х, наслышаны!
   Спрутс и Незнайка  проскользнул  мимо  него,  недоуменно  переглянувшись.
Кажется, их снова принимали за Мигу и Жулио.
   В зале они уселись за тот же столик.
   - Стало поприличнее, - сказал Спрутс, оглядываясь вокруг. - Ого,  да  тут
новое меню завелось.
   Изучение меню повергло Спрутса в раздумье. Незнайка тоже ничего не понял.
Все блюда были незнакомы и стоили умопомрачительных денег.
   Подошел официант, приветливо улыбнувшись им, как старым приятелям.
   - Раз  видеть  вас  снова,  господа!  Вижу,  что  новые  порядки  вам  не
повредили.
   - Нисколечки, - ответил Спрутс. - А что  это  у  вас  снова  за  странные
блюда? "Гавайские помои" - это что?
   - Это  неудачный  перевод,  но  блюдо  вкусное.  Берется  манго,  папайя,
авокадо, фейхоа и прочее, нарезается мелкими кубиками, приправляется перцем,
фенхелем, имбирем, ну и так далее. С этим блюдом связана гавайская  легенда.
В древние времена некий богатей39) возжелал построить  на  райских  островах
макаронную фабрику...
   - Довольно, что-то в этом роде мы уже пробовали в прошлый раз. А пицца  -
это что?
   - Честно говоря, то же  самое.  Берется  самое  простое  тесто,  на  него
наваливаются куски колбасы, грибов, овощей, очистки даже можно, а сверху все
поливается майонезом, кетчупом и так далее.  Можно  есть  только  в  горячем
виде. Остынет - как подметка становится. Да и горячее - дрянь порядочная.
   - А почему вы это продаете?
   - Очень популярно в стране дураков.
   - Дураки это едят?
   - Ну... в общем не все. Оно там дешевое считается, для бедных. Подается с
коричневой водой.
   - А что это за коричневая вода?
   - Просто лимонад, от которого зубы потом скрипят, кстати.  Его,  кажется,
из  черной  грязи  делают.  Тоже  популярно  в  стране  дураков.  Реклама  с
обезьянами,40) лотереи. Просто культ какой-то.
   - Понятно. А  что  тут  самое  дорогое?  Вот  "слизь  с  брюшка  морского
таракана" - почему она так дорого стоит? У нее, наверное, изысканный вкус?
   - По правде говоря,  гадость  изрядная.  Но  пользуется  сногсшибательным
спросом.
   - Почему?
   - Этого морского таракана не так просто поймать. Редкая  тварь.  Впрочем,
есть и речные тараканы. Они подешевле. Отечественные.
   - Каша есть? - спросил Незнайка.
   - Есть, есть, - угодливо оскалился официант, - настоящая каша  из  страны
дураков, сделанная из лучшего пенопласта с уксусом. Лучший уксус  из  страны
дураков. Экологически чистая технология. А также шишбургеры, мышбургеры...
   - А какая-нибудь нормальная еда... - начал было Незнайка, но Спрутс  пнул
его под столом.  Незнайка,  вспомнив,  чем  кончился  ужин  в  прошлый  раз,
замолчал.
   Спрутс выбрал из меню какие-то блюда, и официант исчез.
   Поев кислой морской травы, путешественники послушали громоподобные  песни
из страны дураков. Они были куда громче, чем в предыдущий  раз,  да  еще  на
непонятном языке.
   Слава богу, хоть чай не отдавал железной дорогой, а имел цветочный запах.
   Расплатившись и изрядно  истощив  свою  первую  прибыль,  путешественники
вышли на улицу.
   - Теперь можно и о будущем подумать,  -  сказал  Спрутс,  устраиваясь  на
скамейке и удовлетворенно щурясь на солнце.
   На том месте, где они только что торговали водичкой, уже вырос  небольшой
павильон,  обвешанный  плакатами  с  лозунгами,  подслушанными  у  Незнайки.
Павильон назывался "Эксклюзивным салоном" и вокруг него копошились  какие-то
мрачные личности, от которых прохожие  шарахались,  как  от  огня.  Впрочем,
мрачные привратники никого  и  не  зазывали  и  даже  отталкивали  некоторых
любопытных. Из двери выглядывал еще более мрачный тип с ружьем.
   - Непонятно, на какую прибыль они рассчитывают, - лениво прокомментировал
Незнайка. Спрутс, бросив на них взгляд, отмахнулся.
   - Это очень просто. Эксклюзивный салон -  это  когда  какую-нибудь  дрянь
продают богатеям - но теперь за бешеные деньги.
   - А что они продают?
