мых  колониальных
народов36, а также итальянских евреев37 и часто все еще упускаемых  из  виду
цыган38.
     Теперь мы переходим к научным аргументам, выдвинутым против  применения
общего понятия фашизма. Были ли, в самом деле, различия фашистских  движений
существеннее их сходства? На  этот  вопрос  можно  ответить,  лишь  применяя
сравнительный метод39. Но подобных исследований по-прежнему  недостаточно40.
Критика, развитая в 70-е - в начале  80-х  годов  Гильбертом  Аллардайсом41,
Берндом Мартином42 и Ренцо де Феличе43, была необоснованной. И  все  же,  по
крайней мере, в Германии она достигла  своей  цели,  так  как  сравнительные
исследования фашизма остановились перед "кучей развалин"44.
     Но за пределами Германии дело обстояло иначе. В то  время  как  француз
Пьер Экоберри45 и израильтянин Зеев Штернгель46,  пользуясь  общим  понятием
фашизма, отказываются от подробных сравнений, итальянские  историки,  такие,
как Лучано Казачи47, Энцо Колотти48, Густаво Корни49, Анджело дель Бока50  и
другие, указали общие  черты  итальянского  и  немецкого  фашизма,  а  также
некоторых других фашистских движений, которые  все  еще  решительно  отрицал
умерший  перед  этим  Ренцо  де  Феличе.  Подобные  сравнения  немецкого   и
итальянского фашизма были проведены также некоторыми английскими и немецкими
историками51. Напротив, историки, занимавшиеся спорным вопросом, следует  ли
считать франкистский режим фашистским, как правило  (за  исключением  Стенли
Пейна52), отказывались сравнивать его с  другими  фашистскими  движениями53.
Впрочем, в  некоторых  работах,  посвященных  истории  отдельных  фашистских
движений, можно найти замечания сравнительного характера54. Это  справедливо
и в отношении ряда общих исследований истории  фашизма,  старых  и  новых55.
Совершенно неудовлетворителен  обзор  польского  историка  Ежи  В.  Борейши,
посвященный "фашистским системам в Европе" и  ориентированный  исключительно
на факты; автор всячески избегает спорного вопроса о допустимости применения
общего понятия фашизма и одновременно пользуется взаимно  исключающими  друг
друга понятиями "фашизм" и "тоталитаризм"56. Наилучшие и важнейшие из  новых
исследований о фашизме в сравнительной перспективе принадлежат  англоязычным
авторам.
     Из них следует упомянуть, например, американца  А.  Джеймса  Грегора57,
трактующего, впрочем, понятие фашизма столь широко, что оно распространяется
и на коммунистические диктатуры в странах "третьего мира"; а  это  вынуждает
автора исключить из категории фашизма как раз немецкий "радикальный фашизм".
     Иначе поступили Стенли  Пейн58,  а  также  англичане  Роджер  Итуэлл59,
Роджер Гриффин60 и Уолтер Лакер61. Они положили в основу своих сравнительных
исследований некоторый  "идеальный"  тип  фашизма.  При  этом  "фашистскими"
считаются не те движения и режимы, которые обнаруживают отчетливое  сходство
с итальянским фашизмом, определяющим стиль и,  следовательно,  реальный  тип
фашизма, а такие, идеология и внешний образ которых  удовлетворяют  условиям
так называемого "фашистского минимума"62. Особенно важной  становится  здесь
идеология  фашизма,  определяющая  его  сущность.  Роджер   Гриффин,   сводя
фашистскую идеологию к  ее  националистической  составляющей,  рассматривает
идеологию как системообразующий элемент, являющийся "палин-генетической  (т.
е.  направленной  на  "национальное   возрождение")   формой   популистского
ультранационализма"63.
     Но как бы ни был важен  национализм  в  идеологии  фашизма,  еще  более
важным является расизм, который никоим образом не сводится  к  национализму.
Не  следует  также  забывать  и  недооценивать  такие  элементы   фашистской
идеологии, как антидемократизм  и  особенно  антисоциализм  (соответственно,
антибольшевизм и антикоммунизм). Вызывает сомнение и сама попытка  объяснить
сущность и функцию фашизма исключительно его идеологией (как  это,  впрочем,
сделал уже Эрнст Нольте). Наконец,  проблематично  определение  "идеального"
типа фашизма, имеющего, подобно уже упомянутым "идеально-типическим" теориям
тоталитаризма, статический характер,  вследствие  чего  не  поддаются  учету
разновидности и различия отдельных фашистских движений на  их  разнообразных
стадиях развития, начиная с сектантских групп до массовых партий и  стоящего
у власти фашизма.
