ливо,  на  ощупь,
извлекал из него содержимое. Вскоре послышался слабый звук приближающегося
автомобиля. Это вселяло надежду - значит миссия Брауна и Питмана  удалась.
Скайлер щелкнул застежкой саквояжа, и в этот момент машина вырулила  из-за
угла и  остановилась.  Он  вскочил  внутрь  и,  развернувшись,  автомобиль
помчался в обратном направлении.
     - Что-нибудь случилось? - спросил Скайлер, раздавая ножи, метательные
звезды и портативные передатчики-тинглеры.
     - Все нормально, - ответил Вуди Питман, сидевший за рулем.
     - Правда, Браун возился полминуты, пока не открыл ее.
     Скайлер ничего не ответил. Его не особенно  прельщала  идея  брать  с
собой на штурм цитадели колли-новичков. Но раз это  пришлось  сделать,  он
выбрал самых лучших. Среди остальных эти двое лучше  всего  подходили  для
такой работенки. Особенно Питман. В свои двадцать  два  года,  из  которых
пять лет были посвящены тайному занятию  боевой  подготовкой,  он  уже  не
терял головы  в  самых  экстремальных  ситуациях.  И  хотя  способность  к
трезвому расчету все еще сочеталась в  нем  с  некоторой  долей  юношеской
порывистости, Скайлер вполне мог гордиться своим воспитанником. Стэф Браун
обладал похожими  качествами,  но  был  на  три  года  моложе.  Скайлер  в
очередной раз пожалел, что после поражения в войне они потеряли  доступ  к
препарату "Шаг  Смерти".  Без  него  никогда  нельзя  было  развить  такую
молниеносную реакцию, которая требовалась настоящему  спецназовцу.  И  все
же... Скайлер мельком взглянул на Питмана. С "Шагом Смерти" или без  него,
в любом случае этот парень станет прекрасным бойцом.
     Окна  первого  этажа  в  здании   Департамента   Планетарной   Службы
Безопасности были ярко освещены. Это  означало,  что  на  вахту  заступила
ночная смена защитников власти Рекрила. До сих пор отсюда  исходила  самая
большая опасность для любого спецназовца,  но  зато  теперь  они  могли  и
должны были в полной мере применить здесь все свое оружие. Входы и  выходы
круглые сутки охранялись вооруженными до зубов солдатами, поэтому здесь не
было необходимости устанавливать индукционное поле. Именно по этой причине
Скайлер считал часть операции, возложенную на Лейта, более рискованной,  и
мысленно желал ему удачи.
     Питман остановил  машину  напротив  здания  департамента,  и  они  со
Скайлером вышли на улицу, Браун сел за руль и поехал дальше. Тем  временем
Питман подбежал к  ближайшему  дому  и  исчез  в  темном  дверном  проеме.
Скайлер, оценив обстановку,  расстегнул  ножны  на  поясе  и  предплечьях,
проверил свои ножи, затем уверенно направился через улицу. Снаружи,  возле
широких стеклянных дверей, никого  не  было  видно,  и  Скайлер  осторожно
заглянул внутрь. Небольшое фойе с зеркалами вдоль стен переходило в  более
обширное помещение, возле входа в которое,  частично  загораживая  дорогу,
стояла конторка. Человек в серо-зеленой форме сидел за столом в  вальяжной
позе и поигрывал складным ножом.  Рядом  с  ним,  прислонившись  к  стене,
стояли двое вооруженных солдат и непринужденно болтали.
     Скайлер прикинул,  что  сидящему  за  столом  хватит  секунды,  чтобы
рвануться  к  краю  и  включить  сигнал   тревоги.   Поэтому   его   нужно
нейтрализовать первым. Взяв нунчаки в левую руку и с ножом  в  правой,  он
пинком распахнул двери и в два  прыжка  очутился  прямо  перед  конторкой.
Услышав звук открываемой двери, охранники повернулись в  сторону  входа  и
застыли в изумлении, будто замороженные.  Уловив  заминку,  Скайлер  решил
проявить милосердие.
     - Тихо! - сказал он как можно более грозно. - Не двигаться! Однако  в
ту же секунду оцепенение спало.  Охранник  за  столом  бросился  к  кнопке
тревоги, но получив рукояткой ножа между глаз, вместе со стулом рухнул  на
спину.  Непривыкшие  к  таким  ситуациям  охранники  реагировали   слишком
медленно. Один из них попятился, лихорадочно  расстегивая  кобуру,  другой
попытался что-то крикнуть, но в этот момент в воздухе засвистели  нунчаки,
и на них обрушился град ударов.
