,  вы  двое!  Нам  нужны  лишь  монахи,  поэтому можете
убираться!

    Матурана, словно только этого  и  ждал,  засеменил  к  Тою,
бестолково   прижимая   к   груди   корзинку   с   припасами  и
подобострастно кланяясь:

    - Спасибо, господин, спасибо!

    Из корзинки косо торчали  зеленые  перья  лука,  свертки  с
жареными цыплятами.

    - А ты чего ждешь? - сердито обратился Той к Ихо.

    Тот насупился, оглянувшись на монахов.

    - Я с ними!

    И стал в боевую стойку.

    - Ну, ладно, змееныш!

    На самом деле Той вовсе не собирался отпускать ни Матурану,
ни Ихо. Он стремился лишь разделить путников, чтобы схватить их
без излишних  осложнений. Но Ихо уперся, Той на секунду забыл о
Матуране  и  тот  беспрепятственно   покинул   таверну.   Когда
предводитель  Орлов  осознал  свой  промах,  было  уже  поздно:
Матурана удрал. Но он  не  слишком  расстроился,  чужеземец  не
являлся  важной  фигурой.  Господин  велел  добыть Око, пленить
монахов и уничтожить Змею. Все это почти исполнено - так  какое
ему   дело   до   трусливого  островитянина,  бросившего  своих
товарищей в беде?

    - Взять их!

    Орлы скопом кинулись в атаку.  Схватки  не  вышло:  получая
многочисленные  удары,  нападающие висли на руках противников и
скрутили их  за  счет  простого  численного  превосходства.  Не
прошло и двух минут как все трое были крепко связаны.

    Шестеро Орлов недвижимо валялись на выскобленном полу.

    Той, криво усмехаясь, приблизился к Су То, у которого через
плечо висела сумка с Оком Каома.

    - Вот  и  все, мои юные друзья. Кажется, ваш поход досрочно
завершился.

    Су То глядел на него  с  ненавистью,  Даан  -  холодно,  но
спокойно.  Ихо  вообще  не  глядел  - закрыв глаза погрузился в
себя.

    - Лао! - резко приказал Той одному из  своих  подручных,  -
возьми то, что в сумке у этого полумертвого южанина.

    Лао  торопливо  приблизился к плененным и полез в сумку. Су
То напрягся изо всех оставшихся сил,  но  тщетно:  веревки  еще
глубже  вгрызлись  в  тело. Два дюжих стража крепче сдавили его
плечи и запястья.

    - Ну-ну, не трепыхайся...

    Голос Тоя звучал насмешливо.

    Су То впал в отчаяние. Они не оправдали доверия Высших и не
уберегли тысячелетнюю реликвию. Им нет прощения -  даже  смерть
ничего не искупит.

    Крик Тоя, преисполненный злобы и досады, вернул его с небес
на землю. Су широко распахнул глаза, несказанно удивленный.

    Лао  извлек  из  сумки круглую фарфоровую вазу, расписанную
оранжевыми драконами. Вазу, а не Око Всевышнего!

    - Искать! Искать островитянина с корзиной!  -  заорал  Той,
щедро отпуская пинки своим людям. - Шевелитесь, мерзкие твари!!

    Ихо,  словно  забыв,  что  его  пленили  смертельные враги,
хохотал самым издевательским образом.

    И тут в голову Су То что-то щелкнуло: ночью он проснулся не
ДО того, как Матурана пошарил в сумке,  а  ПОСЛЕ  того.  Око  к
моменту  пробуждения  Су  уже было спрятано в корзинке с пищей.
Матурана нарочно его разбудил. Но зачем?  На  чьей  стороне  он
играет?

    Рассерженные Орлы метались по городку.


        2

    Монахов  и  Ихо  привязали  к  столбам-опорам  в просторной
комнате-тауте  одного  из  домов,   принадлежавшего   какому-то
богатому  купцу.  Трое  приставленных к ним стражников играли в
маджонг, усевшись невдалеке за  стол.  Орлы  исчезли,  прочесав
весь городок. Наверное, прочесывали округу.

    Су  То гадал, что на уме у Матураны? Чужеземец оставался их
единственной надеждой.

    Час истекал за часом, близился вечер, стала донимать жажда.
Охранники все так же дулись в маджонг, не обращая на  пленников
ни малейшего внимания.

    Островитянина  первым  заметил  Даан. Троицу привязали так,
что все глядели в разные стороны: Су То - на  двери,  Ихо  -  в
угол  и  в  окно,  Даан  в сторону веранды, отделенной от таута
невысокой, по пояс, перегородкой.