     Поэтому я по-прежнему считаю,  что  надо  исходить  из  реального  типа
итальянского фашизма и сначала "написать его  историю"64,  а  затем  уже,  с
помощью сравнения, выяснить, какие движения  и  режимы  совпадают  "во  всех
важных  элементах"  с  задающим  имя  и   стиль   итальянским   "нормальным"
фашизмом65. Так я поступал в этой книге, и читатель может судить, успешен ли
такой подход. Во всяком случае, он заслуживает обсуждения, и потому,  как  я
полагаю, эта книга не устарела, хотя после  ее  выхода  и  появились  важные
работы по истории отдельных фашистских движений66. Это относится и к истории
фашизма в Италии67 и Германии68, и к движениям  и  режимам,  рассматриваемым
как фашистские,- в Австрии69, Венгрии70, Румынии71,  Хорватии72,  Испании73,
Франции74, Англии75, Финляндии76, Бельгии77, Голландии78, Дании79, Швеции80,
Швейцарии81, Норвегии82, Словакии83, Польше84 и Португалии85.
     Особенно  нуждается  в  дополнениях   последняя   глава   книги   -   о
неофашистских движениях и режимах.  Хотя  демократии  Западной  Европы  и  в
дальнейшем оказались намного прочнее, чем в межвоенное время, здесь все  еще
существуют и вновь  возникают  партии,  которые  следует  рассматривать  как
"неофашистские" или "право-экстремистские"86.
     В Германии наряду с Национал-демократической  партией  Германии  (НДПГ)
существуют так называемые  "республиканцы",  сумевшие  в  конце  80-х  годов
добиться успеха на выборах в ряде федеральных земель, и  "Немецкий  народный
союз" (ННС) миллионера и  издателя  праворадикальной  литературы  Гер  гарда
Фрея, сумевший в конце 90-х годов удивительным  образом  войти  в  некоторые
ландтаги87. Но до сих пор этим "фашистским" и "правоэкстремистским"  партиям
еще не удалось проникнуть в бундестаг.
     Иначе  обстояло  дело  во  Франции,  где  "Национальный  фронт"   (НФ),
основанный  в  1972  году  бывшим  пужадистом  Жаном-Мари  ле  Пеном,  сумел
несколько раз получить  свыше  10  процентов  поданных  голосов  и  войти  в
Национальное собрание  страны.  И  хотя  после  этого  "Национальный  фронт"
ослабел вследствие раскола, он все еще  сохраняет  политическое  влияние.  В
Италии в 1993 году некоторые "неофашистские" и "правоэкстремистские" партии,
объединившись в избирательный блок, пришли даже на короткое время к  власти.
Этот блок был вначале образован  "Итальянским  социальным  движением"  (MSJ)
Джанфранко Фини, внешне реформированным и  переименованным  в  "Национальный
альянс"   ("Alleanza   Nazionale").   К   нему   присоединились    созданная
телевизионным  магнатом  Сильвио  Берлускони  "Итальянская   сила"   ("Forza
Italia") и "Ломбардская лига" ("Lega Lombarda") Умберто  Босси,  выступавшая
за отделение Ломбардии  от  остальной  Италии.  Схожую  сепаратистскую  цель
преследовал в Бельгии "Фламандский блок" ("Vlaams Blok"), который некоторыми
наблюдателями  характеризуется  как  "неофашистский"  и  который   все   еще
представлен в бельгийском парламенте.  Подобные  партии  существуют  даже  в
столь устойчивых на вид демократиях, как Швейцария, Норвегия и  Дания,  и  в
скором будущем вполне могут стать правящими.
     Когда же это случилось в феврале 2000 года  в  Австрии,  где  Свободная
партия Австрии  ("Freiheitliche  Partei  Osterreichs",  FPO)  Йерга  Гайдера
смогла образовать коалицию с  консервативной  Австрийской  народной  партией
("Osterreische Volkspartei", OVP), многие наблюдатели, особенно иностранные,
опасались, что история повторяется. Но дело не зашло так далеко,  во  всяком
случае, до сих пор. Гайдер - не новый Гитлер. Впрочем, это не дает оснований
называть его партию и другие ей подобные всего лишь  "правоэкс-тремистскими"
или, пользуясь новомодным словом, "правопопули-стскими", тем самым  придавая
им, вольно или  невольно,  безобидный  вид.  Аргументы,  выдвигаемые  против
применения в этих случаях понятия "фашизм" или  "неофашизм",  неубедительны.
