приспособлена для планирования в нейтрализующем поле.
     Открывая люк Ланс еще раз заколебался.
     - Принцесса, я не слишком хороший пилот.  Возможно,  стоит  доставить
сюда наш катер, и стартовать на автоматике.
     - Это должен решить Лорд, - невозмутимо ответила принцесса.
     - Я уже решил, - забираясь в кабину сказал я.
     Ланс больше не спорил. В кабине - приборов здесь было куда больше чем
во флаере, оказалось четыре кресла, расположенных в два ряда. Ланс  сел  в
одно из передних, мы с принцессой устроились за ним. Узкий овальный люк за
нашими креслами вел, очевидно,  в  десантный  отсек.  Катер  мог  вместить
человек пятнадцать-двадцать, не меньше...
     Несколькими  касаниями  клавиш  Ланс  включил  приборы.  Перед   нами
засветился видеокуб, почти такой же, как  во  флаере.  Я  подался  вперед,
вглядываясь в разноцветное мерцание. Розовый изгиб  защитного  поля  -  мы
находились у самой  его  границы,  миниатюрные  копии  дворцов,  венчающие
Сломанный Клык... Зеленая точка,  плывущая  к  нам  от  бывшей  резиденции
императора.
     -  Это  Шоррэй,  -  трогая  парнишку  за  плечо  сказал   я.   -   Он
воспользовался аварийным  стартом.  Попытайся  мы  подтащить  сюда  другой
катер, он бы нас застал врасплох. Понимаешь, что бы тогда случилось?
     - Он убил бы вас, Лорд. И меня тоже. А принцессу вернул обратно.
     - Точно. Запомни, в твоих руках теперь судьба принцессы, а, значит, и
всей планеты. Если мы сумеем выбраться за границы поля  -  Шоррэю  нас  не
догнать. Он проиграет -  и  вынужден  будет  с  позором  убраться  в  свои
владения. Если же мы погибнем, Шоррэй станет посмертным  мужем  принцессы.
Понимаешь?
     - Я сделаю все, что в моих силах, Лорд, - мне показалось, что  первый
раз  в  этой  реальности  слова  Ланса  прозвучали   без   малейшей   тени
пренебрежения.
     - Тогда начнем, - я поудобнее устроился в кресле и  осторожно  извлек
из кармана вторую, последнюю,  темпоральную  гранату.  Парнишка  может  не
справиться с управлением - и тогда я сломаю хрустальный цилиндрик.
     Если успею, конечно.



        12. ХРАМ

     Толкать  катер  не  пришлось  -  он  уже  стоял  на  покатой  дорожке
аварийного старта, и Ланс  лишь  снял  его  с  тормозов,  точнее,  с  того
устройства,  которое  мертвой  хваткой  удерживало  десантный   катер   на
наклонной поверхности.
     - Опять перегрузки,  -  безнадежно  сказал  я,  когда  машина  начала
наращивать скорость.
     Принцесса покачала головой.
     - Нет, Лорд. Перегрузку выше полутора единиц снимет гравикомпенсатор.
     Я  с  сомнением  пожал  плечами.  При  слове  "гравикомпенсатор"  мне
представились какие-то пружины или  гидравлические  цилиндры  в  основании
кресел. С подобными устройствами на Земле  экспериментировали  немало,  но
работали они лишь в романах Жюля Верна и его последователей.
     Принцесса почувствовала мой скепсис.
     - Погляди на потолок, Сергей. Видишь черный шар?
     Посередине  потолка,  действительно,  было  вмонтировано   непонятное
устройство.  Тонкое,  бледно-голубое  металлическое  кольцо,  охватывающее
угольно-черный шар размером с футбольный мяч. Шар наполовину вдавливался в
потолок, не оставляя ни малейшего зазора.
     - Понаблюдай за ним, когда мы  будем  в  нижней  точке  разгона.  Шар
сожмется, вбирая гравитацию, а потом  постепенно  расширится,  отдавая  ее
обратно. Количество гравитации, воздействующее на катер, останется одним и
тем же, но перегрузки как бы растянутся во времени, и за счет этого  будут
ниже.
     Я бросил беглый взгляд на видеокуб.  Катер  приближался  к  отвесному
спуску. До сих пор Ланс вел его вполне ровно, но удержит ли он  управление
на "трамплине"?
     - Если этот шарик действует,  то  его  придется  признать  гениальным
изобретением. Здесь постаралась не ваша планета?
     - Нет, - сухо ответила принцесса. -  Гравитацией  мы  не  занимаемся.
