разом он совершил ужаснейшую ошибку.
     От перепуга у него даже рот раскрылся. Какие же силы  уп-
равляли им,если он сам крепил связь между Хокватом и Катсуком?
     Тсканай пришла в себя, спросила:
     - Ты голоден?
     Дэвид не понимал, о  чем  она  говорит.  какое  отношение
имеет голод ко всему остальному? Голоден? Он задумался.
     - Ты кушал? - настаивала Тсканай.
     Дэвид пожал плечами.
     - Кажется да. Немного арахиса, шоколадка...
     - Пошли со мной.
     Она повела его через всю вырубку к кучкам золы у  дальних
хижин.
     Дэвид шел за ней, отмечая про себя, что  кучки  эти  были
разные. Одни из них дымились. Тсканай подвела его к одной  та-
кой. Здесь лежало обгорелое бревно и охапка коры.
     Идя позади Тсканай, Дэвид заметил, что  подол  ее  платья
был мокрым от росы. Утром она ходила по высокой траве. По краю
все ее платье было покрыто грязными пятнами, испачкано золой.
     Дэвид спросил у девушки:
     - Как мне тебя называть?
     - Мэ... - Она бросила взгляд на хижину, в  которую  вошел
Катсук. - Тсканай.
     - Это означает - Лунная Вода, - сказал  Дэвид.  -  Я  уже
слышал это имя.
     Девушка кивнула и начала маленькой  палочкой  раскапывать
угли в золе. Дэвид обошел бревно.
     - Ты давно знаешь Катсука?
     - С самого детства.
     Он нагнулась над кострищем и стала раздувать угли. Вспых-
нул язычок пламени. Девушка подбросила в огонь кусочки коры.
     - Ты хорошо его знаешь?
     - Я собиралась выйти за него замуж.
     - О!
     Тсканай прошла в дом и вернулась с двумя старыми эмалиро-
ванными мисками. В одной плескалась вода,  в  которой  плавали
черничные листья. Во второй была серо-голубая масса.
     - Здесь голубика, клубни тигровой лилии и камышовые  кор-
ни, - ответила девушка, когда Дэвид спросил, что это такое.
     Мальчик присел у костра, наслаждаясь его теплом.
     Тсканай поставила обе миски на угли, вернулась в  хижину,
принесла эмалированную тарелку, кружку и  дешевую  ложку.  Она
вытерла их подолом платья, а затем пересыпала в тарелку разог-
ретую кашу, налила в кружку настой из черничных листьев.
     Дэвид сел на бревно и стал есть. Тсканай присела на  дру-
гой конец бревна и, не говоря ни слова, смотрела, пока  он  не
закончил. Каша показалась мальчику сытной и сладкой.  Чай  был
горьковатым, но после него во рту оставалось чувство  свежести
и чистоты.
     - Понравилось? - спросила Тсканай, забирая посуду.
     - Угу.
     - Это индейская еда.
     - Катсуку не нравится, когда его называют индейцем.
     - Пошел он к черту! Он сильно тебя ударил?
     - Да нет. Ты еще собираешься выйти за него замуж?
     - Никто за него не собирается.
     Дэвид кивнул. Катсук ушел в мир, в котором люди не женят-
ся и не выходят замуж.
     - Раньше он не был таким жестоким, - сказала Тсканай.
     - Знаю.
     - Он назвал тебя Невинным. Ты и вправду такой?
     - Какой?
     - Невинный?
     Дэвид не знал, что и ответить. Эта тема ему не нравилась.
     - Вот я - нет, - сказала она. - Я была его женщиной.
     - Понятно. - Дэвид отвернулся в сторону озера.
     - Ты знаешь, почему он назвал тебя Хокватом?
     - Потому что я белый.
     - Сколько тебе лет?
     - Тринадцать. - Дэвид поглядел на большой дом. - Так  что
случилось с Катсуком, что он изменился?
     - Он ненавидит.
     - Это я понял. Но почему?
     - Скорее всего, из-за сестры.
     - Сестры?
     - Да. Она покончила с собой.
     Дэвид уставился на Тсканай.
     - Почему она сделала это?
     - На Форкс Роад ее схватила банда белых и изнасиловала.
     В словах Тсканай Дэвид уловил скрытую радость, и это  его
удивило. Он спросил:
     - И потому Катсук ненавидит белых?
     - Думаю, поэтому. Ты еще никого не насиловал, а?
     Дэвид покраснел. Его злило, что она могла такое подумать.
Он отвернулся.
     - Ты хоть знаешь, что это означает?
     - А как же! - Голос его прозвучал грубо.
     - А ты и вправду невинный!
