ь при том,
если капсула входила в  тропосферу  планеты,  пригодной  для
жизни.  В бездонной и практически безжизненной Вселенной ве-
роятность такого "попадания" приближалась к нулю.
   Состояние, в котором доселе пребывал Гун Хенг-Орот,  было
равнозначно смерти.  И это был не анабиоз,  не летаргический
сон - и того и другого бы недостало даже на несколько милли-
онов лет,  на малую капельку скитаний.  Гун Хенг не спал, он
был мертв до включения механизма Воскрешения. Его тело в мо-
мент умертвления было залито жидким газом особого состава, и
оттого оно становилось "вечным"- будто сама капсула...
   Преодолевая бессилие,  Гун притянул к губам  шланг-соску,
надавил  слегка  податливый  пластик.  В рот полезла ледяная
омерзительно безвкусная масса.  Он с трудом  сделал  глоток,
потом второй,  третий,  четвертый. Соска быстро опустела. Но
запасов пищи и жидкости оставалось еще на десять суток. Нет,
уже чуть меньше! Гун Хенг вдруг совершенно четко осознал это
- и приподнялся в своем гробу, сел, прижав острые чешуйчатые
колени к ребристой,  тяжело вздымающейся и без того выпуклой
груди. Огляделся.
   Внутренности капсулы  выглядели точно так же,  как в пос-
ледние мгновения его жизни в Системе.  Он уже подумал  было,
что ничего и не случилось,  что...  Но в этот миг его взгляд
остановился на хронометре в бортовой стене слева. По гребню,
выпирающему из позвоночника, невольно пробежала волна дрожи,
затем передернуло все тело.  Стрелка, указывавшая на знак 0,
то есть на миг Воскрешения,  противоположным концом высвечи-
вала фантастическое число! Но не доверять приборам у Гуна не
было ни малейшего основания. Он провел в небытии девять мил-
лиардов сто одиннадцать миллионов семьсот  восемьдесят  одну
тысячу  четыреста  девяносто три года семнадцать суток шесть
часов три минуты и девять тысячных секунды... Все это не ук-
ладывалось в голове. Но это было так!
   Может, уже долгие тысячелетия, а то и миллионномиллиардо-
летия  не существовало никакой Системы и никаких ее обитате-
лей,  может,  и сама Вселенная была уже не та -  а  он,  Гун
Хенг-Орот Две тысячи семьсот тринадцатый, Великолепный и На-
веки-Проклятый,  был жив всем назло, сидел в саркофаге, све-
сив  наружу  свои мощные костистые и когтистые ноги-лапы,  и
чувствовал, как с каждым мгновением прибывают силы.
   Капсула вращалась вокруг планеты средних размеров. Плане-
та была окутана сероватыми облаками, поверхность ее, за иск-
лючением огромнейших океанских равнин, почти не просматрива-
лась.  Но приборы давным-давно установили непреложный факт -
на планете есть жизнь, в том числе и разумная. Все остальное
надо было выяснять по ходу дела. И Гун Хенг был вполне готов
к этому.
   Первым делом он протер все тело влажной губкой,  раздирая
при  этом  чуть  не в кровь зеленовато-серую чешуйчатую кожу
всеми восемью когтистыми пальцами правой руки.  Левой он по-
переменно  касался  клавиш  датчиков,  переключая капсулу на
мыслеуправление и впитывая в  себя  поступающую  информацию.
Теперь он берег каждую секунду.
   Закончив обтирание, Гун облачился в серый комбинезон, по-
том  проверил скафандры и выпихнул гроб-саркофаг через широ-
кий зев утилизатора в пространство.  Даже успел  проследить,
как сплавленный комочек отделился от капсулы и поплыл в тем-
ноту. Обзор он включил полный.
   Теперь оставалось  надеяться  только на самого себя да на
то, что за время странствий в капсуле ничего не испортилось.
   Он уселся  в кресло перед центральным пультом управления,
вцепился в подлокотники,  сосредоточился. Его большая, укра-
шенная  хитиновыми  пластинами  голова  свесилась  на грудь,
уперлась в нее острым раздвоенным подбородком, пленки полуп-
розрачных подрагивающих век затянули оба выпуклых, поблески-
вающих чернью глаза, острые гребнистые локти хищно оттопыри-
лись,  спина напряглась.  Выждав благоприятную минуту, когда
от датчиков почти перестали поступать сигналы, предупреждаю-
щие об опасностях и возможных осложнениях, Гун отдал мыслен-
ную команду и, не удержавшись, повторил ее вслух:
   - Вниз, на посадку!