"Шарик", как ты его называешь, одно из  немногих  понятных  нам  устройств
Сеятелей. Была такая исчезнувшая цивилизация...
     Снова Сеятели! Они владели временем, они управляли  гравитацией...  И
погибли? В междоусобных войнах? Уж больно примитивно. вроде  назидательной
исторической байки: много будешь воевать, исчезнешь как Сеятели...
     Катер скользнул вниз и у меня  перехватило  дыхание.  С  невесомостью
гравикомпенсатор  явно  не  собирался  бороться.   Наверное,   не   считал
необходимым. Ланс подался вперед, почти уткнувшись лицом в экран  лобового
обзора. Руки его, как приклеенные, лежали на панели  управления.  А  экран
стремительно заполняла дуга разгонного трамплина. Сейчас ударят бустеры, и
нас накроет...
     Перегрузки мягкой волной вжали нас в кресла.  Действительно,  полтора
"же",  не  больше,  как  в  разгоняющемся  автомобиле.  Я   посмотрел   на
гравикомпенсатор - он плавно сжимался,  уменьшаясь  до  размеров  крупного
яблока.  По  черной  поверхности  плясали  белые   искорки   электрических
разрядов.
     - Давай, давай, Ланс... - прошептала принцесса. Вряд ли парнишка  мог
ее услышать.
     Катер пронесся по трамплину. Вылетел с дорожки -  и  сразу  же  мягко
просел, клюнул носом. С легким гулом раздвинулись  крылья  -  но  заметных
изменений это не принесло. Катер  летел  как  топор  -  пущенный  сильной,
умелой  рукой,  но  все  же  безнадежно   тяжелый.   А   гравикомпенсатор,
расширяясь,  исправно  вываливал  на  нас  полуторную  перегрузку.  Словно
задался целью лишить нас малейшего ощущения полета.
     Мы  падали.  Падали  на  безнадежно  крутые  склоны,  на   беспощадно
тянущиеся в небо скалы. Интересно, способен ли  гравикомпенсатор  погасить
энергию падения? Превратить ее во что-нибудь длительное, неприятное, но не
смертельное?  Желания  проэкспериментировать  у  меня  не   оказалось.   Я
поудобнее сжал в ладони темпоральную  гранату.  Когда  до  скал  останется
метров десять...
     На пульте вспыхнула вереница цветных огоньков. Засветился отключенный
до сих пор экран. А где-то  за  нами,  в  кормовой  части,  возник  тонкий
свистящий звук.
     Не было никакого толчка, все те же неизменные полтора "же" вдавливали
нас в кресла. Но гравикомпенсатор опять сжимался, а скалы  быстро  уходили
вниз. Двигатели заработали. Мы  поднимались.  Нейтрализующее  поле  дворца
осталось позади. Пускай с ним теперь сражается Шоррэй.
     - Спасибо  тебе,  Ланс  Дари,  -  ласково  сказала  принцесса.  -  Ты
великолепный пилот, я запомню это.
     Парнишка повернулся к нам. Поколебался мгновение, и уныло произнес:
     - Я очень плохой пилот, принцесса.  Я  сделал  две  или  три  ошибки,
которые должны были нас погубить. Но катер блокировал ручное управление  и
спасал нас. Похоже, что в его  автопилоте  изначально  заложена  программа
аварийного старта.
     Меня передернуло. Выходит, все наши усилия  в  предыдущей  реальности
были  напрасны?  Мы  теряли  время,  толкая  тяжеленный  катер  через  всю
авиабазу, а на старте нас поджидала исправная умная машина. И  Ланс  погиб
лишь из-за того, что плохо знал вражескую технику...
     - Ты должен понести наказание, - знакомым суровым голосом  произнесла
принцесса.
     - Я понимаю.
     - Ну что ж. Думаю,  вполне  достаточно  будет  месяца...  занятий  по
пилотажу с лучшими инструкторами планеты. Конечно, после победы.
     Ланс с серьезным видом кивнул:
     - Слушаюсь, принцесса.
     - Ланс, ты провинился и передо  мной,  -  вступил  я  в  разговор.  -
Поэтому наказание будет усилено...  моим  постоянным  личным  контролем  в
течении всего месяца.
     Ланс кивнул,  обдумывая  услышанное.  А  принцесса  не  выдержала,  и
рассмеялась, словно представила  себе  это  необычное  наказание  -  мечту
любого подростка ее  планеты,  а  еще,  оказывается,  земного  дикаря,  ее
будущего  мужа.  И  через  мгновение  мы  смеялись  все  вместе   -   трое
счастливцев, летящих навстречу неведомому будущему.


