один-единственный.
   Если бы пентагоновские  генералы  узнали,  чего  добился  Фауст,  они  бы
сломали свои фуражки и порвали бы с горя в  клочья  звездно-полосатый  флаг.
Такое подразделение, как группа "Тень", они  не  могли  представить  даже  в
самых страшных ночных кошмарах.
   Фауст  одно  за  другим  открывал  хранилища,  где  спрятаны  бесконечные
возможности космического и непостижимого существа, каковым является человек.
Как это у него получалось? Мы не знали. И не знаем до сих пор.  Он  выпускал
из бутылок джиннов - могущественных, пугающих. По каким  критериям  подбирал
нас Фауст, известно было ему одному.  По  каким-то  признакам  он  определял
людей, которых легче "открыть", на кого можно положиться, кто органически не
способен на предательство.  И  действительно,  нельзя  было  представить  ни
одного из моих оперативников в роли предателя.
   Наша база располагалась в Крыму. Что делал с нами Фауст? Вроде бы  ничего
особенного. Но через неделю мы стали видеть  ауру  человека,  хотя  по  всем
классическим методикам на раскрытие "третьего глаза"  полагаются  годы.  Еще
через  месяц,  напрягшись,  я  мог   увидеть   четырнадцать   энергетических
меридианов на теле, переливающиеся разным цветом акупунктурные точки.  Позже
мне уже не обязательно было их видеть. Я просто ощущал их.
   С нами происходило что-то не укладывающееся ни в какие рамки. Рефлексы не
просто усилились. Это был качественно иной  уровень.  Состояние  замедления.
Изредка его достигают в  минуту  смертельной  опасности  обычные  люди.  Все
начинает прокручиваться, как в фильме, пущенном на медленной скорости.  Твои
движения тоже замедляются, но все-таки они быстрее, намного быстрее,  чем  у
других. Ты превращаешься в молнию.
   Нас учили выживать в условиях, в которых нормальные  люди  не  выживут...
Бултыхнуться в кипяток, полежать часок в ледяной воде,  неделями  обходиться
без пищи и воды, нырять на двадцать минут. И еще нас учили убивать.  Оружием
всех видов - холодным, огнестрельным. Руками. Уроки рукопашного  боя  вообще
были не  похожи  ни  на  что.  Молниеносный  смертельный  спарринг  с  тремя
противниками - при этом у тебя завязаны глаза. Чтобы плести рисунок боя,  не
обязательно видеть противников. Их нужно ощущать. Воспринимать и себя, и  их
как перетекающие энергетические линии и  формы.  Иные  органы  чувств.  Иной
мир... Мы овладели техникой отсроченной смерти, существование которой до сих
пор отрицается. Удар в одну из точек энергетического меридиана -  и  человек
через полгода умирает от рака или диабета. А  может  умереть  через  час  от
сердечного приступа. Ни один суд в мире не осудит за убийство...
   После семи месяцев подготовки перед нами открылись  линии  смерти.  Линии
опасности. Весь мир перечерчен ими.  Пересечешь  ее  -  погибнешь.  Воин  не
наткнется на нее. Он не ступит на мину. Не  шагнет  под  пулю  снайпера.  Мы
ощущали эти линии. Мы чувствовали опасность до ее наступления. Мы не шли  ей
навстречу, а обходили, чтобы выйти победителями. Это было главным искусством
бойцов   группы   "Тень",   ставящим   ее   вне   конкуренции   с    другими
спецподразделениями. Можно  подготовить  костоломов,  снайперов  Но  научить
ощущать линии смерти... У наиболее опытных солдат, прошедших войну, ощущение
линий смерти появляется, но спонтанное, труднопроизводимое. У моих ребят  же
это обычный инструмент, как автомат, нож или кулак. За все годы мы  потеряли
всего двоих. Любая другая команда накрылась бы целиком  в  первой  же  такой
операции.
   Мы осваивали шпионское ремесло, самую  современную  спецтехнику,  оружие.
