дили глаз,
Дивясь лицом его пятнистым
И взглядом, мужественным и чистым,
Да небывалой епанчой,
Расшитой дивною парчой...
Дамы млели от восхищенья,
Глядя на каменья,
Светло пылавшие на нем
Удивительным огнем...
(Те камни, как мы уже говорили,
Были подарком Секундильи...)
Едва он плащ и латы снял,
Гаван их под охрану взял,
Чтоб то, что так сверкало,
Случайно не пропало...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Вдруг грянули литавры:
Посмотреть на мавра
Артур с Гиневрою вошли.
Они сородича в нем нашли.
С ним все облобызались-
Гости собирались...
За славные свои дела
В герои Круглого стола
Зачислен некрещеный,
Но к Истине приобщенный...
(Ему открыты двери
К святой, Христовой вере...)
Сидели все вокруг стола...
И в этот миг в шатер вошла
В драгоценнейшем наряде,
С великою мольбой во взгляде,
Некрасивая дева младая.
Могу сказать вам, не гадая,
Что это - мудрая Кундри была...
Итак, в шатер она вошла
И пала пред героем ниц...
И Парцифаль и Фейрефиц
Зарделись от смущенья...
Она пришла молить прощенья
И не сердиться на нее
За речь недобрую ее...
Тогда сказали оба брата:
Она ни в чем не виновата,
Хоть Парцифаль, свидетель - бог,
Обиды ей простить не мог,
Но, чтобы сей не портить пир,
Он предпочел отмщенью - мир...
...Хочу сказать, ей не в обиду,
Кундри была ужасна с виду.
Такая же, как в Плимицоле.
(Все дело тут - в господней воле...)
Все так же она желтоглаза,
С глазами - что два топаза,
Все так же она длиннозуба,
Все так же сколочена грубо,
Все так же выглядит жутко
Рот ее, синий, как незабудка...
И дева сказала вот это:
"Хвала тебе, сын Гамурета!
Хвала тебе, Герцелойды сын!
Хвала тебе, доблестный паладин!
Привет и тебе, Фейрефиц пятнистый, "
Ты с юных лет был воин истый,
Мечом своим Секундилье служа.
Была она и мне госпожа..."
И, посмотрев на Парцифаля -
Искателя Грааля,
Она торжественно произнесла:
"О ты, чьим доблестям несть числа,
Будь верен себе в час великой отрады!
Высочайшей ты удостоен награды!
Твоих испытаний окончен срок,
И тобой заслужен победный венок.
Счастливейший жребий тебе уготовал.
Ты вскоре будешь коронован
Первейшей из земных корон,
Вступивши на Граалев трон.
На камне письмена сказали,
Что небеса тебя назвали
Владыкой, избранным судьбой!
Твоя Кондвирамур с тобой
Граалем вместе будет править.
При этом я должна добавить
Мужское имя - Лоэрангрин...
То - новорожденный твой сын.
Твоим наследником он станет,
Когда урочный час настанет...
Так, вместе с сыном и женой,
Владей короной всеземной!
Когда умрешь иль станешь старцем,
Другой твой сын - Кардейс - Бробарцем
Законно станет володеть...
Но - главное - преодолеть
Ты хворь Анфортасу поможешь!..
Да, Парцифаль! Теперь ты сможешь
Вопрос спасительный задать,
Чтобы страдальцу не страдать,
И сим несчастного спасти,
И в мир блаженство принести!.."
...Вот что Кундри возвестила.
Всех радость безмерная охватила.
А у счастливейшего сына земли
Слезы по щекам текли...
Но Кундри мудрая сказала:
"Теперь - пора! Но, помни: мало
На это сил одних твоих.
Мунсальвеш зовет двоих.
Необходим тебе провожатый,
Рвеньем рыцарским объятый!.."
...И Фейрефиц воскликнул: "Брат!
Любовью я к тебе объят,
А также волей к бою!..
