чтобы наступила наконец интеграция  или  один  из  вас
взял бы верх над остальными силой.
   - Да с тех пор, как мы встретились, мы только и делаем, что сражаемся,  -
сказал Кромптон. - И тихо сходим с ума.
   - Это потому, что вы боролись старомодным способом внутреннего конфликта.
А современная наука предлагает новейший  метод  -  вывести  ваши  внутренние
конфликты наружу и тогда решать их.
   - Как это?
   - К счастью для вас, Комитет универсальных методов и средств собрался  на
свою пленарную сессию и специально для вас изобрел устройство под  названием
"Имитатор внешних обстоятельств".
   - Правда? Изобрели для меня? Это первый реальный шанс для  меня  во  всей
этой истории!
   - Посмотрим, насколько он вам поможет. Но в любом случае, это  будет  ваш
последний номер. Честно говоря,  нам  пора  очистить  сцену  для  следующего
представления. Вы все согласны?
   - Да! - воскликнул Кромптон.
   - Да хуже-то не будет, - проворчал Лумис.
   - Поехали, чего там! - прогремел Стэк. Какой-то намек на согласие выразил
даже Финч.
   - Итак, вперед, вперед, вперед! И прочь отсюда! - сказал Секюйль.
   И снова начался разрыв  непрерывности,  все  поползло,  словно  размытые,
снятые наплывом кинокадры в чьем-то иллюзорном восприятии.  Кромптону  стало
тошно, он закричал:
   - Что там происходит? Как работает этот имитатор внешних обстоятельств?
   - Он работает, - сказал Секюйль. - Удачи вам!
 
Глава 15 
 
   В мозгу бессмысленным эхом билось слово "параметры". Кромптон  осмотрелся
и понял,  что  попал  в  никуда.  Это  было  странное  и  сверхъестественное
ощущение, ибо в этом нигде не было ничего, даже самого Кромптона.
   Сначала все это, включая собственное небытие, развеселило его, как  может
развеселить полет вниз по лыжне длиной в миллион миль. Но  потом  ему  стало
страшно. Скорость убивает, не так ли? А когда убивают ничто, остается взамен
двойное ничто, или просто ничто, - положение поистине гибельное.
   Кромптон толком не знал, как выбраться из него, и решил воплотиться и тем
самым создать различия.
   Облекшись телом, он почувствовал себя гораздо увереннее. Но ему совсем не
улыбалось висеть в полном ничто единственным плотным телом - тут не очень-то
пофункционируешь! - и тогда по возможности  быстро  и  аккуратно  он  создал
Землю, остановился, посмотрел на плоды труда своего и убедился, что допустил
досадную ошибку: все побережье Северной Америки получилось у него вздутым  и
неправильным, а дубы почему-то напоминали  карликовые  мандарины.  Было  еще
много всяческих аномалий, и не все  их  можно  было  извинить  неопытностью.
Кромптон надеялся, что у него еще будет время вернуться к ним.
   Затем он задумался, что же делать дальше. Он не мог вспомнить,  а  может,
никогда и не знал,  и  поэтому  набросал  местечко,  где  мог  бы  подождать
дальнейшего развития событий:  Мейплвуд,  Нью-Джерси,  1944  год.  В  данный
момент это был единственный город на Земле, и Кромптон наладил в  нем  такую
справедливую  и  спокойную  жизнь,  которую  не  могли   забыть   призрачные
исторические анналы штата. Золотой век мог бы длиться бесконечно, но однажды
в золотое октябрьское утро его прервал зловещий грохот с  запада,  и,  когда
Кромптон вышел из своего президентского дворца, построенного в стиле  ранчо,
он увидел колонну бронетанковых войск, продвигавшуюся по южной  Оранж-авеню.
На переднем танке восседал фельдмаршал Эрвин Роммель.  Рядом  с  ним,  очень
довольный собой, стоял Дэниэл Стэк.
   Тогда Кромптон вспомнил, что должна произойти битва не  на  жизнь,  а  на
смерть путем имитации. Он, оказывается, зря терял время, пока  холерик  Стэк
постигал науку захвата власти.
   Хотя игра была для Кромптона в новинку,  он  сразу  ухватился  за  первые
попавшиеся образы и умудрился вызвать в  воображении  пятьдесят  швейцарских
гвардейцев, вооруженных пиками, команду викингов-берсерков  и  подразделение
венгерской нерегулярной кавалерии под предводительством Фон Зуппе. Эти  силы
удерживали  подходы  к  Спрингфилд-авеню,  а  Кромптон  тем  временем  успел
спастись бегством на юг и по пути имитировал новую территорию.
   Стэк преследует его аж до самой Гуадаррамы со всей, черт  бы  ее  побрал,
Великой   армией   республиканцев   и   многочисленными   отрядами    гурков
<Воинственный народ, проживающий в горах Непала.>, буров  и  албанцев.  Стэк
собирает большие силы, но он не может объединить их, его  войска  охватывает
паника, когда классическое поле боя на глазах превращается в глубокие овраги
и необозримые долины. Тогда Стэк вводит в бой  подкрепление  -  мембрильских
апачей и царя Атауальпа <Последний король инков в Перу (1525 - 1533).> с его
безликими инками,  а  также  парочку  зулусских  бесенят.  Как  и  следовало
ожидать, вся эта стреляющая катавасия расползается, расплывается в фокусе  и
тает, быстро превращаясь в пустую иллюзию, и Лумис, оказавшийся не таким  уж
мягкотелым,  использует  предоставившуюся  возможность  и  бросает  в  битву
вооруженных пиками гашишников и малайских амоков - удивительно  воинственный
поступок для такого миролюбивого человека.