   Не до конца доверяя мозгу капсулы, Гун всматривался в эк-
раны.  Его пальцы застыли в нескольких миллиметрах от клавиш
ручного управления.
   Но мозг сам знал,  что надо делать. Он избрал верную так-
тику: шел вниз, постоянно меняя направление, зигзагом с неп-
редсказуемыми углами и поворотами,  с меняющейся скоростью и
отлетами назад. И это его поведение не было случайным.
   Гун не знал, когда и на какой высоте именно планетяне на-
щупали радарами его капсулу.  Первая ракета разорвалась сов-
сем рядом - капсулу ощутимо тряхнуло,  несмотря на разрежен-
ное пространство самых верхних  слоев  атмосферы.  Вторая  и
третья взорвались значительно дальше, видно, мозг сделал оп-
ределенные выводы и теперь работал в режиме  повышенной  го-
товности.
   Еще несколько красочных кустов расцвели по обе стороны от
спускающейся по наклонной капсулы.  Избежать опасности можно
было лишь идя ей навстречу.  И потому Гун повторил  со  всей
твердостью:
   - Вниз!!!
   Его расплющило по креслу, лишило дыхания и сил - антигра-
витаторы работали на пределе.  Ускорение движения несло  ги-
бель. Но за этим уже следил мозг - никакие, даже самые воле-
вые команды не могли его заставить обречь на смерть  находя-
щегося в капсуле.  Никакие, но ка протяжении лишь десяти от-
пущенных суток.
   Они сумели  выскочить  из зоны слежения,  продолжая спус-
каться - все так же, зигзагом, перемещаясь из стороны в сто-
рону.  Последнее, что зафиксировал мозг капсулы, это два ле-
тящих прямолинейно с огромной скоростью  предмета.  Но  и  с
них,  похоже, не сумели поймать радарами спускающуюся капсу-
лу.  Во всяком случае,  предметы пролетели мимо. Гун помахал
им вслед, улыбнулся. Первый раунд он выиграл.
   Никакого толчка при посадке не было.  Капсула мягко  при-
землилась у склона высокой горы, поросшего лесом. Раститель-
ность была непривычная, совсем не похожая на те, что доводи-
лось видеть Гуну в своем мире,  да и на окраинах Системы. Но
у него не было времени заниматься ботаническими исследовани-
ями.  Одно лишь его интересовало сейчас: пригодно в пищу или
нет?  Опасно для жизни или нет? Все остальное не имело ровно
никакого значения.
   Гун знал,  что рано или поздно его обнаружат,  и  никаких
иллюзий  на  этот счет не питал.  И потому следовало сменить
несколько мест,  запутать преследователей,  прежде чем заби-
ваться  на  сколь-нибудь длительное существование в какую-то
глухую дыру.  Да и при всем благоприятном  стечении  обстоя-
тельств он не мог рассчитывать на долгое безбедное жительст-
во даже в самой глухой дыре.
   Но выбирать  не  приходилось.  Ему была ниспослана удачей
именно эта планета.  И он должен постараться уцелеть  только
на ней. До другой ему за десять, нет, уже девять с половиной
суток просто не добраться!
   Анализатор показывал, что воздух на планете вполне приго-
ден для дыхания.  Кислорода маловато,  ну так что же,  его и
вообще  могло  не  оказаться!  Гун все же облачился в легкий
скафандр,  нацепил на себя все имевшееся ручное вооружение -
плазменный резак,  аннигилятор, два ручных автотесака, пояс-
ной нож, нейропарализатор, ручной лучемет ближнего действия.
В  боковые  сумки  он  наложил с десяток гранат разного боя,
распихал по карманам стимуляторы и  прочие  медикаменты.  Не
забыл  и дневного запаса питательной смеси.  О нем позаботи-
лись те,  кого давнымдавно уже не было в живых,  от кого  не
осталось даже праха.  И хотя забота эта была потусторонней и
формальной, Гун Хенг-Орот был благодарен и за такую. Все то,
что  сгнило и рассыпалось бы в пыль еще миллиарды лет назад,
сохранилось в "вечной" капсуле и должно было ох  как  приго-
диться!
   Сигнализаторы не показывали опасности.  Да и сам  Гун  не
ощущал ее,  не видел на обзорных экранах. И потому, не прох-
лаждаясь в шлюзовой камере, он выбрался наружу. И тут же был
сбит с ног чем-то горячим и упругим.
