оги  и  ответвлений  от  нее,  аккуратно  пронумерованных,  были
обозначены и населенные пункты. При  слабом  свете  экрана  я  перерисовал
часть карты с ближайшими поселениями на листок блокнота, который неизменно
ношу в кармане, сам не знаю  зачем.  Надо  было,  решил  я,  добраться  до
ближайшего из обитаемых мест, а там уж на месте решить,  как  действовать.
Вернее всего - угнать какую-нибудь машину, но могли  возникнуть  и  всякие
другие варианты, каких заранее не предусмотришь.  До  ближайшего  из  этих
обиталищ человека разумного  было,  по  моей  прикидке,  ходу  с  полчаса.
Правда, оно находилось в стороне от остальных, как бы нанизанных на дорогу
- судя по условным знакам на карте, это  было  уединенное  лесное  жилище,
скорее всего дом лесника. Эта уединенность, - подумал я, - могла  как  раз
оказаться мне на руку: она давала определенную свободу действий. Нет, я не
хотел ничего дурного. Однако в данном случае  речь  шла  не  только  и  не
столько о моей шкуре. И это обстоятельство давало мне определенные  права.
Во всяком случае, оправдывало  бы  меня  в  собственных  глазах,  если  бы
пришлось пойти на нетривиальные меры воздействия.
   Перед  тем,  как  пуститься  в  путь,  я   принял   единственную   меру
предосторожности: хотя и с некоторыми усилиями, но все же  снял  с  машины
номера. Потому что  это  был  собственный  автомобиль  Ястры  и  в  городе
поставить на него другие номера просто не было времени. Утром его  найдут,
но поскольку он окажется без номеров, то не  сразу  определят,  чей  он  и
откуда. По версии Жемчужины, конечно, машина  окажется  угнанной,  но  чем
позже до нее доберутся, тем лучше. Номера я  прихватил  с  собой,  и  лишь
свернув через полкилометра на лесную дорогу, как велела  карта,  отошел  в
сторонку и зарыл их в землю - вернее, просто врезал в нее, нажав каблуком,
а сверху присыпал всяким лесным мусором.
   Первый отрезок пути я занимался тем, что всячески ругал себя. И в самом
деле. Если бы я не расслабился до такой степени, не поверил, что все  идет
и будет идти наилучшим образом - то  наверняка  уловил  бы,  что  свойства
дороги изменились, и успел бы уменьшить скорость до полностью безопасной -
и сейчас находился бы уже за сотню километров отсюда, часах в трех езды от
корабля. Так нет же, понадобилось петь песенки и  не  думать  о  том,  что
дорожные опасности кончаются лишь в тот миг, когда ты  останавливаешься  у
цели - да и то не  всегда.  Потом,  минут  через  десять,  самоедство  мне
надоело, и  я  начал  представлять  себе,  что  никаких  неприятностей  не
произошло, просто я отправился на ночную прогулку по прекрасному лесу. Иду
не торопясь и ничего не опасаясь, дышу чудесным воздухом (что  правда,  то
правда - он  и  был  таким),  любуюсь  окружающим,  которое  совсем  иначе
выглядит, чем днем, и не зря сказал поэт: "Свет ночной, ночные тени,  тени
без конца...": игра ночного света и теней  делает  мир  иррациональным,  и
реальные проблемы  как-то  тушуются  -  или  начинают  выглядеть,  как  ни
удивительно, проще. Итак, я гуляю, но не просто так, а иду по  направлению
к  дому,  где  живут  добрые  люди,  готовые   встретить   меня,   принять
по-дружески...


   Как ни странно, но так оно и получилось.
   Огонек я заметил издалека. Дорога шла не совсем к нему, но  я  держался
ее до мгновения, когда мне  показалось,  что  она  стала  отдаляться.  При
сиянии звезд, делавшем ночь белой, я  без  труда  отыскал  место,  где  от
дороги в сторону огонька отходила колея - вернее даже, намек на колею: тут
проезжали, видимо, крайне редко. Я попрощался с  дорогой  и  направился  к
огоньку, заранее прикидывая, как поведу себя при встрече с собакой  -  или
собаками, которые здесь просто обязаны были водиться.