    Матурана легко перемахнул через перила веранды и  спрятался
за столбом-опорой.

    Даан  с  облегчением  убедился, что не ошибся в нем, ибо не
верил,  что  островитянин  просто  сбежит.  Теперь   если   ему
посчастливится  освободить  хотя  бы одного из пленников, можно
надеяться на успех.

    Удостоверившись, что охранников всего трое, Матурана, более
не кроясь, прыгнул  через  перегородку.  Игроки  оторвались  от
костей.

    - Эй! Вы только поглядите - удача сама плывет к нам в руки.
Все его ищут, а он вот где: сам пришел!

    Стражи,  уверенные  в  легкой  добыче,  встали из-за стола.
Матурана шагнул вперед и замер.

    Даан затаил дыхание: как же  слабый  и  неловкий  чужеземец
справится   с   тройкой  крепких  Орлов?  Надо  было  незаметно
перерезать путы Даану,  Су  То,  или  хотя  бы  Ихо...  И  пока
освобожденный   занимался  бы  стражниками,  Матурана  смог  бы
развязать остальных...

    Ихо изо  всех  сил  скашивал  глаза,  пытаясь  увидеть  что
происходит;  Су  То  оставалось  лишь  гадать  насчет  этого да
вслушиваться, потому что события разворачивались точно  у  него
за  спиной, а пошевелиться он мог не более, чем муха, угодившая
в паучьи тенета.

    Зато Даан видел все. Один из стражников,  лениво  поигрывая
ножом,  подошел  вплотную  к  Матуране;  двое других остались у
стола.

    - Привет, заморыш. Давай я тебя свяжу. Даже бить не  стану,
по крайней мере сильно.

    Матурана покачал головой, показывая, что не согласен.

    - Нет. Лучше развяжи вот их.

    Стражник заржал, обернувшись к приятелям.

    - Слыхали? Может, впрямь развяжем?

    Приятели  тоже  заржали.  И  тогда  стражник  резко  ударил
Матурану свободной рукой. Матурана упал на пол...

    Стоп!!!  Даан  выпучил  глаза.  Это  стражник  упал,  а  не
Матурана!!

    Поверженный   и   сам  не  понял,  как  очутился  на  полу.
Проклятье! Этот заморыш еще и брыкается.

    Охранник замахнулся ножом.

    На этот раз Даан кое-что  заметил.  Матурана  мягко  поймал
Орла  за  руку, сделал округлое плавное движение, теперь уже на
пару с охранником, шагнул чуть в сторону...

    Стражник, нелепо вывернув руку, врезался лицом  в  каменный
пол,   словно   начисто  забыл  о  равновесии.  Матурана  стоял
вполоборота к нему, вытянув обе руки перед собой. Нож был уже у
него.

    Даан ничего не понял.

    Тут опомнились  двое  оставшихся  охранников  -  они  разом
кинулись  на  островитянина,  но тот вдруг крутнулся на месте и
они проскочили мимо, даже не задев его. Едва Матурана  оказался
за  спинами противников, он схватил одного за локоть. Стражника
развернула  собственная  инерция;  второй  снова   кинулся   на
Матурану, с другой стороны, но лишь наткнулся на первого.

    Это напоминало больше пляску, чем драку. Матурана грациозно
вышагивал,  держа  стражника  уже  не  за локоть, а за кисть, и
прикрывался  им  от  второго.  Второй  пыхтел,  пытаясь  обойти
напарника  и  добраться наконец до Матураны, но везде натыкался
на своего приятеля, совершенно  очумевшего.  Первому  казалось,
что  он  вот-вот упадет, однако он все не падал, Матурана водил
его за руку, как козла на поводке.

    Потом локоть первого вдруг непостижимым образом совместился
с физиономией второго и тот безжизненно рухнул на пол,  заливая
все  вокруг  себя  кровью;  а первый неожиданно задрал ноги и с
размаху опрокинулся.

    Теперь Матурана недвижимо застыл. Руки он вытянул в стороны
под разными углами.

    Даан, наконец, снова обрел способность дышать. Он не  видел
об®яснения всему произошедшему.

    Матурана  скользнул  к  нему,  на  ходу доставая нож. Опали
осточертевшие за день путы.

    - Освободи остальных, а я  гляну  все  ли  тихо,  -  сказал
Матурана, передавая Даану трофейный кинжал.

    Все  было  тихо;  трое стражников, не шевелясь, валялись на
полу. Настала пора покидать этот негостеприимный город.

    - Где Око?

    - В корзинке.

    - А корзинка?

