а Бориса убили, нам стало ясно, что это уже не игра и  здесь
похищением не кончится.  Во  второй  раз  Игорь  уже  отказал  им  по  чисто
принципиальным соображениям, надеясь, что его спасут  или  оградят  от  этих
наездов те люди, с которыми он сотрудничает. Тогда, на всякий случай, он мне
дал телефон одного человека в Нижнем Новгороде. Он сказал, что этот господин
занимает весьма высокое положение в организации и в состоянии в случае  чего
помочь. Кроме этого, он объяснил, что именно оттуда идет поставка спирта.  Я
приняла эти данные к сведению. Тогда мне  нужно  было  похоронить  мужа,  и,
честно говоря, у меня вся эта информация отложилась где-то  в  дальнем  углу
чердачка. Потом они взорвали Игоря. Я, не  зная,  что  делать,  позвонила  в
Нижний Новгород.
   - Кому вы звонили?
   Она посмотрела на свои перебинтованные руки.
   - А, теперь все равно.  Я,  похоже,  выйду  из  игры,  и  выйду  из  игры
навсегда.  Мне,  наверное,  сейчас  нужно  встать  с  этой  койки,  схватить
припрятанные на черный день деньги и уехать отсюда куда-нибудь подальше.
   - В общем и целом вы правы, - согласилась я.  -  Вам,  Ксения,  лучше  на
время уехать из города. Учитывая то, что покушение на  вас  было  неудачным,
думаю, будет еще попытка после того, как люди,  которые  хотят  вас  убрать,
узнают, что имитация вскрытия себе  вен  по  доброй  воле  провалилась.  Кто
приходил к вам и какой у вас был разговор?
   - Я никогда раньше не видела этого человека.
   - Это мужчина?
   - Да, мужчина. Он сказал, что приехал из Нижнего  по  поручению  Мигунова
Леонида Сергеевича. Того самого, о котором говорил мне в свое время брат.  Я
впустила его в квартиру. Ну, как у нас встречают  людей  с  дальней  дороги?
Предложила чаю. Он не отказался. Видимо, пока  крутилась,  он  кинул  мне  в
чашку снотворное, и я отключилась, а после этого инсценировал  самоубийство.
И я думаю, что это не вызвало бы ни у кого подозрений после  смерти  мужа  и
брата.
   - Номер телефона?
   - Что? - не поняла она.
   - Номер телефона в Новгороде скажите.
   - Номера я не помню. У меня в  квартире  осталась  записная  книжка.  Она
лежит около телефона в коридоре. Думаю, что я еще нескоро  отсюда  выберусь.
Если вам  необходима  эта  информация,  то  вы  можете  взять  мои  ключи  и
посмотреть. Кстати, как вы вошли  в  квартиру?  Ведь  наверняка  двери  были
закрыты.
   - Да. Двери были закрыты, - согласилась я. - И мы никаких  ключей  у  вас
дома не нашли.
   - Неужели меня еще и ограбят, - прошептала она.
   - Надеюсь, что этого не случится, - попыталась я ее успокоить.
   - Но как же вы через дверь проникли?
   - Со мной был человек,  который  неплохо  разбирается  в  подобного  типа
замках.
   Беспокойство о собственных вещах было столь велико, что Ксения попыталась
сесть на кровати. Но сил у нее было так мало, что ей пришлось  оставить  эти
попытки и уставиться в потолок.
   - Сходите домой, посмотрите, все ли там нормально. Мне  неудобно  просить
вас, так как вы для меня и так очень много сделали.  Но  мне  просто  больше
некого. У меня уже никого не осталось.
   Она продолжала смотреть вверх. А  я  заметила,  как  с  уголка  ее  глаза
скатилась слеза.
   - В связи с теми обстоятельствами, которые сложились по данному  делу,  я
не хотела бы от вас отходить, скажу честно, но с квартирой,  вероятно,  есть
возможность разобраться. Подождите, я сейчас позвоню.
   Савелий Павлович не удивился, услышав мой голос.
   - Ну и беспокойную особу всучил мне Гром на  старости  лет.  Извините  за
старческое брюзжание. Что хотите?
   Я попросила, чтобы он как можно быстрее приехал в "Склиф" в реанимацию.
   - Что такое?
   - Узнаете на месте.
   Я вернулась в палату, чтобы продолжить разговор с главной свидетельницей.
   - Вы можете описать человека, который заходил  к  вам  от  нижегородского
крестного папы?
   - Вряд ли Мигунов - крестный отец, - произнесла Ксения и повернула голову
в мою сторону. - Он просто предприимчнвый человек, который в один прекрасный
день закончит свой бизнес и уедет или к экватору на острова, или  в  Сибирь.
