белых офицеров такие силы
нашлись  -  так они от белого идеала отказались. О чем же сегодня идет речь,
о  соединении  чего  с чем? Я думаю, что идея о соединении с белым идеалом -
надуманная.  Нам просто показалось, в смуте 1991 года, что люди туда тянутся
- давай и мы за ними. А люди-то уже протрезвели.

И  потом,  кто  же  у нас сегодня в России воплощает "белый" идеал. У кого я
должен   что-то  перенять?  Березовский?  Вряд  ли.  Те,  кто  говорят,  что
"социализм  - путь к смерти"? Где тут идеал? Ведь идеалы не могут выражаться
только  в  отрицании.  Те, кто говорят, что царская Россия производила зерна
больше,  чем  Англия,  Франция,  США  и  Канада вместе взятые? Когда я такое
слышу,  возникает ощущение чего-то лупоглазого и безнадежного. Есть верные и
доступные  данные о производстве зерна (одни США производили больше России).
Имея  зерна менее 500 кг. на душу (это - минимум на прокорм), царская Россия
много  вывозила, обрекая половину населения страны на постоянное недоедание,
а  миллионы людей - на голодную смерть. Но если интеллигент, претендующий на
роль  идеолога-патриота, не хочет знать сухих цифр, не может же он наплевать
на  статьи  Л.Толстого  о  голоде!  На  статьи  Салтыкова-Щедрина о зерновом
хозяйстве  в  России  и  за  рубежом. Или мы должны все забыть, а изобретать
"белый идеал" из фильмов Говорухина? От такого идеала помощи не жди.

Сейчас,  когда  немного  рассеялись  официальные мифы, мы можем увидеть, что
советский  строй  возник  прежде  всего  как  стихийное  творчество масс, во
многом   вопреки   планам   и   идеологии   марксистов.   Не  думали  они  о
национализации  промышленности, наоборот, звали иностранцев брать концессии.
Идея  национализации пошла снизу, с заводов - так же, как крестьяне навязали
большевикам  свою  мечту  о  национализации земли. Ведь большевики обсуждали
вопрос  о  земле  лишь  на  IV  съезде  РСДРП  и  отстаивали  раздел земли в
единоличную    частную    собственность   крестьян   (меньшевики   были   за
"муниципализацию").  А в 1917 г. просто взяли программу эсеров, составленную
по наказам крестьян.

Английский  историк  Э.Карр  создал  грандиозный  труд  - "Историю советской
России"  (до  1929  г.)  в  14 томах, с таким дотошным изучением документов,
какое  нам,  широкой  публике, неведомо. Он пишет о том, что произошло после
Октября:  "Большевиков ожидал на заводах тот же обескураживающий опыт, что и
с  землей.  Развитие  революции  принесло с собой не только стихийный захват
земель   крестьянами,   но   и  стихийный  захват  промышленных  предприятий
рабочими.  В  промышленности,  как  и  в  сельском  хозяйстве, революционная
партия,  а  позднее  и революционное правительство оказались захвачены ходом
событий,   которые  во  многих  отношениях  смущали  и  обременяли  их,  то,
поскольку  они  представляли  главную  движущую силу революции, они не могли
уклониться от того, чтобы оказать им поддержку".

Требуя   национализации,   рабочие   стремились   прежде   всего   сохранить
производство  (в  70%  случаев  эти  решения  принимались собраниями рабочих
потому,  что  предприниматели  не  закупили  сырье  и  перестали выплачивать
зарплату,   а  то  и  покинули  предприятие).  Но  вторым  результатом  было
сохранение  хозяйства  для  России. Ведь с начала века промышленность России
быстро  прибирали  к  рукам  иностранцы. К 1917 году на долю иностранцев уже
приходилось  34% акционерного капитала, а вывозимые из России в виде прибыли
суммы  достигли  огромных  размеров.  Благодаря  стихийным действиям рабочих
индустриализация  пошла  в  СССР целиком как создание собственного народного
хозяйства.

В   СССР   сложился  особый  тип  хозяйства  и  жизни  людей.  Его  калечила
"политэкономия  социализма",  навязавшая  нам  монетаризм под видом трудовой
теории  стоимости,  но  хозяйство  развивалось (хотя могло бы лучше). Что же
отбрасывают  сегодня  те,  кто  призывает  принять  новую  систему  идеалов?
Негодную  теорию  -  или  сам  тип  советского хозяйства? Я боюсь, что могут
выплеснуть  как  раз ребенка, а грязную воду оставить. Боюсь потому, что те,
кто  берется  определять  пути  нашего  развития,  никакого  интереса к сути
советского  проекта  не  проявляют. А проявляют непонятную агрессивность при
робких попытках поднять о ней вопрос.