   Постепенно стволы, отделявшие меня от жилища, все более редели, и можно
стало рассмотреть и само строение. В первые секунды  мне  показалось,  что
дом этот мне знаком - хотя никогда я тут не бывал, я готов был  дать  руку
на отсечение. Я приближался к нему медленно, настороженно, -  собаки  ведь
могли броситься и молча, без лая - иногда их специально тренируют на такие
действия. Пока что их, к счастью, не было. Где же я видел  этот  дом?  Ну,
пусть не этот, но очень, очень похожий. Хотя...  хотя  тот  был  наверняка
побольше. Да, совершенно точно - тот был  больше.  И  обнесен  был  весьма
серьезным забором, а  здесь  -  просто  живая  изгородь,  да  и  то  чисто
условная. Ну конечно же: Летняя Обитель Властелинов!  Вот  что  напоминает
мне эта  лесная  усадьба.  Но  такое  сходство  наверняка  не  может  быть
случайным. Надо полагать, не леснику пришло  в  голову  использовать  этот
архитектурный проект. А кому же?
   Возможно, я сразу нашел бы ответ, но тут наконец подала голос собака. И
это не испугало меня, а напротив, успокоило. Потому  что  лай  донесся  из
дома. Значит, в следующую секунду пес на  меня  не  набросится  и  я  имею
полную возможность подойти к двери и попросить разрешения войти.
   Я так и сделал - поднялся на невысокое  крыльцо  и  постучал.  В  ответ
через секунду-другую надо мной - под навесом -  загорелась  лампа.  Лай  в
доме не стих, наоборот, приблизился к  входной  двери  с  той,  внутренней
стороны. Затем послышались неторопливые  шаги.  Стихли.  Несколько  секунд
длилось безмолвие: наверное, изнутри разглядывали меня, хотя  трудно  было
определить - при помощи какого устройства: примитивного глазка в двери  не
было. И наконец послышался голос, принадлежавший, судя по тембру и манере,
немолодому, но уверенному в себе человеку:
   - Можете войти, ничем не рискуя. Открывается наружу.
   Я потянул ручку двери, и она мягко  отворилась  без  малейшего  скрипа.
Массивная, толстая дверь, какую не пробьет пистолетная пуля.  Хозяин  дома
стоял в прихожей, крепко держа громадного пса за ошейник. Он - хозяин -  и
вправду был более чем  немолод,  но,  судя  по  первому  впечатлению,  еще
достаточно крепок. Хотя - мое впечатление, строго говоря, не было  первым.
Я узнал его сразу. Он же, когда я вошел в прихожую -  правильнее  было  бы
назвать ее холлом - несколько секунд колебался, вглядываясь в меня. Однако
с памятью у него, видимо, все было в порядке.
   - Добрый вечер, - поздоровался я.
   - Добрый вечер, коллега. - Он улыбнулся. - Не сразу  узнал  вас.  Прошу
извинить.
   - Мы виделись лишь однажды, - сказал я. - И то мельком. Так что  ничего
удивительного...
   - Два раза, - поправил он меня. - На прощании и на торжествах по случаю
бракосочетания вашей патронессы.
   - Да, совершенно верно: два раза.
   - Проходите же! - пригласил он, сделав шаг в сторону и открывая путь  в
ярко освещенную комнату, откуда плыло тепло. Я почувствовал, что оно будет
как раз кстати. На дворе все-таки стояла осень, а одет я был  для  машины,
не для продолжительной пешей прогулки.
   - Сидеть, Пилот! - Это он скомандовал собаке. - Свой. А вас  прошу  вот
сюда. Поближе к огню. Думаю, согреться  вам  не  помешает.  И  снаружи,  и
изнутри, если не ошибаюсь?
   На столике близ камина еще до моего прихода была  водружена  бутылка  с
Золотым Соком Холмов - судя по семи концентрическим кольцам  -  семилетней
выдержки. Не только водружена, но,  кажется,  уже  и  почата.  Я  не  стал
отказываться. Ум Совета поставил второй бокал, низкий  и  широкий.  Налил.
Затем добавил и себе.
   - Благословение гостю, приходящему вовремя, - провозгласил он и  поднял
бокал. - За исполнение ваших грез!
   - И ваших также, - откликнулся я, повторяя его движение.
   - В моем возрасте, -  сказал  он,  выпив  и  поставив  бокал,  -  грезы
относятся главным образом к прошлому. А вот у  вас  есть  еще  возможность
мечтать о до сих пор не совершенном.
   - Кто знает свой возраст? - ответил я, слегка  пожав  плечами.  -  Если
исчислять его правильно, то есть не прожитыми  годами,  а  теми,  что  еще
остались до смерти...
   - До перехода в иное качество, - улыбаясь, подсказал он.