     Пытавшийся достать оружие  был  сбит  сразу  и  больше  не  двигался.
Второму охраннику удалось удержаться на ногах и, оглушенный, он,  цепляясь
за стену, все еще старался сохранить равновесие. Но апперкот  Скайлера  не
позволил ему до конца прийти в себя.
     Оказавшись в полной тишине, Скайлер прислушался, сложил свое оружие и
осмотрел павших стражей. Эти двое, если и  очухаются,  то  не  раньше  чем
через час. А первый, видимо, уже никогда. Скайлер с сожалением взглянул на
мертвеца.  Под  ложечкой  у  него  неожиданно  заныло.  За   долгие   годы
относительно мирной жизни он совсем отвык от убийства. Почти со злостью он
вложил нож в ножны и взял со стола план  расположения  кабинетов.  "Камера
содержания заложников" находилась налево по коридору, за двойными дверями.
С нунчаками на изготовку он пересек контрольно-пропускную зону.  Метрах  в
двадцати  впереди  из  открытой  двери   доносились   оживленные   голоса.
"Несомненно, камера содержания", -  подумал  Скайлер.  Только  "заложники"
могли издавать  столько  шума.  Крадучись,  он  двинулся  вперед,  попутно
размышляя, какой странный иронический оборот  принял  этот  стратегический
ход Рекрила. Вскоре после покорения Плинри, в целях обеспечения лояльности
со стороны  населения,  рекриляне  потребовали,  чтобы  часть  гражданских
лидеров постоянно находилась под стражей. Они установили график  "отсидки"
и по очереди сажали туда всех  подряд.  Раньше  это  еще  имело  смысл,  и
попасть в камеру было делом опасным. Но за прошедшие годы все  изменилось,
и теперь побыть "заложником" считалось  признаком  высокого  общественного
положения  и  даже  успеха.  Камеру  оснастили  всеми  удобствами  и  даже
предметами роскоши, поэтому многие считали пребывание  там  дополнительным
четырехдневным отпуском с сохранением заработной платы. Во многом  десяток
мужчин и  женщин,  находившихся  в  "камере",  были  столь  же  виновны  в
сотрудничестве с врагом, как и стандартизированные колли, поэтому  Скайлер
вовсе не горел желанием их освобождать. И все же они являлись заложниками.
Случись что, и их фривольный клуб быстро превратится в настоящую тюрьму  с
совсем другими удобствами.
     Скайлер подошел к двери и бесшумно шагнул за порог. Возле  внутренней
решетчатой двери, за которой находились заложники, стояли двое солдат. Еще
не заметив присутствия постороннего, один из них, прислонившись  плечом  к
решетке и посвистывая, вертел на пальце связку ключей.  Второй,  помоложе,
добросовестно стоял на посту. Скайлер  бросился  на  них.  Получив  ребром
ладони по шее, молодой солдат также добросовестно свалился на пол. Старший
схватился за стоявший в углу карабин, но  за  плохое  несение  службы  был
наказан мощнейшим пинком в солнечное сплетение.
     К тому времени, когда  Скайлер  поднял  взгляд  от  лежащих  на  полу
солдат,  в  камере  воцарилась  мертвая  тишина.  С  выражением  страха  и
изумления на лицах, позабыв о картах и напитках, заложники смотрели сквозь
решетку на незнакомца.
     - Леди и джентльмены, - начал Скайлер.
     И вдруг на правом запястье заработал тинглер. Тоненькая  игла  слегка
покалывала кожу, передавая информацию с помощью особого кода спецназовцев.
"Рек  приближается  к  центральному  входу.  Собирается  атаковать.  Прошу
помощи".
     Еще не дослушав, вернее "недочувствовав" послание до  конца,  Скайлер
уже  мчался  по  коридору,  хотя  знал,  что  не  успеет  в  фойе   раньше
рекрилянина. Глухой стук входной двери подтвердил его  опасения.  Пробежав
коридор, он увидел, что бой идет уже в полном разгаре.
     Рек, похожий сзади на огромного, стоящего на задних лапах  добермана,
обтянутого  коричневой  морщинистой  резиной,  яростно  нападал  на   Буди
Питмана, размахивая своим коротким мечом.  Парень  отчаянно  отбивался  от
ударов уже изрядно порубленными нунчаками.  Он  явно  проигрывал  и  скоро
оказался  бы  прижатым  к  стене.  Скайлер  выхватил  из-за   пояса   нож,
прикидывая, как бы не промахнуться и  не  ранить  парня.  Рек  прыгал  как
обезьяна, и он старался прицелиться как можно тщательнее.  В  этот  момент
Питман споткнулся и упал навзничь. С ликующим визгом рекрилянин занес  над
ним свой меч. Но в ту же секунду нож Скайлера по самую рукоять вонзился  в
спину инопланетянина.