   Несмотря на всю неожиданность нападения, Гун успел корот-
ко и резко взмахнуть рукой. На его когтистых пальцах застыли
крупные красные капли да какая-то слизь.  Метрах в  четырех,
извиваясь  в  предсмертных  судорогах и разбрасывая по траве
собственные вывороченные кишки,  билось  какое-то  животное:
черное,  с круглой пушисто-гладенькой головкой без признаков
хитина и ребристых пластин. Четырьмя широкими лапами с изог-
нутыми  коготками животное царапало землю,  выкидывая ее на-
верх вместе с обрывками травы,  Сквозь сжатые  желтые  клыки
пузырилась красноватая пена.
   Гун встал сразу же.  И смотрел он не на умирающую тварь -
она уже не таила опасности,  а вокруг, по сторонам. Все было
тихо и спокойно. Лишь чуть позже он догадался, что послужило
причиной нападения:  из-под края капсулы высовывался головою
и передними лапками точно такой же черный зверь,  но  раз  в
шесть поменьше,  наверное, детеныш. Гун все же немного расс-
троился - увиденное им говорило,  что в  капсуле,  наверное,
есть  неполадки,  ведь ни на что живое или движущееся она не
должна была садиться. Но это все мелочи!
   Гун отпрыгнул на несколько шагов от капсулы.  Еще раз ог-
ляделся.  И отдал мысленную команду: "Вверх!" Капсула взмыла
в поднебесье и исчезла из виду.  Без живого существа внутри,
имея возможность маневрировать на любых скоростях и с любыми
ускорениями,  под всевозможными углами, она становилась неу-
ловимой.
   Уничтожить ее  можно  было лишь на земле или же с пилотом
на борту.
   Оглядываясь и стирая след нейтрализатором,  Гун побежал в
сторону большого скопления ветвистых  и  перепутанных  каки-
ми-то  гибкими отростками деревьев.  Уже на бегу он пожалел,
что не сжег аннигилятором останки зверя.  Но возвращаться не
стал - в любом случае, если кто-то его будет искать, обратят
внимание на выгоревшую траву. Начало было не чистым.

   Отряд прибыл на место через четыре минуты  после  посадки
неопознанного  объекта.  Земные службы слежения потеряли его
из виду на высоте ста восьмидесяти километров.  Но  зато  со
спутников  удалось засечь странный предмет,  двигавшийся без
опознавательных знаков,  да и то - лишь у самой земли. Впро-
чем, теперь это было не столь важно. Первые опасения и стра-
хи прошли - это была не ядерная атака. Но в штабах не исклю-
чали возможности наличия на борту пришельца опасного заряда.
И кое-кто уже успел получить от верхов  хорошую  нахлобучку,
кое-кому  дали  нагоняй за ротозейство и отсутствие бдитель-
ности.  По прямым каналам связи были запрошены потенциальные
противники - все как один отрицали свое причастие к инциден-
ту.  Приходилось верить,  что поделаешь... во всяком случае,
до прояснения обстоятельств.
   У подножия горы было пусто.  И все же вертолеты  высадили
часть отряда,  надо было разобраться на месте.  Другая часть
ушла в поиск на винтокрылых машинах.  Сколько всего было за-
действовано  поисковиков  -  на земле,  на море и в небесах,
знал, наверное, один командующий да Господь Бог.
   - Хреновые наши дела, - пробурчал себе под нос Тукин, по-
тирая ушибленную коленку. - Не найдем мы тут ни черта!
   Узкоглазый и скуластый Ким улыбнулся по-азиатски:  широко
и хитровато.
   - Не найдем,  глядишь,  дольше проживем,  - заключил он с
восточной мудростью и расчетливостью.
   - Тьфу ты!  - возмутился,  не находя слов, Тукин. Все его
раздражение исходило из саднящей ноги,  не из сердца или ра-
зума.
   Тукину вообще не везло:  любая операция для него  начина-
лась с шишки на лбу,  вывихнутой руки, порванного обмундиро-
вания или расквашенного носа.  В прошлый раз, когда они выс-
леживали  в  джунглиях банду,  повязанную намертво с местной
наркомафией, он, выскочив с самым лихим видом из притормажи-
вающего бронетранспортера, поскользнулся на навозной лепехе,
оставленной на тропе неизвестно кем, и вышиб себе два перед-
них  зуба.  Банду ловили уже без него.  А за починку челюсти
пришлость отдать четверть жалованья.  Для прижимистого  сер-
жанта это было ударом.  Можно было бы,  конечно,  обойтись и
бесплатной помощью полковой зубодерни, но тогда самому приш-
лось бы скрываться от людей в лесах,  дабы не брать греха на
душу, пугая детвору и беременных.