   Между тем Кромптон тоже собирает армию и спускается с  Голубых  холмов  с
десятью эскадронами "круглоголовых" Кромвеля, чтобы показать, что он  шутить
не намерен. В поддержку ему выступает великий  Густав  Адольф,  возглавивший
потерянный легион Вара <Густав II (1594 - 1632)  -  король  Швеции,  великий
полководец; Вар Публий Квинтилий (ок.  53  до  н.э.  -  9  н.э.)  -  римский
полководец.  Восставшие   германские   племена   заманили   его   войско   в
Тевтобургский лес, где оно и сгинуло.>. Стэк поспешно  противопоставляет  им
Золотую Орду, но варяги Кромптона охватывают ее  с  флангов  и  обстреливают
продольным огнем из шеренг, пока Стэк не поражает  всех  берсерков  бубонной
чумой, которую распространяют среди них гигантские красные пауки во главе  с
Субмаринером.
   Как и  всех  усилий  Стэка,  этого  изобретения  хватает  ненадолго,  швы
начинают расползаться, и кто бы, вы думали, вступает в  битву?  Сам  Финч  с
царем Ашокой и войском из бодхисатв,  арахантов  и  пратиека-будд  <Ашока  -
древнеиндийский  правитель  III  в,  до  н.э.;  пратиека-будда  -  достигший
нирваны, но,  в  отличие  от  бодхисатв,  не  возвращающийся  на  землю  для
просвещения людей.>. Их сметают почти мгновенно, но Лумису хватает  времени,
чтобы превратиться в Оуэна Глендоуэра <Глендоуэр Оуэн (1359 - 1416) -  вождь
восставших крестьян  в  Уэльсе.>  и  смыться  в  горы  Уэльса,  где  к  нему
присоединяются "Крейзи Хорc" <"Креиз и Хорс" - кабаре в Париже.> и индейское
племя сиу.
   Кромптон воспользовался минутным замешательством и переместился в траншеи
у Ричмонда, где Грант <Грант Улисс Симпсон (1822 - 1885) - главнокомандующий
войсками Севера в Гражданской  войне  в  США  1861  -  1865  гг.>  остановил
противника, а Шерман <Шерман Уильям (1820 -  1891)  -  американский  генерал
северян.  В  Гражданскую  войну  вывел  свою  армию  в   тыл   южанам,   чем
предопределил их поражение.> раздолбал его, и  все,  что  осталось  на  долю
Джебу Стюарту <Стюарт Джеймс (1833 - 1864) - командир кавалерийского корпуса
южан. Покончил с собой под  Ричмондом,  видя  безнадежное  положение  своего
войска.>, это  стать  эскадроном  П-51,  чтобы  отсрочить  падение  Минандао
<Остров на юге Филиппинского архипелага, бывшая  колония  США.>,  тем  самым
позволив Стэку сотворить Дьенбьенфу <Город и уезд во Вьетнаме, где в 1954 г,
вьетнамцы  одержали  окончательную  победу   над   французскими   войсками.>
(неудачный ход),  а  потом  Мадагаскар  (еще  более  неудачный).  Стэк  явно
выдохся. Слышно было, как он, крепко зажатый, бормотал:
   - Я Фрейд, а этот день - начало Юнга и  Адлера  <Адлер  Альфред  (1870  -
1937) - австрийский врач-психиатр  и  психолог,  ученик  Фрейда;  основатель
направления "индивидуальной психологии".>, Адлера...
   И Кромптон вдруг остается совсем один. Слезы застревают у него  в  горле,
он взирает на кровавую бойню и замечает,  как  сам  он  меняется,  меняется,
меняется, превращаясь  в  безжалостного  убийцу,  рыдающего  пивом,  которое
заливает весь его шотландский костюм.
   А потом Кромптон умер, и было новое время и новый человек.  Этот  человек
открыл глаза, потянулся и  зевнул,  с  удовольствием  ощущая  свет  и  цвет.
Прежнее владение Элистера Кромптона, в котором временно обитали Эдгар Лумис,
Дэн Стэк и Картон Финч, это  тело  поднялось  и  нашло,  что  жизнь  хороша.
Теперь, как и все другие люди, он  станет  многогранным  и  непредсказуемым,
будет поступать, как захочет его левая нога, и никакой упрощенности, никаких
стереотипов. Теперь он будет искать любви, секса, денег, и. Боже мой, у него
еще останется время на множество разных хобби.
   Но чем заняться прежде всего? Что, если деньгами и Богом, а любовь  пусть
приходит сама? Или любовью и деньгами, а Бога оставить на потом?
   Он задумался. В голову ничего путного не приходило. Он  лишь  понял,  что
его ждет немало дел  и  что  есть  множество  причин  как  для  того,  чтобы
переделать их все, так и для того, чтобы не делать ни одного.
   Сидел и думал новый человек. И вдруг дурное предчувствие охватило его,  и
он сказал:
   - Эй, ребята, вы еще здесь? Боюсь, из этого все равно ничего не выйдет.