Генри Дресинг.
    История Эрика


     © Henry R. Dresing "Eric's Story" (hankd@cris@com)
     © 1998 eujenbel@pol.ru, перевод



Часть 1.

     Эрику  Вильямсону было 13 лет. Он был высоким  парнем для его возраста,
почти  6  футов  ростом.  Он обладал  атлетическим  телосложением: стройный,
весящий около 145 фунтов - и имел огненно-рыжие волосы и зеленые глаза. Если
близко приглядеться, вы могли бы увидеть немного веснушек на его переносице.
Он был еще только ребенком, но, несмотря на рыжие  волосы и зеленые глаза, у
него был добродушно-веселый характер. Как правило,  он не вел себя дурно, но
в  те  моменты,  когда  это случалось,  ему  обычно  подтягивали дисциплину,
укладывая через отцовское колено для хорошего, крепкого шлепания.
     Отец  Эрика был среднего  возраста,  но все еще чрезвычайно энергичным.
Дэниэл Вильямсон был 6  футов  4 дюймов ростом,  около 210 фунтов весом, (не
единой унции жира при этом!), и имел такие же волосы и глаза, как и его сын.
Лайза Вильямсон,  мать  Эрика,  была  профессионалом  в области  права.  Она
работала  как  пара-юридический  секретарь  в большой  юридической  фирме  в
Чикаго. Она была ростом  около  5 футов 9  дюймов, весила приблизительно 105
фунтов и имела роскошные светлые волосы  и  голубые глаза.  Она  была  точно
такой же  энергичной, как и ее муж; фактически, все трое вели очень активный
образ жизни.
     Они  были  более чем обеспеченными, хотя  и  не богатыми.  Его родители
конечно делали, чтобы Эрик имел то, в чем он нуждается,  и даже предоставили
несколько  предметов  роскоши,  когда  почувствовали,  что  он заслужил  их.
Дисциплина  в  доме  была  строгой,  но  честной. Когда Эрик  делал что-либо
неправильно и  должен был быть наказан, его родители  всегда находили время,
чтобы сначала остыть, затем поговорить с ним, чтобы объяснить, что, почему и
по какой причине ему необходимо  быть наказанным. С Эриком всегда обращались
с достоинством и  уважением; он рано научился обращаться с  другими в той же
манере.
     Он  также  не  был никаким ханжой.  Он был еще вполне  мальчиком, и мог
доставлять неприятности. Такие случаи были редки, хотя ему запоминалось, что
случается,  когда он  так делал.  Те  сеансы через колено, что он имел с его
отцом и  матерью, которая  никогда  не  верила  в  "Ждите, пока ваш отец  не
вернется домой, молодой человек!", были все еще тягостными в его  памяти. Он
делал  многое, чтобы  избегать  их,  будучи  уверенным,  что  он внимательно
выбирает себе друзей.
     Около двух  недель тому назад  все они  перебрались в  Миннесоту, место
называлось  Кидервилль. Его отец решил,  что настало  время  идти  дальше  и
создать свою собственную компанию.  У него были деньги, чтобы сделать это, и
также собрались  необходимые  люди, которые желали двигаться  вместе  с ним.
Когда  это было  урегулировано,  он пришел домой  ночью  и  провел "семейное
собрание" после обеда. Это было обычаем в доме Эрика. Любое решение, которое
затрагивало троих, должно было быть обсуждено и проголосовано.
     На семейном  собрании отец Эрика выложил для  них все, объяснив, почему
это было бы хорошо, затем стал ждать информации от своей жены и Эрика. Лайза
видeла,  что  тут  была отличная возможность  продолжить ее  работу, и  была
прельщена сельским образом жизни в Кидервилле.
     Его  мать и отец отметили,  что там находилась отличная частная  школа,
именуемая Кидервилльской  академией. Это  не  беспокоило  Эрика, он ходил  в
Лексингтонскую  академию в  Чикаго,  которая также  была  школой только  для
мальчиков.
     Эрик, в свою очередь, увидел определенные  преимущества.  Ему нравилось
путешествовать, лазать,  жить в лагере и охотиться.  Он также выяснил, что в
новой школе был отдел информатики, и был рад этому. В  конце  дискуссии было
решено переезжать.
     Они разместились в  доме,  что находился едва за пределами  города. Это
был  большой  дом в стиле  колониального  периода  при двух  акрах  земли  с
приличной  частью  леса на  них.  Эрик был  захвачен  этим,  он  видeл такое
впервые. Когда он увидeл  комнату, которая предназначалась ему, он был очень
счастлив! Сама комната была большой; 18 на  12, с большим встроенным шкафом.
