мы бросили обрабатывать  землю,  ведь
рис теперь выходил из матсборщика. Это нас погубило. Пока наше  общество
держалось на земледелии, можно было повторить за Учителем:  "Добродетель
-  корень,  богатство  -  итог".  Но  в  западном  ди  богатство  не  от
добродетели, а  от  сметливости.  Сыновняя  почтительность  пошатнулась.
Воцарился хаос, - скорбно завершил доктор Икс, взглянул на  свой  чай  и
кивнул в сторону окна. - Автомобильные стоянки и хаос.
   Хакворт целую минуту молчал. Сознание его вновь наполнили образы,  не
мимолетные галлюцинации, а полнокровное видение Китая,  сбросившего  иго
чужеземной Подачи. Частью он видел это раньше, может  быть,  даже  помог
создать. Ему предстало то, что не дано будет увидеть ни одному  варвару:
Поднебесная в грядущую Эру Семени. Крестьяне обрабатывают поля, и даже в
засуху и дожди земля приносит обильный урожай; пищу, конечно, но и много
неведомых прежде растений: целебные плоды, бамбук в тысячу  раз  прочнее
природного, деревья,  дающие  синтетическую  резину  и  лепешки  чистого
бездымного топлива. Стройные процессии загорелых селян несут  корзины  с
плодами на ярмарки в большие чистые города, не ведающие вражды и холеры,
где все молодые прилежно учатся, а все старики живут в  почете  и  холе.
Это была рактивная модель размером с целый  Китай,  и  Хакворт  едва  не
потерялся в ней, а  может,  и  потерялся,  сам  не  заметив,  насколько.
Наконец он закрыл глаза, сморгнул, прогоняя видение, и отпил чаю,  чтобы
вернуть контроль рациональной составляющей мозга.
   - Ваши доводы не лишены убедительности, - сказал он. -  Спасибо,  что
помогли увидеть вопрос с другой стороны. Я буду размышлять  над  ним  по
пути в Шанхай.
   Доктор Икс проводил его до автомобильной  стоянки  у  "Макдональдса".
Хакворт поначалу с удовольствием окунулся в жару, словно в теплую ванну,
но знал, что скоро начнет в ней задыхаться. Похититель подошел и  поджал
ноги, чтобы Хакворту удобнее было сесть.
   - Вы добровольно помогали нам десять лет, - сказал доктор Икс. -  Вам
предначертано создать Семя.
   - Чепуха, - ответил Хакворт. - Я не знал, над чем работаю.
   Доктор Икс улыбнулся.
   - Отлично знали. - Он высвободил руку из рукава и  погрозил  Хакворту
пальцем, как добрый учитель - талантливому, но шкодливому ученику. -  Вы
служите не королеве, а собственной натуре, Джон Персиваль Хакворт,  и  я
вашу натуру знаю. Ваша изобретательность - самоцель, и когда  вы  видите
красивое решение, вы должны его воплотить, как вода, отыскавшая  дырочку
в плотине, выльется и затопит поля по другую сторону.
   - Прощайте, доктор Икс, - сказал Хакворт. -  Вы  понимаете,  что  при
всем глубочайшем личном  уважении  я  не  могу  пожелать  вам  успеха  в
теперешнем предприятии.
   Он снял шляпу и низко поклонился на одну сторону, вынудив  Похитителя
для равновесия качнуться в другую. Доктор Икс  вернул  поклон,  еще  раз
показав коралловую пуговку на макушке. Хакворт  пришпорил  Похитителя  и
двинулся к Шанхаю.
   На этот раз он выбрал более северную дорогу,  одно  из  сходящихся  к
мегаполису радиальных шоссе.  Через  какое-то  время  он  понял,  что  в
сознание его вот уже неизвестное число минут пробивается звук:  тяжелый,
далекий, быстрый барабанный бой, в два  раза  чаще  его  пульса.  Первым
делом он, разумеется, подумал о Барабанщиках и, наверное, не  устоял  бы
перед искушением спуститься к воде,  проверить  не  протянулись  ли  так
глубоко внутрь суши щупальца их колонии, если бы не взглянул на север  и
не различил на соседнем шоссе, милях в двух на плоской  равнине,  черную
пешую колонну, которая двигалась на Шанхай.
   Впереди дороги сходились, и Хакворт пустил Похитителя в галоп,  чтобы
до беженцев проскочить перекресток. Он легко  обогнал  колонну,  но  все
напрасно: авангард уже захватил пересечение дорог и никого не пропускал.
   Отряд состоял исключительно из одиннадцати-двенадцатилетних  девочек.