    - В кустах у дороги. Пошли!

    Как-то незаметно Матурана  стал  командовать  и  невозможно
было ему не подчиниться.

    По-настоящему   Даан  успокоился  лишь  когда  они  вернули
святыню в сумку и поручили  ее  Су  То,  а  сами  под  покровом
темноты направились к югу.

    Матурана сказал, что там река.


        3

    Мутные  воды  разлившейся по весне Кухэ несли утлый челнок,
сработанный из  древесной  коры.  Даану  казалось,  что  челнок
вот-вот  развалится, но хрупкая посудина, ведомая твердой рукой
Матураны, рассекала пологую волну и неслась  на  юго-восток,  к
океану.  Они  едва  втиснулись в этот челнок вчетвером, а потом
боялись двинуться, потому что вода едва не  переливалась  через
борт.  Но зато они удалялись от злополучного городка неизмеримо
быстрее, чем пешком.

    Матурана был мрачен, остальные, наоборот,  радовались,  что
опасность и плен позади, а Око спасено.

    Под  вечер  пристали  к берегу. Лес подступал почти к самой
воде, оставляя лишь узкую,  кое-где  поросшую  травой  полоску.
Хвойные  деревья  здесь  уже  практически  не  росли  - путники
забрались далеко  к  югу  от  хребтов  Сао-Зу  -  попадались  в
основном дубы и гигантские тэ-платаны.

    Су  То  вытащил  челнок  на  сушу  и  спрятал  его в густых
зарослях   кустарника.   Матурана,   утомившийся   за    полдня
непрерывной  гребли,  принялся ломать ветки себе на постель, но
Даан остановил его.

    - Подожди,   островитянин.   Сначала   ты   покажешь   свое
искусство.

    Матурана    нахмурился;   Ихо   и   Су,   заинтересованные,
приблизились.

    - Я видел, как ты  расправился  со  стражниками  Орлов.  Но
ничего не понял. Это не ши-тао, верно?

    Чужеземец,   видимо,   настроился  играть  в  молчанку.  Он
отвернулся и вновь стал готовить себе ложе.

    - От  меня  так  просто  не  отделаешься!  -  Даан  начинал
злиться. - Защищайся!

    Он  справедливо  решил,  что если напасть на Матурану, тому
ничего больше не останется, как применить свое умение.

    Удар пришелся в пустоту; не встретив  препятствия  Даан  на
секунду   потерял  равновесие,  а  Матурана  вдобавок  легонько
подтолкнул его. Этого оказалось достаточно -  монах  рухнул  на
еще не готовую постель. Ихо засмеялся.

    Даан  тоже  улыбнулся.  Первое,  что  он  усвоил:  Матурана
использует энергию противника в  собственных  целях.  Выходило,
что  Даан  сам  себя  уложил,  а Матурана лишь не препятствовал
этому.  Ну,  может,   чуть-чуть   помог,   толкнул   легонечко.
Обыкновенно таким толчком даже ребенка с места не сдвинешь.

    Кардинально  иной подход. Прямо противоположный привычному.
Там, где Даан поставил бы жесткий  блок,  затратив  столько  же
сил,  сколько  и нападавший, Матурана ограничился едва заметным
движением руки.

    Новый удар, но уже такой, чтобы не  потерять  равновесие  в
случае промаха. На этот раз Матурана просто уклонился.

    - Прекрати, Даан. Я не хочу с тобой сражаться.

    - Да  ладно!  Мы  ведь  не  всерьез.  Как на тренировке: ты
показываешь новый трюк, а я учусь.

    Матурана ловко ушел от очередного выпада.

    - Не надо, Даан. Нельзя вступать в единоборство,  если  нет
угрозы  жизни.  Я  и  так  сегодня  чересчур много дрался. А ты
предлагаешь  снова  нарушить  заповедь,  не   замолив   прежние
прегрешения.

    Вмешался Су То:

    - Что  ты  лопочешь,  чужеземец?  Тебе  нужна угроза жизни?
Получай же!

    Если Даан бил хоть и сильно,  но  в  безопасные  места,  то
южанин атаковал всерьез, на поражение.

    Но  и его удары не достигли цели. Матурана чуть повернулся,
поймал Су То за руку, поднырнул под нее, снова полуобернулся...

    Теперь  Су  То  стоял   нелепо   выгнувшись.   Островитянин
легонечко  нажал  на его согнутую в локте руку, как на рычаг. И
южанин мешком повалился на землю.