Учились вести наружное наблюдение и срисовывать филеров  -  вряд  ли  кто-то
умел это делать лучше нас.  Мы  овладели  тактикой  спецопераций  и  ведения
боевых действий в любых условиях.  Искусство  телохранителей,  альпинистская
подготовка, водолазное дело, дельтапланеризм, виртуозное вождение автомобиля
и вертолета - мало ли что может пригодиться оперативнику  группы  "Тень".  И
два иностранных языка ты должен изучить так, чтобы тебя приняли за своего  в
английской глубинке или в итальянском высшем  свете...  Сон  четыре  часа  -
остальное  работа.  Нормальному  человеку  на  усвоение  этих   премудростей
понадобилось бы лет восемь - десять, да и то если крыша и не съехала  набок,
половину все равно бы позабыл. У нас  открылась  феноменальная  память.  Раз
услышанное или прочитанное врезалось в нее, дожидалось своего часа. Основной
курс  мы  прошли  за  полтора  года.  Затем  -  крещение  Афганом.  Потом  -
сумасшедшая  жизнь.  Операции  одна  за  другой.  Возвращение  домой,  новые
тренировки. Никакого отдыха. Фауст не для красного словца говорил мне в нашу
первую встречу, что я не буду принадлежать себе.
   Один из последних уроков  Фауста  -  астральные  двойники.  Послать  свое
сознание  за  неприступные  стены,  выяснить  дислокацию  сил  противника...
Правда, эффектно получался этот финт только у Шамана, и то не всегда, но две
операции мы успешно провели лишь благодаря "двойникам".
   Разработанные  Фаустом  программы  подготовки  ничего  не  стоили.   Если
настанет черный день и я решу подзаработать немного баксов, я  без  зазрения
совести загоню их американцам. И они через месяц убедятся, что эти программы
ни на что не годны. С их помощью мог учить только Фауст. Группа "Тень"  была
первой в своем роде... И последней. Впрочем, второе утверждение виделось мне
все более сомнительным: появились основания считать,  что  заработала  новая
"школа монстров". Кто был ее "завучем"?.. Реакция пленника на  предъявленную
фотографию могла послужить ответом на этот вопрос.
   Мои мысли вновь и вновь возвращались к последнему вечеру  с  Фаустом.  На
следующий день он исчезнет.
   Садящееся за горизонт солнце. Шелест ветра в деревьях. Дачная благодать.
   - "Кармен". Семь роз на ступенях Колизея,  -  произнес  Фауст,  будто  на
что-то решившись.
   - Это вы о чем?
   - А, ни о чем, - вдруг спохватился он. - Мне надо еще подумать.  Пока  не
знаю, стоит ли...
   - Что стоит?
   - Потом.
   Потом не было. Фауст ушел из моей жизни. Не успев сказать  мне  главного.
Он так и не решил, может ли  до  конца  доверять  людям,  в  которых  вложил
несколько лет жизни и столько сил. Что же ты хотел мне сказать? Чего  ты  не
успел, Фауст? Мне надо знать.
   - Я не виноват ни в чем... Севастьянов  подставил  меня.  Сдал,  подонок,
базу-дельта... Он отключил систему охраны... Я клянусь, хотя мои клятвы  для
вас не значат ничего. Он двойник. Он работает на  врага  вместе  с  "Тенью",
неужели  это  до  сих  пор  непонятно?  -  в   голосе   беглого   начальника
разведывательного  сектора  Лукницкого  слышались  нотки   отчаяния.   Голос
человека, прижатого к прутьям клетки голодным африканским львом.
   - Где  ты  находишься?  -  твердил  "Эверест".  -  Ты  должен  немедленно
появиться в "тресте".
   - Я еще не полностью  сошел  с  ума.  Для  меня  это  смерть.  Сначала  я
постараюсь найти оправдание. Я еще хочу пожить.  Адвоката  вы  мне  вряд  ли
дадите...
   Да уж, адвоката ему никто не даст. У нас для предателей  судопроизводство
несколько иное.
   - Выводите "Тень" из игры. А еще лучше  -  перестреляйте  их  к  чертовой
прабабушке! - крикнул Лукницкий.
   - Подожди, послушай...
   - Я не буду ждать. Разберитесь с "Тенью", если хотите еще пожить...
   "Эверест" выключил магнитофон.
   - Он вышел на меня по резервной линии. Мы не смогли его взять.
   - Решили пока не следовать его совету и не отстреливать нашу группу.
   - Отстреливать вас будет затруднительно.
   - Да.
   - Но возможно, - усмехнулся Острогин.
   - Не думаю, что вы решитесь проверить это на практике... С каких  пор  вы
не доверяете нам?
   - А  ты?  -  возмутился  Острогин.  -  Назначил  встречу  на  нейтральной
территории.  Понаставил  своих  головорезов.  Проверили  меня   на   наличие
микрофонов, маячков. С чего это?
   - Я не понимаю, что делается в "тресте". Информация уходит от нас с такой
же скоростью, как если бы ее печатали в "Вечерней Москве".
   - Ну, это ты загнул, - хмыкнул Острогин.
   - По скольким параметрам мы проверяем людей, когда принимаем  в  "трест"?