Их было два, может быть, три десятка,  и  они  явно  только  что  отбили
позицию  у  более  малочисленных  кулаков,  которые,   туго   скрученные
пластиковыми  веревками,  валялись  теперь  в  тени  тутовых   деревьев.
Примерно  три  четверти  девочек  несли  дозор.   Они   были   вооружены
заостренными бамбучинами, у нескольких Хакворт видел автоматы  и  сабли.
Остальные отдыхали, сгрудившись в  кружок  у  самого  перекрестка,  пили
свежевскипяченную воду  и  увлеченно  читали.  Хакворт  узнал  книги:  в
одинаковых яшмовых переплетах, они с годами обрели каждая  свое  лицо  -
наклейки, рисунки и тому подобное.
   Только сейчас Хакворт заметил еще девочек:  группами  по  четыре  они
ехали  за  ним  на  велосипедах,  теперь  обогнали  и  присоединились  к
остальным.
   Оставалось только пережидать колонну. Барабанный бой нарастал, вскоре
начал дрожать самый асфальт.  Рессоры  в  ногах  Похитителя  заработали,
пружиня при каждом толчке. Прошел следующий передовой отряд. Хакворт без
труда  определил  его  численность:  двести  пятьдесят  шесть   девочек.
Батальон составляли четыре роты, роту - четыре взвода,  взвод  -  четыре
отделения по четыре  девочки  в  каждом.  Они  двигались  очень  быстро,
видимо, торопились занять следующий перекресток.
   Наконец, прошла основная колонна. Все  девочки  маршировали  в  ногу.
Каждый батальон нес несколько паланкинов, которые  постоянно  переходили
от четверки к четверке, чтобы носильщицы не уставали - не  роскошные,  с
занавесками, а простые, из связанных пластиковыми веревками  бамбучин  с
дермантиновой обивкой, ободранной где-нибудь  в  старых  кафетериях.  На
носилках ехали девочки, с виду ничем особо не отличающиеся, разве что на
год или на два старше остальных. На офицерш они не походили: не отдавали
команд и не несли знаков отличия. Хакворт не понимал, за  что  им  такой
почет, пока одна не согнула ногу и не сняла туфельку. Стопа у  нее  была
изуродована: на несколько дюймов короче нормальной.
   Все остальные девочки на носилках с головой ушли в  Буквари.  Хакворт
снял с цепочки оптическое  устройство,  миниатюрный  нанотехнологический
микроскоп-телескоп и заглянул одной через плечо. Она разглядывала  схему
маленького  нанотехнологического  устройства,  разбирая  учебный   курс,
который Хакворт написал несколько лет назад.
   Он  зря  боялся,  что  колонну  придется  пережидать  долго   -   она
просвистела по шоссе со скоростью пули. Каждый батальон нес знамя, очень
простое, из крашеной простыни. На знаменах  были  батальонные  номера  и
эмблема, которую Хакворт хорошо знал - она играла важную роль в Букваре.
Всего он насчитал двести пятьдесят  шесть  батальонов.  Шестьдесят  пять
тысяч девочек, сломя голову, бежали в Шанхай.
 
Из Букваря: принцесса Нелл возвращается в Темный Замок; смерть Гарва; Книга Книги и Книга Семени; принцесса Нелл отправляется на поиски матери. Разрушение Дамбы; Нелл в плену у Кулаков; бегство и новые опасности; избавление 
 
/Принцесса Нелл могла бы вырыть могилу силою чар или поручить работу Расколдованному Воинству, но ей казалось, что это будет нехорошо по отношению к Гарву. В одном из флигелей Темного замка отыскалась старая ржавая лопата. Земля была сухая, каменистая, сплошь в переплетенных корнях терновника; лопата то и дело натыкалась на старые кости. Принцесса Нелл рыла весь день, увлажняя слезами жесткую землю, и не останавливалась, пока не ушла в яму с головой. Тогда она вернулась в комнатку, где истаял от чахотки Гарв, обернула высохшее тело белым тончайшим шелком и отнесла к могиле. В одичавшем саду у рыбачьей лачуги она нарвала лилий и бросила в яму целую охапку, вместе с книжкою детских сказок, давним подарком Гарва. Гарв не знал грамоты, и ночами во дворе Темного замка Нелл при свете костра читала ему вслух. Может, там, куда он теперь отправится, ему будет приятно иметь книжку с собой. 
