, куда я просил?
   - Обижаешь, братан, конечно, ездил!

***

   - Ну и что там?
   -  Ты  это,  Егор..,  сильно  вчера  перебрал?  Ольга  сказала,  что   ты
действительно пил у себя. Что ты  там  понавыдумывал  про  эту  "Судьбу"?  И
потом, откуда ты про нее узнал? Они говорят, что никогда тебя  не  видели  и
вообще тебя нужно срочно лечить. Ты меня слышишь?
   - Продолжай.
   - Ну чего продолжать, опозорил  ты  меня  перед  хорошими  людьми.  Между
прочим, это по их поводу я хочу с тобой поговорить, но по телефону не стоит.
Чтобы ты знал, я уже с ними контракт подписал, кстати, с твоим участием.  Ты
там значишься как непосредственный исполнитель, так  что  не  дури  и  давай
сюда, в офис. Если из-за твоей блажи я опростоволошусь, то... - Он замолчал,
подбирая слова, и Егор слышал  его  злое  сопение.  -  В  общем,  пожалеешь,
братан, это я тебе гарантирую.
   - А ты уверен, что тебя не надули? - усмехнулся Егор.
   - Ты меня за дурака не держи, - неожиданно  грубо  ответил  Валера.  -  Я
смотрю, ты там какую-то игру  затеял.  Думаешь,  не  знаю,  что  ты  ко  мне
подбираешься? Нет, салага, не выйдет, ха-ха! - засмеялся  он.  -  Ладно,  не
обижайся, я пошутил. Между прочим, зачем ты свою тачку  сюда  пригнал,  пока
меня не было? Решил пешком ходить? Надо, надо, малыш,  иногда  расслабиться,
понимаю. Так ты приедешь?
   - Постараюсь, но...
   - Никаких "но"! Хватай такси и гони сюда. В нашем распоряжении ровно одни
сутки.
   - В каком смысле?
   - В прямом. Ты должен сделать одну работенку не позднее 17.00 завтрашнего
дня. Я за тебя поручился, так что не подводи.
   - А что за работенка?
   - Не по телефону. Жду тебя в течение часа, не позже. Привет.
   В трубке запикало, и Егор отключился от линии.  С  друганом  Валерой  все
было ясно - к нему идти нельзя, там его наверняка уже ждут. Но вот кого  эти
черти подставили под убийство -  это  интересно  было  бы  узнать.  И  зачем
пригнали его машину? А как же теперь Николай и  все  остальные  из  деревни?
Может, их там тоже всех похерили, а он тут прохлаждается на  лавочке,  собой
любуется, ненаглядным. Что они задумали еще, какую ловушку для него? Стоп! А
может, срок, указанный в контракте, и есть то самое время "Ч", по  истечении
которого опасность исчезнет? Батюшки, неужто и в самом деле?
   У Егора словно камень свалился с плеч  при  мысли,  что  завтра  уже  все
кончится. На душе сразу полегчало, он расслабленно откинулся  на  деревянную
спинку лавочки и  зажмурился.  Радость  наполнила  теплом  все  его  тело  и
сознание, ему даже захотелось попрыгать от счастья, но он не успел.
   - Гражданин Шелудько? - услышал он строгий голос и открыл глаза.
   Перед ним стояли три милиционера, руки их лежали на расстегнутых кобурах,
а глаза полыхали отвагой.
   - Да, а в чем дело?
   В ответ те молча переглянулись, а затем бросились на него и  в  мгновение
ока заломили ему руки за спину. Он даже не сопротивлялся, думая,  что  менты
еще не знают, что обвинение в убийстве с него снято. Когда  его  потащили  к
милицейской машине, видневшейся на выходе из сквера, он спросил:
   - Да я же никого не убивал, разве вам еще  не  сообщили,  что  преступник
нашелся?
   - Так ты еще и замочил кого-то? - злорадно процедил жлоб  с  сержантскими
погонами.