Многое  можно  было  бы  понять, внимательно читая Маркса - но ведь и его не
читают.  Он  прекрасно  показал  в  "Капитале",  что внедрение монетаризма в
любое   некапиталистическое  хозяйство  приводит  к  катастрофе:  "Внезапный
переход  от  кредитной  системы  к  монетарной  присоединяет  к практической
панике   теоретический   страх,   и   агенты   обращения  содрогаются  перед
непроницаемой тайной своих собственных отношений".

К  чему  это  приводит на практике? Маркс пишет: "Ужасная нищета французских
крестьян  при  Людовике  XIV  была  вызвана  не только высотою налогов, но и
превращением  их из натуральных в денежные налоги". Он приводит слова видных
деятелей  Франции того времени: "Деньги сделались всеобщим палачом"; "Деньги
объявляют  войну всему роду человеческому"; финансы - это "перегонный куб, в
котором   превращают   в   пар   чудовищное   количество   благ   и  средств
существования,  чтобы  добыть  этот  роковой  осадок"  и  т.п. Многие страны
спаслись  только  тем,  что  смогли  защититься  от  монетаризма  (например,
сохранив  натуральные налоги и взаимозачеты). "Эта форма платежей составляет
одно  из  таинственных средств самосохранения Турецкой империи. Если внешняя
торговля,  навязанная  Европой  Японии, вызовет в этой последней превращение
натуральной  ренты в денежную, то образцовой земледельческой культуре Японии
придет  конец",  -  писал  Маркс в середине прошлого века. Но с того времени
все  это  подтвердилось несметное число раз. И мы это видим у нас под носом,
в   России  -  и  вызванный  монетаризмом  "кризис  неплатежей",  и  паралич
хозяйства, и обнищание.

Вся  сила  советского  строя  и  чудесный  рывок  были  связаны  с тем, что,
обобществив   хозяйство,   Россия   смогла   ввести   "бесплатные"   деньги,
ликвидировать  ссудный  процент,  укротить  монетаризм. Это и было объявлено
"нарушением  объективных  экономических  законов".  За это советский строй и
заклеймили как "неправильный".

Что  же  нам  обещают  наши вожди сегодня, на каких путях видят они выход из
кризиса?  Никогда по этому главному вопросу никаких утверждений я не слышал.
Все  вокруг  да около. Ну пусть бы кто-то из "новых красных" и "новых белых"
сказал,  что Россия сможет встать на ноги и уцелеть, не трогая навязанной ей
системы  монетаризма  (прежде  всего, потока денег через банки). Никто этого
не  говорит  и  не скажет, ибо это невозможно. И в то же время все наперебой
обещают,  приди  они к власти, банки не трогать. Не слышно, чтобы и "красные
губернаторы"  пытались  договориться  о  создании  замкнутых систем движения
средств минуя банки.

Негласная  сдача советского строя и явный отказ от выяснения его сути лишает
надежды  на  мирное  разрешение  кризиса. Или нас придушат и вгонят половину
народа  в  нечеловеческое бытие, так что мы и голову поднять не сможем - или
дело  доведут  до  стихийной революции, которая восстановит в главных чертах
советский  строй  (мелочи  и  символы  не  так  важны).  Но  в  силу  своего
стихийного   характера   эта   революция   принесет   ненужные,   избыточные
разрушения.

("Советская Россия". Апрель 1997 г.)

Россия, которую мы не можем терять

Несмотря  на бурление политики, мы понемногу строим ясное понимание о мире и
о  России, и в этом надежда. Появилось множество людей, которые пишут статьи
и  письма  с важными, глубокими мыслями. Поражаешься многообразию взглядов и
способности  встать  над частностями. Видно, узкие советские рамки печатного
выражения мысли давали простор для самой мысли.