   Тукин был крепким, невысоким и совершенно невзрачным пар-
нем - таких,  говорят,  в разведчики вербовали:  десять  раз
встретишь,  а  все равно не запомнишь.  Поднакопить деньжат,
жениться, обзавестись своим домиком и кучей детишек, а глав-
ное,  позабросить  со  временем  всю эту беготню - вот о чем
мечтал Тукин.  И не было у него иных устремлений. Если бы не
невезуха,  у  него давно бы уже было на счете раза в полтора
больше, а стало быть, и заветная мечта была бы в полтора ра-
за ближе. Но приходилось мириться с действительностью.
   - Отделение, становись! - рявкнул он, позабыв об осторож-
ности и тут же прижав ладонь к губам.
   Впрочем, бесцветный и хрипловатый голос его потонул в вое
овчарки-ищейки.  Поджарый Ральф, смело бросившийся к растер-
занному трупу черной пантеры, что валялся метрах в двухстах,
вдруг застыл,  поджал хвост и взвыл самым диким образом, по-
забыв про все дрессировки и свою ученую солидность. Шерсть у
него на загривке поднялась дыбом, глаза обезумели. Мгновенья
не прошло,  как пес забился под ноги сержанту, тихо поскули-
вая и пытаясь поймать взгляд.
   - Пошел вон, трус поганый!
   Тукин пнул  Ральфа сапогом и сплюнул через плечо.  Что-то
ему не нравилось. Но что именно, он понять не мог.
   Ким приласкал пса, огладил. И тот начал приходить в себя,
не переставая, правда, озираться, поглядывать в сторону тру-
па с вывороченными кишками.  Ким хотел высказать свои сомне-
ния сержанту,  но не  решился.  Хотя  ему  показалось  очень
странным  то,  что вышколенный пес напугался какой-то дохлой
кошки, да еще как напугался!
   Ребята из отряда уже вовсю орудовали на поляне. Не отста-
вали от них и трое экспертов, прилетевших на том же вертоле-
те:  вымеряли расстояния, брали пробы грунта и воздуха, пол-
зали вокруг раздавленного детеныша пантеры на карачках и во-
обще чуть ли не на вкус проверяли все вызывающее подозрения.
Но толку, похоже, не было. И это злило Тукина не меньше, чем
боль  в коленке.  Куда бежать?  Кого ловить?  Черт бы побрал
всех этих умников!
   - Я щас придушу эту тварь!  - прохрипел он,  глядя совсем
не на скулящую овчарку,  а на Кима.  - Распустил, твою мать,
следопыт хренов! А ну, заткни ей глотку!
   Желтолиций Ким  подобострастно  и  мелко  хихикал,  тряся
беспрестанно головою,  отчего трясся и длиннющий козырек его
потертой форменной кепчонки.  Тукин все намеревался измерить
длину  козырька - не превышает ли он ненароком уставной нор-
мы,  не пошит ли кепарь самочинно, в обход гарнизонных порт-
няжек?  Да  все руки не доходили.  Теперь и вовсе не до того
было!
   - Ничего, дождетесь еще у меня, - вяло пригрозил сержант,
глядя в пространство и непонятно к кому обращаясь.
   - Ага-ага, - покорно закивал Ким. - Распустились людишки,
ай-яй, распустились, начальник.
   - Да  заткнись ты!  Сколько раз говорил,  не называй так!
Склеротик хренов!  - разъярился пуще прежнего Тукин. - Я вот
на тебя рапорт-то напишу!
   Безрезультатность поисков была очевидна. А это означало и
то,  что никаких поощрительных или премиальных не предвидит-
ся.  Эксперты разводили руками,  отрядные  ребятки  пожимали
плечами и пучили глаза - то ли от усердия, то ли от дурости.
   - Пусто, - доложился один из спецов, - если и был он тут,
так следов не оставил,  кроме вот этого котенка раздавленно-
го,  да и то - он ли? Ты, сержант, вот что, давай-ка вызывай
вертолет. Нечего нам тут делать!
   Тукин не очень-то любил прислушиваться к  советам  штатс-
ких. Как бы ни лыбился этот азиат Ким, а он прав все же, по-
нимает, кто тут "начальник", а кто фраерня залетная.
   - Удочки смотать всегда успеем, - проговорил он тихо, сам
себе. - Пошарьте-ка еще.
   Последняя фраза  прозвучала погромче,  но не слишком уве-
ренно. Тукин уже думал о другом. И это другое было, пожалуй,
верняком.