Это как повезет. Ко мне пришел молодой человек, представился Гришей. Он  был
среднего роста, наверное, метр семьдесят пять, черноволосый,  глаза  у  него
были серые, мутноватые, вы знаете, такие бывают у наркоманов  или  у  пьяниц
после нескольких рюмок  водки.  Лицо  худое.  Он  весь  был  худой.  Явно  с
дефицитом массы тела.
   - Дистрофик, что ли?
   - Ну, близко к этому,  -  согласилась  Леонова.  -  Чувствовалось  в  нем
какое-то измождение, усталость от жизни.  Может  быть,  у  него  проблемы  с
желудком, с пищеварением?
   - Ну, если наркоман, то тогда конечно. Здесь нет ничего удивительного.  И
он вам представился, что приехал от Мигунова. О чем вы говорили?
   - Ну, он сказал, чтобы я не впадала  в  панику,  и  заверил,  что  больше
никаких трупов не будет, что мою семью, а точнее говоря, меня, наезжающие на
нас гоблины оставят в покое и не будут предлагать  свою  водку.  Все  должно
было войти в прежнее русло. Честно говоря, я слушала его и не верила в  это.
Он пил чай, заверял меня в том, что все  будет  хорошо,  просил  ни  в  коем
случае не обращаться в милицию и не паниковать. Больше я ничего не помню.
   - Знаешь, Анатолий погиб, - я перешла на "ты".
   - Жаль.
   - Ты знала шофера своего брата?
   - Да.
   - А он тебя?
   - Не знаю. А что?
   - Ничего. Кто-то сообщил о том, что я собираюсь  проследить  за  машиной,
которая  привозит  водку,  чтобы  узнать,  откуда  ее   поставляют.   Кто-то
предупредил людей на этот счет,  и  именно  в  Нижнем  Новгороде  спецслужбы
никого не смогли взять. Это ты сделала?
   - Я, - без колебаний созналась Леонова. - Тех тридцати минут, что ты  мне
дала, хватило не только на то, чтобы одеться  и  сделать  макияж,  я  успела
позвонить  подруге  и   попросить   ее   оставить   свою   "десятку"   около
продовольственного магазина с ключами в замке зажигания.
   Она была рада-радехонька. Надеялась, что я разобью ее. Выпрашивала уже  с
полгода у мужа "Рено". Извините, это мой круг знакомых.  Увидев  Анатолия  и
"Форд", который, как оказалось после смерти брата, по документам оформлен на
мое имя, я решила понаблюдать за вами, - я должна держать  руку  на  пульсе.
Ждать вас, пока вы были в магазине, оказалось самым трудным. Потом, когда  я
увидела, что вы следите на  "Форде"  за  грузовичком,  развозящим  водку,  я
предупредила людей в Нижнем, так  как  понимала,  что  их  могут  накрыть  в
ближайшие  несколько  часов,  после  того  как  власти  возьмут   людей   на
разливающем спирт заводике. Ваши действия могли нанести  вред  всему  нашему
бизнесу. Может быть, вам покажется подобное поведение взбалмошным...
   - Не покажется. О чем ты думала? Ведь предупредив людей в другом  городе,
ты превратила сама себя в живую мишень. Ты единственное звено, которое может
вывести органы правосудия на подпольный склад со спиртом.
   - А мне теперь все равно, кто  я  такая.  Все,  что  ты  хотела,  я  тебе
рассказала. И это лишь потому, что ты спасла мне жизнь. Наверное, я наделала
много ошибок. Иначе мы не оказались бы с тобой в таком чистом, но далеко  не
веселом месте, как реанимация.
   - Сейчас приедет человек, - я взглянула на часы. - Он останется с  тобой,
будет охранять.
   - А ты? - спросила она.
   - Я? Я буду заниматься делами. И нетрудно догадаться какими. Единственным
условием, которое придется соблюдать, будет невозможность общения с  кем  бы
то ни было. Я хочу подстраховаться от неожиданностей.
   - Ты мне не доверяешь? - Ксения сделала вид, что обиделась.
   - А ты сама-то себе доверяешь? - переспросила я. - Вот видишь, и  сказать
тебе на это нечего. От женщины, которая потеряла двух близких людей  и  сама
чуть не погибла, можно ожидать всего, чего угодно. Я буду  себя  чувствовать
намного лучше, если буду уверена, что ты не в состоянии никому  позвонить  и
ничего сообщить. Тебе в палате еще предстоит пробыть, видимо, день-два, и на
это время, и даже потом, тебе не помешает человек, который будет  заботиться
о твоей безопасности.