Но  почти  в  каждой мысли, чтобы ее утвердить, приходится перегибать палку.
Тогда  кто-то  мысль  оспаривает  и  отгибает палку назад. Так, галсами, как
парусный  корабль,  мы  и  плывем  к  истине.  И в этом нет злого умысла или
бесхребетности,  наше  мышление  - как диалог, как беседа, в нем всегда есть
спор  и  сомнение  (хотя  надо  знать  и меру). Я хочу продолжить мысль моей
прошлой  статьи  ("Белый  дым"), но пойти дальше. Принижая советский строй и
клевеща  на  него,  неизбежно  принижают (а по сути отвергают) корень России
вообще - особенно любимой якобы царской России.

Наши   патриоты-антикоммунисты   проклинают   Октябрь,  исходя  из  мелочных
политических  оценок.  У  них  даже  классовой ненависти к коммунистам нет -
разве  можно  сказать,  что  они  хотят  капитализма?  Нет,  вроде им Чубайс
противен.  Но  те,  кто  против чубайсов начала века восстали и восстановили
именно  суть России как цивилизации, им противны не меньше. А главное, своим
тупиковым,  никуда не ведущим отрицанием они заражают мышление многих людей.
Даже  не  столько своими выводами, сколько типом рассуждений, своим способом
мыслить.

Передо   мной   лежит  сценарий  фильма  С.Говорухина  "Россия,  которую  мы
потеряли".  Его тяжело читать, он - как бы наглядное пособие к мысли Ницше о
том,  что интеллигенция склонна орудовать фальшивыми гирями. Читаю сценарий,
и  так  неприятно, будто тебя заставляют смотреть что-то неприличное. Обман,
против  которого  зритель,  размягченный  образами  русской  старины,  будет
бессилен  -  это  же  запрещено  совестью  художника.  И все для того, чтобы
сказать  о  советском  строе: "Господи, кто же придумал этот строй, которому
чуждо  проявление  сострадания  к ближнему!". Но это - политика, в 1992 году
нужны еще были удары на добивание СССР.

Сегодня  С.Говорухин  -  десутат  от  оппозиции.  Начат  товый цикл, и о тех
ударах  стараются  не  вспоминать.  Да  я  и  не  о  Говоpухине. Он - натуpа
художественная,  впечатлительная,  мятущаяся.  Живет  чувствами, и главное в
нем  -  не  политика,  не  за  нее  мы  его  любим. Но о методе его говоpить
необходимо. Надо же готовиться к товым ударам.

Дело  в  том, что метод, примененный С.Говорухиным, "работает" именно против
России  как цивилизации вообще, а вовсе те только против советского периода.
Что  остается  от сценария, если "отжать" из него лирику про доброго Николая
II,  больного  царевича,  злых  революционеров  и  примеси еврейской крови у
Ленина? Что сказано о сущности России? Как объяснена революция?

В  осадке  - доводы абсолютно те же, что и у Пияшевой. Доводы от желудка, от
потребления.  Смотрите,  какую  Россию  мы  потеряли: "икра - 3 руб. 40 коп.
фунт,   водка   -   13   руб.  ведро.  Слесарь  получал  74  руб.  в  месяц,
профессиональный  рабочий  -  344 руб.". Мол, даже слесарь (это что-то вроде
рабочего-любителя?)  мог в месяц пять ведер водки выпить и кило икры съесть,
а уж профессионал - вообще водкой залиться.

Для   тонкого  интеллигента  -  вещи  деликатнее.  Дается  описание  витрины
Елисеевского  магазина:  "Жирные  остендские устрицы, фигурно разложенные на
слое  снега,  огромные  красные  омары  и лангусты". И тут же - крик боли за
поруганную  большевиками  родину,  лишенную  омаров:  "Ну, хватит, наверное.
Похоже  на  издевательство  над  нашим человеком". Непонятно, правда, чем же
плох Чубайс - ведь при нем опять повезли в Москву жирных устриц.

Какой  же вывод делает сценарист из списка цен и доходов? Что Россия в целом
была  благополучным обществом, а втянувшиеся в революцию рабочие, которые на
свою зарплату могли зажраться (мясо - 15 коп. фунт), взбесились с жиру.