Кто-то, не буду показывать на присутствующих,  уверял  -  обеспечение  нашей
внутренней безопасности на две головы выше, чем  в  ФСК  и  СВР.  И  сегодня
выясняется, что у нас кишат "двойники". Противнику сдают засекреченную  базу
- где это видано? Что за притоном вы руководите?
   - Да, нехорошо получилось, - улыбнулся Острогин. -  К  слову  -  у  наших
коллег из параллельных ведомств большие сомнения в  целесообразности  вашего
существования. Считается, что вы окончательно выходите из-под контроля.
   - И Лукницкого вам навязали, чтобы он разобрался с нами.  Набрал  на  нас
компру.
   - Примерно так. Хотя это лишь одна из его задач.
   - Герой-любовник, ха...  Значит,  комиссар.  Крамолу  в  "тресте"  искать
пришел.
   - Не совсем  так.  Все  гораздо  сложнее.  Обычного  комиссара  я  бы  не
подпустил на пушечный выстрел.  Ни  под  каким  предлогом.  Тут  игра  более
тонкая... Ну, хотя бы скажу тебе, что Лукницкий был один  из  немногих,  кто
работал с Фаустом еще до того, как он взялся за создание "Тени".
   Я присвистнул. Вот это новость.
   - Тебе не кажется, что почерк групп  очень  уж  похож  на  почерк  группы
"Тень"? - с усмешкой посмотрел на меня Острогин.
   - Похож. Даже слишком.
   - То есть мы имеем теневую "Тень"?
   - Не совсем. Подготовка классная.  Пленник,  которого  мы  взяли,  хорош.
Реакция, подвижность.
   - Не трать попусту слова. Он был подвергнут инициации резервов?
   Я помолчал. Потом кивнул.
   - Был.
   Ну вот. Сказано то, в чем мне не хотелось признаваться даже самому  себе.
И я, и "Эверест" знали, что инициацию мог провести только Фауст.
   - Пленник погиб, увидев эту фотографию?.. Острогин положил на  стол  фото
Фауста.
   - Да.
   - Теперь я скажу тебе то, чего не говорил. - Острогин по привычке  крутил
сигару. Она распотрошилась под напором его пальцев. Нервы у моего начальника
разболтались... - Не так давно  прошла  достоверная  информация,  что  Фауст
появился вновь.
   - Ничего себе.
   - Никто не видел Фауста мертвым. Он просто исчез. И вот возник вновь.
   - А когда пошли акции неизвестного противника, почерк которого походил на
наш, вы решили, что продавшийся  неизвестно  кому  Фауст  по  старой  памяти
привлек к своим черным делам "Тень".
   - Признаюсь, такие мысли посещали нас.
   - Когда расхлопали группу Симонова, вы решили подключить к  расследованию
нас. Ваши аналитики просчитали  каждый  наш  шаг,  чтобы  убедиться:  "Тень"
работает на врага. Вы надеялись, что сумеете обыграть нас и выйти на  нашего
босса. Да?
   - Все ты понимаешь. Мне даже необязательно напрягаться и что-то говорить.
   - Законченное свинство!
   - В нашей работе существует такой термин? Нет.
   - Пока вы играли с нами в игрушки, другое подразделение "треста" работало
по проекту "Зеркало Тролля". Не так ли?
   - Откуда узнал? - насторожился Острогин.
   - "Лобачевский" еще три дня назад понял, что ваши гении водят нас за нос.
Скрывают информацию. Они  должны  были  вычислить  несколько  носителей,  на
которые наткнулся "Лобачевский". Если не сообщили нам о них - значит, водите
за нос.
   - Молодцы.
   - Что установила та группа?
   - Ничего. Мы потеряли еще двоих оперативников. И не достигли ничего.
   - Идиоты... В "тресте" все помешались.
   - Идея затеять с вами игру принадлежала Лукницкому. И тем, кто  стоит  за
ним. Я же вам верил...
   - У нас нет такого термина - верить, - хмыкнул я.
   - Издеваешься.
   - Если бы вы с самого начала дали нам всю информацию,  сколько  бы  людей
остались живы. Мы бы уже раскрутили  дело...  Итак,  доверие  восстановлено.
Правильно?
   - Почти. Честно говоря, у  меня  нет  другого  выхода,  как  окончательно
довериться тебе.
   - Ладно. Надо работать.
   Я ударил по столу, на котором лежала фотография Фауста.
   - Откуда вообще взялся Фауст?
