все ходы и выходы.
   - Это все твоя графиня строила. Может, ее  душа  витает  где-то  здесь  и
подсказывает тебе все это? - предположил он.
   - Нет,  я  вспомнила!  -  воскликнула  она,  остановилась  и  возбужденно
зашептала в темноте - Какая  же  я  дура!  Как  я  сразу  не  догадалась?  В
завещании было два листка - один  с  текстом,  а  на  другом  был  нарисован
какой-то план и описание  секретных  ходов  и  запоров.  Я  на  него  вообще
внимания не обратила, потому что не поняла,  зачем  это  все  нужно.  Только
просмотрела пару раз, и все. А тут как на фотографии всплыло  все!  Вот  это
да, не знала, что у меня такая память.
   - Твоя память здесь ни при чем, просто графиня была колдуньей и,  видать,
специально наложила на план какой-то магический слой своей энергии, чтобы он
впечатался в твое сознание с первого  взгляда  -  А  откуда  ты  знаешь  про
графиню?
   - Я теперь много чего интересного знаю, но тебе не расскажу,  -  отомстил
он. - Идем быстрей, мне уже не терпится узнать, что там наверху творится.
   И уже сам потащил ее за собой в темноту. Вскоре они достигли серпантина и
начали подъем по кругу. Никто из них не имел представления, сколько  времени
прошло с тех пор, как их замуровали в этом мрачном каменном капище. Егор был
уверен, что прошла целая вечность, и на поверхности Земли, когда они вылезут
из этого лабиринта, их встретит другая эпоха, другая  цивилизация  и,  может
быть, совсем другие люди о шести пальцах и трех ногах, растущих  вверх.  Ему
столько пришлось пережить за эту ночь, что он  уже  вряд  ли  чему-либо  мог
удивиться. Он столько раз умирал от  страха,  распрощавшись  с  жизнью,  что
считал себя покойником, которому  судьба  даровала  редкую  возможность  еще
немного побродить по земле и посмотреть, как оно там  все  происходит  после
его смерти. Его уже ничто не могло  ни  испугать,  ни  обрадовать,  ибо  нет
ничего страшнее смерти и радостнее воскрешения. И  сейчас  он  в  буквальном
смысле переживал все, что только способен пережить человек, выбирающийся  из
могилы на свет божий, из подземной мучительной  тьмы  -  к  солнцу  и  жизни
Светлана была обделена в этом отношении, потому что почти ничего не помнила,
и слава богу, хотя и того, что осталось в ее памяти, вполне  хватало,  чтобы
потерять разум или выбиться из колеи нормальной жизни. Оба они переменились,
но пока до конца  не  ощущали  этого,  охваченные  единственным  желанием  -
выбраться наверх, увидеть свет и глотнуть  свежего  воздуха.  Даже  опасение
попасть в лапы врагов не страшило их - после Закревского все прочие казались
безвреднейшими и добрейшими существами, и они были готовы  расцеловать  даже
бабулек с дуболомами, встреть они их на выходе.
   Наконец они подошли к вертикальному  колодцу  с  прогнившей  лестницей  и
остановились, чтобы отдышаться.
   - Как ты думаешь, - спросила она, - что нас там ждет?
   Егор поднял голову и посмотрел  наверх.  Тонкие  лучики  света,  проникая
сквозь щели люка, почти ничего не освещали в затхлой глубине колодца.
   - Если там свет, значит, комнату действительно размуровали,  -  задумчиво
произнес он. - Вопрос только в том, кто это  сделал  и  зачем.  Но  в  любом
случае здесь я оставаться не собираюсь.
   - Егор? - ее голос задрожал как-то неестественно и пугающе.  -  А  может,
мне лучше остаться здесь?
   - Ты с ума сошла?!
   - А что меня ждет там, в той жизни? - проговорила она тускло и печально -
Опять проблемы, суета и грязь? А теперь еще и пара трупов, ведь они на  мне,
да?
   - она вздохнула - Затаскают по судам, может, в тюрьму  посадят.  А  здесь
тишина, покой и никаких проблем. Здесь  совсем  другой  мир,  для  меня  он,
возможно, гораздо лучше того, куда  мы  идем.  Оставь  меня  здесь,  -  тихо
промолвила она, и он понял, что девушка плачет. - Я вернусь обратно,  закрою
все входы и буду сидеть в тишине и мраке, пока не умру...
   Она говорила очень серьезно, и он ее понимал, но не мог допустить  этого.