   - У него сегодня, видать, настроение хорошее, -  тонко  проблеял  другой,
шедший сзади. - Сначала убил, потом на парапсихолога напал на рабочем месте.
Гуляет братва как хочет! Ну ничего, сейчас мы ему зубья пообломаем.
   - Во-во, теперь другие по его заднице гулять будут, - подытожил третий, и
они все довольно рассмеялись.
   Впихнув его на заднее сиденье, двое сели по бокам, вцепившись  клещами  в
локти, несмотря на надетые на него  наручники,  а  третий  сел  за  руль  и,
включив мигалку, резко рванул с места.
   Егор понял, что зря он пожалел свои сто долларов и набил морду колдуну. И
дернул же его черт ввязаться в это? Знал же, что нельзя светиться, так  нет,
надо было обязательно показать свою удаль. Теперь точно засадят.
   Когда они проезжали мимо химчистки, Егор увидел у входа "Скорую помощь" и
еще одну милицейскую машину. Столпившиеся вокруг люди с интересом  наблюдали
за носилками, которые выносили из дверей двое дюжих санитаров с  лежащим  на
них  искалеченным  чудотворцем.  Бледная  секретарша   что-то   взволнованно
рассказывала двум ментам. Это было несколько странно, потому как  преступник
уже был пойман, но Егор не придал этому значения, думая о том, что те  скоты
обещали достать его и в тюряге. Теперь он уж точно никуда от них не денется.
   Когда прошло уже минут десять, а они так никуда  и  не  приехали,  быстро
преодолевая  перекрестки  на  красный  свет,  включая  сирену,  он   несмело
поинтересовался:
   - На Петровку, что ли, везете? Отделение-то уже проехали...
   - Сиди и не рыпайся, сокол ясный! - грубо ответил водитель. - Привезем  -
узнаешь. Так что вот так, гражданин Шелудько Егор Тимофеевич.
   Ну надо же, а он сопли развесил! Все же ясно, как божий  день!  Если  эти
менты знают его фамилию, значит, к колдуну они никакого отношения не  имеют!
Ну, дурья башка, как  он  сразу  не  сообразил?  Колдуну-то  он  фамилию  не
называл. Эх, Егор, Егор, как они тебя провели, черти полосатые! Теперь ясно,
куда они его везут - в Жулебино, куда ж еще. И как они смогли его  вычислить
и про колдуна узнали? Хотя если Валера сказал им номер его телефона, то  все
остальное уже дело техники: подслушали, когда он звонил колдуну, засекли  на
выходе,  узнали,  что  там  случилось,  -  и  вперед  с  наручниками  вязать
беззащитного агнца.
   Он усмехнулся.
   - Кажись, эта падла уже все просекла, - перешел на феню сержант. -  Вишь,
ощерился, говнюк.
   - Пущай щерится, - спокойно ответил водитель, снимая одной рукой  с  себя
парик и усы. - Недолго ему осталось. Узнаешь? - и повернулся к Егору.
   Еще бы он его не узнал, этого лысого подонка. Слава богу, теперь не скоро
забудет.
   - Позволь представиться: Семен  Карлович,  фамилия  необязательна,  -  он
снова стал смотреть на дорогу. - Слева от вас наш завхоз - Василий, а справа
- кассир, Лукой кличут. Надеюсь, вы рады более близкому знакомству?
   Егор промолчал. А что ему оставалось делать? Драться в наручниках да  еще
сидя в тесной машине он не может, а вступать в словесную перепалку -  только
язык перетруждать. Пусть везут куда хотят, ему уже все равно...