   - Если бы знать, - отмахнулся Эверест. - В  его  личном  деле  понаписано
много всякой чепухи и ни слова правды. Он появился неизвестно откуда. И ушел
туда же. Вытащил его из неизвестности заместитель  председателя  КГБ  Лапин.
Ныне покойный. Так что даже у него не можем спросить.
   - Неужели в КГБ мог проникнуть человек без прошлого?
   - Как видишь. Мне Фауста дали в  восемьдесят  пятом,  когда  решено  было
создать "Тень". До этого он участвовал в акции ЛГУ за рубежом.  По-моему,  в
Англии и Италии.
   - Что за акции?
   - Не знаю, - развел руками Острогин. - Вся информация о них уничтожена.
   - Не может быть. Просто в СВР не хотят с нами делиться, несмотря  на  все
правила.
   - Я тоже так думал. Поэтому подключил еще кое-какие каналы. Информации об
этих акциях в архивах нет.
   Не доверять мнению Острогина нельзя.  Он  без  труда  проникает  в  такие
кладовые госсекретов, куда не пустили бы и Президента России.
   - Что делать-то дальше? - спросил Острогин. Он действительно не знал, что
теперь предпринять.
   - Мне нужна вся информация, которую вы от нас скрывали.
   - Без вопросов.
   - И нужно еще разок побеспокоить СВР. Был ли у них на связи агент Кармен.
   - Сделаем...

***

   "Московский комсомолец".
   "БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА РЕКЛАМНЫХ ФРОНТАХ
   Последние  дни  ознаменовались  великим  мором  на  деятелей  видео  -  и
рекламного бизнеса. Он  унес  пятнадцать  человек.  Главный  менеджер  фирмы
"Камилла"  господин  Ваксберг  выпал  из  окна   собственной   квартиры   на
Мосфильмовской.  Директор  агентства  "Шарм"  Людмила  Корсакова  попала   в
автокатастрофу.  Один  из  деятелей  видеобизнеса  скончался  от   сердечной
недостаточности. Еще пятеро были зарезаны, застрелены,  задушены.  Остальные
просто исчезли, не оставив следов. Похоже, по  опасности  работа  в  рекламе
приближается к труду летчика-испытателя или грузчика радиоактивных  отходов.
Если,  конечно,  это  не  происки  лубочных  патриотов  и  потомков  Ильича,
борющихся с "западнической  заразой  и  развратом",  то  идет  передел  сфер
влияния в рекламном бизнесе. К такому выводу  склоняется  милиция,  как  нам
стало известно от одного из заслуживающих доверия источников в ГУВД  Москвы.
Милиция,  как  всегда,  в  раздумье.  Сезон  охоты  открыт,  закрывать  наши
доблестные правоохранительные органы его не собираются. Не  ходите  девки  в
модели!.."

***

   Мы решили  основательно  тряхнуть  рекламные  фирмы.  Отработать  еще  не
отработанные "носители". И опоздали...
   На моих глазах спланировал из  окна  кирпичного  дома  на  Мосфильмовской
господин Ваксберг. Отрезать отход убийцам нам не удалось.  Одну  длинноногую
красавицу мы застали в ванной в задумчивой позе. Она была пришпилена к двери
здоровенным тесаком незадолго до нашего прихода. Капли воды стекали  с  нее,
перемешиваясь на голубом кафеле пола с кровью.  Квадрат  Инока  засек  убийц
редактора предприятия "Логос", при огневом  контакте  они  были  уничтожены.
Взять их живьем не удалось...
   Тролль ликвидировал сеть. Ценных агентов он отзывал куда-то. Тех, кого не
жалко, кто ненадежен или по каким-то причинам может представлять  опасность,
уничтожал. Меня занимал вопрос:  было  ли  это  отступление  вызвано  нашими
активными действиями или противник просто  выполнил  первую  часть  какой-то
загадочной программы  и  отутюживание  мозгов  моих  сограждан  было  удачно
завершено? Тогда что дальше?
   Тролль проводил перегруппировку, обрубал все  концы.  А  мы  до  сих  пор
понятия не имели, кто он, что представляет  собой.  Какие  к  нему  остались
тропинки? Лукницкий. И Фауст...
   Что значила фигура Фауста? Мне  не  хотелось  верить,  что  именно  он  -
Тролль. Но, надо признаться, из всех мыслимых кандидатур на такую  роль  его
выглядела самой подходящей.