Это   касается   и    замещающих    терминов    "правоэкстремистские"    или
"правопопулистские",   идущих   от   уже   подвергнутой   критике    "модели
полукруга"88.  Кроме  того,  нельзя  ограничиваться  наблюдением  за   этими
партиями, необходимо с ними бороться, поскольку в различных странах Западной
Европы  существуют  менее  крупные,  но  более  ориентированные  на  насилие
организации,  не   скрывающие   своего   восхищения   прошлым   фашизмом   и
оправдывающие почти все его преступления.  Прямое  или  косвенное  отрицание
совершенных фашистами злодеяний, и в частности холокоста, превратилось  даже
в новую составляющую идеологии современного фашизма.
     Это относится не только к упомянутым малым группировкам и  партиям,  но
также  к  средствам  массовой  информации   и   псевдонаучным   учреждениям,
утвердившимся в ряде стран  и  тесно  взаимодействующим  через  национальные
границы (так, можно с полным правом говорить об "Интернационале  противников
холокоста"89). Наряду с представляющими эти организации  "ревизионистами"  в
разных  странах  есть  и  так  называемые  "новые  правые",  составляющие  в
некотором смысле связующее звено между консерваторами и неофашистами90. Речь
идет об интеллектуалах,  участвующих  в  работе  неформальных  дискуссионных
клубов или группирующихся вокруг некоторых журналов. Они  сотрудничают  и  с
упомянутыми неофашистскими партиями, и с учреждениями "ревизионистов".
     Более того, в Англии, Швеции и особенно в  Германии  в  последние  годы
возникли неофашистские объединения подростков и молодых людей,  выделяющихся
уже  своей  прической  и  особой,  напоминающей  мундир  формой;  снабженные
бейсбольными битами или другим оружием, они охотятся на иностранцев и других
людей "странного" вида. В некоторых местах восточной Германии им уже удалось
устроить так называемые "национально освобожденные зоны", куда "иностранцы",
"нежелательные элементы" и "левые" могут войти лишь с риском для здоровья  и
жизни91.  Это  фатальным  образом  напоминает  20-30-е  годы,  когда  бандам
штурмовиков  удалось  оккупировать  некоторые  города  и  городские  районы,
устраивая  там  свои  демонстрации  и  изгоняя  оттуда  своих   политических
противников. Особенно тревожит опять-таки напоминающий прошлое факт: полиции
и другим силам правопорядка до сих пор не удается справиться с  безобразиями
в этих "национально освобожденных зонах". Каждую неделю  газеты  сообщают  о
насильственных выходках и нападениях  на  "иностранцев"  с  явно  расистской
мотивировкой.
     Возникает подозрение, что  среди  тех,  кто  обязан  бороться  с  этими
неофашистскими призраками, есть люди, вовсе этого не  желающие,  потому  что
они, как и многие представители так называемого  "молчаливого  большинства",
также разделяют  расистскую  и  неофашистскую  ориентацию.  В  пользу  этого
предположения  говорят  данные  исследователей  электората   в   современной
Германии, полагающих, что "неофашистские" и "правоэкстремистские"  установки
характерны по меньшей мере для 13 процентов населения92. Реалистичность этой
оценки подтверждается  следующими  цифрами:  более  20%  современных  немцев
настроены антисемитски, свыше 40% - "враждебно к чужим" и свыше 60% (точнее,
от 64 до 68 процентов) - антицыгански93. Таким образом, речь идет не  только
о партиях на "правом фланге" общества.  Более  всего  вызывают  беспокойство
установки населения. Все это вместе составляет настоящую опасность.
     Ситуация в самом деле напоминает  межвоенное  время,  названное  такими
историками,  как  Эрнст  Нольте,  "эпохой  фашизма".  Возможно,  эта   эпоха
закончилась после падения фашистских режимов в  Германии  и  Италии;  но  не
исчез сам фашизм. В некоторых странах, прежде всего в Испании и  Португалии,
институциализированный фашизм пережил эпохальный 1945 год, и  вместе  с  ним
его  пережило  немало  фашистов.  Многие  из  них  остались   верны   своему
нацистскому прошлому и прививали  свою  идеологию  подрастающему  поколению.
"Биологического" решения проблемы фашизма не  получилось.  На  смену  старым
фашистам пришли новые, а сам фашизм не стал достоянием истории.