   Хотя нет, лучше бы все-таки везли в  тюрьму,  чем  опять  попадать  в  ту
страшную комнату и разговаривать с тем жутким  типом.  Интересно,  какой  он
все-таки из себя? Сказал: увидишь - умрешь. Надо же такое придумать.  Вот  в
тюрьме не было для Егора ничего страшного, ее он совсем  не  боялся,  потому
что мысленно уже лет с десяти настраивал себя на то,  что  рано  или  поздно
окажется за решеткой, ибо общался с теми, кто уже оттуда пришел  или  только
собирался, взахлеб рассказывая друзьям, какая классная, полная  романтики  и
опасностей житуха ждет их за колючей проволокой. По молодости, дурак,  он  и
сам представлял зону как очень престижное и  достойное  уважения  заведение,
придя откуда, можно свысока смотреть на тех, кто там еще не был, и презирать
тех, кто туда вообще не собирался, не признавая воровских законов,  то  есть
на фраеров и сук. Все это им старательно внушали бывшие уголовники,  учившие
их, пацанов, в подвалах играть  в  карты  и  пить  бормотуху,  закуривая  ее
анашой.  Это  привело  к  тому,  что  теперь  Егор  чувствовал  себя   среди
вышеозначенного контингента как рыба в воде, почти своим.  Он  знал  феню  и
воровские порядки и мог подробно рассказать, как живут и здравствуют на зоне
кореши, так, словно сам недавно откинулся, в натуре.
   Кассир и завхоз тоже поснимали парики, и теперь в них можно  было  узнать
тех самых дуболомов, которых усыпила бабуля. Лица у них были  сосредоточенны
и серьезны, только у Семена Карловича в уголке губ, который был виден Егору,
застыла не  предвещающая  ничего  хорошего  ухмылочка.  Он  чувствовал  себя
ягненком, которого везут на заклание с  последующим  приготовлением  шашлыка
по-карски на природе. Таким беззащитным он еще никогда себя  не  ощущал,  но
сейчас у него не хватало сил порадоваться новым ощущениям. Он даже  перестал
думать о чем-либо, зная, что за него уже все  решили  и  ему  остается  лишь
делать то, что скажут, кроме, разумеется, предательства Светланы. Что ему до
всего остального? Пусть загоняют иголки под ногти и наслаждаются его криками
- он не против. Пошло оно все к чертям...
   Поколесив неизвестно для чего по  городу,  Семен  Карлович  посмотрел  на
часы, развернулся на  ближайшем  перекрестке  и  повел  машину  обратно,  по
направлению к центру. Вскоре они оказались на  Бульварном  кольце  и  быстро
добрались до Светланиного дома. Заехав во двор, водитель остановился прямо у
подъезда и выключил мигалку. Егор удивленно осмотрелся.
   На  стоянке,  там,  где  когда-то,  казалось,  очень  давно,  стояла  его
красавица,  теперь  прилепился  проклятый   "жигуленок"   с   мерседесовским
двигателем. Внутри никого не было. На лавочке у подъезда все так  же  сидели
три бабульки в черных платках и о чем-то судачили, не  обращая  внимания  на
происходящее вокруг. Это были те самые старые стервы-дилеры, и Егор пожалел,
что не прикончил их, когда были и возможность и настроение. Больше во  дворе
никого не было. Пусто и мертвенно-спокойно, как после чумы. Даже  малыши  не
пищали на детской площадке.
   Похитители спокойно сидели на своих местах и чего-то ждали, не сводя глаз
с въезда во двор.
   - Какого черта? - хрипло спросил Егор. - Что вы задумали?