   - Да ту же водичку, что и мы продавали.
   - А почему богатеи покупают?
   - Настоящие богатые этой дряни и даром в рот не возьмут.  Даже  если  она
лицензионная. А те, у кого  завелись  шальные  деньги,  все  время  пытаются
что-то доказать. Например, они покупают за  большие  деньги  то,  что  можно
купить за маленькие и мечтают, чтобы им из-за этого все завидовали. Богатыми
их за это никто не считает, они только зря выпендриваются.  Ну  их.  Я  этих
супчиков на Луне насмотрелся.
   - А лицензионная - это что такое?
   - Долго рассказывать. В общем, то же самое, но  с  еще  одной  наклейкой.
Короче чушь собачья.
   Помолчали.
   - Козлы! - вдруг выпалил Спрутс.
   - Во-во, терпилы гнутые, - ввернул Незнайка фразу из лексикона Бубы.
   - Что? Нет, ты не понял, это я твою загадку отгадал. Помнишь,  в  поезде?
Кто пасется на лугу и называется на "ко".
   - Я думал, ты про этих, - Незнайка неопределенно махнул рукой в сторону.
   - А знаешь, ты правильно думал. Меня от них тошнит. Все под ноги плюются,
вс„ по-дурацки сделано, а орут все так, будто их весь мир обидел. А  мы  тут
только и делаем, что ищем, где переночевать,  как  поесть  и  разбираемся  в
разных идиотских запретах. Сплошное издевательство. Эх, скорей бы обратно, в
Солнечный город!
   - И меня тошнит. Я тоже начал уже как они говорить. Иногда прямо  помойка
во рту. Самого себя слушать боюсь. Но теперь-то можно хоть зарабатывать, как
на Луне. Порядки новые.
   - Никакие это порядки не новые, -  возразил  Спрутс.  -  Как  раньше  был
волшебизм, так и сейчас. Приглядись - увидишь. Думают, улицы  переименовали,
лозунги новые насочиняли - и все поменялось. Как бы не так! Эх, только  сами
себя дурачат.
   - Между прочим, не козлы, а коровы, - вставил  Незнайка.  -  Пейте  дети,
молоко, будете здоровы.
   Опять помолчали.
   - В конце концов, можно еще попробовать снова  на  аппарате  Клепки...  -
начал было Незнайка, но замолк. Повторять рискованную попытку не хотелось.
   - Если совсем  прижмет,  попробуем...  Ох,  и  вломят  же  мне,  если  мы
вернемся, - задумчиво пробормотал Спрутс.
   - И мне тоже.
   - А тебе-то кто?
   - Наши. Когда они вернутся с Марса, обязательно нас разыщут. Вот увидишь.
   - А ты уверен, что они будут тебя искать?
   - Конечно. А как же иначе? Мы же все друзья. Обязательно разыщут. Хотя бы
для того, чтобы всыпать мне по первое число.
   - Да, и мне тоже, - помрачнел Спрутс, - но все-таки хорошо,  что  у  тебя
такие друзья.
   - А какие же друзья должны быть? - удивился Незнайка. - Ты вообще слишком
мрачно на все смотришь.
   - Не мрачно, а прагматично. Будет лучше, если мы разыщем  Грума-Гржимайлу
раньше, чем нас разыщут твои друзья. Верно?
   - Верно. Меня уже спасали на Луне. Тогда я довольно глупо выглядел. И еще
глупее буду выглядеть, если меня будут опять спасать. Что я, маленький,  что
ли?
   - А уж я-то более чем буду глупо выглядеть.
   - Послушай, Спрутс, я расскажу всем, что ты не такой, как был раньше. Что
ты  перевоспитался.  Наши  коротышки,  они   добрые.   Они   простят   тебя.
Обязательно, вот увидишь. Знайка,  конечно,  повыступает,  он  вообще  любит
повыступать...
   - А полиция Луны? Ладно, хватит об этом. Давай  решать  текущие  вопросы.
Надо прорываться в гостиницу.
   Обойдя несколько гостиниц, путешественники обнаружили, что без паспортов,
оставшихся в заведении Пилюлькина,  их  никуда  не  пускают,  даже  подделка
акцента не  помогла,  да  и  с  паспортами-то  поселиться  в  гостиницу  для
иностранцев стоило дороговато. Впрочем, за большие деньги селили без  всяких
паспортов.