   Засыпать могилу оказалось куда быстрее; рыхлой земли хватило даже  на
маленький  прямоугольный  холмик.  Нелл  положила  сверху   еще   лилий,
повернулась спиной к месту последнего упокоения Гарва и вошла  в  Темный
замок. Красные гранитные стены розовели в лучах вечернего солнца, и Нелл
подумала, что из высокой башни, где она  разместила  библиотеку,  должно
быть прекрасно видно закат.
   В башню надо  было  долго  подниматься  по  крутой,  ветхой  и  сырой
лестнице. В круглой комнате со стрельчатыми окнами на все четыре стороны
света, Нелл сложила добытые в странствиях книги:  подаренные  Мальвиной,
похищенные у  Короля-Сороки,  первого  в  череде  побежденных  волшебных
королей, книги из сокровищницы джинна,  из  замка  Тьюринга,  из  других
тайных библиотек и хранилищ, открытых ею  в  пути.  И,  разумеется,  всю
библиотеку Короля-Койота, настолько обширную, что Нелл  не  успела  даже
все проглядеть.
   Так что работы предстоял непочатый край. Скопировать  все  книги  для
всех девочек Расколдованного Воинства.  Страна-за-морями  исчезла,  Нелл
хотела выстроить ее заново. Еще она собиралась записать свою  историю  в
большую книгу - в  назидание  младшим  девочкам.  Почти  всю  дорогу  по
пустому черному морю к острову Темного  Замка  она  думала  о  следующей
своей задаче: разгадать тайну собственного рождения. Она отыщет мать.  С
самой гибели  Страны-за-морями  Нелл  чувствовала  незримое  присутствие
кого-то, кто был с нею всегда. Король-Койот подтвердил, что это  правда.
Давным-давно приемный отец, добрый рыбак, получил  ее  от  русалок:  где
взяли ее русалки?
   Она подозревала, что  разгадку  не  найти  без  помощи  мудрых  книг,
поэтому первым делом поручила девочкам составить полный каталог, начиная
от самых первых, добытых  вместе  с  Ночными  Друзьями.  Одновременно  в
главном зале Темного замка она  учредила  скрипторий,  где  за  длинными
столами тысячи девочек слово в слово переписывали том за томом.
   Книги Короля-Койота рассказывали все больше об  атомах,  как  из  них
собирать машины. Разумеется, они  были  волшебные:  картинки  двигались,
можно было задавать вопросы и  получать  ответы.  Целую  полку  занимали
учебники для начинающих, и Нелл несколько дней осваивала новое для  себя
искусство, складывала из атомов простые механизмы и  смотрела,  как  они
работают.
   Дальше  шло  множество  томов  с  одинаковыми  кожаными  корешками  -
справочники, содержащие тысячи и тысячи чертежей:  один  про  подшипники
скольжения, другой  -  про  компьютеры  из  стерженьков,  третий  -  про
источники питания,  и  все  такие  рактивные,  что  по  ним  можно  было
выдумывать  свои,  новые  устройства.  Другие   книги   объясняли,   как
объединить это все в систему.
   Венчали библиотеку книги, написанные рукой  самого  Короля-Койота,  с
чертежами его величайших творений. Две самые прекрасные назывались Книга
Книги и Книга Семени. Это были фолианты в ладонь толщиной, с переплетами
телячьей кожи, тиснеными тончайшей золотой  вязью,  и  тяжелыми  медными
застежками.
   Книга Книги открывалась ключом,  полученным  от  Короля-Койота.  Нелл
обнаружила это в самом начале, но не смогла разобрать ни слова, пока  не
проштудировала остальные тома и не проникла в тайну машин. В Книге Книги
содержались все чертежи волшебного Букваря, который  будет  рассказывать
ребенку истории сообразно его потребностям и вкусам -  если  надо,  даже
научит читать. Труд пугал своим совершенством, и  Нелл  поначалу  только
проглядела его, понимая, что на внимательное изучение могут уйти годы.
   Книга  Семени  ключом  Короля-Койота  не  отпиралась,  не  подошли  и
остальные ключи, собранные Нелл в странствиях. Она бы выстроена по атому
и превосходила прочностью все известные материалы, ничто в мире не могло
бы ее взломать. Принцесса Нелл не знала, о чем там говорится, но золотое
тиснение  на  обложке  изображало  семя,  такое   же,   как   в   городе
Короля-Койота, выросшее  в  хрустальный  павильон,  так  что  содержание
угадывалось без труда./
 
   Нелл открыла глаза и приподнялась на  локте.  Букварь  захлопнулся  и
соскользнул с живота на матрас. Она заснула за чтением.
   Рядом мерно дышали спящие девушки, от них пахло мылом. Нелл  хотелось
лечь и уснуть, но она продолжала смотреть во тьму. Что-то  подсказывало:
спать нельзя.