     Рек взвизгнул и дернулся, как от удара током. Меч выпал у него из рук
и звякнул о кафельный пол. Рекрилянин медленно поворачивался. Он попытался
шагнуть к Скайлеру, но еще два  ножа,  один  за  другим,  пробили  жесткую
складчатую кожу. Только после этого, с некоторой грацией в движениях,  рек
рухнул лицом вниз на кафель.
     Скайлер подбежал к поднимающемуся Питману.
     - Ты как, в порядке? - гаркнул он прямо в ухо парню.
     Только  теперь  он  заметил  несколько  порезов  на  лице  Питмана  и
забрызганные кровью перчатки и рукава.
     - Да, вроде. Там, у стола, его бластер.
     - Ну что ж, на первый раз твоя атака не совсем  удалась,  но  ты  его
все-таки обезоружил. Подбери его пушку, я вернусь через минуту.
     Скайлер извлек из тела инопланетянина свои ножи  и  побежал  назад  в
камеру заложников. Они по-прежнему сидели на месте, но уже  оправились  от
потрясения. Когда он открыл решетку и вошел  в  комнату,  высокий  грузный
мужчина негодующе заговорил:
     - Послушайте! Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?
     - Освобождаю вас, - сухо ответил Скайлер. - Мы  собираемся  атаковать
рекрилян.
     После этих слов лицо у толстяка сделалось белее мела.
     - Вы что, с ума сошли? - он весь затрясся от злости. - Вы же всех нас
погубите! Идиоты! Неужели вы еще не  поняли,  что  с  Рекрилом  невозможно
бороться!
     Скайлер проигнорировал эту гневную тираду.
     - Быстро! Поднимайтесь и на выход.
     - Убирайся! - из-под стола появилась рука толстяка, сжимающая бластер
одного из охранников.
     Отпрыгнув в сторону раньше, чем его успели поймать на мушку,  Скайлер
метнул нож.
     Бластер отлетел далеко в сторону, а неудавшийся убийца,  по-поросячьи
визжа,  скорчился  на  полу,  прижав  к  груди  сломанное  рукояткой  ножа
запястье.
     - Я сказал пошли, черт бы вас побрал! - повторил Скайлер.
     Заложники в ужасе вскочили с мест и, толкая друг друга,  бросились  к
выходу. Будто пастух,  наконец,  собравший  разбежавшееся  стадо,  Скайлер
подгонял их к пропускному пункту. Питман стоял там, опираясь рукой о стол,
и наблюдал за главным входом.
     - Браун только что подогнал сюда фургон, - сообщил он.
     - Хорошо. Я их выведу, а сами мы поедем в другой машине. Надеюсь, она
все еще на месте.
     - Но мы не можем выбраться из Хаба! - срывающимся голосом  попыталась
возразить одна из заложниц, ошалело взирая на мертвого река.  -  Охрана  у
ворот...
     - Скоро отправится к дьяволу, - успокоил ее Скайлер. - Все! Поехали.
     Браун, очевидно умудрился  угнать  фургон  прямо  со  стоянки  Службы
Безопасности. Машина  была  без  всяких  опознавательных  знаков  и  имела
изолированный  от  кабины  салон.  Это  явно  указывало  на  то,  что  она
предназначена для перевозки заключенных.
     Скайлер заставил заложников забраться в  фургон,  и  они  с  Питманом
побежали к оставленной на улице  машине.  Браун  повел  фургон  в  сторону
северных ворот Хаба.
     Подойдя  к  машине,  Питман  попытался  снова  сесть  за   руль,   но
спецназовец остановил его:
     - Пересядь, теперь я поведу.
     - Я сам справлюсь, сэр, со мной все в порядке.
     - Не стоит. Лучше перевяжи чем-нибудь свои руки. Давай-давай,  уступи
мне место.
     Парень повиновался, и вскоре они уже ехали в южном направлении.
     Время от времени поглядывая на Питмана, Скайлер заметил, как дрожат у
того руки, и от волнения он даже не может как  следует  наложить  повязку.
"Как бы ни были реалистичны учебные маневры, настоящий бой  -  это  совсем
другая жизнь", - подумал Скайлер.
     - Ты сегодня славно поработал, - произнес он  вслух,  чтобы  ободрить
своего ученика.