Когда он рассмотрел ее, то понял, что  имеет более чем достаточно  места для
размещения всего его компьютерного оборудования и спортинвентаря тоже.
     Перевозка  проходила на следующий  день,  и все было  перевезено.  Эрик
попросил у отца  новую компьютерную рабочую станцию для своей комнаты.  Отец
сказал:  "да",  он  действительно был рад компьютерной  деятельности  своего
сына. Эрик даже помог отцу в двух проектах и за это получил часть дохода  от
продажи  тех компьютерных программ.  Деньги, за исключением карманных,  были
положены в банк на его университетское образование.
     После следующего дня, Эрик оглядел свою комнату, полностью завершенную.
Он был очень доволен новой компьютерной  станцией;  всем, что у него  было в
комнате.  Самое  лучшее,  подумал   он,  было  то,  что  все  это  было  его
собственным! Его  отец  даже  согласился, что Эрику нужен  новый компьютер к
новой станции. Новый 486DXII, 99 герц, 2 гигабайта на жестком диске, 28.8 32
vbis факс-модем,  сканер оптического распознавания и периферийные устройства
с  ленточным накопителем. Монитор, колонки, микрофон,  полноцветный лазерный
принтер и полный комплект программного обеспечения завершали пакет. Да, Эрик
был счастлив.
     На  следующий  день он в  первый  раз  пошел в  школу. Он не нервничал,
(хорошо,  не   "ТАК"   сильно!),  и   надел  свой  обычный  школьный  наряд:
желто-коричневые  "Левис"   с  плиссированием  на  переднем  плане  "Докер",
светло-синюю с кнопкой внизу воротника рубашку "Оксфорд"; галстук в красную,
серебряную и черную полоску и темно-синюю однобортную куртку.  Черные легкие
кожаные  туфли и ремень завершали экипировку. Он взглянул еще раз в зеркало,
еще раз пригладил волосы щеткой, затем улыбнулся. Он был готов на весь день!
     Эрику  нравилась школа, особенно большинство  учителей,  которых у него
будут.  Ему  также  нравилось  то,  что  кодекс  школьной  одежды  разрешает
мальчикам  носить синие  джинсы  в школу.  Они должны быть не  рваными и  не
пятнистыми, чистыми  и  хорошо  починенными.  Официальная  форма требовалась
только в определенные  дни, которые объявлялись заблаговременно. За ужином в
эту ночь он упомянул это, и во-вторых сказал,  что ему понравилось особенyо:
мистер Норзстрем, учитель по компьютерам, и мистер Эриксон, учитель истории.
     Мистер Эриксон был также деканом по  наказаниям в  школе. Если  мальчик
дурно вел себя, его посылали к мистеру Эриксону для наказания. В зависимости
от серьезности нарушения, он мог бы получить 3 удара  через брюки или,  если
это  было  действительно  дурно, 12  ударов  через  трусы.  Некоторые  могли
подумать, что это было  сурово, что мистера Эриксона должно  было откровенно
бояться  и ненавидеть учащееся население. Здесь не было такого. Он  уважался
всеми,  кем-то был  даже  любим. Его  наказания считались справедливыми даже
некоторыми из более буйной  компании.  Эрик сообщил  своим родителям, что он
действительно ладит как с мистером Норзстремом, так и с мистером Эриксоном.
     Мать и отец Эрика не имели проблем с  физическими  наказаниями в  новой
школе Эрика. Это был почти тот же метод, как в Лексингтонской академии, куда
Эрик ходил прежде. Оба родителя провели долгую  встречу  с школьным деканом,
прежде чем зачислить Эрика. Эрик должен понимать, сказал  его отец, что если
он когда-либо будет выпорот в школе, то другая порка будет  ждать его, когда
он вернется  домой. Эрик  кивнул на это, обещая себе,  что не позволит этому
случиться!
     Другим  хорошим  обстоятельством  был  один из  мальчиков,  которых  он
встретил в школе.  Томми Линдстрем был его возраста, имел телосложение почти
такое же, как и у Эрика, за исключением того, что у него были светлые, почти
белые волосы и пронзительные голубые глаза. Он разделял в большинстве  те же
интересы, что и Эрик, особенно охоту и житье в  лагере.  Томми жил со своими
родителями на большой ферме около 10 миль от города. Томми рассказал Эрику о
замечательной охоте там и пригласил того идти скоро с ним на охоту. Эрик был
очень  обрадован  этим,  и сие  привело только к  тому, что быстро возникшие
дружественные чувства, которые он ощутил к Томми, выросли еще больше.
