говорено.
  - Да, конечно... Но я вс„-таки надеялась...
  - Надеяться всегда надо на худшее, хоть это и звучит парадоксом. Тогда
наступившее худшее уже не так сильно вгонит в тоску, - заметил Игорь.
  - Э, батенька, да вы философ! Глянь, майор, молод„жь-то раст„т прямо на
глазах, - хмыкнул Рэм, - Разлейте водку, сэр Спиноза и да не отсохнет рука
разливающего.
  Игорь разлил ещ„ по одной и продолжил свои философствования:
  - Истинно скажу вам: не все вы умр„те, но все вы изменитесь!
  - Кажись, Екклезиаст, - заметил Борис, принимая свой стакан, - Ладно,
закончили за упокой. Теперь - за здравие. За то, чтобы все мы, ныне в этом
доме присутствующие, выжили в этом, окончательно выжившем из ума, мире!..
  Компания засиделась за полночь. Мрачноватое настроение прогнать так и не
удалось, несмотря на многочисленные попытки сделать это, предпринятые
поочередно сначала Рэмом, а потом и Борисом с Игорем. Оно и понятно: во
все времена девушки были, есть, и есть надежда, что останутся и впредь
существами гораздо более чувствительными и сентиментальными, чем мы,
толстокожие существа, по-научному называемые особями мужеска пола.
Примерно около часу ночи изрядно захмелевшие Игорь и Рэм заспорили, кто из
них более достоин чести провожать девушку Вику. Победил аргумент,
выдвинутый Борисом и заключавшийся в том, что Рэмова Инга наверняка уже
исходит на @#$но. Со столь неоспоримой аргументацией Рэм был вынужден
согласиться, зная характер своей благоверной так сказать, "из первых рук",
поэтому он откланялся первым. Прич„м кланялся так активно и так настойчиво
стремился непременно расцеловать напоследок обоим дамам ручки, что обрушил
в коридоре вешалку. Игорь с Викой уползли менее эксцентрично, хотя на
лестничной клетке, невзирая на поздний час, Игорь попытался запеть. Может
статься, это была просто замечательная песня, но Виктория воспротивилась
исполнению е„, столь энергично д„рнув Игоря за рукав, что бедолага-стаж„р
слегка потерял равновесие и едва не пересчитал все ступеньки.
  Борис посмотрел Юле в глаза и спросил:
  - Ну, а ты?..
  - Мог бы и не спрашивать, - пожала она плечами, - Как скажешь, так и
сделаем.
  - Тогда давай спать. Прибер„мся утром. Сейчас, крест на пузе, лениво
приборку прибирать.
  - Я ж говорю - как скажешь!
   

  7.


  ...На кухне раздавалось шипение сковороды, над которой колдовала Юля,
приготавливая нехитрый завтрак. Борис с удовольствием потянулся в кровати,
как сытый и ленивый котяра, всех и забот у которого: пожрать, поспать и,
извините, по#%ать. Он встал с кровати, оделся и вош„л в кухню, похлопывая
себя по животу и восклицая:
  - Я приш„л к тебе с приветом, рассказать, что ты - с приветом!
  Юля, щедро посыпая солью яичницу с ветчиной, фыркнула:
  - Благодарствую! Готовишь ему, прогибаешься... А он тебе сообщает, что ты
- дура.
  - Я такого не говорил, - запротестовал Борис, - Если ты с утра не в
состоянии воспринимать шутки, так и скажи.
  - Ежели бы я оскорбилась всерь„з, ты бы уже пару секунд назад получил бы
по башке сковородой, - улыбнулась она, - И остался бы без завтрака. Лопай,
чадо, на труды на праведные пора.
  - Работа ист нихт вульф, - сказал Борис, старательно изображая из себя
фельдфебеля Третьего Рейха, - в лес нихт убегайт! Матка, курки, яйко
давайт-давайт!..
  В Контору добрались без приключений. Общественный транспорт, как
говорится, фунициклировал и пользоваться опытом юного А. Пешкова-Горького,
то есть идти пешкодралом, не пришлось. Они вошли в здание Управы,
предъявив, как обычно, на входе удостоверения и быстро поднялись к себе на
этаж.
  В кабинете уже сидел Рэм, мрачное выражение лица которого говорило о том,
что произошло что-то из ряда вон выходящее. Борис плюхнулся на свой стул,
Юля приземлилась на диване. Оба они внимательно посмотрели на Рэма и Борис
сказал:
  - Пугай. Я уже ко всему готов.
  И Рэм испугал. Он сказал такое, от чего Юля недоум„нно вскинула брови, а
Борис так и вовсе подпрыгнул на стуле:
  - Старик, ты не поверишь, но я бросил пить.
  Юля с Борисом переглянулись и Борис поинтересовался:
  - Подробности?