   Мор на рекламных деятелей минул. На связь вышел "Эверест" и сообщил,  что
у него есть нужная для меня информация. Встречу я  назначил  на  нейтральной
территории  со  всеми  мерами  предосторожности.  Я  окончательно  решил  не
доверять никому, даже Острогину. Кто знает, не работает ли он на  противника
и не морочит ли нам голову. Во запугали нас -  скоро,  смотрясь  в  зеркало,
будем терзаться  подозрительностью  -  а  не  эта  ли  противная  морда  нас
закладывает? Во мне заговорил голос моих  предшественников  по  профессии  -
скромных тружеников ЧК и НКВД. Будь бдителен. Враг не дремлет. Острогин прав
- в  нашем  деле  не  может  быть  места  для  сантиментов  и  доверчивости.
Доверчивые живут счастливо, но недолго. Нужно не забывать  ни  на  миг,  что
твой самый верный друг и коллега может оказаться сволочью,  продать  тебя  и
перейти на сторону врага. Это должно  распространяться  на  любого...  если,
конечно, он не принадлежит к  группе  "Тень".  Из  моих  ребят  ни  один  не
способен на предательство органически. Чувство долга, честь? Нет, тут что-то
гораздо более глубокое, лежащее в самой основе  личности.  То,  что  гораздо
дороже жизни.
   Мы сидели в  маленькой  чистенькой  комнате.  Остроган  осунулся,  однако
держался бодро и привычно жевал сигару.  Он  полностью  расстался  со  всеми
иллюзиями, и у него открылось второе дыхание.
   - Итак, первые итоги программы "Зеркало Тролля",  -  бесстрастно  сообщил
он.  -  Основательный  погром  в  рядах  оперсостава   Центра.   Продавшийся
руководитель разведывательного сектора. Вернувшийся из мира  теней  Фауст  -
Иваницкий. Впрочем, с последним еще ничего не понятно. Он или не он возник в
Москве - пока неизвестно. У  меня  расплывчатые  агентурные  сообщения  -  и
больше ничего.
   - Это он, - вздохнул я. - Я ушел на  дно  после  того,  как  меня  кто-то
срисовал у фирмы. Из толпы  я  ощутил  взгляд.  Подсознание  послало  сигнал
опасности. Это был он. Фауст.
   - Узнал внешне?
   - Трудно сказать. Что-то неуловимое. Как мы  узнаем  знакомого  человека?
Глаз выхватил на миг. Недавно я разобрался со своими чувствами.
   - Не прошло и года. Мог бы пораньше. Ну и что из этого следует?
   - Если взять за рабочую версию,  что  в  центре  всех  событий  Фауст,  -
значит, он решил выйти на группу "Тень"... И уничтожить ее.
   Ох, не хотелось мне этого говорить.
   - Он получил информацию о ликвидации банды Каратиста, узнал  наш  почерк.
Потом получил доступ к списку подозреваемых по  делу,  просто  обошел  их  и
узнал вашего покорного слугу.
   - Не слишком сложно? - поморщился Острогин.  -  Не  мог  поискать  других
путей?
   - Не мог... Нас двинули в бизнес уже после  исчезновения  Фауста.  Он  не
знал, в каких сферах, под какими именами мы работаем. Даже внешность нам - и
ту изменили.
   - Как он тебя узнал с измененной внешностью?
   - Он бы меня узнал, даже если бы меня загримировали  под  Аллу  Пугачеву.
Это нечто не укладывающееся в привычные рамки. Сверхчувствительность.
   - Надоели вы мне, колдуны. Лет триста назад вас бы на кострах пожгли...
   - Что узнали по моему запросу о Кармен?
   - Кармен - агент ПГУ в  Риме.  Принимала  активное  участие  в  операциях
"Зонт", "Ярмарка" и "Брама"...
   - Что за операции?
   -  "Зонт"  -  ряд  мероприятий,  направленных  на  поддержку  Итальянской
компартии  на  выборах  в  парламент.  Кампании  в  газетах,   дискредитация
политических противников, пара провокаций - все, как всегда...  "Ярмарка"  -
ликвидация  перебежчика  -  сотрудника  ПГУ  в  Бельгии  Палеева.  Он   сдал
агентурную сеть.
   - Слышал. Жадная до денег мразь.
   - Свое он получил.
   - А операция "Брама"?
   - Все материалы уничтожены. Что-то связанное или с  научным  шпионажем...
или с идеологическим воздействием на население потенциального противника.
   - Что-то вроде "Зеркала Тролля"?
   Острогин не ответил, разжигая потухшую сигару.
   - Как могли материалы быть уничтожены?
   - Руководители Комитета были  не  заинтересованы,  чтобы  их  наследники,
которые еще неизвестно, на кого будут  работать,  получили  эту  инф