     Более того, опасность фашизма пришла и в бывшие коммунистические страны
Восточной Европы, причем некоторые наблюдатели оценивают эту  опасность  как
более серьезную, чем в Западной Европе. Конечно,  здесь  также  играют  роль
некоторые политические стереотипы и предрассудки. Люди,  все  еще  скованные
представлениями тоталитарных теорий, пишут  теперь  о  фашистской  опасности
вместо прежней коммунистической. Сюда же добавляются и  расхожие  стереотипы
вроде представления о русских и других славянах как об "отсталых",  "грубых"
и "деспотичных"94.  Однако  существуют  серьезные  основания  считать  такие
партии, как ЛДПР В. Жириновского, "неофашистскими"95. И  не  только  партии.
Такие режимы, как режим А. Лукашенко в Белоруссии, С. Милошевича в Сербии  и
недавно умершего в Хорватии Ф. Туджмана,  некоторые  историки  и  политологи
считают "фашистскими" и "неофашистскими".
     В  любом  случае  Восточную  Европу   нельзя   исключить   из   будущих
исследований фашизма по  нескольким  причинам.  Прежде  всего,  в  Восточной
Европе были фашистские движения и режимы. Они были все устранены в 1945 году
и заменены коммунистическими. Но, по-видимому,  все  это  время  сохранялась
определенная преемственность в складе ума и даже в  складе  личности.  Кроме
того, "восточный блок" никогда не был полностью отделен от остальной  Европы
и в положительном, и в отрицательном  смысле.  Все  это  надо  принимать  во
внимание,  чтобы  объяснить  возникновение  после  крушения   коммунизма   в
Восточной  Европе  неофашистских  движений,  а  возможно,  и   режимов.   Их
предыстория уходит, конечно, не только в коммунистическое время, но и далеко
в предшествующую эпоху.
     Фашизм был и остается международным злом, и бороться с  ним  надо  всем
миром. Для этого особенно необходимо тесное международное  сотрудничество  и
объединяющие исследования явлений фашизма в отдельных  странах.  Я  надеюсь,
что предлагаемая книга будет стимулировать этот процесс.

ПРИМЕЧАНИЯ

     Введение

     1. Protokoll des IV.  Kongresses  der  Kommunistischen  Internationale,
Hamburg, 1922, 310.
     2. Ibid., 57.
     3. E. Nolte. Der Faschismus in seiner Epoche. Die Action francaise. Der
italienische  Faschismus.  Der   Nationalsozialismus.   Munchen,   1963   (и
последующие стереотипные издания).

Глава 1
     1. F. Schotthofer. H Fascio. Sinn und  Wirklichkeit  des  italienischen
Faschismus. Frankfurt, 1924, 64.
     2. Protokoll des Vierten Kongresses der Kommunistischen Internationale.
Petrograd/Moskau. 5. Nov. bis 5. Dez. 1922. Hamburg, 1923, 231.
     3. J. Braunthal. Der Putsch der Faschisten  //  Der  Kampf,  15,  1922,
320-23; A. Jacobsen. Der Faschismus // Die Internationale, 5, 1922, 301-04.
     4. По поводу этого и дальнейшего см.: W. Wippermann.. Zur  Analyse  des
Faschismus.  Die  sozialistischen  und  kommunistischen   Faschismustheorien
1921-1945. Frankfurt, 1981, 59 ff.
     5. Thesen und Resolutionen des V.  Weltkongresses  der  Kommunistischen
Internationale. Hamburg, 1924, 121.
     6. И. В. Сталин. К международному положению // И. В. Сталин. Сочинения.
Т. 6. Москва, 1952, 282; Protokoll des  V.  Kongresses  der  Kommunistischen
Internationale. Hamburg, 1924, 65, 67.
     7. Protokoll des VII. Weltkongresses der Kommunistischen Internationale
(ungekurzte Ausgabe), I. Erlangen, 1974, 724 f.
     8. Ср.: W. Wippermann. Faschismustheorien. Zum Stand der  gegenwartigen
Diskussion. Darmstadt, 19804, 19 ff.;  Id.  The  Post-War  German  Left  and
Fascism // JCH, 11, 1976, 185-220.
     9. D. Eichholtz, K. Go?weiler (Hg.).  Faschismusforschung.  Positionen,
Probleme, Polemik. Berlin, 1980, 15.
     10. Fascism and  Europe.  An  International  Symposium.  Prague,  18-29
August  1969,  2  vols.  Prague,  1970;  M.   Lacko.   Ostmitteleuropaischer
Faschismus. Ein Beitrag zur allgemeinen Faschismus-Definition  //  VfZ,  21,
1973, 39-51; M. Ormos, M. Incze.  Europai  fasizmusok  1919-1939.  Budapest,
1976. К этому см. подробное  рассмотрение  у:  A.  Tinschmidt  Faschistische
Regime  in  Europa   1919-1939.   Eine   ungarische   Veroffentlichung   zur
Faschismus-Problematik // Bulletin des Arbeitskreises  "Zweiter  Weltkrieg",
Nr. 1-2, 1978, 77-99; F. Ryszka. Panstwo stanu wyjatkowego.  Wroclaw,  1964;
Dyk-tatury w Europie srodkowo-wschodniej 1918-1939, Wroclaw, 1974.