Возьми меня с собою!.."
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
И по прошествии трех дней
Братья сели на коней.
Всех одарили, обласкали
И вслед за Кундри ускакали...

        XVI

Анфортас в это время
Все той же боли бремя
Средь рыцарей Грааля нес...
Их верность трогала до слез.
Когда б не эта верность дивная,
Давно печаль бы неизбывная
В гроб Анфортаса свела.
Жизнь ему вовсе уж не мила...
Но те, кто состояли
В священном братстве Грааля,
Поддерживали силу в нем
Одним-единственным путем:
Ему Грааль давали зреть,
Тем не давая умереть...
Но рыцарям Анфортас рек:
"Злосчастнейший я человек!
В чем ваша верность? В чем - любовь?
Чтоб час за часом, вновь и вновь,
Мои страданья длились?..
Я тщетно убедить вас силюсь:
Только смерть меня может спасти,
Избавление принести.
Изнемогаючи от боли,
Не заслужил я этой доли,
Чтоб вы, кто знал меня в бою,
Жизнь бесполезную мою
С таким упорством сохраняли!.."
Те молча слушали... Не знали,
Что отвечать... Ведь он был прав,
Тягчайшие из мук познав...
Исполнить, что ли, приказанье?!
Но Треврипента предсказанье
И надпись на самом Граале
От рокового шага их удержали.
Сказано было: час грядет -
И рыцарь доблестный придет,
Участливо: "Что с вами?" - спросит,
И вмиг Анфортас сбросит
С себя своих страданий груз,
Освободясь от страшных уз...
Однако рыцарь все не являлся...
Анфортас умереть старался.
Лежал, закрывши очи,
Дабы привыкнуть к вечной ночи
И вновь очей не открывать...
Тогда несли его кровать
К священному Граалю
И насильно глаза ему вновь открывали.
В часы сближенья двух планет
Страдал Анфортас так, что нет
Слов у меня для описанья
Испытанного им страданья...
От страшной боли он кричал,
Чем беспредельно огорчал
Всех своих придворных,
Исходивших в слезах непритворных...
Им целый мир казался адом,
Но они не знали, что радость - рядом..
Да, они этого даже не предполагали
И к различным способам прибегали,
Чтоб смягчить его муки невероятные.
Разбросали травы кругом ароматные,
Терпентином[157] курили и душистой гвоздикою
Чтобы как-то с болью справиться дикою,
И при этом должны были воскурения
Подсластить ужасающий запах гниения...
Возлежал он на матраце пунцовом,
На шелку на пальмовом и тростниковом,
Возлежал под стеганым он одеялом,
Которое шелком горело алым,
А каменья, что украшали кровать,
Я бы хотел здесь вам назвать.
Итак, это были: карбункул, агат,
Сапфир, изумруд, аметист, гранат,
Берилл, опал, халцедон, алмаз,
Турмалин, бирюза, рубин, топаз...
...Одни каменья радуют взгляд,
Другие - сердце веселят,
Третьи - с давних времен и поныне
Успешно служат медицине.
И, мнится, именно они
Анфортаса продлили дни...
Да. Много с ним хлебнули горя...
Но всех вас ждет веселье вскоре:
Заветный перейдя рубеж,
Явились в Терра де Сальвеш
Из Иофланца трое:
Два брата, два героя
(Парцифаль - одного из них имя),
И некая дева с ними...
Мне достоверно не сказали,
Была дорога далека ли,
Но, появившись здесь, любой
Вступает с одним из храмовников в бой...
И если б не было Кундри рядом,
То со сторожевым отрядом
Пришлось бы им повоевать, -
Никак бы стычки не миновать.
Но старший понял, слава богу,
Что не угрозу, а подмогу
Мудрая Кундри привела.
Одета вестница была
В платье с белыми голубями.
Начальник стражи поднял знамя
И громко крикнул: "Наконец
Всем нашим горестям - конец!.."