     Полет занял три часа. По словам  Ланса  можно  было  набрать  большую
скорость, выйдя в стратосферу. Но там нас могли обнаружить  и  расстрелять
орбитальные патрули Шоррэя. Пока мы шли  на  бреющем  полете,  над  самыми
скалами, засечь нас было почти невозможно.
     Принцесса спала, или делала вид, что спит. Ланс целиком погрузился  в
управление катером. Я дремал, временами открывая  глаза  и  поглядывая  на
видеокуб.  Под  катером  тянулась  более   чем   безрадостная   местность:
скалистые, лишенные даже деревьев горы, узкие  долины,  похожие  на  русла
высохших  рек.  Потом  надолго  потянулась  холмистая  равнина  с  редкими
пятнышками мелких, и, наверняка, соленых озер.
     Я  чувствовал  себя  слишком  усталым,  чтобы  продумать   дальнейшие
действия. Впрочем, я действительно  не  был  силен  в  планировании  своих
поступков. Пускай этим занимается  Шоррэй,  "идеальный  человек",  продукт
дурацкого генетического эксперимента. Но вряд  ли  даже  он  сможет  найти
выход. Слишком уж уверенны были и принцесса, и Эрнадо в том, что  оспорить
заключенный в Храме Вселенной брак невозможно.
     Я долго смотрел на спящую девушку. Принцесса.  Девчонка  моей  мечты.
Влюбившая в себя и вернувшаяся на далекую планету, принадлежащую ее  отцу.
Моему будущему тестю... На лицо само собой выползла ухмылка. Мой  тесть  -
император. Отличное название для будущих мемуаров... Или  нет,  ведь  если
есть тесть, то подразумевается и теща. Моя теща  -  императрица!  Книжечка
страниц на сто, в  мягкой  обложке  с  полуголыми  красотками  и  горящими
звездолетами на обложке. И чтобы на боку у красотки висел плоскостной  меч
без ножен... За издание возьмется частная фирма с претенциозным  названием
вроде "Ренессанс" или "Змей Горыныч". А пройдет она под рубрикой  "научная
фантастика", что обеспечивает спрос любой заумной гадости...  Я  прекратил
улыбаться.
     Черт возьми, неужели я до сих пор не осознал  -  происходящее  вполне
реально! Я действительно влез в самый центр небольшой межзвездной войны! И
принцесса, если мы  живыми  доберемся  до  Храма,  станет  моей  женой,  а
императрица - тещей. Я убивал и был ранен, я чудом  спасся  от  неминуемой
смерти. Откуда же берется во  мне  ироническая  отстраненность,  почему  я
упорно пытаюсь рассматривать окружающий мир как замысловатый сон?
     Может быть потому, что принцесса не такая, какой я  хочу  ее  видеть?
Мне легче признать иллюзорным весь  мир,  чем  согласиться  с  реальностью
принцессы. Ведь мирно спящая в соседнем кресле девушка не  любит  меня.  И
неизвестно, как завоевать ее любовь, ибо со дня нашей первой  встречи  она
накрепко  усвоила  фальшивую  истину:  принцесса  стоит  смерти.  Я   могу
совершать любые подвиги, я могу умереть за нее, но не в силах убедить, что
пришел только из-за любви. В странной игре, которую ведут на  моих  глазах
две могучие силы,  мне  отведена  жалкая  роль  ферзевой  пешки.  Пусть  и
преодолевшей почти все шахматное поле...
     Но даже проходная пешка никогда не сможет стать королем.
     - Мы подлетаем, Лорд,  -  в  голосе  Ланса  послышалось  волнение.  -
Разбудите принцессу.
     - Я не сплю, - немедленно откликнулась девушка. - Лучше посмотрите на
Храм, Лорд. На вашей планете такого нет. И в этом большая беда...
     Я не ответил. На переднем экране уже был виден Храм.
     Наступал рассвет. Темнота словно опустилась вниз, легла  на  землю  -
равнина, над  которой  мы  летели,  была  выжжена  дочерна,  превращена  в
огромное поле обугленного шлака.  Если  здесь  когда-то  были  горы  -  их
превратили в щебенку. Если песок - он сплавился в гравий.  Небо  светлело,
гася  искорки  звезд.  А  на  границе  светлого  неба  и   черной   земли,
призрачно-невесомый, вобравший в себя темноту и свет, парил огромный шар.
     Только когда мы приземлились  и  вышли  из  катера,  я  смог  оценить
размеры Храма. Он был не меньше километра в диаметре,  и  парил  метрах  в
десяти над землей, опираясь - если тут было уместно это слово, на  тонкую,
с человеческую руку в обхвате, колонну.  Пушечное  ядро,  поставленное  на
иголку, и то выглядело бы устойчивее.