     - Спасибо, сэр. Жаль только ни разу не попал нунчаками этому реку  по
башке. Наверное, приятное ощущение.
     - Забудь об этом.  Ты  не  представляешь,  насколько  молниеносна  их
реакция и как быстро они могут двигаться, - он на секунду умолк. - Кстати,
что это за дурацкий финт ты хотел выкинуть, когда упал на спину?  Ведь  ты
не споткнулся, а сознательно грохнулся на пол.
     Питман пожал плечами.
     - Я заметил, что вы приготовили нож и решил, что мне  лучше  прилечь,
чтобы рек перестал бегать и постоял спокойно.
     - Так ли? Может, ты просто побоялся, что я попаду  в  тебя,  а  не  в
него?
     - Я думал, что вы сами боялись меня задеть.
     - Ценю твою сообразительность. Но впредь никогда  не  делай  подобных
вещей. Ныряй под руку, уходи в стороны, если можешь - прыгай  через  этого
сукиного сына, но никогда, слышишь,  никогда  не  ложись  перед  реком  на
спину. Понял?
     - Да, сэр.
     Скайлер похлопал его по плечу.
     - В конце концов, - сказал он более мягким тоном, -  я  не  хотел  бы
терять тебя в такое тяжелое время. Тем более потратив на  твою  подготовку
столько сил и времени.
     Скайлер почувствовал, что Питман немного успокоился.
     - Постараюсь не растратить зря ваши капиталовложения, - даже  пошутил
он.
     Скайлер в душе снова порадовался за своего ученика.


     Настойчивый телефонный звонок вынудил Гарвея пробудиться от глубокого
сна. Не включая изображения, он взял трубку.
     - Гарвей, - зевая произнес он.
     - Префект, извините, что беспокою вас, -  быстро  заговорил  дежурный
офицер.  -  Здесь  сержант  Грацман,  наблюдавший  за   Риенци.   Кажется,
происходит что-то непонятное, и вам лучше быть в курсе.
     - Продолжай.
     - Сэр, Риенци забыл свои пилюли в поместье и  ему  пришлось  за  ними
вернуться. Я  получил  донесение  от  восточных  ворот  о  его  от®езде  и
прибытии. Так вот - он вернулся оттуда с каким-то саквояжем.
     Услышав  такую  новость,  Гарвей  окончательно  проснулся  и  сел  на
кровати.
     - Что?! Саквояж? Его уже обыскали?
     - Нет, сэр. И еще:  Риенци  вернулся  через  восточные  ворота  почти
пятьдесят минут назад, но  сообщение  о  его  прибытии  из  отеля  еще  не
поступило. Через передатчик, установленный в его одежде, не слышно ничего,
кроме звуков работающего мотора и уличных шумов.
     - Запроси главную диспетчерскую станцию  и  потребуй  данные  о  всех
вызовах автокэбов за последний час.
     - Слушаюсь, сэр.
     Гарвей сидел на кровати, прижав трубку  к  уху,  и  нервно  барабанил
пальцами по  коленке.  Было  слышно,  как  Грацман  пытается  связаться  с
диспетчерской.
     - Странно, - снова заговорил он через несколько секунд.  -  Никто  не
отвечает.
     В душе Гарвея словно что-то оборвалось. Перестав барабанить пальцами,
он вдруг почувствовал, что разумом его постепенно  овладевает  непонятный,
выплывший откуда-то из глубин, непривычный страх.
     - Немедленно поезжай и выясни, что там  происходит.  Возьми  с  собой
несколько человек.
     - Сэр, возможно это просто...
     - Выполняйте! Перезвоните мне, я скоро выезжаю.
     Он вскочил с постели, благодаря Бога, что его супруга  Маргарита  все
еще не проснулась. Одежда его,  как  всегда,  аккуратно  висела  рядом  на
стуле, и он  уже  завязывал  шнурки  на  ботинках,  когда  вновь  зазвонил
телефон. Грацман коротко передал новое сообщение.
     - Готовность "Бета", - приказал префект. - Усильте  наряды  у  ворот,
нужно наглухо запечатать Хаб. И еще, - в памяти  его  всплывали  вчерашние
опасения, - отправьте людей к зданию архива. Немедленно!
     Сержант подтвердил получение приказа и положил трубку. Гарвей  плотно
затянул ремень с кобурой. "Час пробил", -  подумал  он,  проверяя  уровень
энергии  бластера.  Уверенный,  что  вот-вот  грянет  взрыв,  которого  он
опасался столько лет, префект бросил прощальный взгляд на  спящую  жену  и
вышел из комнаты.