  А подробности были таковы. Оказывается, вчера, по возвращению сэра Рэма в
лоно семьи, леди Инга не стала устраивать скандал. Она поступила (как ей
казалось) просто и неоригинально, в духе мыльных опер. В момент, когда сэр
Рэм вош„л в свою квартиру, его дражайшая половина восседала на чемоданах
и, увидев поддатого супруга, предложила ему недостойный выбор: или она,
или водка. А пьяный Рэм неожиданно для самого себя вдруг осознал всю
никч„мность своего образа жизни и решил, что из двух зол выбирают третье.
Поэтому он сообщил своей супружнице, что выбор он сделал, а когда она со
вполне законным интересом поинтересовалась, какой именно, сообщил ей, что
решил бросить как е„, так и водку, занявшись вместо этого йогой. Насч„т
йоги, он конечно загнул, но вот по поводу всего остального решил
бесповоротно.
  Борис пожал плечами и сказал:
  - Ну, каждый человек сам кузнец своих несчастий. А как Инга отреагировала
на столь странный результат выборов?
  - Выпучила глаза, покрутила пальцем у виска и отбыла к матери, - вздохнул
Рэм, - Сказала, что потом со мной поговорит, когда я протрезвею.
Посоветовала сходить к твоему папе-психиатру за галоперидолом.
  - Бог с ним, твои семейные дела - тво„ богатство. По работе что нового?
  Рэм хлопнул себя по лбу:
  - ‚ксель-моксель! Прибыл новый начальник. Ночью.
  Прыток! И?.. - заинтересовался Борис.
  - Он уже у себя в кабинете, забегал Грибогрызов, говорил, что он тебя к
себе требует.
  - Кто - "он"? Гриб?
  - Не-а, новый шеф. Очченно жаждает с майором Златокольцевым приватно
побеседовать.
  - И именно со мной? Я - единственный и неповторимый? - буркнул Борис
недовольно. Ничего особенно хорошего, естественно, от таких встреч ждать
не приходилось.
  - Ну, не ты первый. Начальников отделов он с квартир ещ„ в семь утра,
говорят, повыд„ргивал. И была им прееебольшая выволочка. За вс„ хорошее.
Мышей там не ловят, и вообще. А из старших оперов - ты пока единственный,
- сообщил Рэм.
  Борис переглянулся с Юлей. Та в ответ сочувственно пожала плечами, но
легче от этого сочувствия не стало. "А, бес с ним! - мысленно махнул рукой
Борис, - Мо„ дело, как говорит Рэм, котячье. Вс„ равно, идти прид„тся!" Он
посмотрел на Рэма и спросил:
  - И когда?
  - Сразу, как прид„шь, отметься у секретаря, а секретарь потом персонально
вызовет. Скорее всего, около середины дня, так Гриб сказал.
  Борис кивнул и нехотя потащился в при„мную нового начальника Управы. Он
открыл двери при„мной и обнаружил сидящую там Эльгу. Она мило улыбнулась
ему, обалдевшему от неожиданности и сказала:
  - Начальник о вас уже спрашивал, Борис Рудольфович. Я вам через часок
перезвоню в кабинет, вы тогда и прид„те. Занят он сейчас сильно. Но вас
обязательно примет.
  Борис почесал в затылке и спросил, чувствуя себя так, как будто с него
свалились штаны посреди площади:
  - Понял... А простите за нескромный вопрос, Эльга Викторовна, вы-то что
тут делаете? Вы же вроде начальник секретариата, а не секретарь.
  Эльга усмехнулась:
  - А теперь вот - секретарь. Именным распоряжением нового начальства. Вы не
думайте, Борис... Кстати, можно я вас буду называть просто - Борис, без
отчества?
  - Само собой, - улыбнулся он, - Если и мне будет позволено то же самое.
  - Это уж, как водится. Так вот, - продолжила она, - Вы же не первогодок и
понимаете, что не каждое понижение - суть есть понижение. Тем более, в
данных обстоятельствах.
  Борис кивнул. Вс„ это, конечно, и ежу понятно, но поражала резвость
представителей новой власти. При предыдущих "переворотах" у них, на
периферии, вообще не менялось руководство, а уж такие мелкие замены...
Н-да, что и говорить, быстры новые, ох как быстры.
  - Так я пойду пока? - осведомился он.
  - Да-да. Я вам перезвоню по внутреннему, - улыбнулась Эльга так
ослепительно, что весь неприятный осадок, бывший на душе у Бориса с того
самого момента, когда он узнал от Рэма о том, что его вызывает новый шеф,
испарился так мгновенно, как испаряются капли редкого грибного дождя
жарким и душным летом. Борису почему-то даже стало казаться, что от этого
приглашения можно ждать чего угодно, кроме тривиальной выволочки. Никак
рационально или логически он этих своих предчувствий объяснить не мог, но,
тем не менее, вош„л в свой кабинет в приподнятом настроении.
  Сидящий за столом Рэм посмотрел на Бориса и спросил:
  - Чего такой счастливый? Он тебя своим первым замом назначил?
  - Не, просто настроение хорошее. А знаешь, кто сейчас у нового шефа в
секретарях?