   Словно муха пролетела в  километре  отсюда,  а  не  Егор  спросил  -  так
отреагировали сидящие в машине на его любопытство. Он попытался выглянуть из
машины и рассмотреть Светланины окна, чтобы хоть что-то понять, но  его  тут
же вернули в прежнее  положение,  больно  ткнув  локтем  в  бок.  Егор  стал
нервничать. Ему  совершенно  не  нравилось,  что  они  приехали  сюда,  куда
Светлана просила его не приходить. Ему были непонятны их магические дела, но
он точно знал, что ничего хорошего они замыслить не могли, по  крайней  мере
для него и той  девушки.  Эти  зверюги,  которые  уже  умудрились  ввести  в
заблуждение  стольких  людей   и   понаделать   довольно   много   странных,
необъяснимых вещей, судя по хищным физиономиям, были готовы на все, лишь  бы
уложиться в срок. Что они собираются делать - взрывать дом или пробивать им,
Егором, как тараном двери в ее квартиру? Но ведь они бронированные, тут даже
его крепкий лоб вряд ли выдержит. Да и зачем им все это? Мучили  бы  уж  его
одного в своих казематах в Жулебино, так нет, решили, видать,  присовокупить
еще и страдания несчастной беглянки, запершейся  у  себя  дома.  Ну,  гниды,
пробьет его час! Из каждого, слышите, из каждого сотрудника АО  "Судьба"  он
сделает участника похоронной процессии  в  качестве  наполнителя  деревянных
ящиков на  плечах  безутешных  родственников,  если  таковые  вообще  у  них
имеются. Больше он  никого  не  станет  жалеть  и  не  будет  раздумывать  о
последствиях. Если бы тогда он хотя бы вскользь прошелся по ним, то  те  три
кикиморы сидели бы сейчас не на лавочке, а в инвалидных колясках.  Все  было
бы легче. Ишь, инвалиды какие нашлись! Да такими инвалидами  можно  забивать
железобетонные сваи без всякого вреда для их, инвалидов, здоровья!
   Все эти мысли и чувства кипели и бурлили в голове закованного в наручники
Егора, когда во двор въехал Борис Маркович на его красавце "БМВ". Следом  за
ним вырулил Валера на своем  "шестисотом"  "мерсе".  Увидев  все  это,  Егор
почувствовал, что крыша у него сейчас тоже куда-нибудь поедет.
   - Вот и славненько! - обрадовался Семен Карлович, вылезая  из  машины.  -
Вытаскивайте его, мальчики.
   Мальчики послушно вылезли и стали тянуть Егора за  локти  каждый  в  свою
сторону.
   - Ты че упираешься, гад?! - завопил кассир, тужась изо  всех  сил,  в  то
время как завхоз молча пыхтел у другой двери.
   Наконец они разобрались, и Егор очутился на земле, вбирая  полной  грудью
теплый летний воздух. Поставив свои машины в сторонке,  приехавшие  вышли  и
направились в их сторону. Борис  Маркович  был  очень  серьезен,  а  Валера,
глупец, улыбался.
   - Егорка, братишка! - бросился он пожимать ему руки, словно  не  замечая,
что они в наручниках. - Ты, как я посмотрю,  прикинулся  не  слабо!  А  чего
глаза такие печальные? Случилось что? - Он сочувственно посмотрел на него  и
покачал головой:
   - Ай-яй-яй, как нехорошо.
   Тут лицо его стало злым, и он уже тихо процедил:
   - А я ведь предупреждал тебя. Не послушал, так теперь не обижайся, малыш.
Я тебе говорил, что не  собираюсь  из-за  тебя  два  лимона  терять.  И  мне
наплевать, что ты обо мне подумаешь, и не зырь на меня  так  -  не  поможет.
Тебе же говорили по-хорошему, а ты не захотел. Сейчас сделаешь что попросят,
и постарайся не огорчать ни меня, ни этих милых людей, которые сделают  меня
богатым Мне ведь тоже надоело под Толчком сидеть. Уеду я отсюда  в  Испанию,
куплю там домик на побережье и забуду обо всем. Ты меня понимаешь?
   Но Егор уже не смотрел в его сторону,  потому  что  был  занят  тем,  что
слушал разговор бухгалтера и коммерческого директора у подъезда.
   - Ну что, Закревский дал добро?  -  спрашивал  Семен  Карлович  у  Бориса
Марковича.