   Спрутс уже почти решился потратить деньги, но Незнайка уговорил  его  еще
немного поискать. Упорство было вознаграждено - в  незаметном  переулке  они
обнаружили здание, окруженное  высоким  металлическим  забором.  Заглянув  в
дырку и понаблюдав, Спрутс и Незнайка пришли к выводу, что это почти то, что
им нужно - только это была не обычная гостиница, а спецгостиница.41) На  это
указывало то, что никакой вывески у гостиницы не было, и то,  что  за  забор
так просто никого не впускали. Если бы  обычные  коротышки  вздумали  в  ней
поселиться, то им нужно было бы  подъезжать  ко  входу  на  черных  машинах.
Причем машины въезжали не в парадные ворота, закрытые на замок, а  откуда-то
сбоку.
   - Это похоже на  большой  бредлам,  -  сказал  Спрутс,  -  а  они  обычно
проводились в заранее снятых и оплаченных гостиницах. Хорошо бы проникнуть в
гостиницу, а там на  нас  никто  внимания  не  будет  обращать.  На  большом
бредламе обычно не все знакомы друг с другом.  Если  прикинемся  своими,  то
будем жить бесплатно.
   - А как туда проникнуть? Может, я  опять  изображу  генерала?  -  спросил
Незнайка.
   - А я кем буду? Ординарцем? Нет, надо просто делать  все,  как  они.  Эх,
машины нам не хватает!
   - А зачем?
   - Без машины не пустят.
   - Ой, смотри, - показал Незнайка, - вон историк Сиропчик.
   - Где? Разве это он? - Спрутс прильнул к дырке в заборе.
   - Он, он, - настаивал Незнайка, - уж я нашего Сиропчика всегда узнаю.
   У входа в гостиницу из  очередной  машины  вылезал  толстый  коротышка  в
аляповатом пиджаке. Носить такие пиджаки стало в последнее время модно.  Вид
у них был, честно говоря,  дурацкий,  но  поскольку  их  выпускал  известный
модельер Крыс из страны  дураков,  все  местные  коротышки,  которые  хотели
выделиться, покупали их за большие деньги и носили с  большим  достоинством.
То,  что  пиджаки  называли  крысиными,  совершенно  не  сказывалось  на  их
популярности.
   Из-за этого крысиного пиджака Спрутс сначала и  не  узнал  Сиропчика,  но
узнав, быстро сформировал план действий и скомандовал:.
   - Машина отъезжает. За мной! Перехватим ее на перекрестке.
   Они побежали к светофору, и Спрутс на бегу растолковал свою идею.
   Когда машина Сиропчика подъехала к  перекрестку,  Спрутс  внезапно  вышел
прямо на проезжую часть  и,  обойдя  несколько  машин,  дошел  до  нужной  и
постучал в окошко. Стекло немного опустилось, и Спрутс услышал:
   - Те чо?
   - Служба правительственной связи. Господин Сиропчик уже в здании?
   - Ну. А тебе чего?
   - Вы должны передать ему спецпакет.
   - А почему я?
   - Не перебивайте. Пакет секретный, вы не должны даже его  видеть.  У  вас
есть допуск?
   - Че? Какой допуск? Я ничего не знаю. Вы чего лезете?
   - Делайте, что вам говорят. За разглашение тайны ответите по закону.
   Спрутс махнул рукой Незнайке, и тот подскочил к машине, загородив дорогу.
Спрутс продолжал:
   - Пакет на теле этого фельдкурьера. Сейчас я вас проинструктирую, как его
изъять.
   - Вы че? - забеспокоился водитель, испуганно косясь на  Незнайку.  -  Мне
ехать надо, отвалите!
   - Если вы будете пререкаться, изъятие может кончиться потерей курьера,  -
прервал его Спрутс, - что вы как маленький? Доставите спецпакет,  и  дело  с
концом. Клещи у вас есть?
   - Какие клещи? Отстаньте от меня! Дайте проехать машине, а то задавлю.
   - Пакет должен быть доставлен только вами. Такой порядок. Кстати, уровень
вашего допуска какой? Если вы прочитаете название пакета, вам придется  дать
высший допуск...
   - Нет у меня никакого допуска! Сами везите свой пакет!
   - Так не положено. Давайте клещи, будем производить изъятие.
   Водитель, белый от бешенства, вышел из машины, молча затолкал  Спрутса  и
Незнайку в машину, и, взвизгнув колесами, машина развернулась.
   За  окнами  промелькнули  забор,  поднимающийся  шлагбаум,  охранники   с
автоматами  и  машина,  описав  круг  вокруг  фонтана,  едва  не  въехала  в
стеклянный подъезд. Путешественники выскочили из машины, не дожидаясь,  пока
дюжий водитель их вытолкнет, и нырнули внутрь, не обращая внимания на охрану
у дверей. Впрочем, и охрана  не  удостоила  их  вниманием,  полагая,  как  и
рассчитывал Спрутс, что на такой машине приедет  "кто  надо".  Только  самый
бдительный охранник спросил у водителя:
   - А это что за супчики?
