атники.  В  середине,  на
троне, в два раза  больше  человеческого,  сидел  великан.  Доспехи  его
сияли, как зеркало. Еще один латник тряпочкой и проволочной мочалкой что
есть силы начищал ему наголенник.
   - Добро пожаловать в замок Тьюринга, - прогремел великан.
   Глаза Нелл уже привыкли  к  полумраку,  и  она  различила  за  троном
кое-что еще: огромный вертикальный Вал. Толстый, как грот-мачта  галеона
он был вытесан из  цельного  ствола,  обит  медными  листами  и  схвачен
толстыми медными же обручами.  Вал  вращался,  и  Нелл  поняла,  что  он
передает  вниз  энергию  ветряка.  Черные,  в  смазке  зубчатые   колеса
приводили  в  движение   другие   валы,   поменьше,   которые   тянулись
горизонтально во всех направлениях и через дыры уходили в  стены.  Их-то
скрежетание и слышала Нелл.
   Вдоль  каждой   стены   на   уровне   человеческой   груди   проходил
горизонтальный  вал.  Через  равные  промежутки  на  нем   располагались
редукторы.  Из  каждого  редуктора  под  прямым  углом  торчал  короткий
квадратный стержень. Спинами к редукторами стояли латники.
   Тот, который полировал  доспехи  своего  повелителя,  последовательно
обходил шипастый наголенник; сейчас он повернулся, и Нелл  с  изумлением
увидела в его спине большую квадратную дыру.
 
   Нелл примерно догадывалась, что в названии  "замок  Тьюринга"  таится
намек; про Тьюринга  она  слышала  в  Академии  мисс  Матесон.  Он  имел
какое-то   отношение   к   компьютерам.   Можно    было    бы    открыть
энциклопедические странички и прочесть сразу, но она предпочитала узнать
все в свое время, как решит Букварь. Ясно, что  стражи  -  не  рыцари  в
доспехах, а заводные игрушки, и сам герцог Тьюринг, наверное, тоже.
   После короткого и не очень интересного  разговора,  в  ходе  которого
Нелл безуспешно пыталась выяснить, человек герцог или  нет,  тот  ровным
голосом объявил, что навеки бросает ее в подземелье.
   Такие вещи давно не пугали  и  не  удивляли  Нелл:  в  Букваре  такое
случалось с ней  сплошь  и  рядом.  И  потом,  она  знала,  чем  история
кончится, с того самого дня, как Гарв подарил ей книгу,  просто  уж  так
была устроена сказка: чем внимательней вчитываешься, тем запутанней  она
становится.
 
/ Один из латников отделился от редуктора, протопал в угол и взял металлическую корзину со странной цепью - Нелл видела такие повсюду. Он отнес корзину к трону, порылся, отыскал конец и вставил в дыру с правой стороны трона. Тем временем другой латник тоже отошел от стены, стал по левую сторону и откинул забрало. Нелл увидела, что вместо головы у него какое-то механическое устройство. 
   В троне страшно залязгало. Второй латник подхватил цепь,  выползающую
с его стороны, и затолкал себе в голову. Через мгновение она  полезла  в
окошко на  груди.  Таким  чередом  вся  цепь,  футов  двадцать-тридцать,
неспешно проползла через  лязгающий  механизм  в  троне,  горло  второго
латника, окошко в его груди и оттуда на пол, где постепенно собралась  в
черную, поблескивающую  смазкой  груду.  Это  продолжалось  дольше,  чем
ожидала  Нелл,  потому  что  цепь  часто  меняла  направление;  не  раз,
преодолев значительное расстояние, она пускалась в обратный путь и вновь
собиралась  в  корзине.  Однако  в   целом   она   больше   продвигалась
справа-налево;  наконец,  последнее  звено  выскользнуло  из  корзины  и
пропало под троном. Через несколько секунд лязг смолк, скрежетало теперь
только в груди второго латника. Но вот  и  этот  шум  прекратился;  цепь
выскользнула из его груди. Латник собрал ее в охапку и уложил в  стоящую
поблизости корзину. Потом он подошел к Нелл, согнулся в пояснице, больно
уперся холодным плечом в живот и оторвал ее от пола, как мешок с  мукой.
Несколько минут он нес ее по  замку,  в  основном  вниз  по  бесконечным
каменным лестницам,  пока  не  оказался  в  глубоком,  темном,  холодном
подземелье. Здесь, в тесном и совершенно темном каземате, он ее оставил.