     - Да! - Уже дерзко.
     - И никогда не лазил девчонкам под юбку?
     Дэвид почувствовал, что снова краснеет.
     Тсканай рассмеялась. Дэвид повернулся, поглядел на нее.
     - Он собирается убить меня! Ты знаешь про это? Если  твои
родичи не остановят его, то...
     Она кивнула, лицо стало серьезным.
     - Почему ты не убежишь?
     - Куда мне бежать?
     Девушка указала на озеро.
     - Из другого конца озера вытекает  речушка,  даже  ручей.
Иди по его течению, там много звериных троп. Потом  там  будет
речка, свернешь налево, вниз по ее течению. Ты выйдешь к  пар-
ковым дорогам и мосту. Перейдешь мост. Там есть указатель. До-
рога ведет к палаточному городку. Там мы оставляем свои машины.
     Машины! - подумал Дэвид. Сейчас автомобиль означал для не-
го безопасность, освобождение от страшных пут.
     - Насколько это далеко?
     Девушка задумалась.
     - Миль двадцать. Мы идем два дня.
     - Где я смогу отдохнуть? Что буду есть?
     - Если будешь держаться северного берега  реки,  то  най-
дешь заброшенный парковый приют. Иш с кое с кем из своих прия-
телей закопал там стальную бочку. Там есть одеяла, бобы, спич-
ки и растопка. Это в самом северном углу убежища. Я сама  слы-
шала, как он рассказывал об этом.
     Дэвид уставился на озеро.  Приют... одеяла... мост...  ма-
 шины...  Он бросил взгляд на хижину, в которой скрылся Катсук.
     - Если я убегу, он тебя убьет.
     - Не посмеет.
     - Он может.
     - Да ведь он же кричал, молил своего чертова Ворона!
     Дэвид подумал:  Он вышлет за мной своих птиц!
     - Меня он не запугает, - сказала Тсканай. - Или ты сам не
хочешь убегать?
     - Конечно хочу. - Так чего ты ждешь?
     Дэвид вскочил на ноги.
     - Ты уверена?
     - Уверена.
     Мальчик еще раз глянул на озеро. Он чувствовал,  как  на-
растает в нем восторг.  По ручью до речки. По ее течению  спус-
 титься до парковой дороги. Перейти мост.
     Даже не оглянувшись, не подумав о Тсканай, он  побежал  к
озеру, делая так на тот случай, если бы Катсук следил за  ним.
На самом берегу он поднял плоский камешек  и  забросил  его  в
тростники. Если бы за ним  следили,  он  притворился  бы,  что
просто побежал к озеру играть. И еще один камень полетел в за-
росли. Этот вспугнул сидящего в укрытии селезня. Птица с  кри-
ком вылетела из тростников, взбивая воду крыльями,  и  уселась
на дальнем берегу, стала  оглаживать  перья,  при  этом  недо-
вольно крякая.
     Дэвид сглотнул слюну, заставляя себя  не  оглядываться  в
сторону индейской стоянки. Селезень наделал шума, и это  могло
привлечь внимание  других птиц.  высматривая  воронов,  мальчик
обошел открытую сверху порубку и обнаружил звериную тропу,  по
которой стекала вода. Все поросло мокрой высокой травой.  Ноги
тут же промокли до самых колен. У самой стены  деревьев  Дэвид
остановился. Как только он войдет в лес, о нем сообщат Катсуку.
     Рядом раздалось воронье карканье.
     Дэвид повернулся влево, поглядел на  озеро.  Вся  воронья
стая сидела на высокос сухом дереве на  другом  берегу.  Тропа
вела по берегу прямо к нему.
     Мальчик подумал:  Если я подойду поближе, они взлетят, на-
 делают шума и позовут Катсука.
     Сквозь маскирующие его деревья он мог видеть склон холма,
нависшего над озером: никаких видимых дорог, все густо  порос-
ло елями и тсугами, повсюду торчат  корни,  покрывшиеся  мохом
упавшие деревья.
     Уж лучше это, чем вороны.
     Дэвид направился вверх по склону, прямо в лес.
     Это был трудный подъем - спотыкаясь  на  корнях  и  палых
ветках, скользя по влажному мху, мальчик падал; сучья  царапа-
ли и хватали его за одежду. Через пару сотен шагов он уже  по-
терял озеро из виду, зато на вершине  покрытого  клочьями  мха
дерева он увидал глухаря.
     Птица не испугалась, а  только  повернула  голову,  когда
мальчик проходил мимо.