    Матурана застыл над  ним,  чуть  присев.  Руки  по-прежнему
протягивал  вперед,  словно  собирался  еще  не  раз  нажать на
невидимый рычаг. Пока Су То падал, можно было без труда нанести
три, а то и больше смертельных удара, таких же, какой нанес  Су
То первым. Но чужеземец даже не двинулся.

    И тогда Даан впервые увидел сердитого Матурану.

    - Послушайте, костоломы, именующие себя слугами Каома! Будь
у вас  хоть  капелька ума, я бы поговорил с вами. Но, поскольку
вы умеете только дрыгать ногами и крушить все вокруг и не даете
себе труда хоть немного поразмыслить, позвольте  мне  исполнить
Обряд. Не мешайте хотя бы, если уж не помогаете!

    Даан  устыдился.  Действительно,  чем-то не тем они с Су То
заняты. Обряд, Обряд прежде всего!

    Вдруг явственно представились укоризненные лица Высших.

    Су То угрюмо встал. Матурану он больше не трогал,  но  Даан
догадывался,  что  творится  у него на душе. Самолюбивый южанин
дважды посрамлен тем, кого он считал слабаком  и  недоумком,  а
южане такого не прощают.

    Вздохнув,   Даан   побрел  готовить  себе  ложе.  В  кустах
раздавался треск: это Ихо, беззаботный как всегда, ломал ветки.


        4

    Несколько  дней  Матурана  молчал,  словно  рыба.   Вечером
неизменно  садился,  подогнув ноги под себя, лицом к заходящему
Солнцу и надолго застывал, отрешившись  от  всего  окружающего.
Даан  не беспокоил его, памятуя о внезапной вспышке ярости. Ихо
всем видом показывал, что его дело - сторона, и ссориться он ни
с кем не намерен. Ни с монахами, ни с островитянином.  Лишь  Су
То  затаил обиду. Желание приструнить чужака и поставить его на
место  переполняло  южанина,  однако  пока  не   представлялось
удобного случая. Но главным он считал все же исполнение Обряда.

    Когда  вышли  на  широкий  тракт,  ведущий в Столицу, стали
попадаться многочисленные путники, пешие и конные; все спешили,
словно это последний день их жизни. В город направлялось больше
народу, чем покидало его. Путь по людным местам  был  связан  с
определенным  риском; но и напасть на посланников открыто никто
не отважился бы.

    У  городских  ворот  дежурил  большой  отряд  императорской
гвардии.   Всех  приходящих  досматривал  средних  лет  офицер,
чересчур серьезный  и  важный  на  вид.  Когда  наступил  черед
монахов  предстать перед ним, Даан заволновался: офицер задавал
всем массу каверзных  вопросов,  на  первый  взгляд  совершенно
ненужных.

    - Куда направляетесь? - надменно осведомился он.

    Матурана  легонько  подтолкнул  открывшего было рот Даана и
ответил сразу за всех:

    - В монастырь, господин. Мы - паломники с Архипелага.

    Офицер подозрительно поглядел на них.

    - Что-то не больно вы похожи на жителей островов.

    Исподлобья  глядя  прямо  в  глаза  Матуране,  он  произнес
несколько слов на наречии Архипелага; даже монахи и Ихо поняли,
что этим языком он владеет еле-еле.

    Матурана   коротко  ответил  по-своему,  четко  выговаривая
каждое слово, потом преувеличенно горестно вздохнул:

    - Судьба милостива к сильным. К таким,  как  вы,  господин.
Нам она улыбается редко.

    Подобревший  от  лести  офицер  глянул  на путников уже без
прежнего недоверия: ну  чем  могут  угрожать  огромному  городу
четверо бродяг, к тому же прекрасно сознающих, что они не более
чем бродяги?

    - Зачем тогда заходить в Столицу? Обошли бы стороной.

    - О-о!   -  протянул  Матурана  мечтательно.  -  Мы  хотели
выглянуть на этот сказочный город  и  его  счастливцев-жителей.
Хотя бы одним глазком! Императорский дворец, говорят, настоящее
чудо. Молва о нем дошла до самых дальних краев.

    - Глупцы! К дворцу вас и близко не подпустят.

    - Может  быть,  хоть издали повезет его увидеть. И потом, у
нас закончилась еда.

    - За  еду  надо  платить,  -   сказал   офицер,   почему-то
оживившись. - У вас есть чем?

    - Заработаем,   господин.   Но   для   вас...   -  Матурана
многозначительно умолк и незаметно сунул офицеру монетку.