Взвесим  реальность  более верными гирями. Мясо было по 15 коп., но 40 проц.
призывников  впервые  пробовали  мясо в армии. Хлеб - по 3 коп. фунт. Почему
же,  как  писал  Л.Толстой,  в  России  голод  наступает  не  когда  хлеб не
уродился,  а когда не уродилась лебеда? Хотя бы потому, что скудно протопить
избу  обходилось  крестьянину  в  20  рублей,  а  денег у него не было. Вот,
объехал  Толстой  четыре  черноземных  уезда Тульской губернии, обошел почти
все дворы:

"Употребляемый  почти  всеми  хлеб  с  лебедой,  - с 1/3 и у некоторых с 1/2
лебеды,  -  хлеб  черный,  чернильной  черноты, тяжелый и горький; хлеб этот
едят  все,  -  и  дети,  и  беременные, и кормящие женщины, и больные... Чем
дальше  в  глубь  Богородицкого  уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение
хуже  и  хуже...  Хлеб  почти  у  всех  с лебедой. Лебеда здесь невызревшая,
зеленая.  Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем,
и  потому  она  несъедобна.  Хлеб  с лебедой нельзя есть один. Если наесться
натощак  одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой,
люди  шалеют.  Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре. Но и это
не  худшие  деревни. Вот большая деревня Ефремовского уезда. Из 70-ти дворов
есть 10, которые кормятся еще своим".

Каков  же  главный  вывод  Толстого?  В  том,  что  причина  -  неправильное
устройство  жизни.  "Всегда  и в урожайные годы бабы ходили и ходят по лесам
украдкой,  под  угрозами  побоев или острога, таскать топливо, чтобы согреть
своих  холодных  детей,  и  собирали  и  собирают от бедняков кусочки, чтобы
прокормить  своих  заброшенных, умирающих без пищи детей. Всегда это было! И
причиной  этого  не  один  нынешний неурожайный год, только нынешний год все
это  ярче выступает перед нами, как старая картина, покрытая лаком. Мы среди
этого  живем!". С.Говорухин свои данные для фильма взял из вышедшей в Париже
книги  о  России какого-то Эдмона Тэри. Он о Льве Толстом не слышал? Сегодня
поpа услышать:

"Перед  уходом  из  деревни,  -  пишет Толстой - я остановился подле мужика,
только  что  привезшего  с  поля  картофельные  ботовья...  "Откуда это?" "У
помещика  купляем".  "Как?  Почем?"  "За  десятину плетей - десятину на лето
убрать".   То  есть  за  право  собрать  с  десятины  выкопанного  картофеля
картофельную   ботву  крестьянин  обязывается  вспахать,  посеять,  скосить,
связать, свезти десятину хлеба". [Десятина - это гектар].

Вот  именно  отсюда  жирные  остендские устрицы, и в этом - суть той больной
России,  о  которой  мечтает  С.Говорухин.  И  Толстой,  как зеркало русской
революции, так прямо и сказал: "Народ голоден оттого, что мы слишком сыты".

И  суть  России  в  том, что это сказал и объяснил великий писатель, граф. А
профессиональные  рабочие,  которые  на  месячную  зарплату  могли купить по
тонне  мяса, его поняли и устроили революцию - отвергли и мясо, и водку. Они
посчитали,  что  эта  жизнь  -  против  совести.  А  Говорухину именно это в
русских рабочих и не нравится, а нравятся омары - и ботва крестьянам.

Толстой  же  и  объясняет,  почему  русским  нельзя  жить, высасывая соки из
большинства  народа:  "Нам, русским, это должно быть особенно понятно. Могут
не  видеть  этого  промышленные,  торговые народы, кормящиеся колониями, как
англичане.  Благосостояние  богатых  классов  таких  народов  не находится в
прямой  зависимости  от  положения  их  рабочих. Но наша связь с народом так
непосредственна,  так  очевидно  то,  что наше богатство обусловливается его
бедностью,  или  его  бедность  нашим  богатством, что нам нельзя не видеть,
отчего он беден и голоден".

На  мой взгляд, драгоценность России - обе ее ипостаси. Одна - долготерпенье
крестьянина,  который  три  века  тянул  лямку  и  относился к барину, как к
избалованному  ребенку,  вот  он  подрастет и одумается. Другая - гордость и
решимость  в  тот  момент,  когда  стало  ясно: не одумается, а окончательно
впадет  в  свинство. И эта ответственность за всех, включая грешного барина,
проявилась  ведь не в среде обиженных и обездоленных. И это для Говорухина -
отягчающее обстоятельство. А на деле это - достоинство.