   Нелл сказала: "Принцесса Нелл произнесла заклинание, которому научила
ее Мальвина, и стало светло".
 
/ Принцесса Нелл увидела, что каземат совсем маленький - примерно два шага на три. У одной стены была сложена из камней лежанка, дыра в углу служила нужником. Крохотное зарешеченное окошко в дальней стене выходило в вентиляционную шахту. Видимо, шахта эта была очень узкая и глубокая, а Нелл находилась у самого дна, потому что в окошко не проникало и самого слабого лучика. Страж вышел и запер за собой дверь; пока он это делал, Нелл заметила, что замок необычайно велик - как будто на дверь привесили хлебный ларь - внутри у него шестеренки, а снаружи торчит большая рукоятка. 
   В двери был глазок. Нелл выглянула и увидела, что ключа как  такового
у стражника нет. Он просто снял с крюка у двери короткую -  примерно  со
свою руку - цепь,  вставил  в  железный  ларь  и  начал  крутить  ручку.
Шестеренки завертелись, цепь залязгала, собачка выскочила, встала в паз,
и принцесса Нелл оказалась взаперти. Латник поднял цепь, повесил обратно
на крюк и загрохотал прочь. Появился он только  через  несколько  часов,
принес хлеб и воду, которые передал через окошко над самым  механическим
замком.
   Исследования каземата не заняли много  времени.  В  одном  углу,  под
пылью и щебенкой, Нелл нащупала что-то твердое и холодное. Потянув,  она
вытащила обрывок цепи; даже под толстым слоем ржавчины было  видно,  что
цепь - такая же, как остальные в замке Тьюринга.
   Цепь была плоской. В каждом звене имелся железный квадратик,  который
перещелкивался в одно из двух положений, параллельно или перпендикулярно
цепи.
   За первую ночь Нелл сделала еще два открытия; во-первых,  выяснилось,
что в окошко, через которое передавали еду, можно просунуть пальцы; Нелл
довольно легко сумела заклинить задвижку, и с  тех  пор  оно  больше  не
закрывалось. Теперь она могла и разглядывать все вокруг, в том  числе  и
замок, а могла выставить руку, ощупать его, повернуть  рукоятку  и  тому
подобное.
   Второе  открытие  случилось  посреди   ночи.   Нелл   проснулась   от
металлического лязга и  поняла,  что  он  доносится  из  вентиляционного
окошка. Она высунула руку и нащупала конец  цепи.  Нелл  потянула;  цепь
сперва не поддавалась, потом пошла легко.  Вскоре  Нелл  уже  втянула  в
каземат несколько ярдов цепи и разложила их на полу.
 
   Что делать с цепью, Нелл  сообразила  сразу.  Она  стала  осматривать
звенья, начиная  с  конца,  и  отмечать  на  бумаге  положение  железных
пластинок. (Когда надо, Букварь предоставлял ей  страницы  для  черновых
записей.)   Горизонтальной   черточкой   она   обозначала    квадратики,
параллельные цепи, вертикальной - перпендикулярные. Получилось вот что:
 
/ ////////-/////-//////////////////-/-///-///////////////////-////////////////////-///-/////////////////////-///////////-/////////////////////////////////--////-//////-//////////////////-////////////////////////-////////////////-////-////////////////////-////////////////////////////-////////////////////////////////-//////////////////////-//////////-///////////////-/// 
 