Он должен ее спасти, выполнить свое обещание, так бездумно  данное  три  дня
назад, до конца. И еще он чувствовал, что, несмотря ни на что, уже не сможет
ходить по земле, зная, что ее нет, пусть не рядом, но хоть где-то. Ему  было
бы тоскливо и одиноко, он не видел смысла  жить  без  нее  и  не  ради  нее.
Видимо, ее душа, побывавшая в нем, оставила  слишком  глубокий  след.  И  он
полюбил Светлану...
   - Нет, - сказал он твердо. - Жизнь - она  там,  наверху,  где  солнце,  а
здесь... - Он задумался и нерешительно произнес:
   - Как знать, может, после смерти нас все равно ждет нечто подобное: мрак,
тишина и абсолютный покой. Тогда какой смысл торопиться? Это никуда от  тебя
не денется. Попробуй еще раз наверху. Я помогу тебе. И  потом..,  мне  будет
тебя очень не хватать, потому что я... - Не говори этого! - она прижала свои
пальцы к его губам и мучительно всхлипнула. - Ты не оставляешь  мне  выбора,
милый, я ведь твоя должница...
   - Это здесь ни при чем, ты  мне  ничего  не  должна  и  забудь  об  этом!
Просто...
   -  Ну  хорошо,  только  подожди  меня  одну  минуточку,  -  уже  спокойно
прошептала она, - мне нужно закрыть подземелье - Я  с  тобой,  -  решительно
заявил он и схватил ее за руку.
   - Нет, мой хороший, - мягко возразила она, освобождая свою ладонь,  -  не
хочу, чтобы еще кто-то знал, как сюда войти. В конце концов, это принадлежит
мне. Не бойся, я вернусь.
   Он услышал ее быстро удаляющиеся шаги.
   - Я тоже останусь здесь, если ты не вернешься! - крикнул он с горечью  ей
вслед и почувствовал, как к горлу подступает комок.
   Вскоре где-то в глубине послышался глухой, едва слышимый звук  -  видимо,
задвигались преграды, - и он с бьющимся от волнения сердцем уловил  перестук
ее каблучков. Она возвращалась к нему! Он понял, что не ради земной жизни, а
ради него, Егора, она вернулась, и это наполнило радостью его душу.
   - Ну вот и все, - запыхавшись, произнесла она  весело,  -  склеп  закрыт.
Знаешь, давай не будем никому говорить, что мы были в той зале. Скажем,  что
просидели в этом проходе, в тупике, у глухой стены,  а  потом  вышли,  когда
увидели свет, а?
   - Мне все равно. Думаю, всем остальным тоже. Я полезу первый?
   - Нет уж, милый, позволь лучше мне - я все же женщина! - рассмеялась  она
и стала карабкаться по лестнице к люку.
   Она подняла одной рукой люк и отодвинула его в сторону. Тахта  стояла  на
месте, и из-под нее просачивался свет. В комнате было тихо, но где-то в доме
слышались возбужденные голоса. Отодвинуть  тяжелую  тахту  она  не  могла  и
просто по-кошачьи проскользнула под нее, протиснулась наружу и только  тогда
оттолкнула, давая возможность выбраться и Егору.  Он  зажмурился  от  яркого
света и сел на тахту - ноги почему-то не держали.
   - Господи! - услышал он испуганный  возглас  Светланы  и  тут  же  открыл
глаза.
   И сам испугался. Она стояла перед ним с расцарапанным  лицом,  в  залитом
кровью платье, руки по локоть тоже были в крови и грязи и с ужасом  смотрела
на него. Он опустил глаза, осматривая свою одежду. Она была почти  в  норме,
если не считать нескольких красных пятен.
   - В чем дело? - растерянно спросил он.
   - Ты совсем седой, - прошептала  она.  -  Бедный,  что  же  с  тобой  там
происходило?
   Егор тронул пальцами голову, потом вырвал пару волосинок и  посмотрел  на
свет дневной лампы,  ярко  горевшей  в  коридоре.  Волосины  были  белыми  и
блестели, как снег.
   - Что ж, - вздохнул он и криво усмехнулся, - нет худа без  добра  -  хоть
покрасился бесплатно.
   Она протянула руку и провела по его волосам, с жалостью глядя в глаза.
   - Не переживай, мой хороший, - ласково  сказала  она,  -  тебе  так  даже
лучше. Ты стал таким экстравагантным мужчиной, что от женщин вообще отбоя не
будет.
   - Главное, чтобы тебе нравилось. Ну что, пойдем и поглядим, кто  там  нас
поджидает?
   Светлана вздохнула и пожала плечами. Ей, как видно,  совсем  не  хотелось
туда идти. Он встал, взял ее за руку и повел, переступая через  разбросанные
повсюду кирпичи, по коридору - он силой тащил девушку к свободе и  жизни,  к
которым она потеряла всякий интерес.