     Поверхность шара покрывал странный мозаичный  узор,  составленный  из
маленьких  плиток.  Всего  два  цвета...  впрочем,  нет.  Один  цвет  -  и
добавленный к нему миллион  цветов.  Меньшая  часть  плиток  была  черной,
впитывающей  свет  как  ткань  боевого  комбинезона.   Большая   часть   -
зеркальной. В хаотичной последовательности пересекали друг друга черные  и
зеркальные  полосы,  угольные  кляксы  пятнали  блестящие  поля,   россыпь
отражающих серое небо квадратиков разбавляла темноту черных кругов.
     В полумраке Храм внушал трепет. Днем, отражая солнечный свет, он  мог
внушить ужас.
     -  Твоя  планета  способна  создать  такое?  -  вполголоса   спросила
принцесса.
     Я посмотрел ей в глаза. И ответил, словно не замечая, что под  маской
иронии принцесса пыталась скрыть трепет.
     - Нет. Но и твоя планета не способна. Этот Храм создали Сеятели.
     - Тебе рассказывали об этом?
     - Никогда. Просто все, поразившее меня в этом мире, было создано ими.
     Не знаю, откуда взялась эта уверенность. Из сладкой боли  восторга  в
груди, из щемящего притяжения тайны... Просто я  понял  еще  одну  истину,
которую должен буду сказать принцессе.
     Конечно, если мы победим.


     Шлак хрустел под ногами, как битое стекло.  Мы  шли  под  заслонившим
полнеба шаром - к тонкой колонне, держащей на себе целый мир.
     - Храм Вселенной, или Храм Сеятелей, как его еще  называют,  есть  на
каждой планете, где живут люди, - сказала принцесса. - И даже на тех,  где
люди поселятся через тысячу лет. Везде, где есть кислород и вода, где была
или будет жизнь.
     - Кроме Земли, - прошептал я.
     - Кроме Земли. Планеты, которой нет.
     - Они могли не знать о нас. Вселенная  бесконечна,  даже  Сеятели  не
могли покорить ее всю.
     - Они знали Землю.  Иначе  мы  не  встретились  бы  пять  лет  назад.
Понимаешь, Сергей, Храм Вселенной - это больше чем  символ  бесконечности,
многообразия и одновременно единства всех человеческих миров.  Это  еще  и
маяк. Понимаешь, мой Лорд, путешествовать в пространстве можно по-разному.
     - Понимаю. Летать с досветовой скоростью...
     -  Нет.  Это  вообще  не  путешествие,  это  пытка.  Можно  лететь  в
гиперпространстве,  ориентируясь  по  сигналам   трех   маяков,   задающих
координаты выхода. Так  исследуют  миры,  где  нет  жизни  и  Храмов.  Это
путешествие наугад, методом проб и  ошибок.  Во-вторых,  можно  лететь  от
планеты к планете, от  Храма  к  Храму  напрямик.  Это  путь  торговли  и,
одновременно, путь войн. И, наконец, можно вообще не лететь. Ограниченная,
очень небольшая масса может мгновенно перебрасываться  через  гиперпереход
на любую планету, пространственно-временные координаты  которой  известны.
Это    путь    правительственных    курьеров,     разведчиков,     богатых
путешественников...
     - Развлекающихся принцесс.
     - Да, мой Лорд. Именно так. Груза, который может окупить  затраченную
на гиперпереход энергию, не существует.
     - Кроме людей.
     - Кроме очень немногих людей... Так вот,  Сергей,  никто  в  мире  не
способен определять пространственно-временные координаты  Они  даются  нам
Храмами.  Как  только  цивилизация  на  планете   разовьется   до   уровня
использования гиперпространства - ее Храм включается  в  общую  сеть.  Как
только колонисты, случайно нашедшие планету с кислородом и водой придут  в
ее Храм - он включается в общую сеть. И, одновременно, во всех действующих
Храмах, в зале координат, ты сможешь его  увидеть,  появляются  координаты
планеты. Но есть планета, чьи координаты известны, но Храма  на  ней  нет.
Это Земля. По ней можно путешествовать,  ее  можно  изучать  как  забавную
диковину. Ее посещали еще в ту пору, когда люди Земли  жили  в  пещерах  и
одевались в звериные шкуры.  Сеятели  знали  вашу  планету,  они  оставили
другим мирам ее координаты. Они породили на вашей планете жизнь - ибо наши
гены одинаковы, мы все их потомки.