   Савелий Павлович приехал через полчаса. Я вкратце объяснила ему ситуацию,
спросила о том, как мне войти в квартиру Леоновой, так как ключей ни у  кого
не было.
   - Ну, это просто, - он вытащил из кармана  две  свои  огромные  связки  с
отмычками.
   Я посмотрела на это широко открытыми  глазами,  он  поспешил  убрать  все
обратно в карман.
   - Не пугайтесь, - на свет были извлечены родные ключи от квартиры  Ксении
с брелоком автосигнализации. - Постоянно у меня что-то звенит в карманах.
   - Здорово!
   Я помотала перед Ксенией связкой ее родных ключиков.
   - Обещаю: зайду к тебе домой, спишу номер телефона и принесу ключи тебе в
больницу. Мне на все про все нужен один час.
   - Буду ждать, -  сказала  Ксения,  поглядывая  на  Савелия  Павловича,  у
которого было с собой краснокожее удостоверение, позволяющее ему  находиться
в палате. Можно подумать, документ обеззараживал его владельца.
   Оставив Ксению и ее нынешнего телохранителя в больнице, я  отправилась  в
квартиру Леоновой.
   Замки открывала один за  другим,  как  семечки  щелкала.  Наконец,  дверь
открылась. Как только это произошло, кто-то схватил меня за волосы и  втащил
внутрь.
   Одной рукой я перехватила кисть, которая вцепилась в мои вихры, в  другой
- у меня была связка ключей. Среди них был один, подлиннее и  побольше,  чем
остальные, именно этим ключом открывалась железная дверь. Я сжала его в руке
и попыталась ударить нападавшего, но тот подался назад,  и  рука  не  задела
его. Он продолжал тащить меня за волосы  в  комнату,  не  давая  возможности
оказать ему сопротивление.
   Наконец я сообразила, что все мои размахивания ключами не дадут желаемого
результата. Позволить ему выдрать клок моих волос - тоже не слишком  хорошая
перспектива. Я с силой  воткнула  длинный  ключ  ему  в  предплечье,  и  это
возымело положительное действие. Нападавший немедленно разжал руку  и  взвыл
от боли.
   Я подняла голову и посмотрела на него.
   "Тот самый", - мелькнуло в голове.
   Описание гостя, который приходил к Ксении, и стоящего сейчас передо  мной
человека можно было признать идентичным. В руках дистрофика не было  оружия,
и мне было непонятно, каким образом он смог бы убрать не то что меня, а даже
Ксению, которая хоть и не отличалась мощным телосложением, но  и  она  могла
оказать такому хиляку достойное сопротивление. - Как дела, Гриша?
   Видимо, ему не понравилось, что  я  назвала  его  по  имени,  которым  он
представился Ксении, и этот дистрофик собрался ударить меня по голове  своей
ногой.
   Несмотря на то, что он был довольно подвижным парнем, справиться со  мной
ему было невозможно. Я уклонилась от удара, перехватила его ногу и вывернула
стопу.
   После этого наш герой существенно поубавил  пыл  и,  упав  на  пол,  стал
отползать от меня в дальний угол комнаты, туда, где стоял телевизор.
   - Мне очень жаль, - оправдывалась я, - но теперь ты вряд  ли  куда-нибудь
сбежишь, правда? Он стонал от боли, но ничего не отвечал.
   - Не хочешь разговаривать? Жаль. Мы бы могли с тобой о многом поговорить.
Знаешь что? Я сейчас посажу тебя на стульчик, привяжу, после  этого  вправлю
тебе стопу. Будешь сидеть спокойно - больно не будет. Если начнутся какие-то
проблемы с  мужским  достоинством,  мол,  женщина  тебя  уделала,  то  стопу
придется вернуть в ее нынешнее  состояние.  А  может  быть,  и  другую  ногу
выверну - я не знаю.
   Увидев перед собой женщину-садистку, Гриша просто онемел от страха,  хотя
не так давно еще таскал меня за волосы и пытался махать ногами.
   - Тебе не кажется, что ты плохо  обращаешься  с  женщинами?  То  вены  им
порежешь, вследствие чего резко ухудшается  их  здоровье,  то  вот  прически
портишь, - я поправила всклокоченные на голове волосы, -  нехорошо  ты  себя
ведешь.
   Он заполз в дальний угол и молча смотрел на меня исподлобья.
   - Пришел убивать по второму разу, да? Или мы вспугнули  тебя?  Ты  был  в
квартире в тот момент, когда мы вошли?