     Скоро они стали неразлучными, делая много одних и тех же вещей в одно и
то  же время,  за  исключением одного  случая: компьютеров. Отец Томми  имел
почти  иррациональную ненависть  к  этим вещам; не  позволял  никому из  его
сыновей брать какие-либо компьютерные курсы, пока  они жили под его  крышей!
Он твердо верил  в  жизнь на ферме, работая  там,  как его  отец, дед и т.д.
делали из поколения в поколение. Эрик опечалился этому, особенно когда Томми
пришел к нему домой и увидeл его установку.
     Он взглянул на своего друга,  увидел в  его  глазах открытое стремление
узнать об  этом, и сказал, что обучит его компьютеру - если тот хочет. Томми
оживился при этом  и сказал:  "Да, пожалуйста! Я хочу  узнать об этом  все!"
Единственная вещь, которую Эрик должен делать всякий  раз,  когда появится в
его доме, это не дать папе Томми услышать о  том, чем занимается Томми. Папа
Томми не  беспокоился, если  другие родители позволяли их детям работать  на
компьютерах,  он  просто  не  хотел  слышать  о  том, чтобы  и  Томми  делал
что-нибудь с ними.
     Эрик  тогда спросил, почему это так важно. Томми сказал,  что его  папа
определенно вытащит ремень  и  хорошенько отдубасит его зад, если когда-либо
услышит  об  этом. Его папа  имел очень  твердые понятия о том,  как  должно
растить мальчиков.  Они не дерзили, они  только делали, как им было сказано,
когда им  говорили сделать это.  Если  бы  они  не сделали, это означало  бы
путешествие в дровяной сарай и очень болезненный красный зад впоследствии.
     Эрик  сказал, что думать  так  -  это  безумие! Он собирался рассказать
Томми, как его  родители  обращаются  с  ним самим, когда  увидeл, что Томми
начинает  сердиться.  Когда  спросил  почему, Томми  ответил, что  Эрик  ему
довольно нравится,  но  перестанет  быть ему  другом, если когда-либо  снова
скажет что-нибудь плохое о  его папе. Эрик позволил сменить тему, поклявшись
никогда не говорить  чего-либо, что причинит страдание его  другу.  Уладив с
этим, они вернулись к тому, чем занимались раньше.
     Двумя  неделями  позже  возникла  ситуация, что обоим  родителям  Эрика
потребовалось съездить  обратно  в  Чикаго. Они должны  были  отправиться на
неделю сделать окончательные расчеты в своих компаниях. За ужином отец Эрика
спросил сына, имеет ли  он каких-либо друзей, у которых  мог бы  погостить с
тем, чтобы не  пропустить школу. Эрик  быстро  упомянул Томми  как возможный
вариант.  Его  родителям  мысль  понравилась,  они  встречались  с  Томми  и
немедленно полюбили мальчика. Решив с  этим,  отец Эрика сказал, что  должен
зайти  и увидеть  мистера Линдстрема, с которым  он прежде кратко встречался
несколько раз. Если мистер Линдстрем выразит согласие, тогда Эрик погостит в
доме у Томми на время, когда они будут отсутствовать.
     На следующий день  мистер Вильямсон встретился с мистером  Линдстремом.
Встреча прошла хорошо, но мистер Вильямсон имел слабое сомнение насчет того,
позволить ли его сыну остаться с ним. Во время их разговора мистер Вильямсон
обнаружил,  что  мистер Линдстрем был  по существу  фундаменталистом, прочно
связанным  с религией.  Он  спросил,  какие  наказания были  в доме;  мистер
Линдстрем был  откровенен,  когда  сказал,  что он  придерживается  шлепания
мальчика,  когда  тот плохо  ведет себя.  Мистер Вильямсон  кивнул  на это и
сказал, что он предпочитает тот же метод - в пределах разумного.
     Затем  мистер Вильямсон предложил  вознаградить мистера  Линдстрема  за
разрешение Эрику  пребывать в его жилище. Мистер Линдстрем ответил, что  нет
необходимости. Единственная плата для Эрика, чтобы оставаться  там в течение
недели,  состояла в  том,  что  Эрик  должен  будет  помогать  Томми  в  его
повседневных работах до  и после школы.  Мистер Вильямсон согласился на это,
зная, что Эрик не избегает тяжелой работы.