Признаемся, что Фейрефицу
Хотелось со стражником сцепиться,
Да, к счастью, Кундри не дала
И ласково произнесла:
"Неужто вы их не узнали?
Все это - рыцари Грааля,
И каждый воин сих рядов
Повиноваться вам готов,
Хоть вы турниром не потешились..."
...Храмовники тотчас же спешились
И с непокрытою главою
Приветствовали братьев стоя.
С увлажненными очами
(Волненье их представьте сами)
Препроводили они гостей
В таинственнейшую из крепостей,
В обитель Счастья и Печали,
Где братьев толпами встречали
И достославные мужи,
И благородные пажи,
И стражники, и свита...
Дверь во дворец открыта.
Их с трепетным волненьем ждут
И вверх по лестнице ведут,
Туда, где, как известно, в зале
Ковры бессчетные лежали
И где, как будто в полусне,
Анфортас, прислонясь к стене,
Сносил чудовищные муки...
Но, увидав вошедших, руки
Он к ним приветливо простер...
(Надежды ли вспыхнул в нем костер?..)
Явным было его оживленье
От столь нежданного явленья...
"С тех пор как я вас увидал, -
Он молвил тихо, - я все ждал,
Когда вы возвратитесь,
Благородный витязь!..
О, вы пришли меня спасти,
От чар Грааля увести,
Чтоб жизнь моя не длилась доле.
Нет отдыха мне от страшной боли!.."
Душой к Анфортасу припадая,
Парцифаль спросил его, рыдая
(Вопрос явился сам собой):
"О дядя! Молви, что с тобой?!"
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
И тут судьба его решилась,
И чудо из чудес свершилось:
Анфортас исцелился вмиг,
И перед всеми вдруг возник
Как бы Анфортас новый,
Красивый, сильный, здоровый.
Нет, даже Парцифаль-герой
С ним не сравнится красотой,
Не может с ним сравниться видом
Авессалом,[158] рожденный царем Давидом,
Ни Вергулахт, ни Гамурет, -
В красоте Анфортасу равных нет!..
...И вот теперь, в избытке сил,
Анфортас громко провозгласил
Отважного Парцифаля
Владыкою и королем Грааля,
Согласно письменам священным...
Я считаю несомненным,
Что, так или иначе,
В мире нет никого богаче
Парцифаля и брата его Фейрефица
И в этом никто с ними не сравнится...
Скажу, подробностей не зная,
Что Парцифаля жена родная -
Кондвирамур - в конце концов
Услышала супруга зов,
И скоро в путь она пустилась
И в Мунсальвеше очутилась...
...Вполне достоверно известно мне,
В какой они встретились стороне.
За королевою супруг
Пришел на тот заветный луг,
Где он, судьбе не прекословя,
Узрел три алых капли крови
На свежевыпавшем снегу...
И я напомнить вам могу,
Что для него в часы печали
Эти знаки означали...
...Теперь он, радостный, скакал
Навстречу той, кого искал,
Кому молился неизменно,
Кто для него была священна...
Но был далек ли, близок путь,
Он по дороге заглянуть
К Тревриценту обязался -
И вот в пещере лесной оказался...
...Отшельник выслушал рассказ
О том, как Анфортаса он спас,
И молвил: "Вновь я зрю сегодня:
Таинственны пути господни!
Господней власти нет границы!
Се не пустые небылицы...
Вот всякой мудрости итог:
Бог есть слово, а слово есть бог.
Бог это - сын, и бог - отец,
Неизмеримо добр творец.
Господу вечное благодаренье:
В твоей душе он поселил смиренье!.."
...И Парцифаль сказал в ответ:
"Жену я не видел пять долгих лет
И еду теперь за нею,
За Кондвирамур моею.
Она меня ждет, может статься...
Дозволь с тобой, дядя, расстаться..."
...Он с Треврицентом распростился
И той же ночью в путь пустился.