   Она села, подтянула колени к груди, высвободила ночную рубашку из-под
одеяла и бесшумно соскочила на пол. Босиком неслышно проскользнула между
рядами коек в коридор и оттуда в крохотную угловую комнатку, где девушки
собирались, пили чай, причесывались, смотрели  старые  пассивки.  Сейчас
комната была пуста, свет погашен, из окон открывалась широкая  панорама.
На северо-востоке горели огнями Новый Чжусин, Индостанская и  Ниппонская
концессии, окраинная  часть  Пудуна.  Центр  Пудуна  раскинулся  вокруг,
медиатронные небоскребы библейским огненными столпами висели в  воздухе.
На  северо-западе  лежали  Хуанпу,  Шанхай,  его  пригороды,  разоренные
шелковые и чайные районы. Пожары давно погасли, Линии Подачи сгорели  до
самого города, кулаки засели на окраине и придумывали, как пробиться  за
поредевшую защитную сетку.
   Взгляд Нелл остановился на воде. Ни  один  город  мира  не  сравнится
красотою с ночным Пудуном, но Нелл всегда  тянуло  смотреть  дальше,  на
Хуанпу, на Янцзы или на изгиб Тихого Океана за Новым Чжусином.
   Она поняла, что видела сон, и разбудил ее не шум, а какое-то  событие
в этом сне. Она силилась вспомнить, что  это  было,  и,  разумеется,  не
могла.
   Только несколько обрывков:  женское  лицо,  прекрасное,  юное,  может
быть, в короне, но неотчетливое, словно  скрытое  под  бурной  водой.  И
что-то сверкающее в руках.
   Нет, не в руках, под руками. Что-то драгоценное на золотой цепи.
   Ключ? Нелл не могла вернуть образ, но чутье подсказывало, что догадка
верна.
   Еще подробность: сверкающая ткань проплывает перед лицом раз, другой,
третий. Что-то желтое с повторяющимся  тканым  узором.  Эмблема:  книга,
семя, скрещенные ключи.
   Золотая парча. Давно, когда русалки принесли ее доброму  рыбаку,  она
была завернута в золотую парчу, по которой в ней и угадали принцессу.
   Женщина во сне, скрытая бурлящей водой, должно быть, ее мать.  Сон  -
забытое воспоминание детства. И прежде, чем  отдать  ее  русалкам,  мать
подарила ей золотой ключ на цепочке.
   Нелл села  на  подоконник,  прислонилась  спиной  к  стеклу,  открыла
Букварь и перелистала в самое начало. Он открывался все  той  же  старой
сказкой, только написанной теперь более взрослым языком. Нелл прочитала,
как добрый рыбак  принял  ее  от  русалок,  потом  перечитала  еще  раз,
вытягивая всевозможные мелочи, задавая вопросы, вызывая более  подробные
иллюстрации.
   На одной картинке она нашла, что искала: сундучок приемного отца  под
лежанкой, в его лачуге, простой, дощатый,  окованный  ржавыми  железными
полосами, с тяжелой щеколдой. Здесь он хранил золотую  парчу,  а,  может
быть, и ключ.
   Полистав книгу, она нашла забытую историю, в  которой,  вскоре  после
исчезновения приемного отца, злая мачеха  отнесла  сундучок  на  высокую
скалу и сбросила в морскую  пучину,  уничтожив  последнее  свидетельство
царственного рождения Нелл. Она не знала, что падчерица следит за ней из
густых кустов, где часто скрывалась от мачехиного гнева.
   Нелл  открыла  последнюю  страницу  "Иллюстрированного  букваря   для
благородных девиц".
 
/Принцесса Нелл подошла к обрыву, осторожно ступая во тьме босыми ногами и придерживая ночную рубашку, чтобы не зацепиться подолом за колючки. Внезапно ей показалось, что весь океан светится. Она часто видела подобное из окон библиотеки и думала, что вода отражает лунный и звездный свет. Но сегодня небо затянули плотные облака, опрокинутая ониксовая чаша не пропускала и слабенького лучика. Похоже, сияние шло из-под воды. 
   Осторожно ступив на самый край, она поняла, что не ошиблась. Океан  -
единственное неизменное в ее мире, субстанция, где зародилась из  семени
и растворилась Страна-за-морями - этот  океан  жил.  После  исчезновения
Короля-Койота принцесса Нелл думала, что осталась мире одна. Сейчас  она
увидела города  света  под  водой,  и  поняла,  что  одинока  только  по
собственной воле./
 
   "Принцесса Нелл двумя руками сдернула рубашку через голову,  холодный
воздушный ток пробежал по телу и подхватил  ткань,  -  сказала  Нелл,  -
потом глубоко  вдохнула,  зажмурилась,  согнула  коленки  и  прыгнула  в
пустоту".