     Мистер Вильямсон оговорил,  что Эрику должно быть позволено приходить в
свой дом, чтобы работать  на его компьютере. Мистер  Вильямсон объяснил, что
Эрик разработал довольно сложную  программу связи, которая была  его заявкой
на  участие  в  компьютерном  проекте  его  класса.  При   упоминании  слова
"компьютер"  мистер  Линдстрем повел  дальше  разговор,  что  он не  верит в
новоизобретенные приспособления,  но, если это  надо для школы, в которую он
твердо верил,  он  согласен,  безусловно, сделать,  чтобы Эрик мог ходить  к
своему   компьютеру.   Договорившись   обо  всем,   двое  мужчин  обменялись
рукопожатием, и мистер Линдстрем отбыл.
     Когда он наблюдал уход мистера Линдстрема,  слабое беспокойство хмурило
его бровь. Это  была манера,  в какой мистер  Линдстрем отреагировал на  его
упоминание  о компьютерах. Он вначале секунду думал  об Эрике,  остающемся с
Линдстремом,  когда пришел  вызов  из  Чикаго. Оказалось,  что  нет  способа
отложить  встречи,  которые  он  запланировал.  Они  должны были  пройти  на
следующей неделе.  Мистер Вильямсон неохотно согласился и оставил оговорку в
заднем уме.
     В день, когда родители Эрика должны были покинуть его, они прибыли рано
на  ферму  Линдстрема,  чтобы  оставить  Эрика.  Пока  отец  Эрика  открывал
багажник,  чтобы  тот  мог  вынуть  свой  чемодан,  он  высказал Эрику  свои
пожелания,  как тот  должен  вести себя,  пока будет там.  Если он выйдет из
границ, было  сказано  Эрику,  мистер  Линдстрем  имеет  от  отца разрешение
отшлепать его.
     Эрик сказал, что будет вести себя хорошо и что понял - если  он сделает
что-нибудь,  чем  заработает  себе шлепание,  оно  будет  ждать  его,  когда
родители  вернутся из поездки. Улыбнувшись  сыну,  отец Эрика  обнял  его  и
сказал, что не думает, что такое случится.
     Крепко обнимая отцовскую спину, Эрик сказал, что он любит своего папу и
не  сделает  чего-либо,  что  вызовет  его  беспокойство,  пока они будут  в
отъезде. После нескольких слов с Линдстремом, родители Эрика вернулись назад
к своему автомобилю, помахали Эрику и поехали в аэропорт.
     Тем  временем, Томми доставил Эрика наверх  в его комнату, чтобы помочь
тому обустроиться.  Когда  Эрик увидeл, что  там  была только одна  кровать,
Томми робко произнес, что у  них нет для него свободной кровати для сна. Ему
придется  разделить кровать  Томми. Пожав плечами, Эрик ответил,  что у него
нет  больших  возражений, кроме  того,  это  будет только в течение  недели.
Затем, шутя, он  сказал Томми,  что надеется, что  тот не будет  храпеть или
заграбастывать покрывала! Томми рассмеялся  и ткнул его кулаком  в  плечо со
словами, чтобы тот не делал этого также.
     После тычка Томми, который,  как  понимал Эрик, не был серьезным,  Эрик
рассмеялся  и начал бороться  со своим  другом.  Они оба  вертелись на полу,
возились, так как были под стать друг другу. Они пока все смеялись, но вдруг
остановились,  когда  услышали,  как  папа  Томми  кричит им прекратить это,
сейчас же!
     Оба мальчика рассудительно  встали, и  приведя в порядок свои  рубашки,
заправили их обратно в брюки. Мистер Линдстрем строго посмотрел на мальчиков
и сказал им,  что у них нет  времени, чтобы тратить его на  подобную ерунду.
Есть повседневные работы, которые нужно сделать, и настало время делать их.
     Глядя на Эрика, он произнес, что неплохой мыслью было бы вылезти из его
модного одеяния и надеть некую скромную рабочую одежду. Эрику было  сказано,
что у него есть пять минут, чтобы переодеться и встретить Томми в амбаре для
повседневных работ.  При этом  он  бросил  на мальчиков  еще  один  сердитый
взгляд, затем повернулся на каблуках и покинул комнату Томми.