   - Эй ты, следопыт, - он прищелкнул пальцами, подзывая Ки-
ма.  - Тащи-ка сюда эту псину! Да держи покрепче, не упусти,
чучело хреново!

   Лесок оказался жиденьким.  Это было и хорошо и плохо. Хо-
рошо, потому что Гун бежал между деревьев, огибая буреломы и
сплетения лиан,  почти не снижая избранной им скорости прод-
вижения. Плохо, оттого что в таком лесу могли столь же быст-
ро и настигнуть,  да и просто застать врасплох.  Пока Гун не
видел достойного укрытия.
   Впрочем, он и не искал его особо.  Важно было убежать по-
дальше от места посадки,  переждать какое-то время и вызвать
капсулу.  И  если взлет на ней и следующая посадка останутся
незамеченными, то ищи ветра в поле, тогда он спасен.
   Ни о каких контактах и попытках мирного улаживания дел, а
потом  и открытого проживания среди планетян Гун и думать не
хотел. Еще чего, превращаться на весь остаток жизни, сказоч-
ным образом дарованной ему, в подопытного постояльца лабора-
торий и исследовательских центров,  ну уж нет! Да и не верил
Гун,  что  таковое  качество ему гарантировано - поди узнай,
что там на уме у этих отвратительных существ, у этих слизня-
ков,  тела  которых  даже приличия ради не покрыты хитиновой
пленкой.  Он уже видел четверых в одинаковых комбинезонах, с
какими-то  короткими палками в руках,  совсем не похожими на
настоящее оружие.
   Он мог бы их отправить на тот свет шутя,  на бегу. Но они
его не видели,  и он решил не рисковать,  лишь прибавил мощ-
ности нейтрализатору - ведь кто знает этих слизней, может, у
них нюх особый или же вкусовые рецепторы такие,  что пылинку
за парсек чуют!
   В этом леске и не пахло опасностью. Какая-то живая мелочь
копошилась  у  земли  и  в кронах деревьев.  Для Гуна она не
представляла интереса. Раза три на пути от него с ужасом ша-
рахались четвероногие,  средних размеров,  явно лишенные ин-
теллекта твари. Да свесился как-то за два метра от лица жир-
ный,  голый,  поблескивающий червь с маленькой головкой,  но
зато упитанным и длинным телом.  Червь, видно, спал на широ-
ченной ветви,  а при приближении незнакомца проснулся, а мо-
жет, он и с умыслом сидел там, поджидал добычу. Гуну некогда
было  разбираться.  Рук он пачкать не стал,  успел выхватить
тесачок и на бегу ловко срезал червю голову.  Тот забился  в
агонии,  то свиваясь в тугие кольца, то выпрямляясь одереве-
невшим длинным телом.  Гун несколько секунд следил за  этими
биениями  и  чуть  не  налетел  на корявое и толстое дерево.
Увернулся, пригнулся... и тут же остановился.
   Пришлось возвратиться назад, к червю, и сжечь его останки
аннигилятором - короткими зарядами,  подбрасывая  в  воздух,
чтобы не осталось отметин ни на земле,  ни на коре деревьев,
ни на синеватом лишайнике.  Заминка подзадорила Гуна.  И  он
ускорил свой бег.  Правда, усталость уже наваливалась на не-
го, видно, сказывалось пребывание в саркофаге. Но теперь бы-
ло не до таких мелочей,  как усталость.  Гун проглотил шарик
стимулятора. Воспрял.
   Он еще издали увидал просвет.  Это была не поляна. Скорее
всего тропа.  Какая-то здоровенная животина с  торчащими  из
отвратительной  голой  головы  двумя  костями перегораживала
тропу.  Животина была явно тупа и неагрессивна. И потому Гун
не  стал долго размышлять.  Он еще ускорил шаг,  в последний
миг сильно оттолкнулся от земли правой  ногой,  взлетел  над
серой громадиной,  обеими руками и левой ногой оперся о жир-
ный вздрогнувший круп - и перемахнул на другую сторону  тро-
пы.  Животина от резкого толчка завалилась на бок,  протяжно
вострубила, то ли возмущаясь подобным обращением, то ли зовя
на помощь. Похоже, она не успела сообразить в чем дело.
   Гуну было не до толстяка уродца - полежит да встанет, ни-
чего с ним не сделается. Надо бежать! Бежать и бежать вперед
- и ни одна тварь на этой планете не найдет его,  не возьмет
следа!
   Он не переставая следил за небом. Хотя то пробивалось из-
редка  сереньким