   - Дать-то дал, но беспокоится, что могут быть трупы.
   - С какой стати? Этот же с нами теперь?  -  тот  кивнул  в  его  сторону,
ничуть не тревожась, что он их слышит.
   - Кто ее знает, как она там? - пожал плечами бухгалтер.  -  Всякое  может
быть.
   - Но ключи-то привез?
   - Слава богу, сделали наконец. Думал уже, что во всей России такого замка
не найдется. Она ведь двери из Швейцарии выписывала, не хухры-мухры,  знала,
паскуда, с кем дело иметь будет.  Но  ничего,  ключик  все-таки  изготовили.
Здесь все тихо?
   - Да, бабульки постарались, сказали  всем,  что  сейчас  особо  заразного
преступника привезут на следственный эксперимент в четвертую  квартиру.  Вон
видишь, все из окон таращатся.
   - Пусть таращатся. Что они хоть видят-то?
   - Все, что положено, - хихикнул Семен Карлович,  -  "Скорые",  оцепление,
нас в защитных спецкостюмах и его, - он опять кивнул на  Егора,  -  всего  в
язвах и струпьях. Так что не волнуйся,  Боря,  никто  и  носу  на  улицу  не
покажет. А двор, как видишь, мальчики уже огораживают.
   Егор отвел взгляд и увидел, что завхоз с кассиром протягивают вокруг поля
битвы желтую ленту, привязывая ее к деревьям и ограде.
   - А Закревский как?
   - Ничего, держится пока. Говорит, что, если сейчас не получится, уволит к
чертовой матери.
   - Не хотелось бы, - вздохнул Семен Карлович. - Я уже  как-то  здесь  стал
привыкать.
   - Ничего, вернешься домой, в деревню, займешься опять приворотами.
   -  Скучно,  Боренька,  хочется   настоящей   работы,   вот   как   здесь,
по-крупному...
   - Ладно стонать, еще не вечер, - перебил его собеседник. - Пора за  дело.
Мальчики уже закончили?
   Мальчики уже стояли чуть поодаль и ждали приказа, почесывая свои  крепкие
затылки.   Кикиморы   тоже   нетерпеливо   поглядывали   в   сторону   своих
непосредственных начальников, перестав болтать.
   - Давайте, - скомандовал Семен Маркович, - тащите его к квартире.
   - А мне можно посмотреть? - спросил Валера.
   - Отчего ж нет? В конце концов, ваша помощь может понадобиться. Вы еще не
пытались уговорить своего коллегу?
   - Бесполезно, я его знаю. Упертый товарищ.
   - Ничего, теперь уже никуда не денется, - ухмыльнулся  Борис  Маркович  и
первым вошел в подъезд...
   Сгрудившись на лестничной площадке второго этажа  перед  квартирой  номер
четыре, все, кроме бабулек, которые остались стоять пролетом  ниже,  глядели
на то, как Семен Карлович пробует вставить ключ в хитрую  замочную  скважину
замысловатой формы. Снаружи дверь ничем не отличалась от остальных железных,
но, оказывается, она была изготовлена в самой Швейцарии и имела, как  сказал
бухгалтер, надежность банковского сейфа. Смазанный маслом ключ легко вошел в
отверстие замка,  "интеллигент"  покрутил  его  туда-сюда,  понял,  что  тот
подходит и сможет открыть дверь, и довольно выпрямился.
   - Путь, можно сказать, открыт, господа! -  проговорил  он.  -  Ну-с,  кто
пойдет первым?
   Все молчали. Егор не мог понять, чего они боятся, если могут открыть  эту
дверь и спокойно войти в квартиру. Но те явно чего-то страшились.
   - Мальчики, может, кто-то из вас попробует? - усмехнулся бухгалтер.
   - А чего, правда, давайте! - весело поддакнул  коммерческий  директор.  -
Войдите и поглядите, как она там, где прячется, что  делает?  Может,  она  в
своей комнате закрылась? Тогда придется еще  один  ключ  изготавливать.  Ну,
смелее!