   - Согласен, до перехода в иное  качество...  то  может  оказаться,  что
проживший половину круга времени младше того, кто преодолел лишь  четверть
- потому что первый проживет,  возможно,  еще  десять  или  двадцать  лет,
второго же судьба может подстерегать за порогом.
   - Какое-то недавнее событие заставило вас рассуждать так?
   - Вы проницательны,  Советник,  -  признал  я.  -  Но  то  была  чистая
случайность. Перевернулась машина. Я же, как вы можете судить,  ничуть  не
пострадал.
   - Видимо, это произошло неподалеку отсюда?
   - В получасе ходьбы.
   - Вы направлялись ко мне?
   - Я и представления не имел, что вы обитаете в этих краях.
   Он кивнул:
   - Да, это известно немногим. Но куда же вы направлялись в таком случае?
Эта дорога ведь никуда не ведет. Или почти никуда. Кроме разве что... Ага.
Понял. Частный космодром Арфим. Угадав, я выигрываю еще бокал.
   - Вы его выиграли.
   Однако он не стал наливать.
   - Космодром Арфим. Там  не  садятся  и  не  взлетают  корабли  Державы.
Торговцы тоже не очень любят его; они  предпочитают  площадки  с  удобными
подъездами. Ваш собственный корабль?
   - Я бы сказал так: собственность группы людей, среди которых нахожусь и
я.
   - Очень любопытно. Хотя не более, чем само ваше  появление  при  дворе.
Если меня не подводит память,  это  первый  случай,  когда  столь  высокое
положение занимает человек, возникший буквально из ничего.
   - Может ли что-то - или кто-то - возникнуть из ничего?
   - Если под "ничем" понимать пространство - отчего же нет? Из  каких  же
далей явились вы? Признаюсь, сначала я решил, что вас подбросила  одна  из
семнадцати планет. Потом понял, что это не так. Вы, во всяком  случае,  не
из скопления Нагор.
   - На чем основана ваша уверенность?
   - Всего лишь на вашем скелете.
   - Что?!
   - Нет-нет, вы не ослышались. Именно ваш костяк позволил  мне  прийти  к
такому выводу.
   - Простите, - сказал  я  в  некотором  недоумении,  -  но  я  не  очень
представляю, как можно было исследовать мои анатомические особенности,  не
потревожив меня самого. А я что-то не помню...
   Советник засмеялся.
   - Это очень любопытный  штрих  для  создания  вашей  характеристики.  Я
заговорил о скелете - и у вас сразу же возникли  ассоциации  со  стальными
лезвиями, кровью, гибелью... Это  кое-что  говорит  о  том  образе  жизни,
который  вы  ведете.  Я  же  имел  в   виду   совершенно   иное:   обычную
рентгенограмму. Разве вы не помните?
   Я вспомнил.
   -  Да,  действительно.  Очередное,   как   мне   сказали,   медицинское
обследование, проводящееся дважды в год... Это была хитрость?
   - Ни в коей мере. Обследования действительно проводятся. Но мне  просто
пришло в голову  поинтересоваться  той  частью  вашего  существа,  которую
нельзя наблюдать простым глазом, пока вы обретаетесь  в  этом  мире.  И  я
попросил показать мне снимок.
   - И что же вы там увидели?
   - Всего лишь один лишний позвонок, коллега.
   - Вам не пришло в голову, что это может быть лишь  случайная  аномалия?
Шутка природы?
   - Пришло, разумеется. Это было первой моей мыслью. Но когда  оказалось,
что  той  же  особенностью  позвоночного   столба   отличаются   еще   два
телохранителя Властелина и один - Жемчужины, версия о случайности отпала.
   - Однако такие  аномалии  могут  возникать  в  определенном  месте  под
влиянием - ну,  предположим,  повышенного  радиационного  фона,  и  носить
строго локальный характер, вам не кажется?
   - Могут, не спорю. Однако, судя по тому, что сообщил о себе  каждый  из
вас, вы происходите из мест, весьма  далеко  отстоящих  одно  от  другого.
Согласитесь,  что  в  четырех  разных  местах  вряд  ли  могут  возникнуть
совершенно одинаковые аномалии - и к тому же на Ассарте, не где-нибудь  на
планете, которую мы знаем недостаточно хорошо, но на Ассарте, в котором мы
уж  как-то  разбираемся  и  на  котором  ничего   подобного   никогда   не
наблюдалось. Нет, коллега, вы не убедите меня. Да и не нужно.  Я  ведь  не
собираюсь ни с кем делиться своими заключениями, и уж подавно меня  о  них
никто никогда не спросит.