   Если сосчитать вертикальные палочки, то выйдет:
 
   9-5-18-1-3-19-20-3-21-11-33--4-6-18-24-16-4-20-28-32-22-10-15-4
 
   Тогда если цифры обозначают буквы алфавита, горизонтальные черточки -
разделители между буквами, они же сдвоенные - пробелы между словами,  то
получаем:
 
   ЗДРАВСТВУЙ-Я--ГЕРЦОГ ТЬЮРИНГ
 
   Возможно,   несколько   горизонтальных   черточек   заменяют    знаки
препинания:
   - запятая
   - - (не используется; возможно, точка?)
   - - тире
   Если так, то послание гласит: ЗДРАВСТВУЙ, Я - ГЕРЦОГ ТЬЮРИНГ,  и  это
занятно, потому что тем же именем представился закованный великан, а ему
вроде не с чего слать ей письма через окошко. Значит, кто-то  еще  зовет
себя герцогом Тьюрингом - может быть, живой человек из мяса и костей.
   Несколько лет назад Нелл на этом и остановилась бы. Однако с тех  пор
Букварь стал много хитрее, в нем все чаще попадались скрытые ловушки,  и
Нелл  уже  опасалась  слишком  легких   догадок.   Кто   знает,   может,
механический герцог для каких-то  ему  одному  ведомых  целей  решил  ее
обмануть, а цепь тянется прямиком из тронного зала. Что ж,  Нелл  охотно
ответит неведомому автору послания, но будет очень  осторожна,  пока  не
выяснит, кто он, человек или машина.
   Дальше шло: ДЕРНИ ЦЕПЬ, ЧТОБЫ ПОСЛАТЬ ОТВЕТ
   Нелл  защелкала  железячками,  стирая  письмо  "герцога  Тьюринга"  и
заменяя его своим: "Я - ПРИНЦЕССА НЕЛЛ, ЗАЧЕМ ВЫ МЕНЯ  ЗАТОЧИЛИ".  Потом
она дернула цепь,  и  та  через  мгновение  поползла  вверх.  Еще  через
несколько минут пришел ответ:
   ЗДРАВСТВУЙ, ПРИНЦЕССА  НЕЛЛ,  ДАВАЙ  ПРИДУМАЕМ  БОЛЕЕ  УДОБНУЮ  ФОРМУ
ЗАПИСИ
   И  дальше  инструкции,   как   обозначать   числа   более   короткими
комбинациями  рычажков,  и  как  переводить  числа  в  буквы   и   знаки
препинания. Когда они с этим разобрались, герцог написал:
   Я - НАСТОЯЩИЙ ГЕРЦОГ. Я СОЗДАЛ ЭТИ МАШИНЫ,  А  ОНИ  ЗАТОЧИЛИ  МЕНЯ  В
БАШНЕ ВЫСОКО НАД ТОБОЙ. МАШИНА, КОТОРАЯ ЗОВЕТ СЕБЯ ГЕРЦОГОМ ТЬЮРИНГОМ  -
ПРОСТО САМОЕ БОЛЬШОЕ И СЛОЖНОЕ ИЗ МОИХ ТВОРЕНИЙ.
   Нелл ответила: ЦЕПЬ ВЕСИТ СОТНИ ФУНТОВ. ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА ВЫ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫ.
   На это герцог написал: А ТЫ СООБРАЗИТЕЛЬНА, ПРИНЦЕССА НЕЛЛ! ВСЯ  ЦЕПЬ
ВЕСИТ НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ ФУНТОВ,  И  Я  УПРАВЛЯЮ  ЕЙ  ПОСРЕДСТВОМ  ЛЕБЕДКИ,
КОТОРУЮ ВРАЩАЕТ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ВАЛ.
   Над лугом  давно  сгустилась  ночь.  Нелл  закрыла  Букварь,  собрала
корзинку и пошла домой.
   Она проиграла заполночь, как в детстве, и в итоге на  следующий  день
опоздала в церковь. Отдельно молились за мисс Матесон, которая занемогла
и  не  выходила.  После  службы  Нелл  быстренько  навестила  ее,  потом
отправилась прямиком домой и схватила Букварь.
   Она билась  сразу  над  двумя  задачками.  Во-первых,  разобраться  с
дверным  запором.  Во-вторых,  выяснить,   с   кем   же   она   все-таки
переписывается,  с  человеком  или  машиной.  Если  с  человеком,  можно
попросить,  чтобы  он   объяснил   устройство   замка,   но   пока   это
неопределенно, лучше молчать о своих опытах.
   Она видела  лишь  часть  деталей:  рукоятку,  собачку  и  два  медных
барабана, по ободу которых шли цифры от 0 до 9: вращая  их,  можно  было
составить любое число от 00 до 99. Когда ручка поворачивались,  барабаны
крутились.
   Нелл сумела отделить несколько ярдов  от  цепи,  которую  спускал  ей
герцог, с ее помощью она вводила в замок различные сообщения и смотрела,
что получается.