   Егор удивленно посмотрел на дуболомов и увидел, что те буквально трясутся
от страха, скривив свои мясистые губы и пряча от  хозяев  маленькие  глазки.
Это было по меньшей мере странно. Не может быть, чтобы два таких здоровенных
мужика боялись одной девушки. Что-то тут было явно не  так.  Но  он  молчал,
стараясь сдержать волнение, охватившее его при виде их беспричинного страха.
   - Действительно, что тут  страшного?  -  весело  спросил  Валера,  выходя
вперед. - Если нужно только посмотреть, то давайте я  схожу.  Чего  вола  за
хвост тянуть, время зря терять? Оно, как известно, деньги.
   - И немалые к тому же, - хитро усмехнулся бухгалтер. - Что ж, воля  ваша,
ступайте.
   Семен Карлович быстро повернул три раза ключ и сказал:
   - Сейчас я открою, и  вы  побыстрее  заходите,  чтобы  она  остальных  не
увидела.
   Валера смело подошел к двери, и Егор заметил, как  за  его  спиной  Семен
Карлович подмигнул бухгалтеру.
   - Валера, нет! Не входи! - крикнул Егор, извиваясь в руках дуболомов,  но
было уже поздно.
   Дверь открылась, и Валеру буквально втолкнули в квартиру, словно в клетку
с голодным тигром, и тут же закрыли дверь на ключ.
   - Ну вот и слава богу, - довольно рассмеялся бухгалтер. - Получилось так,
как я и рассчитывал.
   - Правильно! - поддержал его Семен  Карлович.  -  А  то  чего  нам  своих
мальчиков терять? Они нам еще пригодятся, верно говорю?
   Дуболомы облегченно закивали, вытирая вспотевшие лбы,  а  старушки  внизу
мерзко захихикали.
   И  тут  из-за  двери  раздался  страшный  вопль.  Он  то   удалялся,   то
приближался, видно, несчастный метался по всей квартире, убегая  от  чего-то
невообразимо жуткого. Он визжал, орал как  сумасшедший,  и  столько  боли  и
ужаса было в его голосе, что у Егора на голове зашевелились волосы.  Неужели
там была Светлана?! Но никого больше не было слышно, кроме криков  человека,
которого, казалось, разрывали на части. Вот он приблизился к дверям  и  стал
молотить по ним руками:
   - Выпустите меня, пустите!!! А-а-а!..
   Крик оборвался тут же, у двери, и затем послышалось  чье-то  приглушенное
рычание, а через мгновение - отвратительное чавканье. Егора чуть не вырвало,
а бухгалтер удовлетворенно сказал:
   -  Все  идет  отлично,  друзья  мои.  Она  сбросила  энергетику.   Сейчас
насытится, и можно будет запускать нашего беглеца. - Он посмотрел на Егора и
осклабился. - Сейчас ты, парень, сам нам ее приведешь, на блюдечке с голубой
каемочкой.
   - Не дождетесь, - буркнул он, преодолевая отвращение и страх.
   - А куда ты денешься? - засмеялся Семен Карлович. - Ключик-то у нас есть.
   - Да вы не волнуйтесь, - успокоил его бухгалтер, - с вами она  ничего  не
сделает. А вашего друга мы  специально  первым  запустили,  чтобы  она  свою
злость на него, истратила и на вас не набросилась.
   Она  сейчас  устанет,  расслабится,  пар  выпустит,  и  мы  ее   возьмем,
тепленькую.
   - Это точно. Так у нее хоть глаза раскроются, соображать что-то будет,  а
то бы и тебя, голубчик, не узнала и  употребила,  как  твоего  друга.  Поди,
поживи без души-то, да еще отдала ее не умеючи, на скорую руку.  Кто  ж  так
делает? Закре