ости,  результаты своих  длительных
исследований  проблемы  шекспировского  авторства37.  Изучая  "Венецианского
купца",  Луни пришел к твердому убеждению, что автором пьесы мог быть только
человек,  который знал Италию  не по чужим рассказам и  книгам, а  по личным
впечатлениям,  то  есть   Уильям  Шекспир  был  в  Италии.  Изучение  других
произведений  Шекспира  укрепило его  сомнения в  истинности  стратфордского
евангелия.
     В  поисках действительного  автора  Луни  тщательно  изучал  литературу
елизаветинской  Англии. Поэзия Эдуарда де  Вера,  графа  Оксфорда  чьи стихи
несколько раз публиковались под его собственным именем), привлекла  внимание
Луни сходством с  "Венерой и Адонисом". Статья  о графе Оксфорде, написанная
Сидни Ли для Национального биографического словаря, рисовала образ человека,
соответствующего представлению об авторе шекспировских произведений, которое
к тому времени сложилось у Луни.
     Так Томас Луни подошел к идентификации Уильяма Шекспира  с Эдуардом  де
Вером,  17-м  графом  Оксфордом   (1550-1604).   К   первоначальным  доводам
добавились  и другие. Оксфорд был близок к королевскому двору,  он был зятем
всесильного лорда Берли, черты  которого исследователи-шекспироведы видят  в
образе Полония; это объясняло хорошее знание Шекспиром мира дворцовых тайн и
интриг,  мира  власти.  Гербовый  щит  Оксфорда  венчало  изображение  льва,
потрясающего сломанным копьем. В 1578 году Гэбриэл Харви в своем выступлении
в Кембриджском университете превозносит литературные успехи графа, но просит
его  отложить на  время перо и  обратить  свои таланты и мужество  на защиту
Англии от ее врагов. При этом Харви употребляет латинское выражение: "Vultus
tela  vibrat" - "Облик потрясающего  копьем",  что по-английски  звучит  как
"Shake-speare" - Шекспир.
     Луни приводит также  свидетельство  Ф.  Мереза (1598) о  том,  что граф
Оксфорд  относится  к  лучшим  английским авторам  комедий;  многие писатели
посвящали  ему свои книги, Джон Лили и Энтони Манди были его секретарями; он
покровительствовал  нескольким  актерским  труппам.  Егo активное  участие в
литературной и театральной  жизни  елизаветинской  Англии, таким образом, не
вызывает сомнений.
     В начале своей книги  Луни, как и основатели  других нестратфордианских
гипотез,   подвергает   резкой   критике  традиционные  биографии  Шекспира,
подчеркивая  их   несоответствия  и   противоречия.   Тщательно  изучив  все
шекспировское творческое наследие, Луни  обрисовал  главные черты,  присущие
подлинному  автору, подлинному Шекспиру,  нашедшие  явное  отражение  в  его
произведениях:
     - гениальность, творческая зрелость,
     - эксцентричность, склонность к таинственности,
     - необыкновенная чувствительность,
     - высоко развитый литературный вкус, превосходное знание драмы,
     - глубокая образованность (классическое образование того времени - ни в
коем  случае  не  самоучка!). Кроме  этих главных  черт Луни сформулировал и
"специальные    характеристики"   Шекспира,   также   проявившиеся   в   его
произведениях:
     - принадлежность к кругу высшей аристократии,
     - сочувствие сторонникам Ланкастеров в войне Алой и Белой розы,
     - любовь к Италии и знание ее,
     -  хорошее  знание  многих видов спорта и развлечений, доступных только
самым знатным и богатым лендлордам, в том  числе редкой и дорогой  соколиной
охоты,
     - знание музыки и любовь к ней,
     - неуверенность, сомнения там, где дело касается женщин,
     - человек, далекий от меркантилизма, щедрый и великодушный,
     -  вероятно, доброжелательно относившийся  к католицизму,  но  в  общем
державшийся в стороне от религиозных конфликтов и споров своего времени.