   - Иными словами, - спросил я, несколько успокаиваясь, - вы уверились  в
том, что, откуда бы я ни взялся, моя деятельность не является вредной  для
Ассарта?.
   К моему удивлению, он отрицательно покачал головой.
   - Нет, в этом я вовсе не уверен. Напротив  -  полагаю,  что  вы  можете
заниматься делами, далеко не ведущими ко благу  Державы.  Хотя  все  может
обстоять и совершенно обратным образом.
   - Но... неужели, питая такие подозрения,  вы  не  попытались  найти  им
подтверждение - или, напротив, опровергающие их факты?
   И снова Советник ответил отрицательно:
   - Я не пытался. Отчасти, может быть, потому, что я  достаточно  стар  и
полагаю, что заслужил право провести остаток этой жизни в покое. В покое -
значит вне политики. Она мне более не по силам.
   - Но ведь достаточно было поделиться вашими сомнениями с  другими  -  с
Властелином хотя бы...
   - О, Властелин и так  ненавидит  вас  от  всей  души.  Он  не  стал  бы
объективно разбираться во всех "за" и "против". Он просто стер  бы  вас  с
лица Ассарта. Вместе с вашими соратниками. А я остался  бы  в  мучительных
догадках: к лучшему это или наоборот?
   - То есть, вы хотите сказать,  что  деятельность,  направленная  против
Ассарта, может привести к лучшему?
   - "Против Ассарта" - для меня сейчас  не  существует  такой  категории.
Против Властелина Изара - может быть.  Но  является  ли  Изар  сейчас  тем
Властелином, который нужен Державе? В этом я как раз не уверен.
   - Однако, если я правильно понимаю, он унаследовал Власть и получил  ее
в полном соответствии с Порядком и традициями?
   - Безусловно. Однако  это  лишь  одна  сторона  дела.  Вам  приходилось
слышать когда-нибудь об Ублюдке Властелина?
   - Н-нет...
   - Естественно. Эта информация имеет хождение лишь в самых узких кругах.
Настолько узких, что даже сам Изар ничего об этом не знает. Наверное,  его
камердинер в курсе. Но вряд  ли  он  стал  огорчать  своего  господина,  у
которого и так немало забот.
   - Ублюдок Властелина... То есть, незаконный ребенок?
   - Совершенно верно. Не Изара, конечно, а его отца.  Вообще,  в  истории
Ассарта подобные ублюдки - не такое уж редкое явление. Но ни одному из них
еще не удавалось прийти к власти, свергнув тем или иным способом законного
наследника. Однако сейчас у меня такое впечатление, что  нынешний  Ублюдок
занимается именно этим. И пользуется чьей-то весьма сильной поддержкой.
   - Чьей - вы не знаете?
   - Знаю лишь, что наверняка не моей.
   Я подумал, что, пожалуй, знаю, чьей  поддержкой  пользуется  незаконный
принц, и знаю, следовательно, кто он такой, под  какой  маской  выступает.
Однако отставному Советнику знать это было ни к чему.  И  я  промолчал,  а
спросил другое:
   - И вы считаете, что этот Ублюдок может оказаться лучшим Властелином?
   - Если бы я думал так, я бы поддерживал его. Но я этого не делаю.
   - Но, видимо, вы отказываете в поддержке и Изару?
   - Я думаю, это достаточно точная формулировка.
   - Но почему? Только ли из-за усталости?
   - Не только. Прежде всего потому, что я не знаю,  какая  судьба  сейчас
явится для Державы наилучшей.
   - Вы знаете, что начинается война?
   - По сути дела, уже началась. Да, знаю.
   - Вам известно, что против Ассарта создана Коалиция?
   - Старые друзья нередко делятся со мной новостями.
   - И вы ни о чем не предупредили Властелина. Не предостерегли  его.  Вы,
десятки лет проведший рядом с его отцом.
   Полузакрыв глаза, старик проговорил:
   - Рядом с ним, да. Но то был другой Ассарт. Да, может быть,  это  мы  и
сделали его таким, каким видим сегодня. Но  с  мертвых  -  и  умирающих  -
плохой спрос. Однако я ощущаю и свою вину. И именно поэтому...
   Он  прервал  свою  речь,  чтобы  налить  в  бокалы.  Поднял,  приглашая
последовать его примеру, и выпил - на этот раз без  тоста.  И  лишь  после
этого продолжил:
   - Именно поэтому я не принимаю ничьей стороны.
   - Но ведь вы, с вашим политическим весом...