     Я проглотил готовый вырваться возглас. Конечно,  происхождение  слова
"Сеятели" было вполне очевидно. И все же...
     - Но Храма на Земле нет. Сеятели сочли его ненужным, изолировали вашу
планету. С ней нельзя торговать - чем окупишь гиперпереход? С  ней  смешно
воевать - через гипертуннель нельзя пронести мощное оружие, но  и  легкого
более чем достаточно для победы.  Земля  затеряна  в  глубинах  Вселенной,
искать ее - бесполезно. Земля - планета, которой нет.
     - Храм  мог  разрушиться,  при  землетрясении   или   от   извержения
вулкана... - я замолчал, сам осознав  абсурдность  предположения.  Висящий
над нами шар был надежнее, чем земная твердь. "Опираясь" на  символическую
колонну, насмехаясь  над  силой  тяготения,  он  словно  подчеркивал  свою
несокрушимость.
     -  Храм  нельзя  уничтожить.  Многие   цивилизации,   проходя   эпохи
варварства, пробовали это сделать. На храмы  бросали  термоядерные  бомбы,
облучали лазерными пушками, резали атомарными лезвиями - и все бесполезно.
Храм гибнет только вместе с планетой.
     - Такое бывало?
     - Да. Несколько раз.
     Шедший впереди Ланс обернулся. Мы  были  уже  под  Храмом,  метрах  в
двадцати от колонны.
     - Принцесса, вы позволите сопровождать вас в Храме?
     Девушка кивнула. На лице Ланса появился такой  мальчишеский  восторг,
что я усмехнулся и спросил:
     - Он что, никогда не бывал внутри?
     - Конечно же нет. Храм впускает внутрь лишь правителей  планеты...  и
тех, кто идет с ними.
     "Интересный Храм, - подумал я. Не слишком склонный к демократии."
     И в эту секунду Ланс вскрикнул. Он подался назад, словно отступая  от
невидимой для  нас  опасности  -  но  не  смог  оторвать  ноги  от  земли.
Беспомощно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и упал.
     Я бросился к нему. Ланс катался по черному щебню, в странной  позе  -
руки были прижаты к туловищу, ноги медленно  подтягивались  к  подбородку.
Голова запрокидывалась, лицо на глазах начинало синеть.
     - Назад, Лорд, - прохрипел он. - Пау...
     Он со всхлипом втянул воздух и замолчал. Тело его корчилось, словно в
эпилептическом припадке. Но это был не припадок  -  я  вдруг  увидел,  что
Ланса опутывает сеть из тончайшей, едва  различимой  нити.  Там,  где  она
врезалась в незащищенное тело, кожа вздувалась маленькими багрово-красными
квадратиками. Сеть стягивалась - и медленно душила парнишку.
     - Паутинные  мины,  -  прошептала  принцесса.  Она  стояла  рядом,  с
обнаженным мечом в руках. - Кто посмел?! Паутинные мины у входа в Храм!
     - Надо спасать его, - я умоляюще посмотрел на девушку.
     - Невозможно, Лорд. Меч разрубит нити, но при этом разрежет  и  тело.
На нем нет даже комбинезона. Его не спасти.
     Затылок Ланса уже  касался  спины.  На  шее,  расчерченной  сетью  на
квадратики, выступили капельки крови. Он уже не пробовал вырываться,  лишь
глаза, наполненные ужасом и болью, следили за нами. Потом послышался хруст
- тошнотворный звук ломающихся позвонков, и взгляд Ланса остекленел.
     - Он больше не страдает, - принцесса посмотрела на меня,  словно  ища
поддержки. - Это случилось очень быстро, правда, Лорд?
     Я смотрел на  скомканное,  сжатое  смертоносной  паутиной  тело.  Как
страшно  тебе  не  везет,  курсант  Ланс.  Ты   остался   жить   благодаря
темпоральной гранате, предотвратившей встречу с Шоррэем. Ты довел катер до
Храма - и по-детски обрадовался тому, что войдешь в  него.  Но  смерть  не
любит, когда с ней играют, держа в рукаве козырного туза. Она достала тебя
и здесь. И оказалась не менее мучительной.
     - Нам надо идти, Лорд, - голос принцессы дрожал. - Потом мы похороним
его... но сейчас надо идти. Он погиб как герой.
     Нет, принцесса, это в первый раз он погиб как герой... А  сейчас  его
убила наша беспечность.
     - Надо проверять дорогу мечом,  тут  могут  быть  еще  мины...  Лорд,
очнитесь!
     Вначале