     Всем этим  главным  чертам  и специальным характеристикам  Шекспира, по
мнению Луни,  граф Оксфорд полностью  соответствовал. Сегодня я могу с этими
тестами -  отпечатками  личности Шекспира в его  произведениях - согласиться
(хотя и не считаю их полными и исчерпывающими), но хотелось бы заметить, что
им  соответствует  не только Оксфорд,  но  и  некоторые другие  современники
Шекспира,  в первую очередь -  и в  большей степени - Рэтленд. Особенно  это
относится   к   таким  "чертам   и   характеристикам",   как  склонность   к
таинственности и неуверенность  в  отношениях с  женщинами. Оксфорд,  как мы
видим,  иногда   печатался  под  собственным  именем,   не   скрывал  своего
покровительства писателям  и актерским труппам.  Рэтленд  такую деятельность
тщательно  скрывал,  в последнее десятилетие вообще не  разрешал писателям и
поэтам называть его имя (демонстративный обрыв Джонсоном стихотворения XII в
"Лесе" подтверждает это). Необходимо отметить  и такой потрясающей факт, как
тайные похороны Рэтленда и его жены.
     Что касается женщин... Оксфорд имел семью,  законных детей,  любовниц и
детей от  них - непохоже, чтобы он чувствовал себя неуверенно с женщинами. А
вот Рэтленд состоял в странном браке, который до  конца его  жизни оставался
платоническим,  -  это  прямо  подтверждено   Беном  Джонсоном  и  Фрэнсисом
Бомонтом, а также  - как мы  теперь знаем - честеровским сборником. Странный
брак Рэтленда и прямой  намек Бомонта на его неспособность - или нежелание -
выполнять  супружеские  обязанности  (каковы   бы  ни  были  тому  причины),
несравненно более соответствуют шекспировской  "неуверенности там,  где дело
касается женщин", чем семейная жизнь, дети, внуки и любовные связи Оксфорда.
Но эти замечания я делаю здесь между прочим, ибо не  уверен, что Луни изучал
биографию Рэтленда и его спутницы жизни.
     Наверное,  правильно  было  бы выделить  отдельной  "главной чертой" не
имеющий равных словарь Шекспира, говорящий  в пользу участия в его творениях
и "других перьев"; такой  тест  был бы весьма  полезен в исследованиях тайны
шекспировского псевдонима.
     Луни опубликовал также томик поэм и  стихотворений  Оксфорда, в котором
оказались, однако, произведения, принадлежащие перу и неизвестных авторов, и
таких известных, как У. Рэли, Ф. Гревил, Р. Барнфилд.
     В  1922 году  Б.Р.  Уорд  основал в  Англии  специальное  шекспировское
общество, чьей  задачей было  "бороться  со  стратфордской ортодоксией путем
применения     к     проблеме     шекспировского     авторства     принципов
научно-исторического критицизма". Его сын, Б.М. Уорд в 1928 году опубликовал
подробную биографию  Оксфорда; он допускал, что  в ряде случаев  имело место
сотрудничество Оксфорда и Дерби.
     Оксфордианская  гипотеза  получила  в Англии  и  США  довольно  широкое
распространение;  в  настоящее  время   к  ней  примыкает  там   большинство
нестратфордианцев,  так  что  в  Англии  и  США  всякий,  кто  не  разделяет
традиционных   представлений  о  личности  Великого   Барда,  чуть   ли   не
автоматически  именуется  оксфордианцем. Многое сделал  для пропаганды  этой
гипотезы американский писатель  Чарлтон Огбурн; в 1984 году он выпустил свой
главный  труд  - "Таинственный  Уильям Шекспир"38 -  настоящую  энциклопедию
оксфордианцев.  Сравнительно  недавно  (1987-  1988)  оксфордианцам  удалось
организовать  на  самом высоком уровне судебные (игровые, но  с  соблюдением
всех  внешних  атрибутов юридических процедур)  разбирательства  "претензий"
графа Оксфорда на авторство  шекспировских пьес. Эти процессы в Вашингтоне и
Лондоне снова привлекли внимание широкой публики к "шекспировскому вопросу",
хотя высокие судьи (среди которых были члены Верховных Судов обеих стран)  и
не  признали   доводы  адвокатов   Оксфорда   о  его   авторстве  достаточно
убедительными.