   Он молчал.
   - Где ты был?! - выкрикнула я, не сдержавшись.
   - Под ванной и был. В большинстве квартир залезть под чугунное корыто мне
бы не удалось, но здесь  хозяева  подняли  немного  ванну.  Этого  оказалось
достаточно.
   Нам с Савелием Павловичем некогда было  обыскивать  квартиру.  Надо  было
спасать Леонову. Мы облажались.
   Он заскулил как собака.
   - Нога болит? Сейчас обслужу, жучок-паучок. Давай снимай ремень с брюк  и
протяни мне сюда свои руки. Я тебя свяжу, после этого займусь  ногой,  и  не
вздумай брыкаться, а то могу нечаянно шею свернуть, я такая неловкая.
   Связав, я, как и обещала, усадила его на стул и вправила ногу.
   - Теперь давай рассказывай, кто ты такой и почему  хотел  убить  Леонову?
Несмотря на  то,  что  я  оказала  ему  первую  медицинскую  помощь,  он  не
чувствовал благодарности. Молчал.
   - Что, сделать как  было?  -  я  наклонилась  к  нему.  -  Или  же  будем
разговаривать? А, Гриша?
   Он отвернулся от меня. Пришлось взять его за подбородок и вновь повернуть
голову к себе.
   - Ты носом не крути, это не поможет. Кто  тебе  приказал  убить  Леонову?
Мигунов?
   Услышав имя своего хозяина, он понял, что мне известно многое и сейчас от
него требовалось только подтвердить мои догадки.
   - Да, - еле слышно произнес он.
   - Молодец. Как ты должен был доложить ему о выполнении своей работы?
   - По телефону.
   - Ну что ж, дело за малым, - я взяла трубку радиотелефона и спросила его,
какой номер.
   Он назвал мне цифры.
   Я вышла в коридор и открыла записную книжку на "М". Действительно, номер,
который он назвал, был тот же, что Ксения написала своей рукой.
   - Ну что ж, будем звонить. Я набрала  номер  и  поднесла  трубку  к  лицу
дистрофика.
   - Это я, - сказал он, - я довел дело до конца. Извини за осечку в  первый
раз. После этого я отключила телефон.
   - Это все? - спросила я.
   - Все, - подтвердил он, поджимая под себя ноги.
   - Предположим.
   Затем я позвонила в  больницу  и  попросила,  чтобы  к  телефону  позвали
Савелия Павловича, который должен был дежурить рядом с палатой реанимации.
   - Все, можете уходить оттуда. Приезжайте на квартиру Леоновой и  заберете
здесь у меня одного типа.
   - Хорошо, буду, - сообщил Савелий, после чего я ощутила  себя  на  пороге
победы. Дело  двигалось,  и  теперь  я  должна  была  отправиться  в  Нижний
Новгород.
   Пока пенсионер от органов добирался до нас с  Гришей,  который,  судя  по
водительским правам, изъятым у него, и на самом деле был Гришей, я  спросила
его о том, где живет Мигунов, где  он  работает  и  где  мне  его  искать  в
одиннадцать часов вечера. Именно в это  время  я  планировала  добраться  до
Нижнего.
   Сдав Гришу Савелию Павловичу, я вышла  на  улицу,  вертя  в  руке  связку
ключей от квартиры Ксении. Надо было отдать их пенсионеру. Я обещала вернуть
эти ключики хозяйке, но в связи с тем, что на меня напали, видимо,  придется
отдать их ей не через час, а позже.  Думаю,  я  не  сильно  подведу  Ксению,
учитывая, что она лежит на больничной койке.
   Не заметить знакомый мне "Форд" я не могла.
   Вот он, родной, стоит на улице, скучает. Я посмотрела на  связку  ключей.
Одним нажатием на кнопку я могу отключить сигнализацию.
   "А почему бы и нет? Дорога долгая", - подумала я,  перед  Ксенией  всегда
можно извиниться. К тому же я слишком много крови отдала, чтобы перемещаться
в пространстве в каких-либо некомфортабельных  условиях,  а  ехать  надо.  В
общем, я оправдывалась сама перед собой как могла.
   - А документов у тебя нет, - напомнил внутренний голос.
   - Тачка крутая, останавливать не будут, - уперлась я и  выиграла  спор  с
собой.
   Накупив  побольше  еды  в  ближайшем  магазине,  я   завалила   печеньем,
конфетами, йогуртами и шоколадками переднее сиденье и отправилась в путь.  В
машине был телефон, и с  него  я  позвонила  в  больницу.  Трубку  снял  уже
знакомый мне голос и терпеливо выслушал мою просьбу,  касающуюся  пациентки,
лежащей в реанимации с перерезанными венами.