        7

     Вой рок-группы в клубе  "Апекс"  достиг  своей  кульминации.  Музыка,
алкоголь и все убыстряющееся  мельтешение  огней  превратили  заведение  в
бурлящий котел. Наконец прогремели последние аккорды, и очередная песня, с
лязгом и завыванием, оборвалась.
     "Пора", - подумал Дарбин.
     Необходимый стимулятор был уже наготове. Сидя за столом возле другого
конца  сцены,  на  него,  вопросительно  подняв  брови,   смотрел   Деннис
Хендриксен.  Дарбин  медленно  кивнул  головой.   Заговорщицки   улыбаясь,
Хендриксен встал из-за стола, забрался на сцену  и  подошел  к  микрофону.
Дарбин тоже поднялся со своего  места,  отошел  от  стола  и  приготовился
быстро действовать, если случится что-нибудь непредвиденное.
     - Друзья! - разнесся по залу многократно усиленный голос.
     Некоторые подростки повернулись, чтобы посмотреть на сцену.
     - А что это мы тут сидим? - продолжал Хендриксен. - Как долго мы  еще
будем позволять этим вонючим колли издеваться  над  нами?!  Не  хватит  ли
терпеть все это?!
     Все больше голов поворачивалось в его сторону, и  шум  в  зале  начал
понемногу стихать. Дождавшись  тишины,  Хендриксен  принял  монументальную
позу и со знанием дела начал открыто поливать  правительство  грязью.  Зал
постепенно заводился.
     Дарбин прекрасно понимал, что дело было не в самих словах, а  в  том,
как Хендриксен все это говорил. Он обладал врожденным даром красноречия  и
был непревзойденным оратором. Когда он начинал о  чем-то  рассуждать,  уже
через  несколько  секунд  всем   начинало   казаться,   что   перед   ними
непререкаемый авторитет. К природным данным Хендриксена  прибавлялись  еще
три года тайных занятий психологией и социологией, так  что  к  настоящему
времени он умел мастерски манипулировать людскими эмоциями.
     Хендриксен закончил свою речь, и толпа  взревела.  Это  была  уже  не
пьяная разноголосица, а вопль ярости и жажды насилия. В одном углу  начали
скандировать:  "Сжечь  их!  Сжечь  их!"  Все  больший  и   больший   поток
подхватывал этот призыв, и вскоре здание затряслось от топота сотен ног.
     Сидевший за столиком  впереди  Дарбина  темноволосый  юноша  украдкой
сунул руку во внутренний карман пиджака. Дарбин осторожно подошел  к  нему
сзади и, когда тот вытащил что-то из кармана, нанес  ему  короткий  точный
удар чуть ниже затылка. Парень стукнулся лбом о стол и  обмяк.  Оброненный
им  предмет  оказался  миниатюрным  радиопередатчиком.  Дарбин  давно  уже
подозревал,  что  с  этим  парнем  будут  проблемы,  уж  очень   он   себя
настороженно вел.
     Внезапно, без какой-либо видимой причины, толпа пришла в  движение  и
бурным потоком устремилась к одному из боковых выходов.
     Вскочив на стол,  Дарбин  успел  заметить,  что  шествие  возглавляет
Хендриксен. Когда он спрыгнул на пол, людской поток увлек  его  за  собой.
Впрочем, Дарбин не имел возражений. Он только пожалел, что  слишком  много
внимания отдал агенту колли и недослушал  до  конца  шедевральный  монолог
Хендриксена.
     Выплеснувшись на улицу, толпа потекла к северным воротам Хаба. Дарбин
бежал вперед, протискиваясь сквозь нестройные ряды в  самую  гущу,  где  в
случае необходимости он мог бы сыграть роль близкого "соратника вождя".
     - Стоять!  -  прогремел  впереди  голос  из  мегафона.  -  Приказываю
разойтись!
     В этот момент Хендриксен обернулся и  что-то  прорычал.  Не  разобрав
слов, Дарбин побежал еще быстрее. Со стороны ворот метнулся тепловой  луч,
полоснув по рядам. Мощность, видимо, была установлена низкая, только чтобы
слегка обжечь, не причиняя  особого  вреда.  На  секунду  толпа  пришла  в
замешательство. К воплям ярости присоединились крики боли,  но  Хендриксен
даже не замедлил шаг. Он что-то крикнул своим высоким  чистым  голосом,  и
толпа  снова  ринулась  вперед.   Ворота   открылись,   пропуская   внутрь
охранников, на ходу выхватывавших бластеры. "Теперь они будут стрелять  на
поражение, - подумал Дарбин. - И бр