   - Я и боюсь положить этот вес не на ту чашу.
   - Вы желаете Ассарту разгрома? - прямо спросил  я.  -  Но  ведь  именно
теперь Властелин Изар замыслил сделать планету иной. Дать  Ассарту  новую,
высокую историю. Облагородить...
   - Вы занимались когда-нибудь садоводством. Советник? - перебил он меня.
   - Нет.
   - Я понимаю:  вы  не  достигли  еще  того  возраста,  когда  у  горожан
возникает тяга к подобным занятиям - когда они начинают тянуться к  земле,
из которой вышли и в которую лягут... Так вот,  когда  вы  займетесь  этой
благородной деятельностью, вам придется столкнуться с понятием прививки. К
стволу уверенно растущего, но неблагородного дерева вы прививаете  черенок
другой породы - не столь выносливой, но дающей прекрасные  плоды.  Но  для
того, чтобы дерево выросло  таким,  каким  вы  хотите  его  видеть,  нужно
срезать все старое - оставив лишь ту часть ствола, к которой привит  новый
сорт. Понимаете? Остальное - безжалостно срезать!
   - Вы видите здесь аналогию с Ассартом?
   - Самую прямую. Во всяком случае, мне нередко так кажется.
   - То-есть, по-вашему, прежде, чем  перейти  в  новое  качество,  Ассарт
должен... его надо срезать?
   -  Он  должен  потерпеть   фундаментальное   поражение.   Остаться   на
развалинах. На голой земле. И не ввозить свою историю откуда-то. Но начать
ее именно с этого пустого места.
   - Вы в этом уверены?
   Он медленно покачал головой.
   - Если бы я был в чем-либо уверен, я бы принял соответствующую сторону.
Может быть, помогал бы врагам  нынешнего  Ассарта  -  ради  блага  Ассарта
будущего. Или наоборот, сделал бы все, что  еще  остается  в  моих  силах,
чтобы он выиграл эту войну - и занялся своей новой Историей - ведь за  нее
в конце концов тоже будет заплачено кровью... Вся моя беда - в том, что  я
не уверен ни в том, ни  в  этом,  не  принимаю  до  конца  и  не  отвергаю
совершенно ни того, ни другого. Кстати, моя беда - это ваше благо.
   - Я должен понять это так, что  именно  поэтому  вы  позволяете  -  мне
действовать по моему усмотрению?
   - Именно. Я в любой момент мог - и могу еще - нейтрализовать вас. Но...
я не знаю, чего вы хотите, и не желаю слышать об этом. Не знаю,  ко  благу
это - или ко злу. Не знаю, где зло и  где  благо.  Во  всяком  случае,  не
собираюсь мешать вам. Просто завидую, что  вы  еще  во  что-то  верите.  И
знаете - или полагаете, что вам известно - что хорошо и что плохо. И  все,
что я могу сделать для вас - это предложить вам еще бокал  Сока  Холмов  и
спросить, согрелись ли вы и как себя чувствуете.
   - Чувствую себя прекрасно. Советник, и сердечно вам благодарен.  Однако
есть еще одна вещь, кроме этого бокала, о которой я хочу вас просить.
   - Не надо. Не просите.
   - Я ведь еще не успел...
   - Я и так понимаю. Вы не  станете  просить  о  ночлеге:  он  сам  собою
подразумевается, коль скоро вы уже находитесь в этом доме.  О  чем  же  вы
можете просить еще? Только об одном: помочь вам добраться до  цели  вашего
путешествия.  Как  можно  скорее  и  безопаснее   преодолеть   расстояние,
отделяющее вас от вашего корабля.
   - Вы угадали. Советник.
   - Я не угадал, но сделал простой логический вывод. Нет.
   - Что "нет"?
   - Я не окажу вам такой помощи.
   - Но, Советник...
   - Вы ведь на одной из двух сторон, коллега, не так ли? Помогая вам, я и
сам встал бы по эту же сторону. Но я достаточно ясно объяснил вам,  почему
я этого не хочу.
   - Чего же вы хотите: чтобы я вышел на дорогу и силой овладел первой  же
машиной, которая остановится на мои отчаянные сигналы?
   Советник усмехнулся:
   - Разве для  этого  нужно  обязательно  выходить  на  дорогу  и  нелепо
размахивать руками?
   - Не понял вас...
   - Я говорю: к чему дорога, если у меня в  гараже  стоит  машина  -  моя
машина с полностью заряженными элементами?
   - И вы позволите ею воспользоваться? Но ведь об этом я и хотел.