***

   Дверь в комнату, где в прошлый раз  сидели  бабки-дилеры,  была  закрыта,
из-за нее раздавались голоса. Егор собрался с духом, посмотрел на  Светлану,
та молча кивнула, а через мгновение  они  уже  стояли  перед  изумленными  и
испуганными людьми, сидевшими за большим круглым столом.
   - Ну вот, я ведь чуяла, что они  где-то  тутоть!  -  радостно  произнесла
бабка Наталья, бросаясь к ним с распростертыми объятиями,  но  ее  остановил
чей-то грозный окрик:
   - Назад! Всем оставаться на своих местах!
   В комнате находились его деревенские знакомые: Николай с Любой,  Петро  и
еще трое незнакомых, но тоже явно не городских парней. Коля с Петром  широко
лыбились, их товарищи застыли с открытыми ртами, уставившись  на  пришельцев
из другого мира, о котором, видимо, успела напеть им бабуля,  а  милицейский
майор, кричавший на них, стоял в углу  с  пистолетом  в  руке  и  ошарашенно
таращился на их  окровавленные  и  потрепанные  одежды.  Бабуля,  словно  не
слышала его окриков, подлетела к Егору и смачно поцеловала в губы,  притянув
к себе сухими ручонками его седую голову.
   - Жив, касатик, жив, родненький! - пролепетала она сквозь слезы. - А  это
та самая, что тебя под монастырь  подвела?  -  И  точно  так  же  с  громким
чмоканьем поцеловала и Светлану, понимавшую в  происходящем,  видимо,  ровно
столько, сколько и несчастный майор.
   - Ну что же вы встали как  чужие?  -  засуетилась  бабуля.  -  Проходите,
усаживайтесь, мы туг как раз чай с пряниками собирались пить. - И,  взяв  их
за руки, потащила к столу.
   Майор все еще не мог прийти. В себя от наглости престарелой  гражданки  и
растерянно Вращал глазами, забыв про пистолет.
   - Ну, паря, я так и знал, что ты им всем натекаешь - восхищенно  пробасил
Николай, хлопая Егора по плечу.
   - Пусть нам спасибо скажет, - улыбаясь, проговорил Петр, наливая всем чай
из самовара на столе. - А то еще неизвестно, что бы тут  было,  правильно  я
говорю, товарищ майор?
   Майор, что-то начиная понимать,  вышел  на  середину  комнаты,  засовывая
пистолет в кобуру.
   - Так это те самые, которых вы искали? - спросил он, глядя с  подозрением
на двух оборванцев.
   - Они, милок, они, - закивала бабуся, стоя рядом с Егором и гладя его  по
головке. - Вишь, как намаялись, бедные, а этот так даже поседел.
   - А мы тут всех бандитов переловили! - довольно заявила Люба, с  жалостью
разглядывая порванное на груди окровавленное Светланино платье  Взявшись  за
стакан с чаем, Егор вдруг ощутил нестерпимую боль  в  мочевом  пузыре  -  за
всеми подземными кошмарами он и забыл о том, что тот уже давно переполнен  и
срочно требует разгрузки. Стакан выпал из его  в  миг  ослабевшей  руки,  он
побледнел, вскочил и, держась обеими руками  за  живот,  побежал  в  туалет,
подгоняемый недоуменными взглядами.
   Когда он, умирающий от блаженства облегчения, вернулся, майор уже навел в
комнате порядок рассадил всех по местам, перед каждым  на  стол  положил  по
листу бумаги, которые все, как видно,  заполняли  до  их  появления,  теперь
выжидающе смотрел на Светлану. Та молчала, ощупывая царапины на своем  лице,
и, похоже, не собиралась ничего говорить.
   - А, вот и вы! - злорадно произнес он, увидев Егора. - Сядьте и объясните
мне наконец, что здесь произошло?
   Егор сел за  стол,  ухватил  стакан  с  пряником  и  стал  жадно  жевать,
игнорируя милиционера.
   -  Что  ты  к  ним  привязался,  сынок?  -  возмутилась  бабка   Наталья,
подкладывая Егору еще пару пряников. - Вишь, изголодались? Пущай  поедят,  в
себя придут, а потом уж и допросишь.
   - Уже три часа ночи! - вскипел майор, хлопнув планшетом по столу. - Я  не
собираюсь торчать здесь до утра. Вот сейчас заберу  вас  всех  в  участок  и
запру, чтоб голову не морочили!
   - Ну уж прямо и в участок, - обиженно  пробурчал  Николай.  -  Мы,  между
прочим, пострадавшие, а не преступники. Если б не мы...