Революция,  как  бы она ни была ужасна, была именно спасением корня России -
грубо,  жестоко  совершенным,  почти  без помощи культурного слоя (он только
науськивал).  Потому  что  дело  шло  именно к гибели - "сильным" захотелось
сделаться как англичане. Давайте же вглядимся в зеркало революции:

"Вольтер  говорил,  что  если бы возможно было, пожав шишечку в Париже, этим
пожатием  убить  мандарина  в Китае, то редкий парижанин лишил бы себя этого
удовольствия.  Отчего  же  не  говорить  правду?  Если бы, пожавши пуговку в
Москве   или  Петербурге,  этим  пожатием  можно  было  бы  убить  мужика  в
Царевококшайском  уезде и никто бы не узнал про это, я думаю, что нашлось бы
мало  людей  из нашего сословия, которые воздержались бы от пожатия пуговки,
если  бы  это  могло  им  доставить  хоть  малейшее  удовольствие.  И это не
предположение  только.  Подтверждением  этого  служит вся русская жизнь, все
то,  что  не переставая происходит по всей России. Разве теперь, когда люди,
как  говорят,  мрут  от  голода,..  богачи не сидят с своими запасами хлеба,
ожидая  еще  больших  повышений  цен,  разве  фабриканты  не  сбивают  цен с
работы?".

Я  вспомнил  про тот фильм Говоpухина лишь потому, что логика его прозрачна,
на  ней  легче  учиться.  Но мы порой, сами того не замечая, следуем по сути
той  же  логике  и,  выходит,  черним  в  старой России именно то, что в ней
прорастало  как  будущее советское. То, что в ней и было спасено революцией.
Я  хочу  сказать  о  важной  мысли  Т.Тасвунина в его статье под рубрикой "О
классовом подходе к понятию патриотизма" ("СР", 3.4.97).

Он  пишет,  что  частично поддерживает Троцкого в вопросе о крестьянстве: "Я
не  согласен,  что,  характеризуя  русское  дореволюционное крестьянство как
бескультурное  и примитивное, Троцкий полностью был неправ. У него, конечно,
и  здесь  так  и прет наружу его преувеличенная до нелепости революционность
(псевдореволюционность),  но  что  крестьянство  было в массе своей убогим и
забитым,  это факт. У наших классиков нередко можно встретить рассуждения об
идиотизме  крестьянской  жизни.  Заметьте,  жизни,  а  не самих крестьян как
индивидов.  Примитивны  и  отсталы крестьяне были в силу их условий жизни, а
не как дебилы, не в силу генетической примитивности".

Здесь  наворочена  целая  куча  сцепленных  ложных  утверждений  и  понятий.
Неверно   называть   русских   крестьян   индивидами   -  это  принципиально
несовместимые,   даже   противоположные  понятия.  Далее:  автор  специально
отмечает,  что  крестьяне не дебилы и примитивны не генетически - а то бы мы
могли  этого не заметить. То есть, само по себе предположение о генетической
примитивности  социальной  группы  не  кажется  автору  абсурдом,  он его не
исключает  из  вариантов  объяснения "факта". А между тем это именно абсурд,
то  представление  о  человеке  (социал-дарвинизм),  которое  нам десять лет
навязывают "демократы" и на которое, похоже, уже клюнула часть оппозиции.

Да,  классики  говорили  об  "идиотизме  деревенской  жизни",  ибо  они были
вскормлены  Вольтером,  для которого крестьянин с его общинным мышлением был
злейший  враг.  Из  отложенного  им  духовного яйца вылупился и Троцкий, его
революционность  не  при  чем. Это стоило России большой крови. Давайте хотя
бы  в "Советской России" определимся. И, наконец, утверждение, что убожество
и  примитивизм  русского  крестьянства  -  факт.  Не  гипотеза, не убеждение
Тасвунина, а просто-напросто факт.

Тасвунин  свой  тезис  не  доказывает  - он как бы очевиден. Но это вовсе те
так.  Он  просто  поверил классикам, а надо проверять. Какие надежные доводы
мог  бы  пpивести  Тасвунин?  Пеpвый - технология в ее чисто внешнем облике.
Да,  крестьяне  пахали сохой, тpактоpов почти не было. Но тогда надо назвать
"Катюшу"  пpимитивным  оpужием  -  пусковую  установку  сваpивали  из стаpых
тpамвайных  pельсов.  Почему  же  немцы  за  всю войну не смогли скопиpовать
"Катюшу"? Значит, было что-то еще, кpоме пpимитивных pельсов.

Втоpой  довод  - низкий уровень потребления крестьян, тот же хлеб с лебедой.
Это  и  есть мышление Говорухина. Лежат на витрине устрицы - Россия светла и
прогрессивна,