Недолго ли, долго ли он скакал -
Вдруг в поле лагерь увидал.
И понял он, что почти уже дома:
Гербы и знамена ему знакомы.
Стояли там войска Бробарца...
...Благороднейшего старца
Король Грааля узнает.
То старый герцог был, Кийот,
Несчастный пасынок Фортуны,
Муж Шозианы, отец Сигуны...
С почтением отвесил он
Монарху своему поклон.
И, видно, избранный судьбой,
Повел монарха за собой
В шатер ковровый, где жила
Кондвирамур и все ждала,
Когда блаженный миг наступит:
Порог муж переступит!..
...Когда вошли, она дремала.
На нее накинуто было одеяло.
Она была в одной сорочке...
Рядом с ней спали ее сыночки...
Отважившись ее коснуться,
Кийот попросил ее проснуться...
Меж тем пажи проворно сняли
Доспехи с Парцифаля...
И тут, широко глаза раскрыв,
Королева воскликнула: "Ты жив!.."
И Парцифаль наконец - пред нею,
Пред королевою своею,
Пред той, к которой он так спешил,
Кого чуть жизни не лишил
Своим отсутствием ужасным...
Теперь жена объятьем страстным
Мужа родного обняла,
Вернувшегося приняла,
Дурного слова не сказала,
А, как я слышал, облобызала...
...Но тут заплакали оба сына.
Кардейса и Лоэрангрина
Парцифаль впервые увидал
И любовно их расцеловал...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Итак, нашли они друг друга
Вблизи заснеженного луга,
Где Парцифаль лишился слуха и зренья
Из-за любовного оцепененья,
Любовью в сердце пораженный,
В мечту о своей Кондвирамур погруженный...
...Полагаю, что неспроста
Захотел он увидеть вновь эти места...
...Муж и заботливый родитель,
В Мунсальвеш - свою обитель -
Отправил он жену и сына,
Кондвирамур и Лоэрангрина...
...Дорога через лес вела.
"Здесь, - молвил Парцифаль, - когда-то была
Пещера близ ручья лесного,
Туда б хотел зайти я снова,
Тем более что по пути...
Нельзя ли нам ее найти?.."
...Пещеру эту люди знали
И Парцифалю рассказали,
Что там дева одна жила,
Чья участь безмерно была тяжела.
Она стенала над гробом любимого,
Полна страданья неутолимого...
И вот они эту пещеру нашли,
Но только лишь в нее вошли,
Сигуну мертвой увидали...
Подобной верности в мире не знали.
Она - подобье тени -
Преклонив колени,
Застыла, обнимая гроб...
Парцифаля бил озноб...
Он повелел открыть крышку гроба,
Чтоб в нем отныне лежали оба:
Шионатуландер, красавец юный,
Рядом со своею бедной Сигуной...
...Кондвирамур причитала над ними:
Ведь они приходились ей родными...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Путь выбрав покороче,
Все той же самой ночью
Явились в Мунсальвеш, где брат
Был обнять Парцифаля рад.
В ночь сей желанной встречи
Пылали в замке свечи.
Казалось, лес свечей горел...
Лоэрангрин своего дядю узрел
И закричал неистово,
Боясь поцеловать пятнистого.
Фейрефица это рассмешило,
Но в чем-то участь его решило...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Успел он воспылать душой
К прекраснейшей Репанс де Шой.
И вот, вступив в кипенье зала,
Она Анфортаса облобызала,
С чудесным поздравив его исцеленьем.
Затем своим повеленьем
Она заставила Фейрефица
Приблизиться к ней, поклониться
И в уста ее поцеловать...
(Мне бы в том замке побывать!)
...Меж тем уже приготовляли
Возношение Грааля.
Грааль (так вот дошло до нас)
Не выставляли напоказ -
Лишь в праздник, в день для всех священный.
Камень показывали бесценный...
Ночь эта - господу хвала! -
Великой радостью цвела...