   - Знаю, знаю, - отмахнулся тот, - вы тут все ангелы  безвинные,  как  вас
послушать. Дописывайте свои заявления, и закончим с вами. А с этими...
   - Коль, ты бы лучше рассказал, что тут  было-то,  -  перебил  милиционера
Егор. - А то я ни черта понять не могу. Как вы тут вообще оказались?
   - О, это отдельная история, - Николай гордо ухмыльнулся.  -  Здесь  такая
свистопляска была из-за тех барыг, что у тебя на хвосте сидели...
   - Может быть, мне  дадут  договорить?  -  возмутился  майор.  -  Хотя  бы
скажите, где вы были и откуда на вас кровь? Вы кого-то убили или...
   Все посмотрели на него, как на назойливую муху, и Николай продолжал:
   - Мы тут целое гнездо разворошили, когда за мотоциклом приехали. Каких-то
ведьм разогнали к чертовой бабушке, кирпичи раздолбали к  ядрене  фене  -  в
общем, лучше не спрашивай, а то действительно до утра домой не попадем.
   - Ты лучше скажи: ты теперь свободен или как? - спросил нетерпеливо Петр.
- А то, сам знаешь, у нас с тобой общие дела есть.
   - Да заткнись ты! - оборвала его Люба. - Вечно со своей  выгодой  лезешь,
как глист в задницу! Дай людям поесть.
   - А я настаиваю! - гаркнул возмущенный до глубины души милиционер  и  еще
раз хлопнул планшетом по столу. - Молчать всем! Обнаглели, мать вашу! Совсем
в своей глуши нюх потеряли? Для вас там что, закон не существует? Так я  вам
напомню, кто на земле русской хозяин! - Он поднялся и ткнул пальцем в Егора.
- А может, они преступники? Почему ничего не рассказывают? Мало  ли  что  вы
там мне наговорили! Да они...
   - Успокойтесь вы, в самом деле! - не выдержал Егор. - Что  вы  хотите  от
нас услышать - как мы  в  погребе  прятались?  Нас  сюда  привезли  какие-то
милиционеры, замуровали в комнате, избив до полусмерти, чтобы потом, как они
сказали, вообще убить, а вы вместо того, чтобы ловить настоящих преступников
и дать нам спокойно поесть, обвиняете нас непонятно в чем!
   - Правильно, Егор, так ему! - подмигнула бабуля,  с  умилением  глядя  на
него. - Мы тут, можно сказать, всю  работу  за  них  сделали,  а  он  еще  и
недоволен.
   Тут все селяне зашумели разом, и милиционер растерялся.
   - Да нет, - пробормотал он, часто  моргая  глазами,  -  вы  меня  не  так
поняли. Мне  просто  нужно  все  факты  уточнить.  Никто  их  ни  в  чем  не
обвиняет...
   - Девчонку в больницу нужно везти, а не в тюрьму! - заявила Люба. - У вас
в Москве всегда так с пострадавшими поступают?
   - Во-во, - поддержал Петро, - я говорил: в эту Москву лучше не  соваться.
Тут сам черт ногу сломит! Ты вот, майор, сам откуда?
   - А что я? - удивился тот и покраснел. - Я из-под Луховиц.
   - О, так земляк почти! - обрадовался Николай. - Считай, наш человек!  Так
что ж ты голову морочишь? Садись и не мешай нам разговаривать, мы тут, можно
сказать, мировые проблемы решаем.
   - То-то я смотрю, физиономия у тебя наша, деревенская, - сказала  бабуля,
внимательно разглядывая еще совсем молодого майора. - Небось скучаешь  здесь
по дому-то?
   - Езжу иногда на выходные, -  начал  оправдываться  тот,  не  зная,  куда
девать глаза, - но времени не хватает, "чрезвычайки" уже  замучили.  Что  ни
месяц - то усиление режима объявляют, а нам - паши безвылазно.
   - Ты там скажи своим-то, что никого здесь не видел, я имею  в  виду  этих
двоих, - Николай кивнул на Егора со Светланой. - Чего их впутывать9  И  так,
вишь, еле живые сидят, а тут еще  твои  гаврики  накинутся  с  допросами  да
повестками - совсем коньки отбросят.
   - Но как же я могу-то? - майор округлил глаза.
   - А кто, кроме тебя, знает, что они тут были? - Петро хитро прищурился. -
Вот и я говорю - никто. Мы их не видели и не знаем, ты нас  задержал,  чтобы
заявления свои получить, мы написали, все путем, и спокойненько  разбежались
по домам. Вот и вся недолга! - закончил он довольно.