   Она читала, как  лучезарные  волны  сошлись  над  ее  головой,  когда
комната внезапно наполнилась светом. Нелл взглянула на дверь, думая, что
кто-то вошел и щелкнул выключателем, но в комнате больше никого не было,
и свет отражался от стен. Она повернулась к окну.
   Центральная арка дамбы вздулась сверкающим белым шаром, выбросившим в
ночь мраморные прожилки холодного черного вещества. Сфера росла, пока не
захватила почти  все  пространство  между  Новым  Чжусином  и  пудунским
берегом, постепенно наливаясь оранжевой краснотой;  от  взрыва  на  воде
образовался заметный кратер, круговая  волна  пара  и  брызг  бежала  по
поверхности океана без всяких усилий, словно колечко света от карманного
фонарика.
   Обломки  исполинской  Линии  Подачи,  составлявшие  некогда  Дамбу  и
выброшенные взрывом в  ночное  небо,  теперь  замедленно  кувыркались  в
падении, вводя  в  заблуждение  мозг,  который  отказывался  принять  их
истинные  размеры.  В  полете  ярче  разгоралось  желтое  серное  пламя,
отблески его озаряли город. Свет выхватил из тьмы  две  колонны  пара  к
северу и к югу от Дамбы: видимо, кулаки разом  взорвали  индостанскую  и
ниппонскую подачи. Выходит, у Кулаков  Праведной  Гармонии  есть  теперь
нанотехнологическая взрывчатка;  много  воды  утекло  под  мостом  через
Хуанпу с наивных  попыток  поджечь  его  несколькими  баллонами  сжатого
водорода.
   От взрывной волны задребезжали стекла, кто-то из  девушек  проснулся.
Из соседней комнаты  до  Нелл  донесся  их  приглушенный  разговор.  Она
подумала было пойти сказать, что Пудун теперь отрезан от мира  и  кулаки
перешли в  наступление.  Однако,  хотя  она  и  не  понимала  слов,  тон
разговора был совершенно ясен: девушки не испугались и не расстроились.
   Все  они,  китаянки,  легко  войдут  в  новое  общество:  для   этого
достаточно надеть национальное платье и  проявлять  должное  почтение  к
любым случившимся рядом мандаринам. Без сомнения, так  они  и  поступят,
как только кулаки захватят Пудун. Вероятно, кого-то из них изнасилуют  и
ограбят, но через год они все  вольются  в  Поднебесную,  будто  никакой
Прибрежной Республики и не было.
   Но если репортажи из центральных районов не совсем лживы,  Нелл  ждет
медленная и мучительная смерть. Кулаки  будут  насиловать  ее,  пока  не
надоест, потом начнут жечь и резать на мелкие кусочки. В  последние  дни
девушки  часто  шушукались,  искоса  поглядывая  на  Нелл   и   укрепляя
подозрение,  что  ее  сговариваются  выдать  кулакам  в   доказательство
верноподданнических чувств.
   Она чуть-чуть приоткрыла дверь. Две девушки  крались  в  ее  спальню,
держа в руках ворох красных полимерных лент.
   Едва они зашли в комнату, Нелл выскочила и побежала к лифту. Лифт  не
приходил. Ей стало страшно, как никогда в жизни: алые ленты в  кукольных
девичьих руках почему-то пугали больше, чем ножи кулаков.
   Из комнаты донеслось пронзительное верещание.
   Зазвенел звонок лифта.
   Хлопнула дверь спальни, кто-то выбежал в коридор.
   Одна из девушек увидела Нелл, взвизгнула по-дельфиньи и устремилась к
ней.
   Нелл запрыгнула в лифт,  нажала  на  первый  этаж  и  вдавила  кнопку
закрывания  дверей.  Девушка  мгновение  колебалась,  потом  шагнула   и
вклинилась в быстро сужающуюся щель. Другие  бежали  по  коридору.  Нелл
ногой ударила ее в лицо, девушка крутанулась волчком в спирали хлынувшей
крови. Дверь начала закрываться, вот уже осталась щелка,  и  сквозь  нее
Нелл видела бегущих девушек. Двери закрылись  и  через  мгновение  вновь
поехали в стороны.
   Нелл уже приняла оборонительную стойку. Если придется  вырубать