     За исключением постоянной  капели  стекающей  с  деревьев
влаги, лес молчал. Дэвид думал:  Когда доберусь до вершины хол-
 ма, сразу же сверну влево. Потом дойду до озера или выйду пря-
 мо к ручью.
     Мокрые носки быстро натерли ноги.
    Склон стал уже не таким крутым, как вначале. Деревья здесь
были и ниже, и не такие толстые. Усы лиан хватали мальчика  за
одежду и за ноги. он вышел на небольшую  полянку  с  громадным
вывороченным черным деревом. Его корни змеились прямо из  гра-
нитного основания холма. Перебраться через него не было  ника-
кой возможности.
     Дэвид присел, чтобы немного перевести дух. Камни и  корни
спутались в неустойчивую массу, которая не позволяла  ему  по-
вернуть влево. На полянке была только узенькая оленья тропка,
поворачивающая в правую сторону.  Ладно, дойду до самой  верши-
 ны, а там сверну влево.
      Немного отдохнув, мальчик встал и начал  подниматься  по
тропке. не пройдя и сотни шагов, он уперся  в  сплошную  стену
кустарника. Заросли шли сплошной полосой до  самой  вершины  и
заворачивали вправо, к подножию. Дэвид попытался было  протис-
нуться через кустарник, но понял, что это  невозможно.  Клочья
оленьей шерсти на колючках верхних веток подсказали, что  оле-
ни просто перепрыгивали этот барьер.
     Разочарованный,  мальчик  осматривал  окрестности.  Спус-
каться вправо, к подножию, означало возвращаться к  Катсуку...
раз уж не удалось обойти долину поверху. А  перейти  озеро  по
левому берегу - означало встретиться с воронами. Правда, здесь
была еще одна тропа, по которой он пришел сюда вместе с Катсу-
ком.
     Решение принесло надежду. Он повернул назад, к  подножию,
стараясь двигаться осторожно, чему учился, глядя  на  Катсука.
Но, так как у индейца, не получалось: Дэвид наступал на  сузие
ветки, которые ломались с оглушительным хрустом, он все так же
спотыкался на корнях и ветках.
     Деревья становились выше и толще, но много было  и  поло-
манных ветром. Мальчику хотелось пить, он начал  ощущать  пер-
вые признаки голода.
     Здесь он обнаружил еще  одну  оленью  тропу.  Через  нес-
колько шагов она разделилась: левая тропка вела чуть ли не от-
весно вверх, на склон холма, правая  плавно  спускалась  вниз,
теряясь в зеленом полумраке.
     Дэвид осмотрелся и понял, что заблудился. Если  он  поды-
мется наверх, то обязательно упрется в другую часть  непреодо-
лимой каменной гряды. Так что  оставалось  идти  только  вниз.
Возможно, там ему удастся найти воду, чтобы, наконец-то,  уто-
лить жажду. Он погрузился в зеленый полумрак. Тропинка прихот-
ливо вилась, пока не привела к вывернутому стихией дереву, чьи
корни торчали прямо в небо.
     Мальчик обошел вздыбленный комель и нос к носу  столкнул-
ся с черным медведем. Зверь заворчал и попятился назад. А  Дэ-
вид понесся вниз, по тропе, не обращая внимания на  ветки  и
кусты, страх заставлял его мчаться сломя голову. Низкая  ветка
расцарапала ему лоб, на покрытом мхом стволе он  поскользнулся
и со всего размаху влетел носом в порожденное родником, проби-
вавшимся из черной скалы, болотце. Мальчик с  трудом  поднялся
на ноги, разгляделся. Он весь был в грязи. От медведя ни  слу-
ху, ни духу. Ужасно болели грудь и бок, на который он упал.
     Дэвид постоял, прислушиваясь, но слышен был только  ветер
в деревьях, булькание воды из родника и его собственное  хрип-
лое дыхание. Песня воды напомнила, что ему давно хочется пить.
Мальчик нашел углубление в камнях, присел и  погрузил  лицо  в
родниковую воду. Когда он поднялся, все лицо было  мокрым,  но
Дэвиду не удалось найти ни единого сухого клочка одежды,  что-
бы утереться. Пришлось отряхнуться по-собачьи.
     Подул ветер, и Дэвиду стало холодно. Он ощутил, как  дро-
жат все его мышцы, но поднялся и пошел вниз по течению  ручья.
Тот пробегал под сваленными деревьями, по песку, заполняя мел-
кие провальчики, становясь все шире и шире. В конце концов ру-
чей добрался еще до одного болотца и скрылся в плотных  зарос-
лях чертовой ягоды.