   Число на барабанах менялось с каждым вводимым в  замок  звеном  и  до
определенной степени определяло следующий шаг. Например, если  это  было
09, а следом  в  цепи  шла  вертикальная  черточка  (герцог  называл  ее
единицей), то барабан вращался и застывал на 23. А если шел  нолик  (так
герцог называл  звенья,  в  которых  рычажок  стоял  параллельно  цепи),
барабан останавливался на 03. Мало того: в таком  случае  машина  тянула
цепь назад и перещелкивала рычажок с нуля на  единицу.  То  есть  машина
умела не только считывать цепь, но и писать на ней.
   Из болтовни с герцогом Нелл узнала, что числа на барабанах называются
состояниями. Сперва она не знала,  какие  состояния  к  каким  ведут,  и
перебирала их наугад,  записывая  результат  на  бумажке.  Скоро  у  нее
получилась табличка из тридцати двух состояний, и как в  каждом  из  них
замок отвечает на ноль и единицу.  Таблица  заполнялась  довольно  туго,
потому что некоторых состояний было трудно добиться - они возникали лишь
после того, как машина писала на  цепи  определенную  последовательность
нулей и единиц.
   Она бы рехнулась от нулей и единиц,  если  бы  не  герцог,  которому,
похоже, было нечего делать, кроме как слать  ей  сообщения.  Недели  две
Нелл делила между герцогом и замком все свободное время, и медленно,  но
верно продвигалась вперед.
   "Тебе надо разобраться с замком на твоей двери, - написал  герцог,  -
тогда ты выберешься из подземелья и освободишь меня. Я тебя научу."
   Он  хотел  говорить  только  о  технике,  а  это  не  позволяло  Нелл
разобраться, человек он или нет.
   "Почему Вы не откроете свой замок, - ответила она, - и  не  вызволите
меня? Я всего лишь одинокое юное создание, мне здесь страшно, а Вы такой
сильный и мужественный; Ваша история  в  высшей  степени  романтична,  и
теперь, когда наши судьбы загадочным образом переплелись,  я  умираю  от
желания увидеть Вас своими глазами".
   "Машина установила на моей двери особый замок, не машину Тьюринга", -
ответил герцог.
   "Опишите себя", - попросила Нелл.
   "Боюсь, я ничем не примечателен, - ответил герцог, - а ты?"
   "Рост чуть выше среднего, яркие зеленые  глаза,  черные,  как  смоль,
волосы рассыпаются по плечам, если я не подбираю их,  чтобы  подчеркнуть
высокие скулы и полные губы. Осиная талия, упругая грудь, длинные  ноги,
алебастровая  кожа,  которая  вспыхивает  румянцем,  когда  я  чего-либо
страстно желаю, что мне вообще свойственно."
   "Твое описание напомнило мне покойницу-жену, вечная ей память."
   "Расскажите о ней."
   "Воспоминания наполняют меня таким невыразимым горем, что я  не  могу
писать. Давай лучше займемся машиной Тьюринга."
   Не удалось разбудить сладострастие, попробуем  прикинуться  дурочкой.
Рано или поздно она доканает герцога, и он вспылит.  Но  герцог  был  на
удивление терпелив, даже после двенадцатого "Объясните, пожалуйста,  еще
раз, другими словами. Я все равно не понимаю."  Конечно,  откуда  знать,
может, он у себя наверху в ярости разбивает кулаки  о  стену,  а  только
притворяется терпеливым. За долгие годы взаперти не хочешь, а  научишься
выдержке.
   Она писала ему стихи. Он отвечал хвалебными рецензиями, но сам стихов
не слал - они, мол, не столь хороши, чтобы доверять их металлу.
   На  двенадцатый  день  заключения  Нелл  сумела  открыть  зам#ок,  но
выходить не стала - заперла его снова и стала думать, что дальше.
   Если герцог - человек, она известит его и они сообща продумают побег.
Если машина, такой шаг все погубит. Прежде, чем что-либо  предпринимать,
надо это выяснить.
   Она послала ему еще стихи:
 