   - Козлы какие-то. Правительственная связь. Спецпакеты у них  какие-то.  В
секретики все играют, тьфу!
   - Вот ведь развелось дармоедов, когда же это кончится,  -  посочувствовал
охранник.
   Внутри Спрутс, убедившись, что первый барьер преодолен,  занялся  поиском
каких-то баджей.
   - Это среднее между  значком  и  визитной  карточкой.  Полезная  вещь,  -
объяснил он Незнайке, - нацепишь - и никто не пристает. Найдем - будет у нас
и ресторан, и ночевка.
   Баджи нашли их сами.
   - Вы от какой партии? -  спросил  коротышка  из-за  столика  с  табличкой
"Регистрация политических партий, движений и объединений".
   -   Мы...   это...   из   межреберного   возбуждения...   ой   нет,    из
межличностного... ой,  нет,  из  межрегионального  возрождения,  -  выдавил,
наконец, из себя Незнайка.
   - Ваши уже прошли, догоняйте, - коротышка выдал им две маленькие таблички
на прищепках и ключи от номеров, -  Имена  сами  впишите.  Конференц-зал  на
седьмом этаже. Там уже началось.

   ***
   Поблуждав  по  гостинице  и  освоившись,  путешественники  заглянули   на
собрание, ради которого вся катавасия и затевалась. Собрание было в разгаре,
зал был битком набит и путешественники с трудом нашли себе места в последнем
ряду.
   Сиропчик  завершал  свое  выступление.  Путешественники   застали   самое
окончание:
   - ... страна на грани катастрофы! Но не  будем  отчаиваться.  Говорить  и
думать уже поздно, не время сейчас устраивать из страны дискуссионный  клуб.
Надо засучить рукава и работать!
   Ему долго хлопали, он раскланивался. Его место занял коротышка  в  очках,
которого Незнайка и Спрутс тоже встречали в сумасшедшем доме.
   - Мы прожили столько лет под игом ужасной парфии.  Сейчас  ее  не  стало.
Наступила свобода. Теперь у нас все получится  и,  наконец,  наступит  чудо.
Правда, в наследство нам досталась разоренная  экономика.  Парфия  разрушила
страну до самого основания. Но я верю, что в  этом  году  наступит  коренной
перелом. Все будет хорошо. А для этого мы должны взять кредит у каких-нибудь
банкиров в стране дураков. Пока те будут ждать возврата денег,  можно  будет
либо что-нибудь продать, либо взять  кредит  у  других  банкиров  из  страны
дураков и расплатиться с первыми дураками. И так далее.  Главное  -  вовремя
отдавать долги, поддерживать то, что называется кредитной  историей,  а  там
рано или поздно произойдет чудо.
   Ему возразил коротышка мрачного вида и плотного телосложения.
   - В принципе я согласен с уважаемым оратором, однако,  я  вынужден  снова
заметить, что все разговоры о парфии - это  газетные  сплетни,  распускаемые
безответственными  журналистами,  претендующими  на   истину   в   последней
инстанции и желающими очернить новое руководство в глазах народа.  Никто  не
давал им такого права, никто! А что касается денег, то,  конечно,  их  нужно
брать в стране дураков, но брать нужно много,  тогда  и  отдавать  будет  не
обязательно. Чем больше мы возьмем, тем больше дураки нас беречь будут.
   Зал одобрительно загудел.