От горя следа не осталось...
...Несмотря на усталость,
Кондвирамур, дорожное сняв одеянье,
Предстала во всем своем сиянье.
Фейрефиц встречал ее у дверей...
Величественной, красивей, добрей
Он женщины не видал ни разу...
На ней сверкали алмазы
И платье, золотом тканное
(Покроем - чужестранное)...
Всех в восторг ее вид приводил...
Фейрефиц владычицу в зал проводил...
...Я вам рассказывал о том,
Как перед прежним королем -
Анфортасом - Грааль явился...
Обряд сей снова повторился.
Мне ж повторяться смысла нет.
Тот, чей родитель Гамурет,
И та, чей родитель Тампентер,
Являя Верности пример,
Все чудеса Грааля
С волнением наблюдали
И от начала до конца
Душою славили творца...
...Итак, сменялось чудом чудо.
И снова полнились сосуды
Разнообразнейшим вином,
И снова быль казалась сном,
И снедью наполнялись блюда...
(Тут, право, вспомнить бы не худо,
Как в Пельрапере, в пору бед,
Скуднейший дорог был обед!..)
Лишь Фейрефиц не понимает:
Кто эти кубки наполняет?
Не может он уразуметь:
Кто добывает эту снедь?..
...Красавец Анфортасу сидевший с ним рядом,
Его окинул добрым взглядом
И некрещеного спросил:
"Источник наших благ и сил,
Святой Грааль лежит пред вами.
Но видите ль его вы сами?.."
"Святой Грааль?! Не вижу... Нет..." -
Фейрефиц сказал в ответ...
Но дело не в его ответе:
В Любви губительные сети
Репанс анжуйца завлекла.
Кровь в нем вскипела, потекла,
Беснуючись, по вздутым жилам.
Все стало для него немилым,
Кроме нее - Репанс де Шой -
Богатство, слава, край родной
И Секундилья-королева...
Исполнен страсти, боли, гнева,
Герой к Юпитеру воззвал:
"За что меня ты так наказал?!"
И на его пятнистом теле
Белые пятна совсем побелели...
...Меж тем Анфортас Парпифалю
Сказал с немалою печалью:
"Ваш брат любимый, как ни жаль,
Не в силах разглядеть Грааль.
Неужто бог его так обидит
И всех благ источник он не увидит?.."
Фейрефиц слова подтвердил его,
Сказав, что не видит здесь ничего,
И об этом тотчас узнали
Собравшиеся в зале.
"Как? Быть не может! Неужель?!"
И только старый Титурель
Нашел простое объясненье:
Здесь дело - не в изъяне зренья,
Не в том, что взгляд его смещен,
А в том, что рыцарь - не крещен!
"Едва лишь примет он крещенье,
Произойдет с ним превращенье,
Грааль откроется пред ним,
Как он открылся остальным
Храмовникам христолюбивым!"
...Сочтя все это справедливым,
Рек Парцифалю Фейрефиц:
"В прекраснейшую из девиц
Влюблен я безутешно.
И я крещусь поспешно,
Не стану я терять и дня,
Коль она выйдет за меня!.."
"Но кто счастливейшая эта?!" -
Воскликнул отпрыск Гамурета.
"Репанс! Анфортаса сестра!
Однако мне узнать пора,
Как совершается крещенье?
То, видимо, мечей скрещенье,
Великий, видимо, турнир?
Или особый это пир?.."
Услышав сей вопрос,
Анфортас хохотал до слез,
И Парцифаль смеялся тоже:
"Подобным образом негоже
У нас крещенье принимать...
Ты вот что должен понимать:
Чтоб стать христианином,
Слейся с богом триединым,
Найди к Христовой вере путь
И о Юпитере забудь,
Оставь и Секундилыо -
И мечта твоя станет былью!.."
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Принял Фейрефиц крещенье.