   - Ты лучше скажи, какая тебе самому в  том  радость,  чтобы  невинных  по
допросам гонять? -  мудро  спросила  бабка  Наталья.  -  По  мне,  так  одни
неприятности.
   - Это, конечно, правильно, - задумался майор, почесав в затылке. - Только
вы уж сами не проболтайтесь. Езжайте в свою деревню и сидите там, а  то  мне
выговор влепят.
   - Вот это другой разговор! - Николай хлопнул своей тяжелой  рукой  майора
по плечу. - Деревенские друг друга завсегда поймут.
   - Что ж такое творится-то? - с горечью проговорил Егор. - Три дня  ни  от
кого ничего добиться не могу. Вы расскажете или нет,  что  здесь  случилось,
или тоже моей смерти хотите? - Он посмотрел на  Светлану,  но  та  сидела  в
прострации, ни на что не обращая внимания.
   И тут заговорили все разом, перебивая друг друга и захлебываясь. Вот  что
Егору удалось из всего этого понять. Оказывается, тем, что  "БМВ"  вместе  с
менеджером отогнали на трассу, дело не закончилось.  У  всех  жителей  вдруг
начала страшно болеть голова, да так,  что  они  буквально  выли,  бегая  по
деревне в поисках  анальгина  или  топора,  чтобы  отрубить  боль  вместе  с
головой. И только тогда все прислушались к голосу здравого смысла, то есть к
бабке Наталье, которая громко причитала, что во всем виноваты люди, уехавшие
в "жигуленке", а не красивая машина, и что, мол, если они не возьмут  это  в
толк, то головы их и впрямь к  вечеру  поотваливаются  и  даже  куры  их  не
склюют, потому как все передохли Живность, кстати, к тому времени издохла не
только у участников скандала, но и у других хозяев, которые поклялись, после
того как пройдет головная боль, линчевать Николая с Петром и сделать из  них
шашлык,  чтобы  хоть  мяса  поесть  напоследок.  Животных  и  птиц,  которые
окочурились, трогать боялись, чтобы,  не  дай  бог,  чем  не  заразиться  от
проклятых колдунов. Сообразив наконец, о чем толкует старая  ведьма,  селяне
задумались. А поскольку русский мужик ежели над чем задумается, то  и  черту
неповадно станет, они твердо решили достать ненавистных колдунов хоть из-под
земли и потребовать от них возмещения убытков, набив предварительно постылые
их физиономии. Но встал вопрос, где их искать. И тут опять  на  сцену  вышла
бабка Наталья, универсальная ведьма, и напомнила всем,  что  обладает  даром
ясновидения, с помощью которого  три  года  назад,  между  прочим,  отыскала
пропавшую козу Машку в соседней деревне. Она  потребовала  карту  Московской
области, и ей тут же принесли целых восемь штук.  Поколдовав  над  ней,  она
ткнула пальцем в столицу, заявив, что антихристы  сейчас  где-то  в  городе.
Тогда сообразительные мужики подсунули ей подробную карту Москвы с указанием
улиц и переулков. Недолго думая та ткнула пальцем в Жулебино и даже показала
квартал, где стоит... Тут еще необходимо  добавить,  что  искала  ведьма  не
колдунов, а мотоцикл, на котором уехал Егор. Она здраво рассудила, что,  так
или иначе, колдуны должны быть где-то рядом с мотоциклом, то есть с  Егором,
за которым гонятся, а уж если такие гонятся, то непременно поймают.
   Жена Петра, кстати говоря, повыдирала мужу последние кудри за то, что  он
отдал какому-то проходимцу единственную стоящую вещь в  доме,  купленную  на
последние деньги вместо холодильника, о котором она мечтала  уже  пятнадцать
лет. Ведь Николай с Петром в результате остались без обещанного "БМВ" и  без
"Явы", а вся деревня без живности.  Егору  мужики  тоже  обещали  переломать
ребра, если колдуны этого сделать не  успеют  или  не  смогут.  Итак,  бабка
Наталья  ткнула  пальцем  в  карту,  и  в  город  снарядили  отряд  быстрого
реагирования во главе с самой бабкой в качестве проводника. В него вошли все
зачинщики беспокойства и еще трое самых сильных парней, любителей на  досуге
повышибить кому-нибудь зубы вместе с челюстями и  мозгами.  Скинувшись  всей
деревней на дорогу, их посадили в попутную  машину,  наказав  без  победы  и
мотоцикла не возвращаться. Отправили, значит, отряд в пекло,  а  сами  пошли
лечить головную боль самогонкой. Бабка Наталья не выпускала из рук сумку,