     Слабым  местом оксфордианской гипотезы является как  отсутствие  прямых
доказательств авторства Оксфорда (например, рукописей, но, как мы знаем, ими
не  располагают  и сторонники  стратфордского  Шакспера), так и - особенно -
очень ранняя дата смерти Оксфорда  - 1604 год, тогда  как значительная часть
шекспировских  пьес была  явно  создана  позднее.  Оксфордианцам  приходится
предполагать, что пьесы,  появившиеся после этого времени,  созданы  до 1604
года, но публиковались позже,  хотя содержащиеся  в  них аллюзии на  события
1605-1610 годов определенно говорят против такого допущения. Предпринимались
попытки отождествлять ставившиеся различными актерскими труппами в 1576-1590
годах пьесы с шекспировскими ("Тимон Афинский", "Тит Андроник", "Цимбелин"),
чтобы сблизить их датировку с годами жизни Оксфорда.
     Не  находят убедительного  объяснения  в  оксфордианской гипотезе такие
важные факты, как посвящение Великого фолио 1623 года  Пембруку и Монтгомери
и активное участие в издании  Бена  Джонсона.  Последние  годы много  споров
среди оксфордианцев вызвало поддержанное  некоторыми  из  них предположение,
что Оксфорд одно время был не только фаворитом,  но  и  любовником  королевы
Елизаветы и что тайным плодом  их связи был Саутгемптон. Доказать реальность
всех  этих  построений   их   авторам   -   за   отсутствием  документальных
подтверждений   -  не  удалось,  решения  "шекспировского  вопроса"  они  не
продвинули,  но  работу  защитникам  стратфордианского  культа,  несомненно,
облегчили.
     В  оксфордианской  гипотезе  ее  вводная  часть  -  критический  разбор
стратфордианского  биографического  канона  с  использованием  всех  ставших
теперь  известными  фактов об  Уильяме  Шакспере  из  Стратфорда  -  гораздо
убедительнее,  чем  доводы  в пользу  авторства  Оксфорда.  Однако  изучение
биографии  Оксфорда, как и других "претендентов", их  связей с литературой и
театром, безусловно способствует накоплению знаний о шекспировской эпохе.
     Кроме Бэкона,  Рэтленда,  Дерби,  Оксфорда  в  нашем  веке  в  качестве
"претендентов"  на авторство были названы  граф Эссекс, Уолтер Рэли,  Роберт
Сесил, ряд других известных деятелей и литераторов елизаветинско-якобианской
Англии, включая самих монархов - королеву Елизавету I и короля Иакова I.
     В 50-е  годы получила распространение и известность гипотеза о том, что
за псевдонимом "Потрясающий Копьем" скрывался выдающийся драматург Кристофер
Марло, в последних произведениях которого много общего в творческой манере и
языке с шекспировскими хрониками. Прекращение творчества Марло, его убийство
в  1593  году  совпадает  с  началом  творческой  деятельности  Шекспира.  В
обстоятельствах  убийства  Марло,  ставших известными  не  так  давно, много
странного  и  двусмысленного.  Сам  молодой  поэт  и  драматург,  бунтарский
характер и вольнодумство которого были известны, в то же время, оказывается,
выполнял  какие-то  тайные  поручения  руководителя  елизаветинской разведки
Уолсингема.
     Американец   Калвин  Гоффман   высказал  сомнение  в   том,  что  Марло
действительно был убит 30 мая 1593 года. В своей книге "Человек, который был
Шекспиром"  (1955)39  Гоффман утверждал, что  в Дептфорде убили  не Марло, а
неизвестного  человека,  сам  же  драматург  после  мнимого  убийства  якобы
скрывался в имении Уолсингема и через него (или через его кузена)  передавал
актерским   труппам  и   издателям  свои   произведения,  печатавшиеся   под
псевдонимом "Уильям Шекспир". В 1956 году Гоффман предпринял раскопки склепа
Уолсингемов, где надеялся  (по неясным для меня соображениям) найти рукописи
Марло. Как и следовало ожидать, в склепе никаких рукописей не обнаружили.
     Другие  сторонники этой гипотезы  высказывали предположение, что живший
после 1593 года под чужим именем Кристофер Марло был связан с кругом графини
Мэри Сидни - Пембрук и с самим королем Иаковом.