    - Гм... Ну, что же, - прогудел офицер несколько фальшиво. -
Полагаю, нет ничего худого в том, чтобы  на  Архипелаге  лишний
раз  убедились в великолепии нашей Столицы и нашей несравненной
мощи. Поглядите на все, а потом расскажете дома  о  том,  сколь
велик этот город и его правители. Пропустить их!

    Два  рослых солдата освободили проход и путники ступили под
широкую арку северных ворот.

    Даан только головой покачал.  В  прошлый  раз  Сатэ  провел
семерых  монахов  в  Столицу  даже  не  взглянув  на начальника
стражи, и тот не посмел и пикнуть.

    Столица вобрала в  себя  путников,  невообразимый  бурлящий
муравейник.

    Су  То  знал  город  не лучше Даана: большую часть жизни он
провел в Южном монастыре.  Ихо  тоже  оказался  здесь  впервые.
Оставалось  надеяться  на  Матурану  -  в  который раз. Даан не
переставал  поражаться  чужеземцу.   Его   послали   в   помощь
монахам-избранникам, на деле же выходило, что заправлял миссией
именно он, а монахи лишь помогали. Да и то, только тогда, когда
требовалось грубая сила.

    Миновав  грязные  окраинные  кварталы,  четверка  ступила в
пределы Кольца Площадей.  Здесь  никогда  не  бывало  безлюдно,
Кольцо  -  это вечный неумолкающий рынок. Сотни и тысячи мелких
лавчонок,  аптек,   харчевен,   полчища   торговцев-лоточников,
повозки крестьян, груженные мешками с рисом, овощами, фруктами,
тушками  битой птицы, низкие бочки на скрипучих колесах, полные
живой рыбы и креветок, тучные южане, продающие с®едобных собак,
нес®едобных собак, собак для охраны, собак для боев, собак  для
поиска и еще собак одно-небо-знает-для-чего, и, конечно, толпы,
несметные  толпы  покупателей - горожан и приезжих. Шум и гомон
не стихали ни  на  секунду.  Кто-то  на  все  лады  расхваливал
привезенный  товар,  кто-то  азартно торговался, кто-то жалобно
причитал, видимо обманутый или обворованный, а  у  столба-тэкая
кого-то нещадно били.

    Даан, более-менее готовый ко всему этому с прошлого раза, и
тот враз  растерялся в этом бурлящем котле, покрепче сжав сумку
с Оком. О Су То и Ихо вовсе говорить не  приходилось,  Матурана
же, напротив, чувствовал себя здесь как дельфин в море.

    Он  вел  спутников  за  собой,  прямо  через торговые ряды,
небрежно отмахиваясь от особо настырных продавцов,  расталкивая
нагловатую шпану и умело лавируя в толпе почтенных горожан.

    - Эй,  чужеземец!  -  окликнул  его  Су  То. - Мы, кажется,
намеревались купить еды.

    Матурана застыл, потом терпеливо обернулся.

    - Я помню, не волнуйся. Купим. Только не здесь - это  место
для столичных толстосумов.

    Су  То  со  вздохом поднял руки, предоставляя островитянину
полную свободу. Впрочем, что ему еще оставалось?

    Наконец  они  пересекли  площадь  и  свернули  в   узенький
переулочек.  Шероховатый  камень  стен  легонько царапал плечи.
Откуда-то тянуло дымом и жареным со специями мясом, орал  прямо
над головами полоумный петух, да вкрадчиво шелестели бамбуковые
завесы на дверях.

    Матурана    еще    несколько   раз   сворачивал.   Как   он
ориентировался в подобном лабиринте - оставалось загадкой. Даан
просто шел следом, отчаявшись что-либо понять.

    Однако вскоре Даан догадался: в этом квартале живут выходцы
с Архипелага. То и дело слышалась их непонятная речь. Некоторые
обменивались  с  Матураной  короткими  фразами,  а   сморщенный
старичок,  сидевший  на  пороге  приземистого  домика, о чем-то
серьезно спросил у Даана.

    - Не понимаю, - покачал головой монах, надеясь что повторят
по-бодхайски, но старичок вновь застыл, словно мумия.

    - Он спрашивает, не ты ли его пропавший сын, - пояснил,  не
оборачиваясь,  Матурана.  - Он у всех это спрашивает. Уже сорок
лет.

    Даан оглянулся. Старик тоскливо глядел в пустоту.

    Наконец  Матурана  толкнул  скрипучую  деревянную  дверь  с
изображением  цветущей  на фоне гор вишни и путники оказались в
тесном внутреннем дворике. Где-то тихо журчала вода.

    - Сюда, - указал островитянин на очередную дверь. Вошли.

    В   помещении,   выстланном   циновками,   стоял    тяж