     Дэвид остановился, глядя на длинные белые шипы. Здесь  не
пройти. Он посмотрел направо. Эта дорога должна была  привести
его к стоянке индейцев. Тогда он свернул налево, идя по совер-
шенно размокшей земле, и она чавкала  на  каждом  шагу.  Тропа
привела его к зарослям кустарника выше  его  роста.  Но  здесь
почва была уже тверже.
     Оленья тропка вела прямо через заросли. Дэвид  остановил-
ся и огляделся. Он посчитал, что бродит уже часа три. Он  даже
не был уверен, находится ли сейчас в озерной долине.  Какая-то
тропа здесь имелась. Мальчик поглядел в черную дыру прохода  в
кустарнике. Почва была грязно-серой, всю ее  покрывали  оленьи
следы.
     Мальчика охватил страх. От холода застучали зубы.
     Куда ведет эта тропа? Назад к Катсуку?
     Звук постоянно капающей влаги действовал  ему  на  нервы.
Ноги гудели. Окружающую тишину мальчик ощущал  как  проявление
враждебности к нему и растений, и животных. Теперь уже он весь
трясся от холода.
     До него донеслось отдаленное карканье воронов. Дэвид  по-
ворачивал голову, пытаясь определить направление, откуда исхо-
дил этот звук. А каркание становилось все громче и громче, те-
перь крылья хлопали уже над самой головой, но за  кронами  де-
ревьев самих птиц он видеть не мог.
      А вот они смогут увидать его даже сквозь листву.
     В приступе ужаса, большего, чем даже когда он  встретился
с медведем, Дэвид скользнул  в  дыру  оленьего  прохода,  пос-
кользнулся, упал, снова поднялся. Он бежал, ревя во  весь  го-
лос, с трудом ориентируясь в плотной тени. Внезапно тропа рез-
ко завернула. Дэвид не удержался и грохнулся в кусты.
     Подняв голову, он густо покраснел, все тело дрожало.
     Прямо перед ним стоял Иш. Он подал руку, чтобы помочь Дэ-
виду подняться.
     - Ты заблудился, мальчик?
     Дэвид от изумления даже рот раскрыл. Единственное, что он
мог, это глядеть птичьи глаза на морщинистом лице.  За  стари-
ком была поляна, окруженная широким кольцом деревьев. Вся  она
была залита солнцем. От яркого света Дэвид зажмурился.
     - Кое-кто посчитал, что ты заблудился, но тут я  услыхал,
как ты полетел на склоне холма, - сказал Иш. Он  положил  руку
на плечо Дэвида и отступил на шаг,  чтобы  осмотреть  мальчика
всего. - Лодырь ты, только шатался все время.
     - Я медведя встретил, - оправдывался Дэвид.  Только  ска-
зав это, он понял, насколько глупо прозвучали его слова.
     - Сейчас ты тоже увидал медведя? - в голосе Иша  чувство-
вался смех.
     Дэвид смутился.
     - Пошли, глянем, как там Тсканай, - сказал Иш.
     - Он рассердился на нее?
     - Он наслал на нее духа. А тот сделал  так,  что  девушку
схватила судорогу, и она упала, плача от боли.
     - Это он ударил ее.
     - Может и так.
     - Я же говорил ей, что он может так сделать.
     - Тебе не надо было убегать, мальчик. Это же  чистое  са-
моубийство.
     - А какая разница?
     - Ладно, - примирительно сказал Иш. - Ты неплохо погулял.
Я покажу тебе короткий путь в лагерь. Катсук ждет тебя.
     Он повернулся и пошел через поляну -  хромой  старик,  на
чьих волосах горело солнце.
     Дэвид, слишком усталый, для того, чтобы плакать, потащил-
ся за ним  как марионетка на шнурке.

                      *        *        *

     Из ПИСЬМА "ВЛАСТЬ - КРАСНОКОЖИМ", которое  Катсук  напра-
вил в Индейский Союз:

     И вы еще называете себя индейцами! Каждый раз,  когда  вы
так говорите, вы отрицаете - что вы Люди! Неру  был  индийцем.
Ганди был индийцем. Они знали, что это такое  -  быть  Людьми.
Если вы не можете слушать меня, послушайте Ганди. Он  говорил:
"Как только человек перестает бояться сил  деспотии,  их  мощь
уходит". Услыхали, трусы? Выберите для себя собственное имя!

                      *        *       *

     Старуха стояла  у  занавешенного  шкурой  входа  в  самую
большую хижину. Когда Иш с мальчиком вышли на вырубку, где был
лагерь, она разговаривала с Катсуком. Иш  поднял  руку,  чтобы
остановить Дэвида.
     - Это Кэлли, его тетка со стороны матери, - объяснил ста-
рик мальчику.