   - Хорошо, я вас поняла, - ответила женщина. - Передать,  что  Юля  просит
извинения за  то,  что  не  может  прийти  сегодня,  и  пожелать  скорейшего
выздоровления.
   - Большое спасибо, - поблагодарила я.
   Теперь совесть моя была чиста, я направлялась на классной тачке в гости к
одному из воротил подпольного бизнеса,  повязанного  на  доставке  спирта  в
Россию.
   Ездить на такой машине, как  "Форд-Эксплорер",  -  одно  удовольствие.  Я
включила  стереосистему.  Конечно,  в   автомобиле   невозможно   воссоздать
суперзвучание из-за ограниченных размеров, но для  автостандартов  это  было
нечто.
   Я неслась, как сумасшедшая, и добралась до Нижнего за три  часа,  которые
пролетели, как одно  мгновение.  По  словам  Гриши,  мафиози  Мигунов  любил
проводить вечера в своем собственном  ресторане  на  берегу  Волги.  Мне  не
составило  труда  отыскать   заведение   "Речной   Окунь",   расположившееся
действительно в нескольких десятках метров от ледяного поля.
   Прикид мой был не слишком хорош, но я надеялась, что вполне могу пройти в
данное  заведение  без  замечаний  со  стороны  охраны,  которая  могла   бы
предъявить претензии к моему внешнему виду. Во  всяком  случае,  это  же  не
элитный клуб, где без смокинга и вечернего платья невозможно пересечь порог.
   Пока Савелий Павлович добирался  до  квартиры  Леоновой,  я  вытрясла  из
Григория сведения, касающиеся внешности Мигунова. По  его  словам,  это  был
человек чуть старше сорока, небольшого роста, с плешью на голове  и  средних
размеров животиком, который он тщетно утягивал ремнем. Одевался Мигунов,  по
словам того же Гриши, хорошо, но одежду носить не умел, и она,  несмотря  на
большие деньги, отданные портным, висела на нем мешковато.
   Физиономия Леонида  Сергеевича,  по  тем  данным,  что  у  меня  имелись,
представляла собой некую  вытесанную  будто  из  камня  харю,  которая  была
обтянута тонкой, чуть желтоватой кожей. Не очень это вязалось  с  животиком.
Человек, по моим понятиям, который много  ест,  так,  что  у  него  выпирает
живот, должен иметь округлые черты лица. Я полагала, что это  несоответствие
лица и тела поможет мне быстро вычислить Леонида Сергеевича.
   Больше Гриша не смог назвать мне никаких особых примет.
   Я не стала  утомлять  себя  поисками  Леонида  Сергеевича  и,  подойдя  к
охраннику, просто спросила:
   - Хозяин здесь?
   Тот смерил меня взглядом с ног до головы  и  обратно  и  пренебрежительно
брякнул: "Да".
   - Где он? - спросила я, осматривая зал.
   - Обедает у себя. Хочешь подняться? Я кивнула.
   - Проводи меня, пожалуйста.
   - Извини, я приклеен к этому месту. Пройдешь через зал и налево, вверх по
лестнице.
   Я поблагодарила и пошла указанным мне маршрутом. Перед  лестницей  наверх
стоял еще один парень в черном костюме и галстуке.
   - Вы куда? - спросил он. - Туалеты на другой стороне.
   - Нет, мне к Леониду Сергеевичу.
   - Вот как? Он вас приглашал?
   Охранник точно так  же,  как  предыдущий,  осматривал  меня  явно  насчет
оружия, которое я  могла  бы  пронести  под  одеждой.  Дубленку  я  сдала  в
гардеробе, а сейчас на мне был довольно облегающий костюмчик, и где  уж  тут
чего я могла спрятать, ума не приложу. Тем не менее он еще  некоторое  время
смотрел на меня, затем сообщил, как мне двигаться  дальше.  Необходимо  было
подняться на второй этаж и сразу же повернуть налево.
   - Второй раз  подряд  налево,  -  ответила  я  с  пониманием.  -  Хорошо,
разберемся.
   На втором этаже мне встретился еще один сотрудник службы охраны, стоявший
перед большими двухстворчатыми... я бы не назвала это дверями,  скорее,  это
были ворота, за которыми, судя По всему, и находился Леонид Сергеевич.
   - Вы по какому делу? - спросил меня мужчина.
   - На время посмотри, - посоветовала я ему. - Какие могут быть