Бог даровал ему прощенье:
В купель погрузился он слепым,
Грааль был для него незрим,
И вот покрыла его вода -
И он увидел Грааль тогда-
Так разум его наконец созрел,
Так взгляд его наконец прозрел...
А вскоре, как гласит преданье,
Свершилось и бракосочетанье
С прекраснейшей Репанс де Шой.
Да, путь широкий, путь большой
Открыт христианину
На дальнюю чужбину...
Тем временем на Граале
Надпись прочитали:
"Кому наказ господень дан
Стать королем одной из стран,
Не может спрошен быть народом,
Как звать его и кто он родом.
А кто вопроса не избежит,
Тому немедля надлежит
Отречься от княжения..."
...В знак предостережения
Господь к молчанью принуждал
За то, что слишком долго ждал
Анфортас, боль едва осиля,
Чтоб его спросили,
Кто он, что с ним, - хотя бы раз!..
Велик сей божеский указ!..
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
А Фейрефица тянуло вдаль,
И он промолвил: "Парцифаль,
Иду я царствовать одной
Восточной, дивною страной.
Я ухожу с женой вдвоем...
Коли дозволишь, мы возьмем
С собой Лоэрангрина..."
"Нет, дорогого сына
Не смею с вами отпустить.
Суждено ему служить
Священному Граалю, -
Так письмена сказали..."
...Когда прошло двенадцать дней,
Фейрефиц оседлал коней
И распрощался с братом,
Глубокой скорбью объятым...
...А вскоре в Мунсальвеш пришла
Кундри, известие принесла:
От горя Секундилья
Скончалась... Но всесилье
Репанс отныне обрела...
Страною Индия была,
Где Фейрефиц достойно правил...
Господь бездетными их не оставил.
Репанс младенца родила,
Его Иоанном назвала.[159]
(Он людям из восточных стран
Известен как "монах Иоанн".
От монаха Иоанна пошли
Все христиане-короли,
Что правят на Востоке...
Мы знаем, где истоки...)
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Лоэрангрин меж тем возрос.
Он рыцарь был, он жаждал гроз.
Во многих битвах бился смело...
Но юным сердцем завладела
Брабанта[160] дивная жена.
В богатстве, в славе рождена,
Красотою она сверкала,
Но беспощадно отвергала
Всех, жаждавших ее руки, -
Пусть титулы их высоки.
Какое до них ей дело?
Она любви хотела...
...И вот из Мунсальвеша к ней
Белейший среди лебедей
В Антверпен рыцаря привез.
Он строен был, светловолос
И сердцем безупречен...
Он был с любовью встречен...
И разумеется, что он
Вступил на королевский трон.
В Брабанте и поныне
Помнят о Лоэрангрине,
Хоть он себя и не назвал...
Он в первый день жене сказал
И пояснил ей здраво,
Что не имеет права
Поведать, кто он и откуда,
Иначе им придется худо...
"Увы, все под секретом...
Но спрашивать не смей об этом!.."
И, движимая любовью,
Она блюла сие условье.
Но день пришел - она спросила...
И грозно ей судьба отметила.
Едва она задала вопрос,
Явился лебедь и увез
В неведомые дали
Сына Парцифаля...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Немало стоило труда
Рассказ Кретьена де Труа
Здесь выправить с таким расчетом,
Чтоб то, что было нам Киотом
Поведано, восстановить
И эту быль возобновить,
Не высосав ее из пальца...
Узнали мы от провансальца
Всю сложность длинного пути,
Что Герцелойды сын пройти
Обязан был по божьей воле,
Пока воссел он на престоле,
Грааля ставши королем...
В повествовании своем
Я, разбираясь мало-мальски,
Что сказано по-провансальски,
Вам по-немецки изложил,
Но неизменно дорожил
Киотовой первоосновой,
Страшась рассказ придумать новый.
Да, я, Вольфрам фон Эшенбах,
За совесть пел, а не за страх
И за своим героем следом
От поражений шел к