  - Ну и кто?
  - Эльга!
  - А-а-а! Вот ты что так щеришься! Так ведь у него, а не у тебя. Сними
улыбку с морды, щас твоя Юля из буфета верн„тся. Не пойм„т. Да и что тут
такого радостного? Змея она!
  - Кто змея? Юля? - спросил Борис, ошеломл„нный такой реакцией Рэма.
  - Эльга твоя - змея, - хмуро ответил Рэм, - Красивая, обольстительная
кобра. Из тех, что мягко стелят, да ж„стко спать.
  Борис махнул рукой:
  - Пить бросил, вот и бесишься. Сейчас у тебя Эльга - кобра, а через пару
дней на стену полезешь, так и я каким-нибудь вараном покажусь.
  - Не хочешь - не верь. Что он-то тебе сказал?
  - Пока ничего. Через часок вызовет.
  Часок пролетел незаметно и когда, наконец, зазвонил телефон внутренней
связи, Борису показалось, что прошло не более пяти минут. Он поднял трубку
и услышал голос Эльги:
  - Майора Златокольцева, пожалуйста.
  - У аппарата. Это я, Эльга, - ответил он.
  - Замечательно. Начальник вас жд„т.
  - Уже иду, - Борис повесил трубку и посмотрел на Юлю с Рэмом, - Ну,
дорогие, пожелайте мне ни пуха!
  - Желаем! Давай, со щитом! - ответила за обоих Юля.
  Борис снова оказался в при„мной. Эльга, разговаривавшая с кем-то по
телефону, кивнула ему головой по направлению монаршей двери: дескать,
ждут-с, прошу! Борис подош„л к двери и, постучав для приличия и пиетета,
вош„л в кабинет, в котором до этого был считанное количество раз.
  Начальство бросилось в глаза сразу, как только он оказался в кабинете.
Новый шеф оказался массивным, моложавого вида человеком средних лет, не в
форме, как Борис почему-то ожидал, а, как писали в романах XIX века, в
партикулярном платье. Он стоял у окна и смотрел на улицу. При звуке
закрываемой двери он повернулся и дружелюбно посмотрел на вошедшего.
Затем, энергичными шагами подойдя к Борису, он крепко пожал ему руку и
сказал:
  - Рад познакомиться! Представляться не надо, давайте уж без церемоний.
Времени нам на это, увы, не отпущено. Генерал-лейтенант Крымов, П„тр
Григорьевич, как вас зовут, я уже знаю. Как и ваш послужной список.
Ознакомили.
  Поначалу он говорил короткими, рубленными фразами:
  - Мне уже доложили, как успешно была проведена вами вчерашняя операция.
Молодец. Хвалю. Мы не можем себе позволить сейчас быть мягкотелыми.
  Борис запротестовал:
  - Ошибка произошла, П„тр Григорьевич. Мо„ участие в операции было
минимальным! Я уж не знаю, чего вам там наговорили. Я даже рапорт не
писал...
  - И не надо! К псу эту формалистику. Мы на не„ драгоценное время убиваем.
И не надо скромничать. Не к лицу. У меня к вам сначала разговор, а потом -
предложение. От которого вы просто не имеете права отказаться. Ну, как?
  Борис пожал плечами - разговор, так разговор. Начальство кивнуло и
продолжило:
  - Приготовьтесь сначала слушать, потом отвечать. По ходу пьесы можете
задавать вопросы. Не общие, конкретные. Давайте присядем.
  Присели. Начальство достало из стола пачку "Gitanes", протянуло е„ Борису
и пододвинуло пепельницу:
  - Курите. Я сам не курю, но дым меня не раздражает. Это, вроде, ваши
любимые.
  Борис принял сигарету и внутренне усмехнулся. Видать, начальство всерь„з
готовилось к этому разговору, перетряхнули вс„ его личное дело. Даже за
пачкой его любимого курева не поленились кого-то послать, "Gitanes" в
Конторском буфете отродясь не водилось - дорогое удовольствие и спроса
поэтому нет. Он с удовольствием затянулся, почувствовав, как дым
традиционнейших французских сигарет продрал его, что называется, до
задницы и всем видом дал понять, что полностью обратился в слух.
  Начальство внимательно посмотрело Борису в глаза и задало не слишком
неожиданный, но тем не менее резкий вопрос:
  - Как вы относитесь к происшедшему в стране?
  - Я ещ„ не составил полного мнения, - осторожно сказал Борис, - Методы
новой власти немного жестковаты (сказал и внутренне поморщился от этого -
"немного"), но быстрота принятия решений мне вроде бы импонирует.
  Генерал кивнул и продолжил:
  - Именно быстрота! Эти старые пердуны по всей вертикали власти просто
невыносимы. Мы - новая власть - просто обязаны уничтожить дурные стороны
наследия предыдущей Империи и приумножить положительные. Герантократия -
позор нашей страны. Наша страна также устала от коррупции, лжи,
продажнос