     Очевидно, что из действительно странных обстоятельств убийства  Марло и
близости  даты убийства  ко  времени  появления  в литературе имени  Уильяма
Шекспира, а также из того общего, что есть в первых шекспировских хрониках и
последних пьесах Марло, Гоффманом были созданы слишком далеко идущие версии,
не  подкрепленные  фактами.  Очень многие ученые  в разное время высказывали
мнение  (и  я  согласен с  ними),  что первые исторические хроники Шекспира,
особенно  три  части  "Генриха  VI",  являются  разной  степени  переделками
материала,   оставшегося  после  Марло,  Грина,  Пиля  или  кого-то  еще  из
"университетских умов". Что касается  всего остального - фиктивного убийства
Кристофера Марло,  его  "посмертной"  жизни, творчества под  именем  Уильяма
Шекспира  и т.п., - то  эти интересные версии не  могут рассматриваться  как
научные гипотезы: это - домыслы.
     Кроме  нестратфордианских  гипотез,   отстаивающих  того  или  иного  -
отдельного - кандидата, были высказаны  предположения о групповом авторстве.
Еще Делия Бэкон в  прошлом веке приводила кроме Фрэнсиса Бэкона имена Рэли и
Спенсера. В 1925 году  Мускат называл в качестве возможных соавторов Бэкона,
Оксфорда, графа и графиню Рэтленд. Г. Слэтер (1931) доказывал40, что имеются
свидетельства  в пользу  частичного авторства  Марло  ("Генрих  VI"), Бэкона
("Ричард  II"  и "Ричард III"),  Дерби  ("Бесплодные усилия любви",  "Сон  в
летнюю ночь"),  Оксфорда ("Гамлет"),  Мэри  Сидни -  Пембрук  ("Как вам  это
понравится"),  Рэли и Рэтленда. Основной фигурой в  таком  созвездии Слэтер,
следуя  в  этом  вопросе за  Томасом Луни, считал графа Оксфорда. Конкретных
исследований по этим предположениям проведено, однако, недостаточно.
     Сторонники  нестратфордианских  гипотез о групповом авторстве опираются
на поражающий своим объемом активный лексикон Шекспира - таким лексиконом не
мог обладать один  человек, как бы  гениален и  образован  он ни  был. Кроме
того, в некоторых пьесах явно чувствуется другая рука  -  с этим  согласны и
большинство стратфордианцев, разногласия между ними касаются лишь количества
таких произведений  и характера сотрудничества Шекспира с другими авторами в
каждом отдельном случае. Д.М. Робертсон и его школа (а у нас - И.А. Аксенов)
заходили в  признании такого сотрудничества достаточно далеко.  Коллективное
творчество в различных формах  в ту эпоху отнюдь не было редкостью; наиболее
известный пример тому - пьеса "Томас Мор", к  которой "приложила руку" целая
группа опытных драматургов!
     Ряд   нестратфордианцев,   не    выдвигая    собственного    кандидата,
ограничиваются критикой стратфордских биографий,  опираясь на документальные
свидетельства об  Уильяме Шакспере. Эти исследования, следуя за  писавшим  в
начале  нашего  века  Дж.  Гринвудом, доказывая  непричастность  Шакспера  к
какому-либо  литературному творчеству  и  явную преднамеренную сотворенность
мифа  о  том, что  этот человек якобы  был Великим  Бардом, в то же время не
высказывают предположений относительно того, кто в действительности прятался
за такой  странной маской. Они  считают, что для определенных  утверждений в
этом  смысле  необходимо  дальнейшее  накопление и  исследование  конкретных
фактов, на что может потребоваться немало времени.
     Объем и характер  данной работы, посвященной нескольким таким важнейшим
фактам, которые являются  ключами к "шекспировской тайне", не позволяют  мне
подробнее       остановиться       даже        на       главных       трудах
исследователей-нестратфордианцев  и  их  оппонентов  -  ведь  только простое
библиографическое перечисление всех относящихся к проблеме личности Шекспира
книг и статей занимает целый том41.  История Великого спора, вероятно, будет
написана уже после его окончательного завершения...
     Множественность   нестратфордианских   гипотез   и   предлагаемых   ими
кандидатов  своеобразно  изменила  в  20-х  годах  нашего  столетия  картину
дискуссии  вокруг  "шекспировского  вопроса". Отныне единой  -  несмотря  на
несовпадение взглядов  по  некоторым частным проблемам  -  и  опирающейся на
почти   четырехвековую  традицию,  школьные  учебники,   процветающий  культ
стратфордских    реликвий   "официальной"   биографической    версии   стали
противостоять   разрозненные,  спорящие   между   собой   школы   и   группы
нестратфордианцев, отстаивающие каждая  "своего" кандидата  в Шекспиры. Это,
безусловно, облегчает положение  их оппонентов, хотя, как уже ясно читателю,
в критике традиционных  представлений аргументация всех нестратфордианцев  в
основном совпадает. Совпадает и главный вывод: Шакс-пер не был и не мог быть
Великим Бардом.