     Она была на голову ниже Катсука,  плотная  и  крепкая,  в
черном платье до средины икр.На ногах у нее были черные  носки
и тенниски. Волосы у нее были иссиня-черные, пронизанные седи-
ной, крепко стянутые и связанные сзади  голубой  лентой.  Ниже
ленты волосы рассыпались по плечам. У нее был высокий лоб, ще-
ки круглые, кожа жирная и смуглая. Когда она глядела через всю
прогалину на Дэвида, он мог видеть непроницаемые карие  глаза,
которые ничего не говорили ему.
     Мотнув головой, Кэлли  приказала  Ишу  подвести  мальчика
поближе. Катсук повторил ее жест, улыбка переместилась  с  его
губ в глаза.
     - Иди, мальчик, сказал Иш и подвел Дэвида к  паре,  стоя-
щей у входа в дом.
     - Ну что, Хокват, хорошо прогулялся? - спросил Катсук.  В
то же время он размышлял:  Значит это  действительно  правда  -
 Хокват не может уйти от меня. Даже убежав, он возвращается на-
 зад.
     Дэвид уставился в землю. Он чувствовал себя несчастным  и
отверженным.
     Здесь собрались и другие люди - идущие от  берега  озера,
стоящие кучками у дверей других хижин. Дэвид чувствовал  исхо-
дящее от них прохладное любопытство, и больше ничего.
     Он подумал:  Такого не может быть. Это вовсе не дикие  ин-
 дейцы из исторических книжек. Эти люди ходят в  школу  и  цер-
 ковь. У них есть автомобили. Они смотрят телевизор.
     Он чувствовал, что разум его  пытается  установить  точки
совпадения между ним и окружающими его сейчас людьми. Ети мыс-
ли помогали забыть об отчаянной ситуации. он  сконцентрировал-
ся на теннисных туфлях, что были на ногах у Кэлли.  Эти  туфли
явно были куплены. Значит, она бывала в городе и в  магазинах.
У Иша есть ружье. на нем была покупная одежда... как и теннис-
ки Кэлли. Здесь они были людьми, а не дикарями-индейцами.
     И все они боялись Катсука.
     Тот же бросил быстрый взгляд на старуху и сказал:
     - Хокват связан со мной, поняла? Он не может сбежать.
     - Не говори глупостей, - ответила Кэлли,  но  без  особой
уверенности.
     Катсук объяснил Дэвиду:
     - Это Кэлли, сестра моей матери. Мне не хотелось бы  мно-
го объяснять тебе, Хокват, но именно от родичей матери я полу-
чил свою первоначальную силу.
      Он говорит это, чтобы убедить ее, а не  меня,  -  подумал
мальчик.
     Дэвид глянул на лицо женщины, чтобы уловить  ее  реакцию,
но нашел там лишь буравящие его карие глаза. Чувствуя, как все
внутри него проваливается куда-то вниз, Дэвид понял, что  Кэл-
ли гордится Катсуком. Она гордится тем, что сделал Катсук,  но
ее душа не принимает этого. И никогда не примет.
     - С тобой все в порядке, мальчик? - спросила Кэлли.
     Дэвид вздрогнул, но промолчал, все еще думая о той  влас-
ти, которой обладал Катсук над этой женщиной. И она еще горди-
лась им.
      Ну что я могу сделать? - подумал Дэвид. С большим  трудом
он заставлял себя не плакать. Плечи повисли от  неуверенности.
Только через какое-то время до него дошло,  как  страстно  на-
деялся он на то, что эта женщина ему  поможет.  Ему  казалось,
что пожилая женщина всегда благосклонно отнесется к  попавшему
в беду мальчику.
     Но она гордилась племянником... и в то же время боялась.
     Кэлли положила руку на плечо Дэвиду и сказала:
     - Ты весь грязный, тебе надо помыться. Снимай  одежду,  я
возьму ее и постираю.
     Дэвид удивленно уставился на нее. Было  ли  это  проявле-
нием мягкосердечия? Нет. Просто ей нужно было занять руки, что
позволяло ей не думать, но сохранять чувство гордости.
     Старуха поглядела на Катсука сбоку и спросила:
     - Так что же ты, сынок, решил сделать с ним  на самом  де-
 ле? Ты собираешься взять за него патлач, выкуп?
     Катсук нахмурился.
     - Что? - Что-то не понравилось ему в голосе тетки. Была в
нем какая-то хитрость.
     - Ты говорил, - продолжила Кэлли, - что он связан  с  то-
бой, что только ты можешь его освободить. Ты  собираешься  от-
пустить его к своим?
     Катсук от