   Юноше-греку она отдала свое сердце,
   Бросила отца, родину, царевы палаты,
   Они остановились на острове Наксос,
   Она проснулась одна у кромки воды,
   Корабль ее возлюбленного удалялся
   За медленный изгиб горизонта. Ариадна
   Лишилась чувств на изрытом ногами песке
   И увидела сон. Минос не простил ее
   И, сверкая алмазами в глазницах,
   Бросил ее в Лабиринт.
   Здесь она была одна. Через запустение
   Мрака многие дни брела Ариадна
   Пока не споткнулась о нить,
   Все еще натянутую в Лабиринте,
   Она смотала ее на пальцы,
   Подняла с полу
   И сплела в кружево,
   Стерла.
   Кружево стало подарком жестокосердому,
   Ослепший от слез, он прочел его пальцами
   И раскрыл объятия.
 
   Ответ пришел слишком быстро, тот  же,  что  всегда:  "Завидую  твоему
искусству в обращении со словами. А теперь, если не возражаешь, вернемся
к машине Тьюринга."
   Она написала яснее некуда, а герцог не понял. Значит, он - машина.
   Зачем он ее обманывает?
   Видимо, механический герцог хочет, чтобы  она  разобралась  в  работе
машины Тьюринга, насколько слово "хотеть" вообще применимо к механизму.
   Значит, в программе герцога  что-то  испортилось,  и  нужен  человек,
который исправил бы неполадку.
   Как только Нелл это поняла, история распуталась легко и  быстро.  Она
выскользнула из каземата и,  крадучись,  обошла  замок.  Латники  ее  не
видели, а  если  и  замечали,  не  могли  действовать  самостоятельно  и
отправлялись к  герцогу  за  новой  программой.  Наконец  Нелл  отыскала
комнату под ветряком, где  находилось  сцепление.  Отсоединив  его,  она
остановила Вал. Через  несколько  часов  пружины  в  спинах  у  латников
раскрутились до конца, и все  они  замерли.  Замок  уснул,  словно  Нелл
наложила на него заклятие.
   Она беспрепятственно вошла в главный зал, открыла трон и нашла в  нем
машину Тьюринга. По обе стороны  зияли  глубокие  дыры  -  Нелл  светила
факелом, но не увидела дна. Цепь с программой герцога свешивалась в  эти
дыры. Нелл кидала туда камешки, но ничего не  услышала  -  видимо,  цепь
была бесконечно длинная.
   В одной из башен отыскался скелет: он сидел в кресле за  столом,  над
грудами книг. Мыши, жуки и  птицы  съели  его  мясо,  но  на  столе  еще
валялись клочья седых волос и усов, а на шейных позвонках болталась цепь
с печаткой в форме буквы Т.
   Нелл долго разбирала  герцогские  книги.  В  основном  это  оказались
блокноты с набросками неосуществленных изобретений. Он  задумывал  целые
армии  машин  Тьюринга,  соединенных  параллельно,  цепи  со   звеньями,
допускающими более чем две позиции, машины, способные читать и писать не
на одномерных цепях,  а  на  двухмерных  кольчугах,  и  даже  трехмерную
решетку со стороной в милю, по  которой  ползала  бы  самоходная  машина
Тьюринга, выполняя вычисления на ходу.
   Какими бы сложными ни были эти изобретения, герцог всегда придумывал,