     Конечно,  за  это  время  наряду  с серьезными,  научно  анализирующими
исторические  и литературные факты работами появилось немало  и легковесных,
разоблачительных,  рассчитанных  на  сенсацию,  а  то  и  просто  пародийных
сочинений,  полных  домыслов и  фантазий,  еще  более запутывающих в  глазах
широких читательских  кругов  сложнейшую проблему. Авторы  таких  сочинений,
похоже,  мало считаются с тем значением, которое приобрела  эта проблема для
мирового литературоведения, для всей человеческой культуры.
     Впрочем, и  среди тех, кто, придерживаясь с детства усвоенной традиции,
не  сомневается в авторстве стратфордского Шакспера,  было высказано  немало
"догадок" подобного сорта.  Так, Д. Форбис, отмечая, что  сам Шекспир всегда
почему-то  оказывается вне поля зрения (очевидно, имеется в  виду отсутствие
фигуры Шакспера среди литераторов его времени, отсутствие какой-либо видимой
его  связи  с  шекспировскими творениями), приходит  к  выводу,  что причина
такого явления может заключаться в застенчивости, вызванной... алкоголизмом.
Сравнительно   недавно  некоторые   английские  авторы  пытались   объяснить
"шекспировскую тайну" тем,  что Шекспир (то есть Шакспер из  Стратфорда) был
шпионом, тайным агентом  и  т.п. Все  это  уже скорее  относится  к  области
литературных развлечений*.
     ______________

     *Вот  свежий пример.  В газете  "Совершенно  секретно"  (1994,  э  9) и
"Литературной газете" (1995,  э  29)  были опубликованы статьи,  подписанные
Н.Каcтрикиным,  в которых  утверждается,  что  Шекспир  - это  лорд-камергер
Хэнсдон (1520- 1596). Никаких убедительных фактов в подтверждение такой идеи
(произвольное  толкование сонетов  не  в  счет) автор  публикации  привести,
конечно,  не  может,  тем  более,  что Хэнсдон  отличался  от  других  своих
современников разве что особым солдафонством, жестокостью и некультурностью.
Зато нам  рассказывается, как этот лорд  нанял  "бедного, но трудолюбивого и
непьющего   (что   немаловажно)"   актера  Шекспира,   чтобы  тот  переписал
хэнсдоновские рукописи  и выдавал их за  свои произведения. А как объяснить,
что шекспировское творчество прекратилось только в 1612 году, то есть  через
шестнадцать лет  после  смерти  престарелого  Хэнсдона?  Оказывается,  очень
просто: именно в 1612 году у Шекспира закончились хэнсдоновские черновики, и
дело заглохло... И нашлись  люди, которые приняли все это всерьез!  Публично
высказывалось мнение, что в вопросе о личности Шекспира можно сочинять какие
угодно  версии,  "ибо через четыре столетия ни доказать, ни  опровергнуть их
все  равно невозможно".  Суждение  глубоко  ошибочное,  свидетельствующее  о
слабом  знакомстве как с историей "шекспировского вопроса", так и с немалыми
возможностями современной исторической науки. К тому же четыре столетия - не
такой уж большой срок, и Англия XVII века - не первобытная пустыня.
     Впрочем, пародировать и  смеяться  можно надо всем, и  непростые поиски
решения  загадки  Шекспира  не защищены в  этом отношении никаким табу.  Тем
более, что  раблезианский смех  -  один из  важных компонентов шекспировской
легенды.

     Сегодня даже  профессиональным шекспироведам нелегко ориентироваться во
всех деталях многолетнего и многоголосого спора вокруг  Шекспира, в огромном
клубке фактов и  предположений, доводов и контрдоводов,  высказанных сотнями
участников дискуссии на ее различных этапах.  Сегодня проблема шекспировской
личности, шекспировского авторства и история дискуссии вокруг него является,
без преувеличения, особой дисциплиной, требующей специального изучения;  тем
более удивительными  выглядят попытки попросту  отмахнуться от нее,  объявив
надуманной  и  несуществующей  или