     Томми  собирался остаться и помочь  Эрику распаковать его вещи, но Эрик
сказал ему идти; он встретится с ним в  амбаре. Он не хотел допускать этого,
но замечания мистера Линдстрема и манера, в которой тот  посмотрел на Эрика,
рассердили  его.  Подавляя  такую  мысль,  он открыл  свой  чемодан  и начал
раскладывать вещи там, где по словам Томми они должны были помещаться. После
ухода  Томми Эрик  снял  свою  хорошую одежду, надел  пару "Левис" 501-ых  и
обулся в свои прогулочные ботинки. Затем он  надел хлопчатобумажную рубашку,
взял остальную свою одежду  и повесил ее в шкаф. Наконец, готовый, он  сошел
вниз по лестнице и вышел в амбар.
     Работа, которую они делали, была  тяжелой и грязной. Эрик не  возражал,
по крайней мере, он делал такую  работу на ферме его тети в  Вирджинии. Эрик
работал как  раз  вместе  с  Томми  и  наемными  работниками.  Когда  мистер
Линдстрем появился, чтобы помочь,  Эрик обнаружил, что тот пристально за ним
наблюдает.  Это  сделало  работу Эрика  еще  трудней,  просто чтобы доказать
мистеру Линдстрему, что он умеет делать ее. Это, очевидно, сработало, мистер
Линдстрем  перестал  смотреть в его  сторону,  точно  давая  Эрику неохотное
подтверждение, что работу  он выполнил.  Завершив  повседневные работы,  они
прошли обратно в дом.
     Мистер Линдстрем заставил обоих мальчиков очистить их ботинки за задней
дверью, затем  сказал,  что  они могут  войти.  На заднем  крыльце он сказал
мальчикам подождать там. Они так  и сделали, и  он  скоро вернулся с жесткой
щетинной  щеткой.  Указав жестом на  Томми, который подошел  к нему,  мистер
Линдстрем взял щетку и  заработал  ею над джинсами Томми. Очистив  штанины и
заднее место джинсов  Томми от засохшей грязи, мистер Линдстрем указал Эрику
подойти для той  же процедуры. Эрик сказал,  что он может сделать это и сам,
пожалуйста,  и  не надо  мистеру Линдстрему  беспокоиться  об  этом.  Мистер
Линдстрем  ответил ему, что он должен делать то,  что  ему  было  сказано, и
подойти, чтобы получить чистку.
     Эрик   неохотно  подошел,  встав  перед  мистером  Линдстремом.  Мистер
Линдстрем  начал  со штанин его  джинсов,  говоря,  что  это  его  работа  -
пронаблюдать, чтобы мальчики пришли на ужин  без какой-либо грязи на брюках.
Эрик  не  произнес  ничего, только  наблюдал,  как  мистер  Линдстрем чистит
штанины его джинсов.
     Когда дело дошло до места для сидения,  мистер  Линдстрем стал опускать
щетку на его зад, как если бы он шлепал Эрика в процессе чистки. Эрик стоял,
не двигая и мускулом, но испытывая странное, неудобное чувство, когда мистер
Линдстрем  тщательно обрабатывал заднее  место его  "Левис". Его  заду стало
больно от  такой  процедуры,  но он оставался  совсем  неподвижен, ничего не
произнося.  Мистер Линдстрем, кажется,  убедился,  что работа закончена, дал
еще один жесткий удар щеткой по заду Эрика, затем сказал, что мальчики могут
теперь идти и вымыться для ужина.
     Когда они помылись,  Томми  сказал  Эрику,  что  тот оказался  каким-то
удачливым  мальчиком! На пытливый взгляд  Эрика Томми разъяснил, что если бы
он или его брат Марти когда-либо сказали то, что сказал Эрик, они пошли бы в
дровяной  сарай  "непременно"!  Эрик  выглядел  задумчивым,  когда  закончил
мыться, затем последовал за Томми вниз на ужин.
     Еда была  замечательной;  миссис Линдстрем  была прямо-таки  чертовской
стряпухой!  После  того, как мистер Линдстрем  прочел молитву, оба  мальчика
принялись с аппетитом есть. Миссис Линдстрем лучезарно улыбнулась мальчикам,
сказав, что она всегда чувствует, что  ее еда имеет успех, когда люди  едят,
как  это  делают сейчас  мальчики. Мистер Линдстрем,  однако, ел  молча,  не
поощряя  много  разговоров  за  столом.  Казалось, он не  считал  еду чем-то
отличным от работы:  это была работа,  которую нужно сделать, и он наилучшим
образом  ее делал, обращая на нее все  внимание. Несколько  раз Эрик пытался
начать  разговор,  Томми