     11.  C.  Landauer,  H.  Honegger  (Hg.).  Internationaler   Faschismus.
Beitrage uber Wesen und Stand  der  faschistischen  Bewegung  und  uber  den
Ursprung ihrer leitenden Ideen und Triebkrafte. Karlsruhe, 1928.
     12. G. Decker. Der  erste  Schritt  //  Die  Gesellschaft,  7/1,  1930,
97-103, 98.
     13. A. Scrdfrin. Gegenrevolution in Europa //  Die  Gesellschaft,  8/1,
1931, 1-21.
     14. A. Gurland. Das Heute  der  proletarischen  Aktion.  Hemmnisse  und
Wandlungen im Klassenkampf. Berlin, 1931.
     15. Ср.: Ibid., 111, 112.
     16. F. Borkenau. Zur Soziologie  des  Faschismus  //  E.  Nolle  (Hg.j.
Theorien  uber  den  Faschismus.  Koln,  1967  (и  последующие  стереотипные
издания), 156-81.
     17. Gurland. 114 ff.
     18. По этому поводу ср.: W. Wippermann.  Die  Bonapartismustheorie  von
Marx und Engels. Stuttgart, 1983, 201 ff.
     19. По этому поводу ср.: К.-Р. Hoepke.  Die  deutsche  Rechte  und  der
italienische Faschismus. Ein Beitrag zum Selbstverstandnis und  zur  Politik
von Gruppen und  Verbanden  der  deutschen  Rechten.  Dusseldorf,  1969;  M.
Michaelis. I rapporti tra fascismo e nazismo prima dell'avento die Hitler al
potere (1922-1933) // Rivista Storica Italiana, 85, 1973, 544-600.
     20. Nolte. Faschismus; Id. Die faschistischen Bewegungen. Die Krise des
liberalen Systems und die Entwicklung der Faschismen. Munchen, 1966.
     21. По этому поводу ср.: Wippermann. Faschismustheorien, 77 ff.
     22. Nolte. Faschismus, 515 ff.
     23. Nolte. Krise, 234.
     24. W. Schieder (Hg.). Faschismus als soziale Bewegung. Deutschland und
Italien im Vergleich. Hamburg, 1976.
     25. H. Rogger, E.  Weber  (Eds.).  The  European  Right.  A  Historical
Profile. Stanford, 1965; W. Laqueur,  G.  L.  Masse  (Hg.).  Internationaler
Faschismus. Munchen, 1966; F. L. Garsten. Der  Aufstieg  des  Faschismus  in
Europa. Frankfurt, 1968; St. J. Woolf (Ed.). European Fascism. London, 1968;
Ch. F. Delzell (Ed.). Mediterranean Fascism 1919-1945. New  York,  1970;  P.
Sugar (Ed.). Native  Fascism  in  the  Successor  States,  1919-1945.  Santa
Barbara, 1971; H. Lubasz (Ed.). Fascism:  Three  Major  Regimes.  New  York,
1973; W. Laqueur (Ed.). Fascism: A Reader's  Guide.  London,  1976;  St.  U.
Larsen et al. (Eds.). Who  Were  the  Fascists?  Social  Roots  of  European
Fascism. Bergen, 1980.
     26. H.-U. Thamer, W.  Wippermann.  Faschistische  und  neofaschistische
Bewegungen. Probleme empirischer Faschismusforschung. Darmstadt,  1977;  St.
G. Payne. Fascism. Comparison and Definition. Madison, 1980.
     27. K.-D.  Bracher.  Zeitgeschichtliche  Kontroversen,  Um  Faschismus,
Totali-tarismus, Demokratie. Munchen, 1976, 13 ff.; Id.  Schlusselworter  in
der Geschichte. Dusseldorf, 1978, 119 ff.; Id. Die Krise  Europas  1917  bis
1975. Berlin, 1976, 34 ff.
     28. R. De Felice. Der Faschismus. Ein Interview von M. A.  Ledeen.  Mit
einem Nachwort von J. Petersen. Stuttgart, 1977.
     29.  A.  J.  Gregor.  The  Fascist  Persuasion  in  Radical   Politics.
Princeton, 1974.
     30.  Я.  A.  Turner.  Faschismus  und  Kap