как смоделировать их работу на обычной машине Тьюринга с  более  длинной
цепью. Другими  словами,  параллельные  и  многомерные  машины  работали
быстрее, но не делали ничего принципиально нового.
   Как-то вечером Нелл сидела на своем любимом лугу и  читала  обо  всем
этом в букваре, когда из леса вылетела во весь опор робобыла без  седока
и понеслась прямиком к ней. Вообще-то в этом не было ничего необычного -
умных робобыл нередко отправляли за определенным человеком,  вот  только
этим человеком редко бывала Нелл.
   Робобыла на всем скаку уперлась копытами и застыла, как  вкопанная  -
без седока она могла себе это позволить. В  зубах  у  нее  была  записка
почерком мисс Страйкен: "Нелл,  пожалуйста,  приезжай  немедленно.  Мисс
Матесон зовет тебя, и время не терпит".
   Нелл без колебаний собрала вещи, затолкала в бардачок  на  робобыльей
шее, вскочила в седло и крикнула: "Но!". Потом, устроившись  покрепче  и
схватив поводья, добавила: "Быстрее ветра". В следующий миг робобыла уже
лавировала между деревьями со спринтерской скоростью гепарда, унося Нелл
вверх по склону, к собачьей сетке.
   Судя по переплетению трубок, мисс Матесон была подключена к подаче  в
трех или четырех местах, хотя все это  тщательно  скрывалось  множеством
вязаных пледов, которые укутывали ее,  словно  слоеный  пирог,  оставляя
открытыми только лицо и руки. Глядя на них, Нелл впервые  после  первого
дня знакомства подумала, какая же мисс Матесон старая. Так  велика  была
сила ее личности, что заслоняла от Нелл и  других  девочек  безжалостные
свидетельства возраста.
   - Пожалуйста, мисс Страйкен, оставьте нас, - сказала мисс Матесон,  и
мисс  Страйкен  ретировалась,  бросая  через  плечо  негодующе-тревожные
взгляды.
   Нелл  села  на  край  кровати  и  осторожно,  словно  высохший   лист
редкостного дерева, взяла руку мисс Матесон.
   - Нелл, -  сказала  та,  -  не  трать  на  любезности  мои  последние
драгоценные минуты.
   - Ох, мисс Матесон... - начала Нелл, но старая леди  сделала  большие
глаза и посмотрела на  нее  особым  учительским  взглядом,  заставлявшим
умолкнуть не одно поколение девочек и не утратившим силу даже теперь.
   - Я попросила тебя прийти, потому что ты - моя любимая ученица.  Нет!
Молчи! - строго приказала мисс Матесон. -  Учителям  не  положено  иметь
любимчиков, но мне пришло время каяться в грехах, и это - один из них.
   Знаю, у тебя есть тайна, мне не доступная, и  она  отличает  тебя  от
всех, кого я учила. Скажи, Нелл, что ты думаешь делать, когда,  вот  уже
скоро, закончишь Академию?
   - Принять присягу,  конечно,  как  только  достигну  совершеннолетия.
Думаю,  я  бы  хотела  изучать  искусство  программирования  и  создания
рактивных игр. Разумеется, со временем, когда я войду в число  подданных
Ея Величества, мне хотелось бы встретить достойного  мужа  и,  возможно,
растить детей...
   - Стоп, - сказала мисс Матесон. -