   Потом выступил толстый коротышка, чем-то похожий на раздобревшего Авоську
из Цветочного города. Он сказал:
   - Вся  прежняя  верхушка  не  умеет  управлять  по-новому  и  большинство
населения не умеет работать в  новых  условиях.  А  история  сейчас  требует
хозяина - того, кто умеет  сохранить  и  сберечь.  Динамичная  личность,  не
боящаяся рисковать и  умеющая  преодолевать  трудности.  Да-да,  господа,  я
говорю о тех, кого мы называли  преступниками.  Но  не  тех,  кто  грабил  и
убивал, а тех, кто раньше нас осознал принципы экономической свободы. Ни для
кого не секрет, что при прежнем  режиме  в  тюрьмах  вместе  с  закоренелыми
подонками у нас  содержались  все  те,  кто  не  мог  спокойно  смотреть  на
разбазаривание  национальных  богатств  и  умел  вопреки  идиотским  законам
сохранять и приумножать. Только они могут сейчас стать настоящими хозяевами,
нравится это кому-нибудь или нет. Лично я знаю нескольких  таких  коротышек,
которые задыхались  в  затхлой  атмосфере  прежнего  строя,  вынуждены  были
скрываться и подвергались преследованиям.  Мы  помним,  как  все  неудачи  в
стране неумейки из прежней администрации списывали на Мигу  и  Жулио,  то  и
дело сваливали  на  них  собственную  бесхозяйственность!  Короче,  если  мы
отдадим  власть  коротышкам,  которые  были  осуждены  прежним  режимом   за
экономические преступления, то мы будем иметь готовых  опытных  управляющих,
прошедших суровую школу жизни. Опыт страны дураков нам все равно не годится,
воспитывать с нуля управляющих слишком долго и дорого. Да и кого нам  дураки
воспитают?  Тех  же  дураков.  Так  что  мое  предложение,  я  думаю,  самое
оптимальное в нынешней обстановке. Страна на грани катастрофы, и мы не можем
себе   позволить   рассуждать   и   предаваться   бесплодным   фантазиям   и
экспериментам, из которых еще неизвестно что получится. Надо  работать,  как
говорил коллега Сиропчик, а не болтать языком.
   Речь понравилась, и зал снова одобрительно загудел.
   Незнайка же, сложив руки рупором, спросил:
   - А подумать, прежде чем что-то делать, разве не нужно?
   Присутствующие начали озираться, однако Незнайку не засекли. Несмотря  на
шум, Авоська также услышал вопрос.
   -  Узнаю,  узнаю,  знакомые  мотивы.  Уж  не  старый  ли   наш   знакомый
Грум-Гржимайло  вернулся  из  страны  дураков,  чтобы  опять   попаяцничать,
поюродствовать,  поерничать   и   покликушествовать?   Эмоции   и   амбиции,
прикрывающую твою оголтелую тягу к власти, здесь не  помогут.  Мы  не  можем
себе позволить тратить время на кабинетную болтовню и теоретизирование...
   - Да хватит с ним пререкаться! - закричал  кто-то  с  места,  но  оратор,
очевидно уязвленный замечанием Незнайки до глубины души, продолжал:
   - И вот, что я тебе скажу - ты уж не обижайся, дорогой Грум-Гржимайло, да
не прячься же, все равно я тебя вижу. Это ты просто от своей обиды говоришь.
Ты хоть что-нибудь в жизни сделал? Болтун ты несчастный...
   Окончание речи потонуло в аплодисментах.
   Новый оратор, похожий на толстенького Небоську, заявил:
   - Прежний режим, конечно, был неправильным, но он  опирался  все-таки  на
специалистов. Конечно, правящая верхушка, изолгавшаяся  и  запутавшаяся,  не
заслуживает прощения, но она опиралась на аппарат власти, на профессионалов,
которые сами по себе не задавали тона в политике, а исполняли приказы.  Чего
греха таить, мы все понимаем,  что  эти  люди  участвовали  в  преступлениях
прежнего режима только по долгу службы, в силу сложившегося порядка вещей, а
вовсе не потому, что они патологически вороваты. Эти люди, я не  сомневаюсь,
хотят и готовы работать. С нашей стороны было бы глупо  отказываться  от  их
опыта, знаний и  профессиональных  навыков.  Аппарат,  он  и  есть  аппарат,
машина. Надо только правильно пользоваться, и тогда он  будет  работать  как
надо. Разве кто-нибудь из вас откажется от автомобиля,  только  потому,  что
кто-то ездил на нем по грязи?  Надо  его  только  помыть,  подкрасить,  если
требуется, и он будет как новый.
   Оратора наградили долгими аплодисментами и криками с  мест  "Правильно!",
"Да здравствует национальное согласие!" и "Да  здравствует  мудрая  политика
Авоськи-Небоськи!".
   Когда аплодисменты стихли, на сцену вышел милиционер Цветик. Одет он  был
не в милицейскую форму,  а  в  разукрашенный  звездами  балахон  и  выглядел
довольно экзотично. Еще экзотичнее была его речь, почти сплошь состоявшая из
нецензурных выражений, от которых Спрутс и Незнайка с непривычки покраснели.
Остальные коротышки, однако, не обнаруживали признаков смущения и слушали  с
благосклонной  рассеянностью.  Если  исключить  ругательства,  речь  Цветика
сводилась в следующему:
   - Я, бывший мент, услышавший однажды голос истины, бросил свои  греховные
ментовские занятия  и  призываю  вас  последовать  моему  примеру.  Здесь  я
представляю Церковь Взаимного  объединения.  Мы  должны  покаяться  в  своих
грехах и проложить дорогу к храму. Пока мы делаем глупости и гр